«Я был свидетелем того, как Бесков прощался с Романцевым»
Тренеры вратарей чаще всего личности не медийные. Внимание СМИ и болельщиков обычно приковано к хедлайнерам футбольных матчей — игрокам и главным тренерам. Потому и интервью специалисты по голкиперам дают редко — а жаль. Например, тренер вратарей «Уфы» Юрий Перескоков может рассказать в сотню раз больше шикарных историй, чем иной футболист. Человек поиграл под руководством Бескова, Романцева, Газзаева, работал вместе с Валерием «Борманом» Овчинниковым, Скалой, Федотовым, Гончаренко… И, разумеется, воспитал для топ-клуба Андрея Лунёва. Рассказ об этих и многих других людях — в огненном интервью с Юрием Перескоковым. «Когда Лунёв пришёл в «Уфу», был как побитая собака» — Читали, что это вы откопали для большого футбола Андрея Лунёва. Всё так и было? — Честно скажу, нашёл его случайно. У меня был временный простой в работе, позвонили из «Калуги», попросили помочь до лета. Там и был Лунёв. Начал с ним работать и сразу понял: парень талантливый. Тогда пообещал сам себе: «Как только позовут в хорошую команду, приглашу туда Лунёва». Но в первый год в «Уфе» у меня отлично играл Юрченко и были ещё два голкипера на контрактах. Просто не было возможности заговорить о Лунёве. А вот на следующий год я сказал руководству: «Есть паренёк на примете — давайте возьмём». — В какую сумму он обошёлся «Уфе»? — Бесплатно. Разорвал контракт с «Торпедо», которому принадлежал. Нулевой, в общем. И в футбольном смысле, кстати, тоже. — Даже так? — Когда Лунёв пришёл в «Уфу», он был как побитая собака. Глаза не горели, опустошён. Ещё и долги его мучили. Взял на свой страх и риск. И Лунёв раскрылся. У него хорошая школа, он воспитанник ФШМ. А в период, когда он был без команды, тренировался в «Лужниках» у отличного тренера Дмитрия Гуленкова. Ну а дальше Лунёв подтянул все свои умения. — Три топ-качества вратаря Лунёва? — Вы знаете, я его так люблю, что мне сложно выделить. Не буду хвалить его голословно, просто зайдите в InStat и посмотрите данные. У Лунёва 97 процентов выигрышных мячей на перехватах. 97! 85 процентов отражённых ударов. Это лучшие показатели в РФПЛ. Не просто так Сергей Овчинников назвал Лунёва главным открытием сезона. Среди всех футболистов, не только вратарей. >>> От Шатова до Лунёва. Самые крупные продажи маленьких клубов РФПЛ«Гончаренко – мягкий? Ни фига себе мягкий!» — В «Уфе» вы поработали с Виктором Гончаренко. Он справится в ЦСКА? — Виктор — шикарный тренер и классный человек. Он погружён в работу 24 часа в сутки. Мне было смешно читать, когда «Кубань» уволила его с формулировкой «слишком мягкий». Ни фига себе мягкий! С ним работать — мама не горюй, у него всё летает! У «Кубани» просто отговорки для посторонних. На самом деле Гончаренко — очень жёсткий тренер, но при этом человечище! — Сильная характеристика. — Я ни разу не видел, чтобы Гончаренко накосячил по отношению к кому угодно. Никогда не истерит. Но где надо — он суровый. А где надо — мягкий. Он просто всё время делает всё правильно. Поэтому ребята к нему всегда тянулись. Когда мы приезжали играть с ЦСКА, я видел, что «армейцы» относятся к нему очень тепло. >>> Тест. Что вы знаете о Викторе Гончаренко? — «Уфе» везёт на молодых порядочных тренеров: Гончаренко, Семак. — Я очень рад, что карьера дарит мне таких людей. Мне было жаль, когда ушёл Гончаренко. И я бы хотел, чтобы как можно дольше от нас не уходил Богданыч. «От пилоток ушли — а теперь пилотки наверх, и вперёд!» — Запоминающихся людей в вашей жизни хватало. Вы ведь ещё у Валерия Овчинникова поиграли. В начале 1980-х, когда его мало кто знал. — Да, в Кирове. У Бормана было весело. — Он уже тогда был Борманом? — Да. Зря вы думаете, что Овчинникова так прозвали из-за его размеров. — А из-за чего? — Расскажу. Однажды в Кирове мы всей командой купили себе модные по тем временам длинные