Футбол и немцы: чтение выходного дня

В мае 2013 года в финале Лиги чемпионов на «Уэмбли» впервые в истории сошлись два немецких клуба. Странно, но до того момента чисто немецких финалов за почти четверть века существования Лиги чемпионов в ее новом формате не было вообще ни разу. Итальянские были, испанские были, нотеперь пришло и немецке время. И это были два превосходных немецких клуба. Клубы, которые умеют играть так, что кто бы ни был соперником, игры у соперника не будет. Она не разрушится, не рассыпется, не столкнётся с трудностями, эта игра соперника – её просто не будет. «Боруссия» и «Бавария» тогда уничтожили двух испанских грандов, которые рвались навстречу очередному «эль классико». Но когда Месси у «Барсы» или Роналду у «Реала» получали мяч, на них бросались по двое-трое, а то и сразу четверо. Это не просто физические кондиции. Это фантастика и фантастический футбол. Вы когда-нибудь видели «Барселону» такой униженной? «Реал» - таким растерянным? Кто мчался в стремительные и сметающие всё на своём пути атаки через всё поле на протяжении почти всей игры «Бавария» - «Барселона»? Баварцы. Кто не обращал внимания на наличие соперника? Игроки из Дортмунда. Тогда-то и стало понятно (ещё за год с лишним до победы немцев на Чемпионате мира в Бразилии!), что немецкий футбол возвращается на первые роли всерьёз и надолго. Причём, на уровне сборных он никуда и не уходил! Немцы, именно немцы влюбляли в себя весь мир на чемпионате в ЮАР, громя в плей-офф с крупным счётом аргентинцев и англичан. Они легко расправлялись со всеми и на Евро-2012. Такое ощущение, что у немцев на том первенстве до полуфинальной поры вообще всё получалось легко. И это была вовсе не пресловутая машина, про которую в связи с немецким футболом все так любят говорить. Потому что машина не персонифицирован а. А сегодняшняя сборная Германии – это команда ярких индивидуальносте й, объединённая уж точно лучшим тренером нового века. Эта сборная дышит ровно, как здоровый, не испорченный никакими вредными воздействиями организм. Тренер может выбирать из нескольких десятков игроков! Мюллер, Кроос, Ройс, Озил, Нойер, братья Бендеры (на чемпионате Европы в Польце и Украине, правда, играл только один из них – прямо как история с нашими братьями Комбаровыми), Хюммельс, Бадштубер, Цилер, Гетце, Гюндоган, Боатенг, Шюррле… Сколько человек с потрясающей манерой игры, с уникальными данными вообще не попадают в сборную. Тер Штеген, Дракслер, Холтби, Гросскройц, Марин, Дидави, Лено, Райнартц, Херманн… А ведь многие из таких не попавших в наших командах уж точно были бы лидерами! Потому-то Грецию и обыгрывает не Россия, а Германия. Есть ещё вопросы? Об игровых достоинствах немецкой молодежи написаны уже десятки умных статей. Я хочу, как это сейчас ни покажется странным, сказать о качествах человеческих. Это золотая молодёжь, но не в российском значении этого слова. И они «золотые» не только из-за их трансферной стоимости. Характер у них золотой, внефутбольное поведение идеальное. Можно сколь угодно долго этому удивляться, но все немецкие футболисты «нового поколения» - люди абсолютно бесконфликтные. Скандалов с их участием мало кто припомнит. Их отличает одно основное качество – полная преданность футболу. Мы-то от этого уже как-то отвыкли. Так бывало в немецкой истории не всегда. Футболистов сборных ФРГ, Германии всегда отличала великолепная обученность, мешал им часто недостаток фантазии. Те же, кто выделялся из общего ряда игровой нестандартностью , почему-то всегда имели скверный характер. Такими были Герд Мюллер, Нетцер, Шустер, Магат, Эффенберг, Баслер, Маттеус, Клинсманн… Нынешние же не скандалят с тренерами, не упиваются пивом в кабаках, не ругаются с репортёрами, не проводят время в весёлых и шумным кутежах в обществе порнозвёзд. И даже женятся на школьных подругах. Они играют в футбол. И искренне ждут своего часа. И похоже, этот час для немецкого футбола уже настал. В прошлом году я в качестве научного редактора готовил в издательстве «ЭКСМО» русский вариант книги потрясающего немецкого журналиста Рафаэля Хонигштайна «DAS REBOOT» - о том, как немецкий футбол изобрёл себя заново и покорил мир. С разрешения коллег из издательства с удовольствием хочу представить вам некоторые фрагменты этого лонг-рида. ******* …Лёв продолжал утверждать, что все его главные помощники в сборной будут в строю к началу матча с Португалией 16 июня, но многим репортёрам его оптимизм казался очень тревожным знаком. Они вспоминали, как Лёв отказался сажать на скамейку явно пребывавшего не в своей тарелке Швайнштайгера в проигранном Италии полуфинале Евро-2012 в Варшаве. Преданность бундестренера своим игрокам в целом вызывала восхищение, но на практике оказалась стратегическим просчётом. Проблемы полузащитника стали очевидны всем по ходу выигранного немцами четвертьфинально го матча против Греции в Гданьске. Половина вопросов, которые задали партнёрам хавбека в микст-зоне после той игры, касалась хрупкого состояния лодыжки Швайнштайгера. Но Лёв хотел верить, что всё сложится удачно. Не сложилось. Его слепая вера в одну из главных звёзд команды рассматривалась всеми как одна из главнейших причин, по которой Германии не удалось выйти в финал турнира. А ведь этот турнир, по мнению многих, она должна была выигрывать. В Польше репутация Лёва здорово пострадала. Эксперт BBC и бывший футболист Мартин Киоун сказал британским телезрителям, что Германия пала жертвой собственного «высокомерия», но по факту Лёв повёл себя при выборе состава и тактики на матч как угодно, но только не высокомерно. Он специально адаптировал схему своей команды так, чтобы она могла справиться с угрозой, которую таил плеймейкер итальянцев Андреа Пирло, бородатый маэстро, чьё мастерство игры в пас сеяло смятение в ряды сборной Англии в киевском четвертьфинале турнира. Идея подстраиваться под соперника не всегда оказывается провальной. Но она становится таковой, когда подрывает сильные стороны твоей команды или ведёт к утрате собственного игрового облика. Команда Лёва была сильнее всего на флангах. В Варшаве же она здорово облегчила жизнь команде Чезаре Пранделли, решив играть узко. Замешательство, в которое пришла вся полузащита немцев после двух голов Марио Балотелли за «адзурри», стало симптомом отсутствия ясного и чёткого плана на игру на тренерской скамейке. Быть может, Лёв сам всё усложнил, а может, он просто очень испугался итальянцев – результат был таким же, какой постиг его талантливую, но ещё очень хрупкую команду в полуфинале Чемпионата мира-2010 против Испании, когда Германия решила, что ей необходимо сыграть в ультраоборонител ьной контратакующей манере, которая привела к тому, что никаких атак с её стороны не было вовсе. «Мы так уставали бегать за мячом, что когда он у нас оказывался, у нас уже не было сил что-либо с ним делать», - сказал Мирослав Клозе после того разочаровывающег о поражения со счётом 0:1. Зачастую, спустя какое-то время совместной работы, команды начинают напоминать некоторые черты своих тренеров, и в конце мая 2014 года было широко распространено убеждение, что вежливый и учтивый Лёв, человек, высоко ставящий гармонию в коллективе и избегающий