«После жизни в аду я ещё тут». Невероятная история Мирьяны Лучич

Когда Агнешка Радваньска и Мирьяна Лучич-Барони выходили на «Маргарет Корт Арену», из динамиков принялся успокаивающе подвывать Бобби Макферрин. «Don't worry be happy» — одна из самых известных в мире песен о том, как важно оставить всё плохое позади и сосредоточиться на чём-то позитивном – звучала, кажется специально для 34-летней хорватки. Родившаяся в Германии и живущая в США уже почти 20 лет Лучич-Барони с первого розыгрыша принялась с особым усердием «утрамбовывать» третью ракетку мира в мельбурнский хард. Зная о своём возрасте, она старалась играть как можно более короткие розыгрыши. Хорошая первая подача. Перевод в другой угол корта. Завершающий удар в противоход. Раз за разом. Без срывов. Глубокий приём. Выход к сетке. Жесткий и уверенный удар с лёта. Раз за разом. С максимальной концентрацией. В последнем гейме первого сета Радваньска бросила шикарный укороченный, и чтобы его достать, нужно было ускориться так, будто поезд уже тронулся, а ты только появился на платформе. Лучич-Барони добежала и до него, и хотя Агнешка выиграла розыгрыш следующим ударом, она покачала головой. Даже идеальные мячи Лучич-Барони успевала перевести на другую половину корта – выиграть, когда соперница действует так, почти невозможно. У хорватки к тому же неудобная для большинства топовых теннисисток новой школы техника – минимум вращения, мощные плоские удары, стремление сыграть на собственных «виннерсах». Радваньска держалась в таких условиях плотного прессинга недолго – спустя час и две минуты хорватка оформила самую громкую сенсацию женской сетки Australian Open на тот момент. Она бросила ракетку и с улыбкой развела руки в сторону, глядя на свой тренерский бокс – жест лёгкого непонимания, которым она часто отмечает победы в последние годы. Учитывая, что пришлось пережить хорватке, её непонимание вполне объяснимо. *** К 15 годам Мирьяна Лучич была одним из главных талантов мирового тенниса. Девочка выиграла два подряд юниорских мэйджора – США и Австралию, взяла первый же взрослый турнир в карьере, а во втором турнире, в Страсбурге, дошла до финала, где проиграла самой Штеффи Граф. Когда Мики стала самой молодой победительницей Australian Open, выиграв парный женский турнир с Мартиной Хингис, это уже не удивляло – хорватка окончательно закрепилась в числе самых невероятных талантов десятилетия. Но не мог не поражать другой факт: тот австралийский турнир стал для Лучич первым в жизни, сыгранным в парном разряде. В мае 1998 года хорватка стала 32-й ракеткой мира, и до сегодняшнего дня ей не удавалось забраться в рейтинг-листе WTA выше. Спустя год, на Уимблдоне, Лучич отыграла два великих тай-брейк-триллера с Моникой Селеш, где каждый розыгрыш можно было ставить на отдельную полочку и еженедельно протирать, ушла с матчболов в игре с Натали Тозья и проиграла только в полуфинале, той же Штеффи Граф. Мики продолжала улыбаться после удачных розыгрышей, и никто не предполагал, что творилось в жизни 17-летней девушки за пределами главных кортов мира. В 2000 году Лучич выиграла всего два матча на турнирах WTA и стремительно сорвалась вниз в рейтинге. Когда хорватка обосновалась в четвёртой сотне, о ней вспомнила только газета Slobodna Dalmacija, посвятившая ей текст с заголовком «Крах великого таланта». В 2003-м Лучич тихо законсервировала карьеру, и никто не разбирался в причинах провала очередной способной девочки в туре. А причина была. «Я никогда не ложилась спать и не вставала без молитвы, и молитва всегда была одна и та же. Господи, думала я, пожалуйста, пусть он, наконец, оставит нас в покое. Господи, помоги мне избавиться от отца». *** История Лучич с этой точки зрения – мягко говоря, не уникальная. В теннисе, к сожалению, слишком часто происходят родительские скандалы – одержимость успехом ребенка постоянно заходит за грань безумства, и начинается физический и, что гораздо хуже, психологический террор. Мальчики переносят это более стойко – например, Бернард Томич мирится с тем, что отец может ударить его на глазах у всех и даже осуждает дисквалификацию своего родителя за нанесённые ему же побои. У девочек ситуация сложнее. Во-первых, с любым внешним давлением в самом популярном в мире