кожаные плащи. И он как выйдет в этом плаще, с эполетами… Так все сразу попадали: «Вот это класс. Вылитый Борман». Так и пошло, закрепилось. — Истории про Бормана – непременная часть интервью с теми, кто поиграл у него. С нетерпением ждём ваших рассказов. — Он всегда был безумно колоритен. Помню, немного гульнули мы с ребятами, будучи приписанными к гостинице «Спортивная». Приезжает проверить Борман — нас нет. А в Кирове всего три места, где могут быть футболисты. Ну, Овчинников и узнал, где мы зависаем. — Досталось? — На следующий день подъём в 8 утра. «Всем одеваться по форме!» — говорит. У нас большинство пацанов служили в армии, всё поняли. По форме – понятно, что не по спортивной. Сапоги, гимнастёрка. Мы пошлёпали кое-кому по задницам, чтобы ушли — парни молодые, что вы хотите. Выходим на улицу, он нас строит около ПАЗика и произносит такие слова, какие мог только он: «От пилоток ушли — а теперь пилотки наверх, и вперёд!». — Замечательный призыв. — Едем непонятно куда, в чисто поле. Встаём в шеренгу, утро, жара дикая. «Видите там лес? Вот туда — марш бросок! А сам достаёт мегафон: «А теперь, служивые, внимание: ракетница справа! Ракетница слева!». Ну и мы должны были маневрировать из стороны в сторону. — Тренировка. — Возвращаемся к автобусу, всё чёрные, еле дышим. «Ну что, хотите ещё погулять?!» — спрашивает с улыбкой. А мы уже злые, окрысились. И он нас снова погнал. По дороге. А сам ехал за нами в автобусе и кричал: «Прибавили! А теперь ускорение! Давай-давай!». — Да уж, приятного мало. — В итоге сжалился: «Фиг с вами, садитесь. Правда, без пива, только вода будет». Не скажу, что Борман был живодёром. Когда нужно, он умел и «сладкое дать», закрывал глаза на какие-то вещи. Хотя все у него были на коротком поводке. — Упражнение Бормана, которое вам больше всего запомнилось? Дмитрий Кузнецов, который был у нас в гостях, вспоминал подкаты без мяча. — Их я тоже помню. Я же вместе с Димкой у Бормана позже в Нижнем Новгороде был. Но мне больше запомнились 100 по 100. Да, вы правильно поняли — 100 раз по 100 метров. 10 километров скоростной работы. В «Уфе» рассказал об этом Колыванову, он мне: «Да ладно заливать!». А это была чистая правда. Ему потом это судья Жафяров подтвердил, который тоже в Кирове играл. Притом Колыванов-то у Земана в Италии тренировался! Но даже у него такого не было. У Бормана мы и 40 по 200 носились. Больше скажу — у нас даже врачи тренировались как сумасшедшие. — Врачи? — 100 метров, с тяжеленными сумками, за определённое время должны были пробежать. Потому что Борману было важно, как быстро они добегут до травмированного игрока во время матча. Всей командой мы смотрели на докторов и жалели их. С такой охапкой медикаментов тащиться… Ужас. «В армии зэки говорили: «Пацан, есть прикурить?» — Вы ведь ещё с Бесковым поработали? — Да. Но совсем немного. Из-за желания попасть в «Спартак» я даже в армию загремел. — Расскажете? — Это был 1982 год. А в советское время молодому парню нужно было где-то служить. «Спартак» позвал меня, когда формальный срок службы ещё не закончился. Но новый тренер кировского «Динамо», который сменил Овчинникова, не хотел меня отпускать. Сказал: «Не хочешь оставаться?! Дуй в армию!». Ну, я на три месяца и уехал. Вместо бутс стал надевать сапоги. А кругом зона, зэки, собаки. — Картина. — Вот и я думал: «Куда я попал?». С зэками мы часто ездили в одном вагоне на работы, на вышку. С жилой зоны на трудовую перемещались в «весёлой компании». Нам давали магазины, стрелял я неплохо. Но только по неживым целям. — А если бы надо было выстрелить в зэка? — Наверное, не выстрелил бы. Я был не готов. И сейчас не готов. Иногда кто-то из зэков обращался ко мне: «Пацан, есть прикурить?». Мы, конечно, давали. Да нормальные мужики на самом деле. Видели, что я адекватный человек, молодой паренёк. Немного даже общались. Меня занесло