"Когда введут допинг-контроль, у американцев могут что-то найти"

Интервью «Газете.Ru» дали лучший райдер страны Денис Новожилов, президент Федерации скоростного спуска на коньках России Павел Крюков, также выступающий на соревнованиях, и талантливый юниор Герман Титов. Представители нового вида спорта, активно стремящегося в олимпийскую программу, подробно рассказали о премудростях своего занятия, объяснили, чем уникальна их дисциплина, и проинструктировали, как остаться в живых после спуска по ледовому треку.

— Павел, каким вы видите будущее скоростного спуска на коньках? Когда он окончательно и бесповоротно войдет в систему координат мирового спорта? — На самом деле наш вид уже очень развит. В США и Канаде о нем знает каждый второй. К тому же стремимся и мы в России, где активно культивируем скоростной спуск вот уже несколько лет.

Хотим, чтобы люди узнавали спортсменов, внедрялись в этот спорт. Одновременно ждем включения в олимпийскую программу. Рано или поздно это обязательно случится.

— Почему это так важно?

— Детей всегда растят с целью. Когда мы были маленькими, мечтали играть в НХЛ. Суперлига тогда пребывала не на должном уровне. Олимпиада же – совершенно особенное соревнование. В России ей грезят. Все знают олимпийских чемпионов. Денис Новожилов: — Я не очень понимаю в организационных моментах, но когда выхожу на старт и вижу внизу 80 тысяч зрителей, отчетливо понимаю, что скоростной спуск на коньках действительно интересен. Считаю, мы развиваемся в правильном направлении. Например, на соревнованиях в Марселе внедрили фристайл: райдеры спускаются по трассе и одновременно выполняют различные трюки. Герман Титов: — Нашу дисциплину не даром называют одной из самых зрелищных в зимнем спорте, ведь здесь наличествуют скорость, опасность, красота прохождения элементов. Причем соревнования вполне подходят для просмотра людьми, не особо погруженными в суть.

— Как проходит ваша тренировочная деятельность?

— Возможность опробовать настоящую сложную трассу представляется только перед состязаниями. Дома мы по большей части занимаемся на ровном льду. А основное – это фигуры, которые оттачиваются в скейт-парке на памп-треках. Плюс батут, он важен для координации. Чтобы уметь контролировать свое тело в полете. На коньках все мы стоим уверенно, ведь пришли сюда из хоккея. Д. Н. – Действительно, база у нас заложена. Поэтому требуется набирать объемы не по технике катания, а по прохождению сложных специфичных элементов. Когда спуск резко меняет направление на виражах, идет компрессия, сильное давление на коньки и спину. Хоккеисту это непривычно, ведь на катке такого не испытываешь.

— Основные тренировочные центры в Москве?

— Я катаюсь в клубе «Кант» на Нагорной. Там хорошие трамплины, прыгаю на них. П. К. – А летом катаемся в Алтуфьево, где летом построили новый скейт-парк более-менее хорошего качества. И уже пару лет мы ведем переговоры о строительстве специализированного трека. Наподобие того, что сделали братья Марко и Лука Даллаго в Австрии. Главная проблема – найти место, где можно было бы все построить и никому не мешать. Важно иметь возможность проходить все элементы в связке. Одно дело, когда прыгнул трамплин и приземлился. Совсем другое, если перед тобой сразу же вырастает следующее препятствие. Поставь лучших райдеров на ровный лед – все побегут примерно одинаково. Класс же на спуске формируется за счет технического мастерства.

— Ваши коллеги по цеху, сноубордисты, по крайней мере на первых порах производили впечатление чересчур отвязных ребят, эдаких раздолбаев. Чего только стоит история первого олимпийского чемпиона канадца Росса Ребальяти, которого дисквалифицировали за курение марихуаны. А как с режимом в скоростном спуске?

Д. Н. — Для представителей акробатических видов, — трюкачей, более всего важны оценки. Поэтому они используют расслабленный стиль на соревнованиях – и в жизни такие. У нас же подобное не пройдет. В гонках необходимо быть предельно собранным и ответственно подходить к делу. Г. Т. – Когда я впервые попал на московские соревнования, хотелось просто развлечься, посмотреть, что за атмосфера здесь царит. Знаете, сразу зацепило – и теперь к спорту отношусь в высшей степени профессионально. Понимаю, что надо показывать определенный результат и закрепляться в мировом рейтинге. П. К. – Участники чемпионата мира – здоровый коллектив, держатся как одна большая семья. Поверьте, это не преувеличение. Все поддерживают друг друга, готовы прийти на помощь. Делить нам нечего. Здесь профессиональная тусовка. Мы на пути к тому, чтобы каждый чувствовал себя спортсменом круглогодично. Думаю, скоростной спуск окончательно встал на рельсы профессионального спорта в 2012-2013 годах. Именно тогда у команд начали появляться тренеры, а трассы стали сложнее. Райдеры поняли, что без серьезной физической и акробатической подготовки не то, что выиграть не получится – даже квалифицироваться на старты. Мы со следующего сезона тоже переходим на принципиально новую организацию тренировочного процесса.

— Главный тренер сборной России Андрей Лавров, как спортсмен достигавший самого высокого результата на чемпионате мира среди россиян, одновременно трудится в хоккейном клубе «Ред Булл» из Зальцбурга. Как все успевает?

— Он очень хорошо понимает, как человек должен кататься на коньках и прыгать. Да, Лавров не может находиться с нами постоянно, что, впрочем, не мешает ему давать консультации, направлять райдеров в правильное русло. Когда требуется, мы записываем на видео тренировки и отсылаем Лаврову.