открытой конфронтации, равно как и его (в большинстве своём) приятные и располагающие к себе молодые талантливые игроки, попросту лишены необходимой беспощадности и крепости характера. На протяжении четырёх крупных турниров подряд им недоставало этих качеств в ключевые моменты. Та капитуляция в Варшаве затмила все успехи Лёва в квалификации к Чемпионату мира. Эта игра привела к появлению спорадических, но всё же заметных призывов к отставке тренера после шести лет на скамейке манншафт. Германия выиграла 9 из 10 матчей квалификационног о турнира, едва вспотев. Десятый, впрочем, выдался очень странным: в октябре 2012 года в Берлине немцы сыграли 4:4 со Швецией, и результат только подкрепил всеобщие опасения. Команда играла в прекрасный, выдающийся футбол и уверенно вела 4:0, но затем необъяснимым образом пропустила четыре гола в заключительные полчаса, потеряв два очка. Игра выдалась безумной, но сигнал, что она послала, был уже знакомым публике. Когда запахло жареным, склонный к артистизму и изяществу коллектив Лёва рассыпался под ударами соперника. Бундестренер постарался разрушить свой сформировавшийся имидж «хорошего парня» несколькими воодушевляющими речами в духе «сейчас или никогда», произнесёнными весной. Но затем из Южного Тироля вновь стали приходить более привычные, вялые заявления в духе «давайте подождём и всё увидим», а подготовительный процесс, в какой-то степени проходивший без тренерского руководства, вновь поднял котировки недоброжелателей Лёва. Дома настроение было странным: в головах людей неумолимым образом смешались ощущение права Германии на титул и серьёзная озабоченность её перспективами. Немцы сочли бы любой итог турнира, кроме героического поражения от хозяев и главных фаворитов турнира, сборной Бразилии, непростительным провалом Лёва, который тем самым не сумел бы привести к успеху золотое поколение немецких игроков. И в то же самое время никто не был до конца уверен в том, что у этой команды и её тренера есть всё необходимое для того, чтобы положить конец восемнадцатилетн им страданиям немцев, не побеждавших на крупных турнирах начиная с Чемпионата Европы-1996. Удивительно, но один рассудительный эксперт, казалось, соглашался с доводами сомневающихся. «Европейской команде практически невозможно победить в Бразилии, южноамериканцы фактически на шаг ближе к титулу», - сказал Бирхофф в марте-месяце. «Я знаю, что мы можем играть лучше», - сказал Лёв после неубедительной ничьи 2:2 с Камеруном в предпоследнем товарищеском матче перед отъездом в Бразилию. Süddeutsche Zeitung отмечала, что Лёв говорил «словно доктор, пытающийся разубедить пациента». Хедира, человек, игравший в самом сердце команды, никак не мог наладить ритм командной игры. Другие основные игроки, шедшие на поправку после травм, даже не вышли на поле в Мёнхенгладбахе. А для опорного полузащитника Ларса Бендера, утверждённого в стартовый состав на матч с Португалией, которая могла похвастать наличием в составе обладателя «Золотого мяча» Криштиану Роналду, Чемпионат мира уже завершился, даже не начавшись. Полузащитник «Байера», один из лучших игроков Евро, порвал подколенное сухожилие в Сан-Мартине, и из-за этой травмы вынужден был пропустить весь турнир. Ещё большим шоком стала потеря Марко Ройса, который неудачно вывихнул лодыжку по ходу победного матча с Арменией (6:1). Многие считали атакующего полузащитника «Дортмунда» самым важным игроком сборной Германии в атаке: «Нам будет не хватать его в Бразилии, это точно», - сказал Бирхофф. Из всей дюжины или около того креативных игроков, имевшихся в распоряжении Лёва, ни один не был наделён такой скоростью и непосредственнос тью, как Ройс. Марко, которого партнёры ласково называли Вудиньо по причине чрезвычайного сходства с мультипликационн ым героем Дятлом Вуди, был настолько незаменимым игроком, что тренер даже не озаботился приглашением другого атакующего хавбека в качестве альтернативы. Вместо этого он вызвал ещё одного защитника, Шкодрана Мустафи (тогда игрока «Сампдории»). Что значит по-немецки «angst»? Беспокойство, витавшее в воздухе перед стартом турнира, напоминало всеобщее предчувствие мрака и погибели перед Чемпионатом мира-2006, когда обеспокоенность травмами капитана Михаэля Баллака (икра) и левого защитника Лама (локоть) совпали с общенациональным всплеском паники по причине ненадёжности линии обороны сборной. Четыре года спустя отсутствие Баллака в Южной Африке вновь породило апокалиптические прогнозы. С обоих турниров Германия вернулась с бронзовыми медалями за третьи места. Но в этот раз такое достижение никого уже не устроит, а эпидемия травм, куда более серьёзная в сравнении с двумя предыдущими мундиалями, сделала бы даже третье место фантастическим результатом. В этот раз дело было не просто в паре важных игроков, отсутствующих из-за травм. Теперь линия разлома пролегала через весь стартовый состав команды Лёва. Сценарий конца света, предполагавший рейс домой ещё до наступления полуфинальной стадии, уже не выглядел таким уж нереалистичным. Будет ли у Лёва будущее в сборной после вылета на столь ранней стадии? – задавались вопросом газеты. «Не думаю, что [он] продолжит, давление на него будет слишком велико», - сказал Баллак, который не сумел вернуть себе место в составе после турнира в ЮАР. Внезапное «повышение» полузащитника «Гладбаха» Кристофа Крамера со статуса 22-летнего новичка сборной до игрока основы в матче с Португалией лишний раз подчёркивало затруднительност ь положения Лёва. Крамер никогда доселе не играл в официальных матчах за Германию, равно как не имел опыта и в Лиге Европы, не говоря уже о Лиге чемпионов. Но то, что Лёв был вынужден обходиться без половины игроков своего стартового состава – ещё полбеды. Секрет в общем успешного выступления Германии на турнирах под его руководством крылся в тщательной подготовке к ним, которую он проводил. Непрекращающиеся тренировки по отработке тактики позволили его сборной достичь уровня взаимопонимания, присущего клубным командам, что было очень редким явлением на уровне сборных, где многие из коллег Лёва свято верили в то, что для успеха достаточно лишь выпустить на поле 11 лучших игроков, которые есть у страны. Однако без присутствия ключевых лиц тренерского штаба на тренировочном поле отработка схем и розыгрышей была бы невозможна. Но что ещё хуже, сама пригодность стратегии Лёва ставилась под сомнение. Главный скаут Немецкого футбольного союза (DFB) Урс Зигенталер, ближайший соратник Лёва с тех пор, как Юрген Клинсманн привёл обоих в сборную Германии в 2004-м с тем, чтобы обновить стиль игры команды, публично высказывал опасения, что столь любимая наставником сборной игра в пас, которую немцы практиковали последние пару лет – не самый жизнеспособный проект для климатических условий южноамериканских тропиков. «Владение мячом – значит постоянное движение и усилие над собой, - говорил репортёрам «супермозг» (tz), - владение с точки зрения доминирования [в игре] – неверное решение для Бразилии. Европейские команды не смогут играть здесь в том же стиле, в каком играют у себя дома». Как впоследствии рассказала Süddeutsche, за 12 месяцев до старта Чемпионата мира Зигенталер