в эту среду, я пережил три месяца, снял сапоги, сел в поезд Киров-Москва… И поехал в офис «Спартака» на Красносельскую. Как сейчас помню фразу, которой меня встретил Старостин. — Какую? — «Ну что, готов, солдатик?». «Я был в купе Бескова, когда произошла история с Романцевым» — В «Спартаке» вы побыли чуть-чуть. — Четыре месяца. Но одна история мне очень запомнилась. — Какая? — В 1983-м «Спартак» на выезде сначала проиграл «Жальгирису», нас там конкретно загнали. А через несколько дней проиграли ещё и в Минске. Вели у «Динамо» 2:0 по ходу матча. А потом получили три гола. 2:3, безумно обидное поражение. И так вышло, что в поезде на обратном пути я оказался в одном купе с Бесковым и администратором команды Владимиром Мироновым. — Уже интересно. — Я пацан, мне всего 20 лет, а полки всего две. Ну я дико стеснялся и залез на третью, которая для вещей. Лежу себе тихо, и тут входит Бесков с администратором. Я только слышу звон бутылок. Открывают одну, молча, ни слова не говорят. Тык-тык, буль-буль-буль, судя по запаху и звуку, коньяк, больше половины стакана. Открывается другая коробочка – сырок. Они даже не чокаются – хлобысь первую, заели. Хлобысь вторую – заели. Хлобысь третью – заели. За 15 минут две бутылочки уработали. Я сжался, думаю: сейчас мне и на третьей полке всё равно достанется. — Досталось? — Не мне. А Романцеву. Константин Иванович тогда был на взводе, безумно переживал из-за поражений. Значит, выходит из купе, а там компания футболистов тоже немного “приняла на грудь”. Слово за слово, и Бесков как следует высказал Романцеву. А Олег Иванович – человек прямой, ответил. В общем, нашла коса на камень. С тех пор дни Романцева-игрока в “Спартаке” были сочтены. В том самом поезде Бесков показал ему “красную карточку”. На следующей неделе я услышал, что Романцева в «Спартаке» больше не будет. Вот тогда-то Олег Иванович и начал тренерскую карьеру… — Кроме этого случая чем Бесков ещё запомнился? — Эстет. И это проявлялось во всём – в том числе в одежде. Константин Иванович мог выйти на тренировку в спортивном костюме, но под ним – все равно рубашка и галстук. — А с легендарным Дасаевым успели сблизиться? — Ринат – уникальный вратарь и человек. Я всегда учился у него. Помню, как он говорил: «Юр, каждый день записывай, сколько ты пропускаешь на тренировках. Если цифра меньше, чем в прошлый раз, — покупай себе конфетку». — Как мило. — Мой рекорд – пять мячей за одну тренировку пропустил. Всего пять мячей. Это очень крутой результат. Полчаса тебе бьют по воротам все подряд. И только пять раз мяч из сетки доставал. «Конфетная система» Дасаева сработала! — А шутника Гаврилова запомнили? — О, тот постоянно «коры» лепил! Помню, в «Спартаке» нас взвешивали по шесть раз в день. Как-то после вечерней тренировки Юру взвесили – минус полтора килограмма от обычного веса. Утром в Тарасовке снова на весы – плюс три. Понятно, посидели. Бесков ему: «Гаврила, когда ты успел?» Тот: «А че, Константин Иванович — просто водички попил». Бесков в ответ: «Надо было дырочку побольше сделать, чтобы она ушла». «Романцев гулял у меня на свадьбе» — Почему в «Спартаке» не задержались? — Я понимал, что мне надо играть. Дасаев был безусловным первым номером. Но даже в качестве второго вратаря видели другого парня, Андрея Михалычева. А тут Федор Сергеевич Новиков позвал меня в «Красную Пресню». Она тогда была филиалом «Спартака». Старостин сказал: «Конечно иди, Юра». — В «Красной Пресне» вы скоро снова пересеклись с Романцевым. — Да, в конце 1983 года. А помогал ему Ярцев. Они “Красной Пресне” дополняли друг друга. — В чем это выражалось? — Георгий Александрович – взрывной человек, рубил правду-матку. Романцев– более рассудительный, спокойный. Короче, плохой и хороший полицейский. >>> Неизвестный Романцев: баскетболист, шутник, не рыбак — Чем еще Романцев отличался? — Тогда Олег Иванович