Генеральный директор Ночной хоккейной лиги (НХЛ) — о Назарове, «Динамо»
Приёмная генерального директора Ночной хоккейной лиги Игоря Бахмутова заставлена многочисленными кубками. Трофеев разного статуса в любительском чемпионате страны разыгрывается множество, ведь в этом сезоне в нём выступают аж 817 команд из 73 регионов РФ. Немало наград и в личной коллекции Бахмутова, он – трёхкратный чемпион страны в составе московского «Динамо». Играл в легендарной команде под руководством Владимира Юрзинова. Так что ему есть что вспомнить и рассказать. «В Ночной лиге было сложно, но сейчас освоился» — Помните подробности прихода в Ночную лигу? — Тогда организация имела серьёзные финансовые трудности. Они разрешились с приходом нового акционера — компании «СоюзФлот порт». Соответственно потребовался и новый менеджмент. Мне позвонили и пригласили на разговор. В тот момент я ещё трудился в КХЛ. Состав участников был очень представительным. Я согласился. Сначала стал первым заместителем генерального директора Сергея Макарова. А после его ухода возглавил лигу. — За год в новой должности освоились полностью? — Да. Но поначалу некоторые вещи не понимал. Речь идёт о мелочах, нюансах, которых в столь большом предприятии, объединяющем практически 1000 команд по всей стране, великое множество. Требовалось во всё вникнуть, разобраться, понять. Сейчас никаких проблем нет. Налажен диалог со всеми региональными представителями и командами. — Есть уверенность, что предстоящий фестиваль в Сочи пройдёт, как и прежде, на самом высоком уровне? — Стопроцентная. «На сборах в армии красили листья и траву» — В хоккей вы начинали играть в Уфе. — Моё будущее было предопределено, так как отец – бывший хоккеист. Начинал в Орске. После выступал за «Салават Юлаев». После завершения карьеры стал директором уфимской хоккейной школы. Жили мы, кстати, рядом с дворцом спорта на улице Зорге. В одном дворе с Юрием Никоновым и Равилем Хайдаровым, ребятами 1966 года рождения. В их команде ещё играли Андрей Василевский, Игорь Кравчук, Игорь Никитин, Александр Семак, Константин Полозов, Руслан Сулейманов, Сергей Бушмелев. В сборные Союза привлекались по восемь человек. Мой 1971 год довольно часто делил лёд с ребятами 1969 и 1970 годов рождения, где были Сергей Гомоляко, Дмитрий Денисов, Алик Гареев. Позже в «Динамо» несколько матчей просуществовала уфимская тройка – Хайдаров – Семак – Бахмутов. — Приглашение в «Динамо» в 1991 году стало неожиданным? Предыдущий сезон вы провели в «Салавате Юлаеве», который выступал в первой лиге. — В 1989 году в Киеве состоялась Спартакиада народов СССР. Я попал в сборную, которой руководил Сергей Николаев. Думаю, динамовские скауты взяли меня на заметку именно на том турнире. Сыграл я действительно неплохо. — Службу в армии, хотя бы формальную, прошли? — Практически сразу после приезда в Москву — полуторамесячные сборы вместе с Алексеем Яшиным, Андреем Назаровым, Сергеем Климовичем. Поступали в пограничное училище. Ходили в форме, жили в казармах. Всё как положено. — Ну и листья деревьев к приезду высокого армейского начальства красили в зелёный цвет, чтобы красивее смотрелись, само собой. — Ещё траву. Запомнился такой момент: Назаров взял с собой две огромные сумки. Я спросил, что внутри. Ответил: «Не волнуйся, пригодится». Когда приехали к месту сбора, оказалось, что там колбаса. К тому моменту у кого-то из его родственников имел в Челябинске было колбасное производство. — Назаров уже в те годы мог «всыпать» кому угодно? — Запросто. — Он же, когда выступал в России, неплохо играл в хоккей. — Да. Может быть, за океаном сам захотел сменить амплуа, стать первым российским тафгаем. Возможно, это требовалось для того, чтобы закрепиться в лиге. — В первый же год в «Динамо» вы стали чемпионом. Голова не закружилась? — Я не чувствовал никакого дискомфорта после перехода в «Динамо». Шла смена поколений. В команде было много молодых игроков. Самый старший – 25-летний Дмитрий Фролов. Алексей Жамнов, Алексей Яшин, Равиль Якубов, Михаил Шталенков, Андрей Трефилов, Александр Карповцев, Игорь Королёв, Алексей Ковалёв. Сильнейшая команда, за которую играл. «Юрзинов требовал петь «на белом-белом покрывале января» — Сезон-1991/92 – последний в «Динамо» для Владимира Юрзинова, которого едва ли не все игроки той команды называют вторым отцом. — Так оно и есть. Он умел разговаривать с людьми, слышать их, всегда помогал и подсказывал. Правда, мог и поругать. И наказать. Но всё было справедливо, по-человечески. На Владимира Владимировича никто никогда не обижался. Это был наш наставник, педагог, старший товарищ. — И сильнейший тренер, с которым довелось работать? — Номер один, да. Хотя нельзя не сказать добрых слов и о Петре Воробьёве, Зинэтуле Билялетдинове, Игоре Тузике. Они все отличные тренеры. Сравнивать их мне бы не хотелось. Они просто разные. — Какие наказания были у Юрзинова? — Как-то раз он заставил команду, проигравшую двустороннюю встречу, встать в несколько рядов, как в хоре. И петь популярную в то время песню «на белом-белом покрывале января». «С