развил свою мысль ещё дальше, отправив Лёву текстовое сообщение с Кубка конфедераций. «Жизнь призывает нас идти в ногу со временем и отставить идею в сторону», - сказал швейцарский тактик своему боссу. Будет ли Германия играть безыдейно? И кто будет на поле? Уже можно было представить себе озлобленные и скорбные некрологи, авторы которых сожалели бы об очередной проваленной попытке добыть четвёртую звезду победителей Чемпионатов мира: «Те серые, тягостные дни в Валь Пассирии были предвестниками надвигающегося несчастья…» «Мне немного смешно, когда я это слышу», - говорит Оливер Бирхофф. Он не смеётся, но скромная улыбка удовлетворения добавляет приятных ощущений Fleischpflanzerl, баварской версии гамбургера, который он поедает. Мы сидим в более чем тихом уголке загородного ресторана, полного семейных людей. Пятница, обеденное время, мы находимся в Ауфкирхене, на берегу Штарнбергер-Зе, что в тридцати километрах южнее Мюнхена. Школы уже опустели. Чуть вверх по дороге – место рождения Оскара Марии Графа, баварского автора XX века, который в своей книге «Das Leben meiner Mutter» («Жизнь моей матери») вёл хронику политических и социальных перемен, охвативших этот регион со времени объединения Германии в 1870-м до прихода к власти нацистов шестьюдесятью годами позже. (Бирхофф читал эту книгу. «Приходится читать, если живешь здесь», - говорит он.) Граф принимал участие в провалившейся коммунистической революции 1919 года, породившей собственную разновидность шанди, до сих пор пользующуюся популярностью: смесь пшеничного пива с лимонадом под названием Russn (русский); напиток назвали так в честь революционеров из рядов Красной Армии, которые, отсиживаясь в пивном погребке, разбавляли напиток для того, чтобы сохранять ясную голову перед надвигающейся бессмысленной и беспощадной перестрелкой. Позднее, уже живя в изгнании в Нью-Йорке, Граф упрямо отказывался снимать с себя ледерхозе. Быть баварцем – значит иметь особый склад ума, обладать укоренившимся чувством самоудовлетворён ности и комфортно чувствовать себя в своей собственной шкуре, а не мечтать о чужой. Менее везучие германские племена часто путают это с самодовольством. Мюнхен называет себя, конечно, лукаво подмигивая и слегка подталкивая вас локотком, «самым северным городом Италии». Близлежащие озёра, расположение у подножия Альп, стиль жизни, в котором ценится семья, вкусная еда и терпимость: всё это в сочетании делает баварскую столицу и её окрестности пунктом назначения для тех, кто хочет урвать кусочек la dolcevita в пределах границ страны. Многие бывшие футболисты поселились около Штарнбергер-Зе, включая и самого Бирхоффа, который приехал сюда после завершения успешной карьеры в итальянской Серии А, где он выступал за «Удинезе» и «Милан». Он забил «золотой гол», принесший Германии победу в финале Евро-96 на «Уэмбли», но будучи сыном человека из зажиточной семьи – его отец был директором крупной энергетической компании – и игроком, чей настоящий прорыв случился лишь после переезда за границу в возрасте 23-х лет, он не очень-то соответствовал образу народного героя. Как раз наоборот, на самом деле. В статье, напечатанной в Der Spiegel в апреле 2006-го, отмечалось, что красноречивый генеральный менеджер национальной сборной, всегда одетый по последней моде и аккуратно подстриженный, «не был похож на футболиста». Ему не хватало того, что немцы именуют «Stallgeruch» – «запаха конюшни», если переводить дословно, «родословной» Бундеслиги, говоря иными словами. Четырьмя годами позже Die Zeit сочувственно назвала его статус в немецком футболе статусом «инородного объекта»: «В консервативном окружении футбольного мира он всегда был посторонним», - заключала газета. В начале его десятилетнего срока пребывания на посту главной задачей Бирхоффа было исполнение роли посредника между тогдашним тренером сборной Юргеном Клинсманном, пылавшим почти что революционным жаром, и нерешительными охранителями немецкой игры из числа представителей клубов и Немецкого футбольного союза (DFB). Как только Йоахим Лёв взял бразды правления в свои руки в 2006-м, Бирхофф вошёл в образ «плохого парня», как он говорит, и исполнял эту роль в регулярных столкновениях с ancien régime1 по вопросам организационного характера. Освещение событий в Южном Тироле в негативном свете затронуло и его тоже. Репортажи из Италии сообщали о катастрофе, которую допустил Бирхофф, критиковали его за непозволительное высокомерие, глупость и неистовый торгашеский дух, которые смешавшись, привели к ужасающим последствиям. «По правде говоря, работа тренировочного лагеря прошла идеально, - говорит Бирхофф, - если оставить за скобками трагический инцидент». Бирхофф и два гонщика посетили тяжело травмированного мужчину в госпитале, но на команду эта история никак не повлияла, утверждает он. «Водительские права Лёва, случай с Гросскройцем и этот инцидент – ни одно из этих событий не отразилось на национальной команде. Внутри команды никаких конфликтов не было. Вспоминая Евро-2012, я думал, что должен был разжечь какой-нибудь пожар, атаковать кого-нибудь, дать СМИ информационный повод. Им там было очень скучно, потому что ничего не происходило. В Южном Тироле им было о чём писать, а команда тем временем могла спокойно и сосредоточенно работать. Более поздний приезд Лама и Нойера тоже был кстати, потому что у них было время прочистить голову. Внутренне мы все были очень спокойны. Я бы сказал, что ситуация напоминала мне первые дни зимы: за окном вдруг стало очень холодно, но внутри уже включили отопление. Нам было тепло и комфортно, мы всем были довольны. Ни у кого из нас никогда не было ощущения, что [тренировочный лагерь] может поставить под угрозу всю подготовку». Потеря командой Ройса сильно была очень значимой в плане мастерства игрока, к тому же форвард «Боруссии» был на пике формы, но никаких сомнений относительно восстановления Лама и Нойера в срок у команды не было, добавил он. Впрочем, Лам был куда менее убеждён в том, что всё сложится удачно. «Я не думаю, что люди по-настоящему беспокоились на мой счёт, потому что я из тех ребят, кто на вопрос «Как дела?» всегда отвечает «Всё нормально». Но когда я приехал в Южный Тироль, меня ещё мучили сильные боли. На последней тренировочной сессии я не мог свободно двигаться, опухание никак не проходило. Я сказал докторам: если всё останется так, я не смогу играть – я только наврежу себе и команде. С плечом Нойера тоже не было никакой определённости». Ламу пришлось носить давящую повязку «днём и ночью на протяжении четырёх недель». Командные доктора вынуждены были несколько раз удалять ему жидкость, скопившуюся в лодыжке. Команда отчаянно нуждалась в капитане для исполнения главной роли, поскольку ни по Хедире, ни по Швайнштайгеру не было видно, что они будут в своей лучшей форме к старту турнира. Бирхофф говорит: «Мы были обеспокоены этими двумя игроками. Нас также тревожили крайние защитники. В общем и целом, у меня не было ощущения уверенности, аналогичного тому, что было перед Евро, тогда я больше верил в команду. В этот раз, думал я, многое может произойти. Групповой этап мы точно преодолеем, это я знал наверняка. Но потом… будет всего