ставил себя наравне с футболистами. Вернее, специально ради нас принижал собственный статус, спускался с небес на землю. Он у меня и на свадьбе был в 84-м! А как-то раз мы всей командой были в Венгрии. Пошли с жёнами в ресторан, подвыпили вина. Заиграла музыка, и наши вторые половинки начали петь Boney M. Поворачивается Романцев и говорит: «Ну наконец-то я вижу свою команду! А то я вас потерял… Вот вы, настоящие!». — Искренне. — Собственно, благодаря Романцеву я и остался в клубе. Когда он его возглавил — я как раз хотел уходить. Но Олег Иванович специально позвонил мне домой: «Давай встретимся, все обсудим?». Встретились, Романцев долго рассказывал, что хочет меня оставить в комнаде. В итоге я играл за «Красную Пресню» четыре года. «Газзаев бросил бутылку – осколки разлетелись по всей раздевалке» — Вы ведь не только у Романцева, но и у Газзаева поиграли. — Да, в конце 1980-х. Между прочим, Валерию Георгиевичу меня посоветовал как раз Романцев. Олег Иваныч был недолго тренером в Орджоникидзе, но потом Старостин позвал его в Москву. Ну, может, он не лично посоветовал, но Газзаев наводил справки обо мне именно в «Красной Пресне». Там сказали, что я в порядке — Георгиевич и пригласил. — Газзаев уже тогда был жёстким тренером? — У него не загуляешь, это точно! На самом деле сейчас тренером быть не так сложно. Вышел на тренировку — провёл ее, и до свидания. А раньше в России тренер делал всё в команде. Газзаев был одновременно и менеджером, и психологом, и президентом. Находил деньги для команды, на премиальные, разруливал любые вопросы. Именно он, к слову, «сделал» мне первую машину. Шестерку. Ну порой и гневался, конечно. — Сильно? — Помню, как-то проигрывали «Нефтчи» 0:2 к перерыву, игра вообще не шла. Газзаев в раздевалке бушевал. Бросил со всей силы бутылку о пол. Стеклянную, разбилась без вариантов, осколки по всему помещению разлетелись. В общем, Газзаев был суров. Но справедлив. — Игровую карьеру вы закончили, кажется, в «Пахтакоре». — Да, в Душанбе. Играл вместе с Пятницким, Шквыриным, Оганесяном…Мы жили в одной гостинице. Хорик, Хорен Оганесян, на втором этаже, а я прямо над ним. Мы у него постоянно играли в карты. В преферансик. Пятницкий, Шквырин, Касымов – все приходили к нему. И еще у него всегда было пиво. Причем холодное. А в Ташкенте его было не так просто достать. И когда его жена Джульетта уезжала, Хорик доставал швабру и стучал мне в потолок. Это был условный сигнал. Значило: «Жена уехала, заходи». — Весело. — А моя тренерская карьера началась в Нижнем Новгороде. Там я снова встретился с Овчинниковым. Подпись: Пахтакор-1991. Верхний ряд (слева направо): Игорь Шквырин, Хорен Оганесян, Андрей Пятницкий, Юрий Перескоков, Фархад Магометов, Геннадий Денисов; нижний ряд: Андрей Яркин, Рифат Галеев, Мирджалол Касымов, Ильхом Шарипов, Рашид Узаков. — Нижний – свои истории? — Мы с Димой Кузнецовым жили в доме, который, по сути, принадлежал Борману. Но мебели в квартире было мало. Зато тогда на матчах рекламировали себя мебельные компании. За воротами стоит, например, кухня. И всем известно: лучший игрок матча её получит. Ну я и говорил постоянно Диме Кузнецову: «Слушай, ты сегодня порви всех, нам нужна эта кухня!». Или диван. Или холодильник. Так квартиру и обставили (Смеётся). — Прекрасно. — Мне еще запомнился потрясающий тандем: Овчинников и Арсен Найдёнов из Сочи! Дополняли друг друга — как Романцев с Ярцевым. А какие сцены они разыгрывали… Мат-перемат, эмоции, страсть. Найденов Овчинникову любил кричать при всех: «Эй ты, жаба!». Но, естественно, они играли на публику, на самом деле очень сильно уважали друг друга. Борман, кстати, очень помог мне в жизни. — Как? — По сути, вытащил непонятно откуда. Ну, вы же знаете, что в 90-х были очень сложные времена. В Орехово-Борисово почти все кое-чем занимались… Ну и я немного погряз, по окончании