Саркис Овивян - армянский "гепард", бегущий краем поля

Девять из десяти "фанатов" (по старому — болельщиков) "Арарата" точно знали, что надо делать каждому из одиннадцати футболистов, чтобы победить, но был на поле лишь один, кому никто и никогда не рискнул бы сказать, что ему на поле делать надо, а чего делать не стоит. Сейчас мы назовем имя этого футболиста, но прежде автор вспомнит Би Би Кинга, одного из лучших гитаристов мира. О нем говорили так: "Кинг ленился передвигать грузную руку по грифу, поэтому старался играть в одной позиции, а не бегать пальцами. Такая манера стала фирменным приемом блюзмена и олицетворением его стиля, чрезвычайно богатого на изобретательные ходы и решения". Теперь называю имя футболиста: Саркис Овивян. Один из лучших нападающих в бывшем СССР и, безусловно, несравненный в минувшем веке армянского футбола (как любимец всех армян Генрих Мхитарян — в нынешнем). …Стадион, который нынче зовут Республиканским, запомнился еще и тем, что в определенный час летнего времени солнце над ним светило так, что одна сторона поля оказывалась в тени, в то время как другая жарилась под палящими лучами. Рассказывают очевидцы (автор в их числе): в тот час, когда девять полевых игроков, обливаясь потом, бегали (часто бестолково) по газону, десятый неторопливо курсировал по относительно прохладному краю поля, но сказать, что это было все, чего от него ждали, было бы, конечно, неправдой. От него ждали гола! И стоило мячу коснуться ноги "беспечного игрока", как взрывная волна утомленного "бездельем" гепарда вбрасывала его в штрафную площадку, и тут стадион замирал, ожидая даже не гола, — нет, гол — это само собой, это как дважды два — ждали и, как правило, дожидались феерического спектакля, в котором виртуоз-исполнитель сам себе режиссер. Непрерывный каскад сменяющих друг друга трюков, обманных движений и диковинных финтов, когда мяч в нужную секунду оказывается именно в том месте и в том положении, в котором ему надлежит быть, затем на бегу перебрасывался с ноги на ногу, чтобы, взмыв к небу, оказаться на голове и, скатившись, с груди или по спине, вновь очутиться на ударной ноге, а дальше под восхищенные "Браво!" быть с лету вколоченным в ворота. Это был еще тот танец с саблями, под аккомпанемент ревущих от восторга болельщиков. А дальше что? А дальше ничего. Никаких, представьте себе, кувырканий по траве-мураве, лобызаний половозрастных мужчин средь бела дня, никто не бежал к трибунам вопя и воздевая руки к небу и не засовывал мяч под футболку, уподобляясь женщине на сносях. Ничего похожего: Овивян неторопливо уходил в тень, а праздник продолжался. Ждали продолжения чуда под открытым небом, которое за девяносто минут игрового времени случалось не один раз. "Единица вздор, единица ноль…",- говорил Владимир Маяковский. Поэт ошибался. Овивян долгое время был единственным. Еще момент из тех минувших дней. Знаете, когда в Ереване начались первые народные волнения? В 1961 году! Тогда Овивяна призвали в армию и определили играть за армейский клуб ЦСК. Чтоб не обострять ситуацию и не доводить дело до манифестаций, за него заступились Анастас Микоян (тогда первый зампред Совета министров СССР) и Маршал Советского Союза Баграмяна. Необученному солдату разрешили служить в Армении и играть за ереванский "Спартак", переименованный в 1963 году в "Арарат". А теперь о грустном. Спросите сегодня любого школьника: Овивян (Игорь Новиков, Владимир Енгибарян, Грант Шагинян…) — кто они? Если трое из десяти попадут в точку, бросьте в автора камень. "У других стран есть история. Уругваю хватает футбола",- говорил Ондино Вьера, тренер национальной сборной этой страны. У Армении, слава Богу, история есть, не хватает футбола. Так, конечно, лучше, чем если б было наоборот. И, все-таки…