одна игра. И не знаешь, кого получишь в соперники и в каком физическом состоянии подойдёшь к нему. Были большие сомнения относительно того, сможем ли мы держаться курса, учитывая то, как много игроков у нас не имело стабильной игровой практики на дистанции». Серьёзное количество неизвестных в этом уравнении подорвало веру общественности в Лёва и компанию, и наконец, выигрышная формула была найдена. «Это было не так уж и плохо, на самом деле, - говорит Бирхофф. - Год назад я озвучил намеренно провокационную теорию о том, что выиграть в Бразилии практически невозможно. Мне не понравились поверхностные суждения людей, говоривших об успехах «Баварии» и «Дортмунда», которые дошли до финала Лиги чемпионов на «Уэмбли» [в 2013 году], не понравилось, как эти успехи были расценены. Опять всюду было это мнение, что мы лучшие в мире и всех победим. Но кто забивал голы за эти две команды, сколько иностранцев было у них на важных позициях? Эмоции захватывали людей, туманя их разум. Так что я специально выступил с аргументом против этого ощущения предначертанной нам победы, и разумеется, меня снова раскритиковали. Потом, за три месяца до начала Чемпионата мира, настроение людей поменялось. Красный уровень тревоги. Люди теперь считали, что нам не под силу будет выйти из группы. Меня это не беспокоило, потому что теперь все стали думать о том, что по-настоящему важно: о нашей работе и командных выступлениях». Тренерский штаб опасался другой проблемы, которую обсуждали куда менее активно. Лишь ограниченный круг посвящённых знает, каким скверным было настроение в лагере сборной на Евро, внушительные фракции игроков «Баварии» и «Дортмунда» не общались друг с другом, а целый ряд молодых игроков требовал себе больше игрового времени. В повторении финала Кубка Германии-2012 два ведущих клуба страны вновь встретились друг с другом в финале в Берлине, в заключительной игре сезона, за 4 дня до сбора в Южном Тироле, и этот матч завершился скандальным образом: баварцы забили два гола в дополнительное время после того, как гол Матса Хуммельса головой, выглядевший исполненным по всем правилам, не был засчитан в пользу «Дортмунда». Шестеро раздосадованных игроков BVB (полное наименование клуба – «Ballspielverein Borussia 09 e.V. Dortmund») встретились в Италии с семью обладателями золотого дубля из «Баварии». Лёв не мог допустить того, чтобы племенная вражда и эго отдельных личностей вторично помешали работе национальной команды. Его беспокойство было так сильно, что он практически гарантировал Сами Хедире место в заявке Германии на Чемпионат мира за несколько недель до того, как полузащитник мадридского «Реала» набрал нужную форму. Рождённый в Штутгарте Хедира, сын тунисского сталевара, был тем человеком, кто мог повлиять на других своим позитивным отношением к делу и стать мостиком между игроками «Баварии» и «Дортмунда», поскольку не примыкал ни к одному из лагерей. Лёв нуждался в его присутствии в раздевалке команды. Тренер и его штаб надеялись, что значимость стоящего перед командой бразильского вызова отодвинет гордыню и личные претензии игроков на второй план. Но лишь в последнюю ночь в лагере в Сан-Мартине генеральный менеджер сборной увидел, что игроки команды стали друг другу ближе. Очень близко, говоря по правде. Совет игроков – Лам, Швайнштайгер, Пер Мертезакер и Клозе – пригласили всю делегацию DFB (Немецкого футбольного союза) «попотеть за трофей» в отельную «сауну для мероприятий», просторное помещение, вместившее в себя 80 человек. Бирхофф вспоминает: «Там присутствовал победитель Чемпионата мира по саунам 2014 года – нет, я тоже не знал, что такие соревнования вообще проводятся – и он выступал с музыкальным и световым шоу, размахивал полотенцами. Мы присутствовали там в компании шестидесяти мужчин. Каждый игрок, все члены тренерского штаба символическим образом потели ради победы на этом мундиале. Игроки придумали просто невероятную идею. Это была их инициатива. Я не очень-то верю в то, что есть какие-то «ключевые моменты». Но в ту ночь помню, как думал про себя: тут происходит что-то особенное». Худший день в истории послевоенного немецкого футбола я провёл в телестудии вместе с немецким «комиком». Если сказать словами Хеннинга Вена, одного из немногих немецких комиков, название профессии которого не требуется заключать в кавычки, было не смешно. Журналисты с DSF, Deutsches Sport Fernsehen, пригласили меня на своё ток-шоу, посвященное Евро-2004, которое снималось в гулком ангаре, спрятанном в одном из районов лиссабонской бухты, который ещё не затронул процесс джентрификации2. Неподалёку от места, где пришвартовалась яхта владельца «Челси» Романа Абрамовича мы должны были обсуждать последствия вылета сборной Англии Свена-Ёрана Эрикссона в четвертьфинале после поражения от хозяев турнира в серии пенальти, которое случилось несколькими днями ранее. Я не знаю, зачем в студию пригласили комика. Незадолго до нашего выхода в эфир появились новости о том, что Оттмар Хитцфельд отказался возглавить сборную Германии. «Моё сердце сказало «да», но разум ответил отказом, - объявил экс-тренер «Баварии», находившийся в тот момент на швейцарском горном курорте. - Сейчас я в плохой физической форме, чтобы помогать национальной сборной до ЧМ-2006. Мои батареи на исходе». Сказать, что решение Хитцфельда удивило всех – значит ни на шаг не приблизиться к пониманию того катастрофическог о эффекта, который оно произвело на футбольную нацию, калачиком свернувшуюся на полу после второго подряд болезненного фиаско на групповом этапе Чемпионата Европы. Даже взрыв бомбы в штаб-квартире Немецкого футбольного союза не вызвал бы таких разрушений. За двумя суровыми ничейными результатами с Голландией (1:1) и Латвией (0:0) последовал контрольный выстрел от второго состава сборной Чехии, которая разобралась с немцами на стадионе «Спортинга» «Жозе Алваладе» без помощи своих главных звёзд. Популярный в народе бундестренер Руди Фёллер подал в отставку утром последовавшего за унизительным поражением (1:2) дня, объяснив своё решение тем, что «тяжкий груз» этого шоу ужасов сделал невозможным дальнейшее продолжение им работы с национальной командой. Упадок духа, охвативший немецкий футбол, был лишь частично смягчён ожиданием того, что Хитцфельд, приятный и повсеместно уважаемый тренер, придёт в команду и предотвратит ещё большую трагедию, которая могла бы произойти на домашнем Чемпионате мира, до которого оставалось два года. Его поразивший всех отказ, который он дал после нескольких бессонных ночей, полных самоанализа и поисков ответов на вопросы, погрузил страну в глубокое уныние. Спаситель, на пришествие которого уповали, бросил свою страну, намекнув на то, что задача привести в норму оскудевшую на талантыманншафт – за гранью его возможностей. Фёллер также близко подошёл к признанию этого факта. «Игроки хотели сыграть лучше, - милосердно сказал он на своей прощальной пресс-конференци и. - Нельзя их винить». Люди, стоявшие в руководстве немецкого футбола, отчаянно жаждали изменить решение Хитцфельда. Он был очевидно идеальным кандидатом на тренерский пост. Благородный джентльмен из Лёрраха, маленького города на границе со