игровой карьеры, в этих делах. Но Борман взял меня на сбор нижегородского «Локомотива», и с тех пор я «встал на путь истинный», стал работать тренером вратарей. «Бромантан при Чернышове выводили шампанским» — В 2003-м году вы снова оказались в «Спартаке». Уже в качестве тренера. — Когда Чернышов пришёл в «Спартак», в клубе была вакансия тренера вратарей. Ну меня и позвали. Я согласился, как от такого предложения отказаться? Понятно, что в «Спартак» я попал в очень сложное время. Бромантан никогда не забудешь. — Александр Шикунов, бывший спортивный директор, рассказывал нам, что его выводили арбузами. — Еще и шампанским. Прямо на столах в Тарасовке, рядом с чаем и минералкой, стояло розовое шампанское. Говорят, оно помогало избавиться от этой дряни… >>> Шикунов: Романцев предсказал будущее «Спартака» ещё в 2001-м — После отставки Чернышова тренером недолго поработал Федотов. — Помню, как при нем «Спартак» играл в Кубке УЕФА против бухаретского «Динамо». Первый матч выиграли 4:0, а во втором умудрились получить 0:3 к 73-й минуте… Федотов с ума сходил на бровке, но всё-таки дальше мы прошли. Я к чему вспомнил: матч был нервным не только из-за неприятного счёта. Но и потому что ещё перед игрой, прямо во время установки Федотова, по международным новостям рассказывали, что у «Спартака» будет новый тренер… И это Невио Скала. — И что Федотов? — Естественно, охренел… И у футболистов произошёл небольшой сдвиг. Они начали думать не об игре, а о том, что будет в команде завтра… Отсюда и такой провал был против Бухареста. Слава Богу, по сумме двух встреч выиграли. Вернулись в Москву, и нам уже подтвердили, что Федотова снимают, Скалу назначают. Он, кстати, хотел взять своего тренера вратарей. — Но? — Спасибо Войцеху Ковалевски, он подошёл к руководству и сказал: «Я хочу, чтобы меня и дальше тренировал Перескоков». Так я остался в «Спартаке», хотя Скала пригласил весь свой, итальянский тренерский штаб. Кроме тренера по вратарям. — В ваши дела Скала лез? — Нет. Говорил: «Ты спец по вратарям, ты за всё и отвечаешь. Проблемы голкиперов — твои проблемы. Ты их и решай». «Войцех, а ты знаешь, что я в твоей машине сижу?!». — В 2003 за «Спартак» поиграло то ли шесть, то ли семь вратарей. — Ситуация с голкиперами была безумная. У меня до сих пор есть командная фотография, где чуть ли не половина — вратари. Я тренировал семерых! Каждый день, до упора. Ковалевски, Лория, Шафар, Баги, Лёха Зуев, ещё кого-то я забыл. Постепенно мы разгребли этот завал. Первым на выход отправился Шафар. — Он при вас в «Спартаке» появился? — Нет, меня про него никто не спрашивал. Просто Чернышов взял его в команду, все знают, почему… Ну, пришлось с ним работать. Но понятно, что он был и близко не уровень «Спартака». — Зато именно при вас закрепился Ковалевски. — Вот по Ковалевски меня спрашивали. Первые две недели в «Спартаке» Войцех болел, не тренировался вообще. Но всё равно я сказал Федотову: «Григорьич, надо делать ставку на Ковалевски. Остальные вратари «половинчатые». Ну кто-то по уровню не подходил, кто-то по возрасту — тот же Лёшка Зуев был слишком «сырым». — После сезона 2005 Ковалевски подарили «Хаммер». Признали лучшим игроком сезона в «Спартаке». — О, это я помню! Забавная история: я, ничего не зная, по своим делам приехал в салон. Смотрю на «Хаммер», изучаю его, а продавец говорит мне: «Осторожно, это машина игрока «Спартака»!». «В смысле, какого?!» — удивляюсь я. «Она для Войцеха Ковалевски, подарочная!», — отвечает. Ну я и звоню Вою: «Слушай, Войцех, а ты знаешь, что я в твоей машине сижу?!». — Про Ковалевски говорили, что он был человеком прямым. — По-русски Вой говорил намного лучше многих наших ребят. Умел делать акценты, знал речевые обороты, понимал культуру страны. Войцех — крутой, монументальный мужик. Он жил душой в «Спартаке», в России. Я был для него как старший брат, а