индивидуальном виде спорта они справляются хуже – это понятно из примера разбомбленной карьеры Дженнифер Каприати, после которой WTA пришлось установить возрастные ограничения для вступления в тур. Во-вторых, одна из причин непостоянства первой двадцатки рейтинга и неожиданного забвения многих способных игроков – как раз в неспособности справиться с постоянным физическим и ментальным насилием. Так было, например, с другим балканским вундеркиндом, Еленой Докич. Так было и с Лучич. После того, как вопреки советам врачей она вышла на один из юниорских турниров в Италии и вылетела в полуфинале, Маринко Лучич затолкал дочь в ванную, швырнул на пол и сорок минут избивал ногами – для таких сеансов у него была специальная тяжелая обувь. Мирьяна вспоминает, что неделями после очередного избиения не могла расчёсывать волосы – настолько больно было голове, куда приходилась основная часть побоев. Попытки сдержать отца и угрозы рассказать всё полиции наталкивались на запугивания, которыми Маринко кормил Мирьяну и её старшую сестру Ану вместо завтрака, обеда и ужина. Ана, которая в детстве заявила, что ей категорически не нравится выбранное родителями имя сестры, придумала не только прозвище Мики. Она же первой озвучила мысль о том, что от отца надо сбежать. «Это было как в фильмах про Джеймса Бонда, только речь шла о наших собственных жизнях», — вспоминала Мирьяна через много лет. После успешного Уимблдона и выхода в полуфинал она уже знала, что план побега будет осуществлён. Продолжая улыбаться, она пыталась скрыть страх, но страх возвращался. Горан Иванишевич, лучший теннисист в истории Хорватии, узнав о проблемах семьи Лучич, пообещал помочь и сдержал слово. Под покровом ночи 4 июля 1998 года Мирьяна, её мать Анжелка, Ана и ещё трое младших братьев и сестёр покинули гостиницу в Загребе, сели в припаркованный автомобиль и уехали в глухое хорватское село на три следующие недели. Пока в стране объявили в розыск одну из главных спортивных надежд, семья ждала разрешения на въезд в США, которое долго не приходило. Три недели тотального страха и неопределённости закончились благополучно, документы пришли, и в аэропорт Загреба семья без отца поехала в сопровождении шести вооруженных охранников, которые довели их до самого трапа. Мирьяна смотрела в окно, понимала, что вернётся домой очень нескоро, но чувств у неё было всего два. Первое – неловкость перед друзьями, по которым она будет скучать, а второе – облегчение. «Подводя итог, я не жалею ни о чём», — говорила Лучич почти десять лет спустя. *** Маринко Лучич был известным югославским десятиборцем и уважаемым в Хорватии человеком. Забавно, что его дом в Макарске находится по левую сторону от главной дороги, а напротив, по правую сторону, расположен комплекс кортов, где по-прежнему любят Мики Лучич. Даже годы спустя влияние Маринко ощущается: работники начинают шептать, если захочешь поговорить о Мирьяне, и просят писать о них анонимно, чтобы не пересечься в городе с её отцом. «Я перестал быть частью их истории, они с матерью выбрали свой путь, но бог Мирьяне в помощь. Единственное, что могу заявить: в газетах было слишком много неправды и откровенной лжи», — сказал он десять лет назад. Маринко утверждает, что не следит за тем, как теперь играет его дочь, и производит впечатление сломавшегося человека, который большую часть времени проводит на огороде. Однако Мирьяна ещё долгое время отказывалась возвращаться в Загреб больше, чем на день, а в начале нулевых в принципе боялась заявляться на европейские турниры, так как ждала, что он приедет за ней. Угрозы от Маринко продолжались, он обещал разрушить карьеру дочери, и поверить отцу было несложно. Как не поверить человеку, который отбирал у тебя все заработанные на турнирах призовые? *** Мирьяна Лучич не жалеет о переезде в США, но легче ей в первое время не стало. Отец, похоже, действительно задействовал свои ресурсы, и против теннисистки в суде выступила известная компания IMG, которая вела её дела. Хорватку обвиняли в саботаже и неумению распоряжаться своими деньгами, но сама Мирьяна утверждала, что её агент связан с отцом, и именно по его вине сорвался контракт с Nike на 300 тысяч долларов в год. На фоне судов у Лучич развились серьёзные финансовые