Швейцарией, выиграл шесть чемпионских титулов и две Лиги чемпионов с «Боруссией» (Дортмунд) (1997) и «Баварией» (2001), два из всего лишь трёх Кубков чемпионов, добытых клубами Бундеслиги со времён расцвета «Баварии» в 1970-х, когда ей удавалось выигрывать этот трофей три раза кряду. Его называли der General, и как-то раз он даже надел пикельхельм, остроконечную каску солдат прусской армии на вечеринку «Дортмунда» по случаю завоевания трофея (Боруссия – латинское название Пруссии), но он не был сторонником режима «ежовых рукавиц». Он никогда не говорил ничего скандального, всегда публично выражал поддержку своим игрокам, не вступал в грязные дрязги со своими оппонентами и забавно растягивал букву «р», чтобы слово «профи», немецкое сокращение от «профессионала» звучало, как «прррррррофи». У него также была причудливая привычка поднимать воротник своего объёмистого пальто, что делало его похожим на шпиона времён холодной войны, издали наблюдающего за обменом заключёнными на Чекпойнте Чарли. Будучи дипломированным преподавателем (предметы: математика и спорт), Хитцфельд рассматривал строительство команды, как некий психологический паззл. Он сравнивал сложность процесса составления команды со сборкой мотора болида «Формулы-1». «Бавария» - очень чуткая конструкция, словно мотор Ferrari, - говорил он, - каждая деталь должна быть на своём месте». У команд Хитцфельда всегда была строгая иерархия, с одним-двумя лидерами, сотрудниками среднего звена, несколькими молодыми и парой дополнительных игроков, от которых ожидали подчинения и следования указаниям. Сильный коллективный характер его команд, надёжность в обороне и упорная работа на поле часто позволяли им превосходить более талантливые команды, включая и знаменитых galacticos мадридского «Реала», компанию мегазвёзд, чей подход к футболу, предполагавший показную яркость, индивидуализм и минимум внимания обороне, расценивался многими как анафема для немецкой футбольной культуры. Успехи Хитцфельда на международной арене, добытые с помощью системы с «чистильщиком» в обороне были символами неповиновения: они показывали, что с традиционными добродетелями – «беги, сражайся, снова беги» – пока что не покончено. Потому его отказ откликнуться на зов Родины был встречен с непониманием, граничившим с отрицанием. «Весь немецкий футбол хочет Хитцфельда, - воскликнул генеральный менеджер дортмундской «Боруссии» Михаэль Майер. - Пришла пора ему дать что-нибудь немецкому футболу». Но он уже дал достаточно. Шесть лет у руля сумасшедшего дома, коим была «Бавария», оставили его без сил и энергии. Он выгорел, ему нужна была пауза. Ходили слухи, что «Манчестер Юнайтед» видел в нём преемника сэра Алекса Фергюсона в 2005 году. «Кто может склеить осколки в единое целое?» – вопрошал ведущий ток-шоу. Я понятия не имел. Минимум, которого ожидают от телеэкспертов, заключается в том, чтобы суметь заполнить тишину громким мнением и звучным именем, но тут меня застали врасплох, я не смог назвать ни одного человека, который хотя бы отдалённо походил на того, кто мог бы справиться с этой работой. Президент Немецкого футбольного союза (DFB) Герхард Майер-Ворфельдер тоже был в замешательстве. «У меня нет «Плана Б» в кармане», - сказал он репортёрам на ступеньках лиссабонского отеля Le Meridien. Другие члены совета директоров DFB прилетели на совещание, шли разговоры о готовящемся на побережье заговоре против «М-В». Франц Беккенбауэр, глава организационного комитета Чемпионата мира, был так напуган перспективой провала сборной страны-хозяйки, что поставил на обсуждение вопрос о приглашении иностранного тренера. Голландец Гус Хиддинк? Главным образом, Немецкий футбольный союз очень старался избежать повторения хаоса, подобного тому, что случился во время процедуры назначения тренера в 1998-м, когда бывший игрок сборной и победитель Чемпионата мира Пауль Брайтнер получил на несколько часов предложение стать бундестренером, но лишь для того, чтобы футбольный союз отозвал его и назначил Эриха Риббека и Ули Штилике главным тренером и ассистентом тренера соответственно. В этот раз им нужно было принять более быстрое и менее неряшливое решение. Отто Рехагель, ведший Грецию к самому неочевидному триумфу в истории с помощью ультраоборонител ьной тактики на Евро, исключил себя из списка кандидатов. Кристоф Даум из Леверкузена, находившийся в изгнании в турецком «Фенербахче», не подходил ввиду сданных им положительных анализов на кокаин. Маттиас Заммер только подписал контракт со «Штутгартом», где должен был стать преемником Феликса Магата, который в свою очередь стал преемником Хитцфельда в Мюнхене. И наконец, Томас Шааф, усатый человек, говорящий мало и ещё меньше улыбающийся, был крепко завязан с «Вердером» после выигрыша этой командой Бундеслиги в том сезоне. Неизбежно было появление на горизонте Лотара Маттеуса, который выразил заинтересованнос ть в работе. Франконец вообще всегда был заинтересован в любой работе. Упоминание его имени стало сигналом для комика, который тут же напомнил всем о любви бывшего чемпиона мира к молоденьким женщинам. Игрок с самым большим количеством международных матчей, легендарный капитан 1990 года стал объектом ребяческих шуток по причине длительного и неудачного поиска работы в футболе родной страны; он стал посмешищем, наряду с почти всеми другими людьми, представлявшими немецкий футбол на международном уровне. Но никто из аудитории немецких болельщиков, выброшенных на португальский берег после вылета манншафт с турнира, даже не улыбнулся. Падение Лотара, ставшее вдруг им очевидным, стало зеркальным отражением того, что произошло с одними из самых любимых и почитаемых представителей нации в спорте. Некоторым утешением мог служить тот факт, что Германия была не единственной большой футбольной страной, которая выступала ниже своего уровня на чемпионатах Европы. Италия и Испания также вылетели на групповом этапе, Англия и Франция дошли лишь до четвертьфиналов. Убийства футбольных гигантов подтвердили давнишнее утверждение Руди Фёллера о том, что в международном футболе «мелкой рыбёшки уже не осталось». Эффект, который оказало введение правила Босмана, ставшее результатом решения Европейского суда, разрешившего свободное перемещение футболистов в пределах Европейского Союза в 1995 году, сократило качественный разрыв между национальными командами. Более мелкие футбольные страны теперь тоже могли набрать игроков для стартового состава из числа футболистов, заигранных в лучших лигах Европы. Уроки мастерства, преподаваемые на тренировочных сессиях в элитных клубах, теперь распространялись на весь континент; технически, физически и тактически привычные аутсайдеры уже не были так сильно позади. Немецкий футбол, десятилетиями полагавшийся на значительное количество хороших игроков, имевшихся в его распоряжении, и их высокий уровень физической подготовки, что было противоположност ью подходу, рассчитанному на, скажем, оттачивание технических навыков или разработку новых тактических схем, теперь страдал вдвое сильнее от этого сближения стандартов качества игры сильных и слабых команд. Меньшие футбольные нации теперь стали обращаться с мячом так же хорошо, как и