Почему никто не хочет раскрывать терапевтические исключения?

Шестой этап Кубка мира в Антхольце запомнится вовсе не результатами, победами или медалями. Его главная составляющая – письма, петиции, заседание спецкомиссии и просто невероятное, временами на грани истерики, желание отдельных спортсменов очистить биатлон от запрещённых препаратов своими руками. «Лыжники с ружьями», чья главная и единственная задача бежать и стрелять, выставили IBU предложения по ужесточению индивидуальных дисквалификаций и наложению штрафов на целые федерации. Российская сторона в рамках поиска и уничтожения ведьм тоже сделала конкретное предложение — раскрыть информацию о терапевтических исключениях и уничтожить эту лазейки в спорте. Разумеется, поддержки оно не получило. Особенно яростно против пункта, внесённого Россией в петицию, высказывались Михал Шлезингр и Мартен Фуркад. К слову, француз ещё в сентябре написал в своём «твиттере» следующее: «Если спортсмену нужно TUE, это значит, что он болен. А если он болен, то должен отдыхать». После завершения этапа мы задавали экспертам, тренерам, спортсменам и журналистам два вопроса – почему никто не хочет открыть информацию по разрешённому использованию запрещённых препаратов и нужны ли вообще терапевтические исключения? Урок провокаторам. США, Чехия и Фуркад не смогли линчевать Россию.

Андрес Бессеберг, президент IBU

— Этот вопрос должен рассмотреть наш медицинский комитет, на предмет соответствия Кодексу ВАДА. Я бы не хотел этот вопрос комментировать до официального запроса со стороны России или какой-то другой из сторон. Медицинский комитет мог бы изучить этот вопрос и дать рекомендацию исполкому. Но я бы хотел отметить, что у нас не так много терапевтических исключений, особенно в сравнении с прежними временами, поэтому я считаю, что сегодня это не самый острый вопрос. Конечно, каждый запрос от национальной федерации или спортсменов будет рассмотрен всерьёз и этот при необходимости также будет рассмотрен.

Дмитрий Губерниев, комментатор «Матч ТВ»

— Я думаю, спортивный мир содрогнётся, узнав о смертельных недугах тех или иных спортсменов, поэтому и не приходится рассчитывать на желание открыть всю информацию по ТИ. Одна подруга моей мамы, которая страдает астмой, рассказала, что купила новый замечательный ингалятор, подышала и блестящим образом дошла до поликлиники не за полчаса, а за 25 минут, поэтому она прекрасно понимает, как астматики быстрее всех бегают по горам и выигрывают этапы Кубка мира.

Антон Шипулин, олимпийский чемпион

— По многим вопросам, рассмотренным на собрании спортсменов, мнения разделяются, и IBU мне даже в какой-то степени жалко, потому что на него идёт давление со стороны спортсменов, федераций и политиков. Главное для них не делать поспешных выводов, а разбираться точно во всём. Спортсменам больше всех это надоело и хочется, чтобы всё закончилось побыстрее, но в то же время хочется, чтобы решения были не поспешными, а продуманными. Мне бы хотелось, чтобы всё было мирно и люди пришли к компромиссу.

Дарья Домрачева, трёхкратная олимпийская чемпионка

— А чем раскрытие этой информации поможет борьбе с допингом? Спортсмены станут от этого медленнее бежать? Здесь могут быть нарушены права человека о защите информации о частной жизни. Касательно вчерашнего собрания хочу сказать, что спортсмены ждали реакции IBU по вопросу их письма, а не касательно доклада Макларена. Все понимают, что там больше вопросов, чем ответов, и необходимо проводить углублённое расследование, а спортсмены со своей стороны хотят обезопасить наш вид спорта от подобных ситуаций в будущем. Поэтому большинство спортсменов, в том числе и российские спортсмены, подписали это письмо.

Александр Касперович, главный тренер сборной России

— Мы выступаем за чистый спорт, поэтому хотели бы, чтобы на соревнованиях выступали те, кому позволяет здоровье. Мы не требуем публиковать информацию обо всех болезнях спортсменов, так как это вмешательство в личную жизнь, но при этом мы хотим более объективного контроля за выдачей терапевтических исключений, чтобы запрещённые препараты не использовались легально в корыстных целях. Это серьёзная лазейка для мошенников, которую нужно ограничить и взять под контроль.

Кентен Фийон-Майе, сборная Франции

— Я бы хотел отметить, что требования спортсменов направлены не на конкретный доклад Макларена, а на борьбу с допингом в целом, чтобы предотвратить подобные случаи в будущем. Это касается не только России, а всех стран. Эти меры позволили бы избежать допинговых скандалов в будущем. Я не знаю, нужно ли открывать информацию о терапевтических исключениях, но я не буду категорически возражать против этого, если это будет способствовать борьбе с допингом.

Михал Шлезингр, сборная Чехии

— Я пытался объяснить русским, что добавлять пункт об обязательном разглашении информации о терапевтических исключениях нельзя. Ведь IBU не решает таких вопросов. Если бы мы добавили такой заведомо нереальный пункт в список наших требований, то завернули бы всю петицию

Кристиан Манцони, руководитель фото-службы СБР

— Это не такой простой вопрос, как кажется. На мой взгляд, перемены в антидопинговых правилах в биатлоне назрели, поэтому IBU и решил провести экстренный конгресс в феврале, чтобы посмотреть в будущее и принять те правила, которые спортсмены хотят иметь. Я также надеюсь, что Россия скооперируется с IBU и другими большими биатлонными странами в борьбе с допингом. При этом никто не должен быть наказан без доказательства

Наше мнение

Александр Круглов, корреспондент «Чемпионата»

— Само по себе раскрытие информации о терапевтических исключениях ничего не даст, что уже показали результаты работы хакеров. Большого резонанса за пределами России это событие не вызвало. Однако ситуация должна требовать дополнительного расследования и внимания, так как речь может идти о неравных условиях для разных спортсменах. Принятие специальных препаратов не должно давать преимущество таким спортсменам над здоровыми атлетами, как и протезы не должны давать перевес атлету-ампутанту над здоровыми коллегами. Чтобы преодолеть это неравенство, России нужно добиваться либо ужесточения правил выдачи ТИ, либо встраиваться в существующую систему и активно оформлять исключения для своих спортсменов, что до сих пор россияне делать не решались.

Мнение читателей

mrsergik55

Что касается TUE, то их преподают под соусом «врачебная тайна». Хотя, по сути, никому не интересен диагноз спортсмена, а интересуют препараты, им принимаемые. А ещё интересней состав комиссии, кто их ему разрешил.

borzenez

Если российские биатлонисты действительно внесли от себя особое мнение по TUE и только с этим условием подписали, а норги вообще не подписали — хорошо и правильно сделали наши ребята! Их особое мнение все равно примут к сведению, а неподписание норгов будет говорить само за себя.

vg2009

Обнародование документов о масштабах применения TUE, а также о самих препаратах, позволило начать полезную дискуссию — не слишком ли много «больных» в спорте, не слишком ли легко получить это самое разрешение (в том числе и нечестно), и не слишком ли сильные препараты назначаются при определённых диагнозах? Так что правила TUE наверняка будут изменены — и это защитит чистых спортсменов от «TUE-манипуляторов».