— Один из ваших коллег сформулировал свои устремления на трассе так: главное – приехать на финиш не первым, а живым. В голове райдера всегда сидит установка «не разбиться»?

— Когда выходишь на лед в один из первых разов, возможно, так и есть. Однако когда за плечами уже сотни заездов, естественно, хочется выиграть. Профессионалы стремятся показать максимум того, на что способны. Д. Н. – Просто нужно четко разделять, где тебе страшно, но ты можешь, а где элемент реально не по плечу. Очень помогают опытные лидеры. Скажем, на этапе Red Bull Crashed Ice в Марселе я подсмотрел, как прыгнул ступеньки Дин Мориарити и сделал то же самое. А находись я на треке один, прыгать бы не стал, наверное. Г. Т. – Я столько опыта не имею, только хочу его набрать. А для этого надо рисковать. Даже если это чревато болезненными падениями, ничего страшного. Если понимаю, что элемент получается, не притормаживаю. В принципе все трассы делятся на две категории: технические и на физическую выносливость. Соответственно, разным спортсменам они подходят по-разному. Вот на соревнованиях в Ваграйне я имел возможность далеко уйти вперед за счет хорошего силового старта. А в плане техники полотно было уложено не сложное, я бы там не упал.

— Залог успеха в скоростном спуске – это отталкивание на старте, или все же техника прохождения виражей?

Д. Н. — Зависит от трассы. Бывает мало мест для обгонов. Конечно, лучше выбегать первым и держать гонку под своим контролем. Главное, не расслабляться. А то многие резво начинают, а затем снижают скорость из-за боязни падения. Если разбирать детально, скорость теряется на прыжках: чем выше, тем больше потери. Нужно заранее отталкиваться, пролетать как можно ниже над столом и, если успеваешь, еще попытаться оттолкнуться ногами. Во-вторых, нужно пытаться дорабатывать ногами на спусках. Важны десятые доли секунды. Третий момент – не притормаживать без особой нужды.

— Насколько райдеры устойчивы в психологическом плане? Другими словами, за сколько часов до старта начинаете мандражировать?

— На своих первых соревнованиях в Москве я волновался очень сильно, поскольку мало что тогда знал. За три дня меня потрясывало, в день старта не мог есть. Сейчас такого уже, разумеется, нет. Но когда за час до гонки сидим в раздевалке, накатывает… Такое состояние сложно сбить. Помогает музыка и общение с родными. Кстати, ощущения, схожие с теми, московскими, я испытал перед марсельским фристайлом. Нужно было делать флипы и сальто на льду. Подумал еще: зачем мне это надо, тем более перед важным заездом? Знаете, порой необходимо себя пересилить. Это лишь закаляет характер. Теперь я чувствую себя более уверенным: смог, переборол. И остался цел, пускай спина чуть болит. Но это того стоило! — Отчаянный вы человек, Денис. — Я много занимался акробатикой, сейчас с удовольствием посвящаю время паркуру. Мне нравится. Тем более, полученные навыки дают преимущество на трассе. — 20-летний шахматист Юрий Елисеев подавал огромные надежды и уважал паркур. Любил лазить по балконам без страховки: несколько раз повезло, а в конце ноября он сорвался с большой высоты и погиб… — На самом деле паркур – не риск, а развитие. А лазание по балконам – просто дурной экстрим, который никак не связан с паркуром. Так поступают, чтобы набрать «лайки» в соцсетях. Ну и без специальной подготовки никуда лезть не надо. Я тренировался с лучшими из лучших. Занятие проходило так: собирались на споте, где установлены периллы, турники, метровые парапеты. И прыгали. Процентов на 80 это было ОФП, без чего в паркуре вообще делать нечего. Нужно иметь крепкие мышцы и уметь амортизировать прыжки.

— Подозреваю, райдеры испытывают потребность в острых ощущениях, экстриме – потому и встали на эту стезю. А на какие еще виды распространяется сфера ваших интересов?

П. К. — У нас нет людей, кто в своей жизни занимался бы только хоккеем и скоростным спуском. Что до меня, то люблю сноуборд и картинг, хочу попробовать и что-то другое в автоспорте. Все катаемся на роликах. Денис еще и на лыжах. Д. Н. – Повторюсь, мне интересно все, где испытываю страх. Дома есть два сноуборда, короткие, длинные и прыжковые лыжи, хоккейные и фристайл-ролики.

— Вы – российские спортсмены, а они нынче не слишком в фаворе за рубежом. Испытываете к себе «особенное» отношение?

— Вовсе нет. Все мы нормально общаемся, подкалываем друг друга. Любим подшутить над белорусами. Возможно, темы для напряжения нет, потому что пока не существует допинг-контроля. А вот когда введут… Мы-то чисты, без вопросов. А, скажем, у американцев могут что-то найти. Травку там какую…

— В санном спорте настрого запрещено подходить к чужому инвентарю. Потрогаешь полозья – могут и по голове настучать. У вас есть технологические секреты?

П. К. – Некоторые раньше уносили свои коньки с собой. Кто-то и сейчас уносит. Ну, это такие суеверия. Ноу-хау – лезвия из метиноловой стали, они всегда возвращаются в исходное положение. На сей счет никто вдаваться в подробности, конечно, не станет. Коэффициент трения со льдом у таких лезвий в десять раз меньше, чем у обычной стали. Во всем мире их производит одна-единственная женщина. На наши звонки она не отвечает.