большие, а то и лучше, и количество перспективных кандидатов в манншафт относительно числа всех профессиональных игроков Бундеслиги, уменьшилось почти вдвое за десять лет. В сезоне 1993/94 иностранцы составляли лишь 17% от общего числа в 358 игроков высшего дивизиона. Введение правила Босмана и экономический бум, охвативший Бундеслигу, привёл к тому, что к сезону 2003/04 этот показатель взлетел до 49%. «Энерги Коттбус» уже успела к тому времени нарушить неписаное правило, став первой командой Бундеслиги, выставившей в стартовом составе 11 иностранцев. Это случилось в апреле 2001-го. Три игрока, вышедшие на замену в её составе, тоже не были немцами. Увеличение численного состава команд частично компенсировало чистое сокращение рабочих мест для местных игроков в высшем дивизионе, но за означенные десять лет пятая часть всех немецких игроков все же исчезла. Естественно, что многие из иностранцев, которые их заменили, приезжали на солидные контракты и были важными игроками, так что контингент, из которого любому бундестренеру приходилось выбирать игроков, становился всё менее обширен. В составе чемпионов Бундеслиги из «Вердера» две трети игроков, вышедших на поле в сезоне 2003/04, были профессионалами из-за границы. Даже в «Баварии», богатейшем клубе лиги, всего пятеро немецких футболистов – вратарь Оливер Кан, центральный защитник Томас Линке, хавбеки Михаэль Баллак, Йенс Йеремис и Бастиан Швайнштайгер – имели регулярную игровую практику. Утверждение Фёллера о «мелкой рыбёшке» скрывало под собой куда более тревожную истину: Германия переставала быть великой футбольной державой. Нехватка мастеровитых игроков также не была новой проблемой. Не далее, как в 1997 году в лиге было так мало толковых немецких нападающих, что тренер сборной Берти Фогтс был вынужден лоббировать в правительстве натурализацию уроженца Южной Африки Шона Данди из «Карлсруэ», форварда, у которого не было никаких немецких корней. Данди получил свой паспорт в 1997 году, но ни разу не сыграл за манншафт, получив травму незадолго до своей первой игры, товарищеского матча с Израилем, а после растеряв всю форму. Преемник Фогтса Эрих Риббек, с тем же рвением искавший талантливых бомбардиров, обратил внимание на другого иностранца, выступавшего в Бундеслиге, бразильца Пауло Ринка («Байер Леверкузен»). Ринк сумел отыскать в своей родословной немецких предков, дедушку и бабушку, и быстро влился в основную обойму. Очень подходящей характеристикой его игры была её подчеркнутая «немецкость», бразильского в ней было мало. Мускулистый, но довольно неподвижный форвард не забил ни разу в 13 матчах за сборную в период в 1998-го по 2000-й годы. Это беспрецедентное приглашение двух гастарбайтеров послужило симптомом начала тяжелой фундаментальной болезни. В то же самое время приток профессионалов из ГДР, которые должны были сделать «Германию непобедимой на годы вперёд», как уверенно предсказывал Франц Беккенбауэр после победы на Чемпионате мира-1990, тоже иссякал, наравне с финансированием специализированн ых спортшкол, которые занимались там подготовкой таких талантов, как, например, Заммер, с очень раннего возраста. У нации заканчивались футболисты, и она стала с завистью смотреть на соседей-победите лей Чемпионата мира-1998 и Евро-2000 французов, у которых была команда, составленная по принципу мультикультурали зма. Майер-Ворфельдер горевал по поводу того факта, что Германия потеряла все свои колонии в результате Первой мировой войны и по этой причине теперь не могла конкурировать с соседями, практиковавшими силовой стиль игры. В защиту Немецкого футбольного союза следует сказать, что там очень скоро поняли, что вся система подготовки и развития молодых игроков нуждалась в реформировании и внушительной инъекции денежных средств. К 2004 году первые плоды перемен, произошедших в системе подготовки местных игроков, появились в лице молодых игроков вроде Швайнштайгера и Лама. Клубы Бундеслиги, пострадавшие от случившегося в 2002 году банкротства конгломерата Kirch, их телевизионного и медийного партнёра, теперь тоже стали давать игрокам из своих академий больше шансов проявить себя. Использовать их было дешевле. Молодой «Штутгарт» Магата сезона 2003/04 стал пионером этой новой волны, когда им удалось обыграть «Манчестер Юнайтед» в Лиге чемпионов составом, полным молодых немецких талантов, в числе которых были Тимо Хильдебранд, Кевин Кураньи и Андреас Хинкель. «Эти парни точно выиграли от крушения Kirch, - говорит Томас Альбек, ответственный в «Штутгарте» за развитие молодёжи. - Клуб не мог себе позволить покупать игроков на протяжении 18 месяцев, и внезапно молодые таланты вроде Хинкеля, Хильдебранда и Кураньи стали рассматриваться в качестве варианта для усиления команды. Два года спустя мы с ними уже играли в Лиге чемпионов. «Дортмунд» и «Герта» тоже имели финансовые проблемы и вынуждены были заигрывать свою молодёжь. Это сработало и в их случае. Всё больше и больше клубов осознавало тот факт, что они могут создавать реальную ценность, инвестируя деньги в мальчишек». Бундеслига вдруг обнаружила, что подготовка талантов может не только облегчать финансовую нагрузку на клуб, но и работать на благо бренда. Фанаты толпами шли на стадионы, чтобы посмотреть на молодые местные таланты, с которыми они могли легко себя ассоциировать. Впрочем, национальные сборные под руководством господ Риббека и Фёллера едва ли затронуло это пробуждение молодых побегов. Нужно было быть опытным именитым игроком Бундеслиги, чтобы иметь хоть какой-то шанс приблизиться к ношению футболки с орлом на груди. Так было всегда и так оставалось и дальше. Опыт был определяющим критерием. На Евро-2000 средний возраст команды Риббека составлял 28,5 лет. Себастьян Дайслер, названный главным немецким талантом нового века в отсутствие каких-либо конкурентов из числа сверстников, был единственным членом команды моложе 23-х лет. Включение Швайнштайгера, Лама и тинейджера из «Кёльна» Лукаса Подольски четырьмя годами позже снизило средневозрастную планку до 27 лет, но команде Фёллера все равно не удалось извлечь выгоду из этой инъекции свежей крови. В течение шести лет после слабо проведённого Чемпионата мира во Франции на почве продолжающихся невыразительных выступлений национальной сборной в Германии развился и набрал популярность термин ‘Rumpelfußball’. Лучшие игроки Федеративной Республики больше не играли в футбол: они топали, гремели и грохотали на поле. Безответственнос ть Риббека – к примеру, розыгрыш угловых на тренировках отрабатывали только в том случае, если игроки сами того желали – и попустительство со стороны Фёллера делали своё дело, но самые большие проблемы были структурного характера. Недостаток креативных футболистов мирового класса привёл к тому, что Германия всё глубже и глубже забиралась в свою раковину, готовясь отражать яростные атаки соперников и надеясь исподтишка уколоть соперника ударом головой со стандарта или выстрелом с дальней дистанции. «Бытие определяет сознание», - как незабвенно сказал полузащитник «Герты» Торбен Маркс. Или это был Карл? (Не родственники). Фёллер и его команда инстинктивно осознавали ограниченность своих возможностей. Так