не просто тренер. Да, Войцех всегда говорил всю правду в лицо. Это его и погубило. Я заступался за него, а он за меня. Я много раз предупреждал Воя: «Не надо так много откровенностей. Как только футболист начинает говорить — он заканчивает играть в футбол». Он часто был прав, но это только вредило. «Скала — хитрый лис, специально не показывал, что знает русский» — Чем запомнился Скала? — Скала — это реальная скала. Фамилия говорит сама за себя. Очень сильный, властный мужик. Меня сразу предупредили, что его помощников называем по имени, а его — только Мистер. — Строго. — На первой же встрече Скала мне честно сказал: «Юрий, я не хотел с тобой работать, собирался пригласить своего тренера. Но, раз такая ситуация — будем вместе трудиться, нет проблем». Сказал всю правду в лицо, никогда не юлил, говорил не в бровь, а в глаз. — По-русски он говорил? — Невио очень хорошо понимал русский язык, он ведь и в «Шахтёре» работал. Но при этом никогда даже не здоровался на нём. Скала — хитрый лис, специально не показывал, что знает русский. Скала часто говорил нам, через Андрюшу Талалаева, который переводил: «Мы, итальянцы, учились на конспектах Лобановсках. Куда вы всё это дели? Почему своё разбазарили? Почему в России так мало тренеров хороших? Не понимаю...». — А как в тренере – что в нем было особенного? — Скала всегда гнул свою линию. И всегда считал только её правильной. Наверное, в «Спартаке» ему нужно было немного отступиться от принципов, что-то изменить. Хотя, объективно, «Спартак» был обескровлен футболистами. Был набор людей. Но не футболистов. В команде не было власти — и многие успели на этом подзаработать. А Скале пришлось разгребать кое-что. Конечно, он не понимал, куда попал. Думал, идёт в «российский «Ювентус», топовый клуб, который всегда борется только за золото. Ожидал, что здесь сильные игроки, а на деле… — На деле – беда. — Невио сам обалдевал от того, с кем приходится работать. Не мог понять, как в такой команде, как «Спартак», могут быть такие игроки. Часто его даже не спрашивали, просто привозили непонятных футболистов — и всё. В клубной системе тоже запутывался. Говорил: «Откуда все эти люди?! У меня в Италии был президент, я и бухгалтер. А в «Спартаке» всё раздуто, столько людей, столько кабинетов». В общем, Скала видел, к чему катится команда. — В нашей стране ему было комфотно? — Вообще итальянские тренеры не очень уважали Россию. И Скала, и, особенно, его помощники. Они постоянно на что-то жаловались, учили нас жизни. Мол, вы в России ничего не знаете, не умеете. Ассистенты любили спросить у меня: «А вот почему у тебя такая нагрузка, почему столько повторений. У нас не так». Только и ждали, чтобы «прикусить» тебя. Даже к мелочам итальянцы придирались. — К каким? — Скажем, в Тарасовке всегда шикарно кормили, невероятно вкусно, по-домашнему. Царская уха — лучшее, что я ел в жизни. Ну и знаменитый борщ, конечно. Так вот, итальянские помощники Скалы спрашивали нас: «А чего вы так много суп едите, борщ этот ваш? У нас суп дают на свадьбу в бедных семьях». Нормально? Хоть немного же можно уважать страну, в которой работаешь, хорошие деньги получаешь. «Зуев закрывал занавесками окна и зеркала, зажигал свечки» — В «Спартаке» вы поработали с одним очень странным персонажем. Вратарь Алексей Зуев ушел в религию и закончился как футболист. — Лёшу нереально было вытащить из той ситуации, в которую он попал. Помню, в 2007-м «Спартак» вышел из отпуска, первый сбор в Тарасовке. Я увидел Зуева и сразу понял: парень болен. Глаза были просто сумасшедшие. Одного взгляда на них достаточно, чтобы понять: с Лёшей что-то не так. — А что там было? — Знаете, когда у человека в глазах восторг? Вот у Зуева они были такими постоянно. Он не мог остановиться, не мог контролировать себя. — Как вы отреагировали? — Я тогда сразу пришёл к Федотову, сказал: «Григорьевич, у