«Папа был бы рад тому, что я его заменил». Откровенное интервью Сергея Гимаева

Обозреватель «Советского спорта» встретился с Сергеем Гимаевым-младшим. Хоккеист «Витязя» продолжил дело отца и вышел в эфир «Матч ТВ»… «ПАПА В ЖИЗНИ БЫЛ ИНТЕРЕСНЕЕ, ЧЕМ В ЭФИРЕ» - Вы очень неожиданно для телезрителей появились в эфире «Матч ТВ» через несколько дней после смерти отца. Сорвались в Питер, на игру СКА – «Локомотив», выступили в роли эксперта. Сергей Гимаев снова был с нами. Очень пронзительный момент… - Не дай бог никому такое приглашение на телевидение, как получилось у меня. Но я ни на секунду не сомневался. Знал, что папа этого бы хотел. Прямо он так не говорил. Однако случались разные моменты в жизни. Например, я рассказываю папе, что сходил к стоматологу, сделал зубы. Он хлопает по плечу: «Да, надо иметь красивую улыбку, в жизни пригодится!» Я купил себе хороший костюм. Папа снова похвалил: «Да, костюмчики тебе нужны. Мало ли чем ты будешь заниматься после хоккея». Отец давал понять свое желание, чтобы я вместе с ним после спортивной карьеры начал работать на телевидении. Может, в какой-то общей передаче. Но получилось так, что мой первый выход в эфир «Матч ТВ» получился при трагических событиях. - Это ваш первый опыт в роли эксперта? - Один раз, когда я еще играл в «Сибири», меня пригласили в студию «КХЛ ТВ». Шел разбор сезона нашей команды, мне задавали вопросы. - Вы смотрели многие передачи и трансляции с участием отца? Даже его выступления в роликах на YouTube. - Я скорее не смотрел, чем смотрел. Конечно, на какие-то матчи попадал. Но у меня так много хоккея в жизни, что свободное время больше стараюсь провести с семьей. Не могу сказать, что спешил на все его репортажи, но мы много общались. Часто по телефону или папа приезжал в гости. У меня этот эфир был постоянно он-лайн. И он гораздо интереснее, чем то, что слышали телезрители. «МОИ МАТЧИ – ЕГО ГЛАВНЫЙ СТРЕСС» - У вас еще на один год контракт с «Витязем». Какие планы? Можно ли совмещать телевидение и спортивную карьеру? «Матч ТВ» хочет вас привлекать к эфиру при первой же возможности. - Сейчас все мои мысли только о хоккее. О том, чтобы хорошо и правильно подготовиться к сезону. Помочь «Витязю» добиться успехов. В свободное время, если меня пригласят, то рассмотрю этот вариант. Но я хочу играть в КХЛ как можно дольше и лучше. - Вы на похоронах были в лангетке. Как повредили руку? - Это не конкретный эпизод серии со СКА. Одна травма накладывалась на другую. Еще в ЦСКА я получил повреждение. Потом случались небольшие рецидивы на протяжении нескольких лет. Сейчас после сезона я решил прооперировать руку, чтобы это не отвлекало от хоккея. Хотел подойти к следующему сезону абсолютно здоровым. - У вас тренировки в «Витязе» до 30 апреля? - Сейчас стартует период реабилитации. Как только рука начнет нормально работать, я буду готовиться к следующему сезону. - В следующем году вам исполнится 34 года. Что говорил отец? До какого возраста советовал вам выступать? - «Играй до тех пор, пока можешь играть». Я же с детства в хоккее, это моя любовь. Я нигде больше не получу такие эмоции. - Сергей Наильевич ходил на многие ваши матчи. - Да. Он говорил, что эти матчи – его главный стресс. Очень сильно переживал. «У меня все в жизни налажено, я счастлив. Но когда смотрю матчи, то через себя пропускаю каждое твое действие». - Стресс, когда бьют вас в борт? - Нет, конечно, но он очень переживал из-за моих ошибок. - У вас проходил разбор полетов? Ведь отец – заслуженный тренер страны. - Чем я становился старше, тем их было меньше. Но накануне трагедии мы минут сорок сидели с папой и обсуждали мой прошлый сезон, как нужно готовиться дальше. «Витязь» выступил хорошо, впервые в истории попал в плей-офф КХЛ. Однако в личном плане я должен был сыграть лучше. Говорили о хоккее, о жизни, о здоровье. О том, как важно быть в порядке. Папа сказал, что здоровье – наш личный актив, это благополучие семьи и всех