же, как «Бавария» Хитцфельда, в больших европейских матчах они большую часть своей энергии направляли на то, чтобы отстоять свои ворота в неприкосновеннос ти, уступая владение мячом и территорией своему сопернику. Жёсткий, неуступчивый оборонительный полузащитник Йенс Йеремис (сборная Германии и «Бавария») открыто признавался, что стагнацию его команды предпочитали неопределённости атакующей манеры игры. «Если дела не идут, как надо, нужно крепко стоять на ногах и защищаться», - сказал он после скучной нулевой ничьи в выездном матче Лиги чемпионов между «Баварией» и «Селтиком» в ноябре 2003-го. Крепко стоять и защищаться манншафт всё ещё умела. Игроки сборной душили игру, чтобы «сдержать» своих оппонентов, стоически отсиживались в обороне, пока соперник не наказывал себя сам, совершая ошибку по причине банальной усталости. С фантазией и выдумкой боролись жёсткой дисциплиной и порядком. Это была тактика андердога. Тот факт, что немецкая национальная сборная и «Бавария», лучшие команды страны, кое-как добивались результатов, практикуя такой консервативный, упреждающий стиль футбола, уже должен был послужить тревожным звоночком. Но в футболе, как и в жизни, самым жизнеспособным обманом всегда оказывается самообман. Безрадостные, бессобытийные и безголевые матчи наподобие того, что действующий победитель Лиги чемпионов «Бавария» выдал на «Олд Траффорде» в марте 2002 года, назывались тактическими мастер-классами и демонстрировали всем «истинное лицо» команды (Штефан Эффенберг). «Благодаря таким играм мы зарабатываем большое уважение в Европе, нужно этим пользоваться», - сказал тогда Оливер Кан. Ули Хённес восторгался бесцветной нулевой ничьей, назвав её «великолепной игрой для подлинных гурманов». В одной из первых своих статей на футбольную тему я вопрошал, всё ли в порядке со вкусовыми рецепторами у владельца сосисочной фабрики3, а три дня спустя, когда ничего не подозревая, вышел на прогулку по лондонской Оксфорд-стрит, пережил испуг всей своей жизни. Мне звонил Хённес, он жаловался на саркастический тон моей статьи. В век, когда линия обороны считалась лучшей линией для защиты от атак соперника, умение не пропустить гол удивительным образом возвысилось до акта героизма. Кан, постоянно сверхмотивирован ный альфа-самец, охранявший ворота и периодически кусавший соперников за мочки уха, был суперзвездой этой эпохи стерильности, в буквальном смысле «последним защитником» на рубеже, который определял, уйдёт ли его команда с гордо поднятой головой и воротами «на замке» или же получит унизительную головомойку от соперника. В то время как английская пресса частенько с ошибкой писала его фамилию ‘Khan’, подсознательно проводя параллели с монгольскими императорами или клингонскими военачальниками, немцы восхищались урождённым в Карлсруэ сыном экс-голкипера одноимённой команды Рольфа Кана, называя его ‘Torwart-Titan’ – титаном среди вратарей. В 2001 году он помог «Баварии» завоевать её первую победу в Лиге чемпионов за 25 лет [включая её прежний формат – Кубок чемпионов – Прим.ред.], совершив десятки важнейших сейвов на стадии плей-офф и парировав три пенальти в миланском финале турнира против «Валенсии», а годом позже дотащил Германию до финала Чемпионата мира в Корее и Японии. По иронии судьбы, именно его ошибка позволила Роналдо открыть счёт в финале в Йокогаме, который Бразилия выиграла 2:0, хотя тот матч – опять ирония – стал лучшим матчем сборной Германии на турнире. Финалистов встречали во Франкфурте, как героев, признавая тот факт, что они выжали всё возможное из своих ограниченных возможностей. Но блеск и сияние серебряных медалей команды ослепил слишком многих, так что о регрессе и упадке манншафт почти перестали говорить. Несмотря на абсурдно лёгкий жребий, ребята Фёллера, однако, с большим трудом преодолели сопротивление Саудовской Аравии, Камеруна, Ирландии, Парагвая, США и Южной Кореи, сумев добыть свой лучший результат на Чемпионатах мира со времён победы на мундиале в 1990-м. Неспособность сборной обыграть ни одну сильную футбольную нацию на крупных турнирах (за исключением побед в серии пенальти) со времён той победы над Аргентиной в Риме (1:0) служила более надёжным индикатором того, что Германия утратила своё место в иерархии мирового футбола. Даже с учётом товарищеских и квалификационных матчей статистика сборной в играх с более сильными соперниками была чрезвычайно удручающей. Разгром 4:1 сборной Испании (всё еще строившейся в тот момент) в первом товарищеском матче под руководством Фёллера (август 2000 года) и победа со счётом 1:0 в квалификации над англичанами на «Уэмбли» (ставшая возможной благодаря штрафному от Диди Хаманна и неудачному выбору позиции голкипером Дэвидом Сименом) в октябре того же года были единственными положительными результатами в матчах с соперниками выше среднего за четыре года, полных негатива и нелепых конфузов: 0:1 от Франции (февраль 2001-го), 1:5 от Англии (сентябрь 2001-го), 0:1 от Аргентины (апрель 2002-го), 1:3 от Голландии (ноябрь 2002-го), 1:3 от Испании (февраль 2003-го), 0:1 от Италии (август 2003-го), 0:3 от Франции (ноябрь 2003-го) – теперь все ожидали от Германии поражений в матчах с большими командами. Переварить унижения от Румынии (1:5 в апреле 2004-го) и Венгрии (0:2 в июне 2004-го) было ещё сложнее, но самым мучительным зрелищем было наблюдать, как команда Фёллера, вынужденная отставить в сторону свой консерватизм, шла в атаку на соперников-аутса йдеров, оборонявшихся большим числом. На телевидении Гюнтер Нетцер регулярно жёстко критиковал «футбольные методы, [подошедшие] вплотную к отчаянным». Культурный упадок, постигший сборную, яснее всего наблюдался в невыразимо ужасном выездном матче с Исландией в сентябре 2003-го, завершившемся со счётом 0:0. «Новая низшая точка», - кивал Нетцер, соглашаясь с ведущим ARDГерхардом Деллингом. Нетцер, бывший звездой сборной Западной Германии в прошлом, был взбешён попытками игроков команды подсластить горькую пилюлю унылого выступления на национальном стадионе «Лаугардалсвёллу р» в своих послематчевых интервью. «Я не понимаю их. Почему они просто не скажут: «Сегодня мы играли по-настоящему дерьмово?» Оправданий нет. [Вместо этого] они рассказывают о сильных сторонах Исландии и всём том, в чём исландцам удалось их превзойти? Такой соперник не может быть стандартом качества». Фёллер, слушавший всё это в студии по соседству, яростно отреагировал в прямом эфире. «Позор. «Низшая точка», «новая низшая точка», «ещё более низшая точка»… Я не могу больше слушать это дерьмо. Это уже за гранью. Им [двум экспертам с ARD] надо менять работу. Если они хотят развлекаловки субботним вечером, им следует устроить развлекательное телешоу. Я сижу на своём посту уже три года, и всё это время вынужден слушать подобный бред. Ладно, 0:0 недостаточно хороший результат. Мы недостаточно двигались, могли сделать для победы больше. Но эта херня, которую они несут… Они всех поливают грязью. Знаете, как дерьмово они играли во времена Нетцера? Смотреть нельзя было, это был футбол без движения… Я не буду дольше это терпеть, это я вам обещаю. Исландия – на вершине таблицы. Вы считаете, что мы должны были доминировать в