нас проблема. Надо Зуева срочно к врачу». Если честно, он меня не очень услышал. Подошёл к врачу команды, он мне: «Юра, ну вот дадут ему, условно, «жёлтый билет», психом признают. Представляешь, какая буча поднимется вокруг «Спартака»? В самой популярной команде России сумасшедший». Но надо было человека спасать, а не думать о том, что в прессе напишут. Приехали на сбор в Турцию. И начались выходки Лёши. — Какие? — С ним в номере жил то ли Бояра, то ли Макс Калиниченко. Вскоре Зуев остался один — потому что терпеть его было нереально. Он закрывал занавесками все окна в номере, все зеркала, зажигал свечки. Входишь — одна сплошная тьма, как будто обряд какой-то совершается. Жуть. — Вы не пытались как-то повлиять на Зуева? — Пытался помочь, говорил с ним. Но Лёша уже ничего не слышал, только шум в своей голове. Лечить его нужно было клинически. А не разговорами. — Примерно тогда, кажется, произошла знаменитая история с бензоколонкой, где он угрожал другому человеку пистолетом... — Это ещё не за гранью. Я думал, будет хуже. Я, например, очень боялся, что он просто покончит с собой. Слава Богу, что всё закончилось благополучно. Очень рад, что сейчас у Лёши всё нормально, играет в пляжный футбол. Он ведь отличный, очень добрый, верующий парень. Просто заболел, сильно, страшно заболел. Главное, что сейчас вылечился. «Федун не мог простить Аленичеву интервью про Старкова» — Вы в «Спартаке» застали многих и многое. При вас, например, случился знаменитый конфликт Аленичев – Старков. Помните его? — О том самом интервью Димы я узнал, когда купил газету. Может, он говорил о нём заранее своим близким — тому же Егору Титову. Но в клубе Аленичев не распространял эту информацию. Так или иначе, решение было взвешенным. Думаю, кто-то его и отговаривал. Ведь своим интервью Аленичев ставил крест на собственной карьере в «Спартаке», сжигал все мосты. Федун не мог простить такой бунт, да и нельзя было оставлять в одной команде и тренера, и игрока. — Как вы отнеслись к тому интервью? — В душе я понимал Аленичева. И многие игроки тоже. Дима — очень правильный человек, а порой правильность только мешает. У него оголенное чувство справедливости. Он убеждён, что «Спартак» должен играть красиво, считает, что иначе быть не может. А у Старкова всё было, конечно, совсем не так. >>> Аленичев: «Спартаку» нужна была чистка, и мы её провели — После «Спартака» вы оказались в «Химках». Тех, которые еще в Премьер-лиге играли. — Там у нас была шикарная команда. И «Спартак» разрывали 3:0, и много кого ещё. Обалденная середина поля: Широков, Блатняк, Воробьёв. В воротах Ромка Березовский, который на ленточке тащил всё, что можно и нельзя. Тогда Широков только-только приходил в себя, возвращался в футбол. Но всё равно было видно: Рома — игрок от Бога. Какие они вещи вытворяли вместе с Воробьём в центре поля. — А вне поля? — Там Широков всегда был шикарен. Один раз к команде пришёл Глава района Химки, который раньше служил в танковых войсках. Встреча заканчивается, Рома и говорит: «Ну и чего этот солдатик к нам пришёл? Сказал: «Бейте в девятку, и голы придут!». Нормально сказал… Супер, мне в девятку из танка что ли стрелять? У него-то есть прицел, а у меня — нет!». — В «Химках» тогда главным был Муслин. — Невероятно интеллигентный, воспитанный человек. Как и Ковалевски, он очень сильно уважал нашу страну, её традиции. Знаю, вы хотите спросить не об этом, а о том, что Муслин берёт с игроков деньги, участвует в договорняках… Скажу так: в «Химках» я этого точно не видел. Но… Слышал, что в Сербии считают Муслина главным мафиози по подставным играм. Товарищи из Югославии рассказывали, что он регулярно занимается организацией «странных матчей». Я ничего не утверждаю, но такая информация имеется. — В 2009 году меня занесло в Казахстан, в астанинский «Локомотив». — Туда пригласили Юрана, он позвал меня