родных. Нужно за ним лучше следить, постоянно об этом думать… «ЭТО БЫЛ НЕ ТРОМБ» - Всех эта трагическая новость застала в разных местах. Где были вы, когда узнали о смерти отца? - Я ехал в машине по МКАД, возвращался домой. Мне из Тулы позвонил Роман Ильин, он играл вместе с папой в одной команде легенд. И сообщил о том, что произошло. - Какая причина смерти? Оторвался тромб? - При вскрытии в заключении написали: «Ишемическая болезнь сердца». Никакого тромба не было. - Эту болезнь можно обнаружить на ранней стадии. То есть отец не обследовался? - Никаких симптомов не было. Я оперировал руку в Кельне. У меня там товарищ, который помогал с переводом, везде возил, договаривался по врачам. Местная клиника произвела на меня впечатление. А я знал, что папа будет работать на чемпионате мира – сборная России выступает как раз в Кельне. Договорился на всякий случай в больнице о том, что отец пройдет там общее обследование. Позвонил домой, все рассказал. Папа отказался: «У меня отличные врачи в Москве, я тут обследуюсь. Не вижу смысла делать это в Германии». - То есть вы не знаете, ходил ли Сергей Наильевич по врачам? - Но он ни на что не жаловался! Я ни разу не слышал, чтобы у него возникали проблемы с сердцем. Папа всегда говорил, что чувствует себя хорошо. Да, иногда возникали болячки. Но они никак не были связаны с сердцем. - Сергей Наильевич – неугомонный человек, летал везде. Сегодня он во Владивостоке, завтра – в Заполярье. Ему можно было сказать: «Не перегружайтесь, отдохните»? - На что папа отвечал: «Если я не играю в хоккей, если не работаю, то старею, чувствую себя плохо. Мне надо постоянно быть в движении, тогда появляются силы и энергия». «ДАВЛЕНИЕ ИЗ-ЗА ОТЦА, КОНЕЧНО, БЫЛО» - Вы были обречены на то, чтобы в детстве пойти в хоккей? Ведь отец работал в школе ЦСКА. - Ну да. Я еще понятия не имел, чем буду заниматься, а папа уже привел меня на каток. Года четыре мне исполнилось. Я учился кататься, ходил в коньках, держался за бортик. Вообще без разницы, когда начинать – в шесть лет или семь. Мой папа вообще пошел в хоккей в 12 лет. Но конечно, сейчас время меняется. И конкуренция выше, и хоккей другой. Если теперь начнешь в 12, то шансов нет. А в советское время это еще было возможно. - Если отец – тренер, то с ним можно договориться? Или наоборот, еще тяжелее? - Тут палка о двух концах. С одной стороны это поддержка, внимательное отношение. С другой – сразу возникает давление со стороны. «Ага, у него папа – тренер, он только из-за отца в хоккее». За столько лет я уже успел этого наслушаться. И теперь умею фильтровать такие разговоры. Концентрируюсь на хоккее, на подсказках хороших людей. - Бывало такое, что вам высказывали в раздевалке: «Что там Наилич о нас в эфире брякнул?» - Да, конечно. В каждой команде случалось, что ко мне кто-то подходил: «А что Сергей Наильевич обо мне так сказал?» Я отвечал: «Это папина работа. Если есть какие-то вопросы, то вот, пожалуйста, телефон. Позвони и сам спроси». На этом разговор заканчивался. «Да ладно, мы просто так поинтересовались…» - Правда, что в одной из ваших команд даже на установке ставили слова Сергея Наильевича? - Да, было так один раз в Новосибирске на собрании. Шел разбор нашей игры. А о ней как раз папа рассказывал в эфире. Тогда тренер Андрей Скабелка показал это видео: «Думаете, только я говорю вам об этих ошибках? Вот Гимаев со стороны видит то же самое». «НЕ ТОЛЬКО ЭФИОПЫ, НО И КЕНИЕЦ» - С вами в юности приключился забавный эпизод, когда вы здорово пробежали кросс в ЦСКА. После этого тренер сказал: «Я думал, у меня эфиопы в команде, но теперь появился кениец». - Да, тогда было разделение ЦСКА на два клуба. Наш главный тренер Семенов сказал бежать кросс в Новогорске. Я пришел первым с большим отрывом. И после этого прозвучала та фраза. Вообще с чего все началось? Я проигрывал в техническом плане другим ребятам. Папа ко мне обратился: «Сергей, если ты хочешь расти как хоккеист, если