выездной игре с ними? В каком мире вы живёте? Вам нужно спуститься с небес на землю, развеять свои иллюзии относительно футбола, в который мы играем в Германии». - Почему он столь язвителен сейчас? – осторожно спросил телеведущий Вальдемар Хартманн. - Я не язвителен. Вы язвительны, - ответил Фёллер. - Я? Вовсе нет. - Нет, не Вы, Вальди. Вы с комфортом сидите на своём диване, пьете три бокала пшеничного пива, вы очень расслаблены. Но они [телеэксперты] да [язвительны]. - Я соглашаюсь с тем, что в прошлом мы часто играли дерьмово, - отвечал Нетцер на яростную тираду Фёллера, - я довольно часто это повторяю. Но частота, с которой команда Фёллера выдаёт плохие матчи, сильно беспокоит. Раньше мы проводили плохие матчи, но за ними следовали выдающиеся. Но не в этом случае. Вдобавок, мы не так уж критично настроены. Они ещё легко отделались в прошлом году. Фёллер и его критики с телевидения соглашались по крайней мере в одном: положение Германии было таковым во многом по причине недостаточной выкладки игроков на поле. «Увидим ли мы, как они рвут задницы [в следующем матче]?» - спросил Хартманн. В то время такой комментарий сгодился бы за анализ матча. Было очевидно, что всё складывается совсем не так, как нужно, но сложные, комплексные причины, по которым стал возможен такой бардак, никем чётко не озвучивались. Вместо этого, все были заняты поисками козлов отпущения. Журнал Kicker подмечал слишком большое количество «длинных, безадресных передач», которые делала оборона в Рейкьявике. Тем не менее виноватым в бестолковой игре команды сделали одного игрока. «Баллак не сумел оказать влияния на игру», - гласил заголовок их отчёта о матче. Высокий, статный сын архитектора был единственным основным игроком, приблизившимся к статусу футболиста мирового уровня из всех представителей того поколения. «Баллак и больше ничего», - писала Frankfurter Rundschau после Евро-2004; он стал единственным игроком в составе той сборной, чья репутация не пострадала после турнира. Великолепная техника Баллака, которой он обучился в KJS (детско-юношеска я школа) в Гёрлице, в государственной спортшколе для подающих надежды спортсменов Восточной Германии, очень сильно выделяла его на фоне всех этих Карстенов Янкеров и Пауло Ринков в сборной. Он был хорош на «втором этаже», мог бить с обеих ног, обладал способностью выдать идеальный пас и много раз выходил победителем в важных дуэлях. Босс «Байера» Райнер Кальмунд называл его «маленьким Кайзером». Проблесков блестящей игры в исполнении Баллака безумно не хватало в финале Чемпионата мира-2002. Он был дисквалифицирова н. Та игра и последующая за ней пара лет продемонстрирова ли, что Баллак не просто стал самым важным игроком в системе Фёллера, когда дело доходило до периодических вылазок к воротам соперника. Он и был этой системой. «Отсутствие пропущенного гола плюс удар Баллака головой/или из-за пределов штрафной» - такой была победная формула Руди. «Может произойти всё что угодно, за исключением травмы Баллака», - сказал тренер национальной сборной перед стартом Евро-2004. Особый статус игрока порождал и трудности, главным образом, нереалистичные ожидания. «Они хотели, чтобы я отбирал мяч сзади, царствовал в центре поля, сам себе пасовал вперёд и забивал гол», - сетовал Баллак. Его именовали ‘Führungsspieler’, ведущим игроком, и будучи таковым, он должен был в одиночку выигрывать матчи. Чем меньше футбола становилось в игре сборной Германии, тем громче таблоиды и бывшие футболисты, а также тренеры кричали в телешоу о важности лидера, который поведёт за собой отряды в бой. Лишь немногие люди осознавали, насколько жалкой была подобная реакция: мрачная, острая эмоциональная потребность видеть сильного человека, который выведет футбольную Германию из депрессии и избавит позора на международном уровне. «‘Führungsspieler ’ относится к числу тех немецких выражений, кои являют собой полнейшую чепуху, – сказал голкипер «Арсенала» Йенс Леманн в мае 2004-го. - Вероятно, оно восходит к нашей печальной истории. Это очень немецкая штука. Черчилль однажды сказал, что восхищается немцами, но не их подхалимством по отношению к лидерам и людям во власти. Он тут прямо в точку попал. Не нужен вам никакой ‘Führungsspieler ’. Нужны хорошие игроки, на которых можно положиться. Наш капитан Патрик Виейра – великолепный полузащитник, но ему вовсе не обязательно быть моим лидером. Быть может, я провалю матч, а он перевернёт его ход. Но в другой раз игру сделает левый защитник. Предположим, у вас в Германии есть ваш ‘Führungsspieler ’, и соперники всю игру опекают его персонально. Что тогда, всё рушится? Должен быть другой путь». Баллак брал на себя ответственность, забивая решающие голы в матчах. Но когда национальная команда проигрывала, публика спешила ставить диагноз: нехватка лидера. Он был тихим, спокойным игроком, не входившим в число тех, кто скосит плеймейкера соперников грубым фолом, наорёт на арбитра или устроит взбучку партнёру по команде. В 2003 году Нетцер написал знаменитые слова о том, что Баллаку «не суждено было взять на себя роль лидера минувших дней», потому что в социалистической ГДР, где он рос, «значение имел коллектив», а «гениям дороги были закрыты». Полемика, развернутая Нетцером на страницах Sport-Bild была эффективной с точки зрения подрыва репутации конкретного человека. С точки зрения реального анализа ситуации она имела отношение исключительно ко «дням минувшим». Футбол в Бундеслиге был медленнее того, что практиковали в Премьер-лиге – «Это все равно что сравнивать пригородную электричку со скоростным экспрессом», - говорил Леманн – но футбол в целом стал значительно быстрее в сравнении со славными для Нетцера 1970-ми. Теперь не было времени собирать партнёров вокруг себя в центральном круге и раздавать им приказы. И если о чём-то говорить, так это о том, что недостаточная эффективность коллективных усилий и отсутствие командного подхода к игре являли собой куда более серьёзную проблему для немецкого футбола, нежели нехватка лидерских качеств у одного-двух кумиров в шортах. Лучшие команды, такие как «Арсенал» Арсена Венгера, научились двигаться и играть как единое целое. Такой подход наряду с тренировками с упором на развитие техники, служили ключом к построению более скоростной, гибкой игры. Леманн говорит: «Если в Германии игра начинает идти на больших скоростях, всегда ждёшь, что кто-нибудь сейчас ошибётся. Здесь [в Англии] такого нет». В прошлом застрял не только футбол, в который играла национальная сборная. Там же пребывал и вектор публичных дискуссий о нём. Меньше чем за два года до Чемпионата мира на родной земле у Германии не было ни тренера, ни команды, ни нормально функционирующего футбольного союза, ни реального понимания трудностей положения, в котором игроки находились на поле. 1 старый порядок (фр.) – прим.пер. 2 (англ. gentrification) — реконструкция и обновление строений в прежде нефешенебельных городских кварталах. В результате джентрификации происходит повышение среднего уровня доходов населения района за счет замены жителей с низкими доходами на более состоятельных – прим.пер. 3 Хённес является совладельцем мясокомбината в Нюрнберге – прим.пер.