с собой. А Титов и Тихонов уже выступали, как игроки, в «Локомотиве». Ну вот там и образовалась такая русская банда. Проработали в Казахстане год, почти столько же не видели зарплаты. Хорошо, что мы поехали от известной фирмы Германа Ткаченко. Поэтому все контракты были зарегистрированы через Цюрих, УЕФА. И когда нам сказали в клубе «да вы ничего не получите!», мы показали им пару бумажек, и всё. Все деньги всем в итоге выплатили. — Там истории были? — Одна запомнилась: Титов как-то назвал казахстанцев «мамбетами»… Он так говорил о непрофессиональных журналистах в интервью российской прессе. Слова дошли до Казахстана, и началось. Егор, видимо, не до конца понимал, что это сильное оскорбление. Как у нас «чурка», примерно так. Титов извинился, но всё равно на каждом матче, в каждом городе его освистывали. «А Веня не остановился…» — Вы четыре года проработали в Брянске. И застали кошмарную историю с вратарем Мандрыкиным. — Да… — Как все было? — Команду тогда тренировал Александр Смирнов по кличке «Война». В конце ноября 2010-го мы должны были уйти в отпуск, а чемпионат закончился в середине месяца. Потому он решил оставить команду ещё на 10-12 дней поработать, потренироваться в Брянске. А ребята-то молодые, уже хотят расслабиться, погулять… Ну и пошли в ночной клуб Мандрыкин, Магкеев, Федоров, Шелия, другие парни. Выпили, и Веня сел за руль, здрасьте, добрый вечер… — Зачем он удирал от полиции? — Говорят, и в Москве Веня отличался своей любовью к быстрой езде в определённом состоянии. Его и ловили много раз, права отнимали, но ничего не менялось. А ведь в той жуткой ситуации ну остановись ты — и всё. Права тебе на следующий день вернут! Ты же футболист «Динамо», главного клуба города, решат проблему моментально. Но Веня не остановился… — И не вписался в поворот? — Снега на дороге не было, но песок, пыль, «тягун поворот»… И менты-то ехали чуть ли не на «Жигулях» за его Porsche Cayenne, только фары видели, догнать всё равно не могли. Веня пошёл в поворот, а с полным приводом всё ещё хуже, машину почти не выправишь. Она пошла боком, ударилась в бордюр и полетела кувырком в дерево… У девчонки одной перелом, у Жоры Шелии только синяки, а у Вени… Сами знаете, позвоночник. — Что было дальше? — За ним на следующий день Гинер прислал самолёт МЧС. Мандрыкин ведь был в аренде из ЦСКА. Безумно жаль Веню. Он, между прочим, очень здорово играл в Брянске. Я уверен, что как раз на следующий сезон Мандрыкин бы вернулся в РФПЛ, в хорошую команду. >>> Мандрыкин: спасибо Гинеру за то, что я остался жив «No money? Really? What's the f..k?!». — Не хочется заканчивать интервью на грустной ноте. Давайте вспомним веселого персонажа – Эмануэля Фримпонга, с которым вы пересеклись в «Уфе». — Эммануэль — человек-позитив! Ну просто ходячий юмор, у него всегда классное настроение, вечно шутит. С ним никогда не бывает скучно. Он нереально крутой. — Ну расскажите какую-нибудь историю. — Помню, сбор в Белеке, дико жарко, все вышли в шортиках, майках. Некоторые вообще загорают и мажутся кремом от загара. Я беру его и даю Фримпонгу: «Держи, загори вместе с мужиками!». И он, с двухметровой улыбкой, начинает реально мазаться! Без комплексов парень совершенно. Ещё как-то после тренировки мы пошли купаться… — И? — На Фримпонга одели жилет, чтобы не утонул, если вдруг что. Он ведь плавать не умеет. В итоге сначала ушел на глубину и начал визжать как загоревшая свинья. Но потом, разумеется, всплыл благодаря жилету… Ну и всех отталкивает и, безумно радостный, плавает, плавает, плавает! И так всё смешно, красиво делает… Реально шоумен, умеет себя преподать. Помню, узнал Фримпонг, как переводится фамилия Безденежных. И потом без остановки спрашивал: «No money? Really? What's the f..k?!». Никак не мог понять, как может быть у человека такая забавная фамилия… Беседовали: Антон Матвеев и Денис Целых.