есть желание чего-то добиться, у тебя должен быть какой-то козырь. Или идеальное катание, или надо набирать очки, или играть жестко». Я смог зацепиться за то, что стал лучше готовить себя по физике, чтобы компенсировать свои технические пробелы за счет силовой и позиционной игры. - Сергей Наильевич был хоккеистом такого же амплуа? - Да, защитник оборонительного плана, играл строго, жестко. И удачно использовал свои габариты. Он намного больше меня. Плюс у него был сильный щелчок. У меня такого нет. - Что советовал отец, когда вы оказывались на перепутье? Например, однажды вы думали, с кем подписывать контракт – с ЦСКА или «Магниткой». - После сезона в «Салавате Юлаеве» у меня было много предложений. Звали в сильные команды, включая магнитогорский «Металлург», ЦСКА… Я бы согласился перейти в любую из этих команд. Это ведь гранды. Но я – армейский воспитанник, всю жизнь отыграл в детской спортивной школе. У меня была мечта играть за ЦСКА в команде мастеров, поэтому я сделал такой выбор. Иначе себе этого бы не простил. - Но отец хотел видеть вас в «Магнитке». - Он меня понял, мы вместе к этому пришли. Это родной клуб. Сейчас я в хоккее болею за «Витязь», отдаю все силы. Но в футболе, баскетболе, в других видах поддерживаю только ЦСКА. - В другой раз вас звали в сборную Казахстана. Отец отговорил? - Был такой момент. Я три года отыграл в «Барысе». И поступило предложение перейти в «Салават Юлаев», который стал чемпионом России. Как от этого откажешься? Спасибо руководству «Барыса», что меня поняли. Я хотел попробовать свои силы в Уфе. Тем более папа оттуда корнями, он тоже играл за «Салават Юлаев». А чтобы попасть в сборную Казахстана, по правилам надо провести четыре сезона в чемпионате страны, чтобы я мог сменить спортивное гражданство. Потому что меня задействовали в молодежной сборной России. «ПАПА УСПЕЛ УВИДЕТЬ ВЕСЬ МИР» - Правда, что с одной из первых своих больших зарплат вы купили отцу «Мерседес»? - Да, был такой случай. Не полностью, но я дал большую часть суммы. - Как отреагировал Сергей Наильевич? - Видел, ему было очень приятно. Но я хотел дать гораздо больше. Не успел… - Вы рассказывали, что отдыхали вместе? - Каждый отпуск я со своей семьей провожу в Италии. В том году папа приезжал к нам в гости. Мы отправились в небольшое турне – взяли машину, махнули в Неаполь, оттуда на пароме сплавали на Капри, заглянули на Амальфи. Сказочные, изумительные места! Папа любил путешествовать, успел увидеть весь мир. - Звал вас в Бразилию? - Он летал с моей сестрой, которая живет в Вашингтоне. Оттуда вместе с ее мужем Антоном отправились в Южную Америку. Видели не только Бразилию, но и Аргентину, Чили. Папа был очень любознательным, не зацикливался лишь на хоккее. На даче помнил каждый кустик, дерево, цветочек, знал абсолютно все о растениях. Дома кроме спортивных каналов смотрел много передач о животных. Говорил, что у них натуральные эмоции в дикой жизни. Много читал, особенно в юности. Знал все рассказы Джека Лондона, например. - Сколько у Сергея Наильевича внуков? - У меня дочка и сын, у сестры – тоже дочка и сын. Четверо. К нам часто заглядывал домой, мы живем по соседству. Но каждый год летал в Америку, общался с внуками, был с ними на связи по скайпу. - В Башкортостане пройдет турнир имени Сергея Гимаева? - Да, в Туймазы – на родине предков. Там хотят назвать стадион именем папы. Меня пригласили, планирую приехать. - Читали в соцсетях, как болельщики тепло отреагировали на ваш выход в эфир? Желаю почаще выступать на телевидении. Уверен, это – ваше. - Прежде всего, знаю, папа был бы рад тому, что я его заменил. Именно в той программе, где он должен был участвовать. Это главная причина моего приезда в Питер. Спасибо людям за отзывы, с их стороны было много теплых слов, звонков после трагедии. Поддержали меня, но в первую очередь – отца. Да, уже ничего не изменишь. Но думаю, папе было бы приятно, что все его так помнят и любят.