проблемы, банки отказывались кредитовать спортсменку на то, чтобы найти тренера и средства на перелёты. Бесконечная череда проблем едва не отправила всё ещё молодую девушку в психиатрическую лечебницу. «Это был настоящий ад», — вспоминает она. Постоянный стресс привёл к развитию у Лучич лишнего веса – в какой-то момент она весила на 20 кг больше своей нормы. Хорватке помимо её воли выписали веллбутрин, антидепрессант, который сделал её сонной и слабой – она была всё дальше от возвращения на корт. Она продолжала тренироваться, задействовала брата в качестве спарринг-партнёра и после каждого удара повторяла мантру: «Я не сдаюсь». Но время уходило, а безденежье – нет. «Нет ничего хуже, чем ощущать в себе силу играть хорошо, но оставаться вне турниров, потому что у тебя нет денег нанять тренера и купить билеты», — говорила Лучич. В итоге играть она продолжала на турнирах ITF недалеко от своего дома. *** Прорыв случился в 2007 году, и дело здесь не только и не столько в «уайлд-кард», которую Лучич получила на турнире в Индиан-Уэллсе, сколько в личной жизни. В том году Мики повстречала вторую часть своей нынешней фамилии, предпринимателя Даниэле Барони, который совершенно ничего не понимал в теннисе. Помолвка состоялась в 2010-м, именно тогда, когда Лучич впервые за 11 лет провела матч основного раунда турнира «Большого шлема», обыграв на Уимблдоне свою подругу Алисию Молик. «Забавное ощущение. Вроде бы я выиграла только один матч, но такое впечатление, что целый турнир», — улыбалась она со слезами радости на глазах на пресс-конференции. Результаты пошли в гору. Возвращение в сотню сильнейших, первая победа на турнире ITF в одиночном разряде, затем первая парная победа вместе с Еленой Бовиной – Мирьяна Лучич старалась быстро навёрстать упущенное и запрещала задавать себе вопросы лишь на две темы. Первая – о её весе, вторая – о там, где бы она могла быть, если бы не чудовищный перерыв в карьере. Она не позволяла себя жалеть даже другим, не говоря о себе. В 2014 году, незадолго до собственного медового месяца, хорватка в 33 года выиграла турнир WTA – в Квебеке она в финале обыграла Винус Уильямс, прожив между этой победой и предыдущей, в хорватском Боле, целую теннисную жизнь, 16 лет. На US Open она обыграла одну из сильнейших теннисисток мира, Симону Халеп, и пресс-конференция превратилась в драму, когда у Лучич спросили, что она думает по поводу пройденного пути в теннисе. Она едва сдержала настоящие рыдания, несколько раз извинилась за свою эмоциональность и признала, что счастлива. Месяц спустя WTA вручила хорватке приз «Возвращение года». В это же время Лучич и Барони официально поженились. Маринко Лучич на свадебную церемонию приглашён не был. *** «Я не знаю как, но играю на одной ноге!» — яростно крикнула Мирьяна Лучич-Барони самой себе после проигранного первого сета матча третьего круга Australian Open против Марии Саккари. 34-летней суперветеранке удалось забыть о боли и последовательно увеличивать все показатели – от процента попадания первым мячом до игры у сетки, и в третьем сете из 10 попыток у неё девять раз проходила первая подача. В матче за выход в четвертьфинал ей противостояла молодая американка Дженнифер Брэйди, и борьба в этом матче шла до шестого гейма первого сета, когда на подаче Мики было 15:40. Лучич-Барони отыграла два брейк-пойнта и через пару минут уже имела 40:0 на подаче соперницы. Психологически хорватка задавила молодую соперницу, и дальше начался разгром – из оставшихся 11 геймов Брэйди взяла всего два. После игры победительница была сверэмоциональна. «Я упрямая, и когда я чего-то хочу, то начинаю реально пахать, делать всё, чтобы этого добиться. Я знаю, что меня сейчас показывают по телевидению и, конечно, оштрафуют за такие слова, но я должна сказать всем, кто с чем-то борется в жизни: нагните всё и всех, кто говорит, что вы не сможете. Просто заявите о себе и сделайте это с сердцем», — последние слова хорватки уже сопровождались аплодисментами. «После жизни в аду я всё ещё тут», — сказала она о своей карьере, напоминая, что по-прежнему любит теннис. Скоро ей исполнится 35, но Мирьяна Лучич-Барони думает не о том, что осталось позади, а о том, чего ещё может достичь. Бобби Макферрин написал для неё отличный гимн.