Назаровым и Козловым в «Макдональдс» пропускали без очереди» — Говорят, что игроки «Динамо» в Новогорске тренировались даже ночью. По собственной инициативе. — Это правда. Жили на базе. Лёд под боком. Вышли из номера, прошли по коридору, спустились в раздевалку — и можно кататься. — Но иногда с базы наверняка и сбегали. — Лазейки в заборе были. Чтобы спуститься из окна, случалось, связывали простыни. И – на 343-й автобус до «Речного вокзала». Но вообще не могу сказать, что житьё в Новогорске шло во вред. Скорее наоборот. База нас сближала, сплачивала, концентрировала на хоккее, позволяла оттачивать мастерство. Да и идти многим было особо некуда. Большинство ребят не из Москвы. Своего жилья нет. Я, например, получил квартиру от «Динамо» в 1995 году, спустя четыре года после перехода в клуб. Конечно, ездили в Москву погулять. Но мест, куда пойти, было не очень много. Помню, заглядывали в «Макдональдс». — Стояли в очередях? — Нет. Ну, представьте, вы стоите в очереди, а на вас идут Андрюша Назаров и Витя Козлов, а рядом с ними ещё несколько крупных молодых ребят. Мы, как истинные нападающие, искали кратчайшие пути к воротам соперника (смеётся). — Наверняка посещали не только «Макдональдс». — Праздникам и застольям со всеми вытекающими последствиями, если вы об этом, база тоже не мешала (улыбается). — Драки были? — Случались. На свадьбе Димы Сергеева в пансионате неподалёку от Новогорска пропустил удар от кого-то из местных и улетел в стеклянную дверь. Следы на спине сохранились до сих пор. «Автобус свалился в кювет, увидел коленную чашечку» — На покупку старого «Форда» скидывались? — Его в итоге не купили. Оказалось, что машина без документов. Но сначала «загорелись», ведь иномарки только пошли. Голубой «Форд». Стоил 700 или 800 долларов. Помню ещё одну историю, связанную с машиной. В Новогорске вечернее собрание. Нескольких нет. Вдруг появился Сергей Петренко. Весь в крови. Оказалось, машина перевернулась, не доехав до базы буквально полкилометра. — Как-то раз по дороге в Воскресенск перевернулся автобус с целой командой. — Водитель хотел избежать столкновения с трактором, который, разворачиваясь, перегородил дорогу. В результате автобус свалился в кювет и пролетел на боку несколько метров. В итоге у меня рваная рана ноги. Увидел коленную чашечку. Причём к тому времени вторая нога у меня уже была не в порядке. — Из-за этого не попали на драфт НХЛ? — Да. Я встречался со скаутами нескольких клубов – «Филадельфии», «Калгари», которые прилетали в Москву и говорили, что за мной следят. Но в матче с «Крыльями Советов», на который они все пришли, столкнулся с Владимиром Тереховым колено в колено. Ногу перестал чувствовать тут же. Смотрю, а она в совершенно неестественном положении, ушла в сторону. Пытаясь доехать до лавки и падая, увидел, как скауты махнули руками. Полный разрыв крестообразных связок. «Гончар поначалу в «Динамо» не выделялся» — Сколько платили в «Динамо»? — Не помню. Честно. — На что хватало? — Особо ни на что. Выручали летние заграничные турниры и чемпионства. Премиальные платили только за первое место. В основном на эти деньги и купил через два года «девятку», «мокрый асфальт», экспортное исполнение, с задранным задом. Самый крутой вариант. В те годы спонсором «Динамо» стал «Самсунг». Тоже подспорье. Игрокам давали каталог. Ребята постарше могли выбрать товаров на 1500 долларов. Но и нам, игрокам помоложе, хватало на видеомагнитофон, телевизор, что-то ещё. Телевизор, кстати, работает до сих пор. — Тренер Воробьев был жёстче Юрзинова? — Да. И требовательнее. Во главе угла – строгое выполнение установки. Не терпел отклонений от курса. На первом месте – защита. Говорил так: «Оборона начинается сразу после потери шайбы – прессинг, отбор в чужой зоне». В «Динамо» хватало креативных, мастеровитых нападающих. Поначалу было несколько непривычно. Но ничего, перестроились. — В сезоне-1992/93 11 матчей за «Динамо» провёл Майк Миллер. Что за загадочный персонаж? — Первый иностранец, который приехал в «Динамо». — На коньках кататься умел? — С трудом. — По-русски не говорил? — Нет, но основам научили быстро. Хоккейно-матерную терминологию, по крайней мере, освоил (улыбается). — Когда из Челябинска привезли Сергея Гончара, талант увидели сразу? — Сергей всегда был рассудительным, с хорошим катанием, броском. Но не сказал бы, что в «Динамо» он сильно выделялся. Однако затем планомерно, год за годом, повышал уровень мастерства и в итоге стал звездой мирового уровня. — Вы Андрея Николишина тоже всегда называли по отчеству? — Да. К нему как-то сразу приклеилось Василич. Если не ошибаюсь, в 18 лет у него была семья. Уже в те годы он выглядел как взрослый мужик, который всерьёз воспринимал не только хоккей, но и жизнь. — Ожидали, что у Евгения Набокова всё сложится за океаном столь хорошо? — Да. Он в воротах не стоял, а играл. Читал действия партнёров и соперников. Как будто знал, куда пойдёт пас, куда будет бросок, каким окажется отскок. Ценнейшие качества. И это помимо технической одарённости и разноплановости. — В 1995 году «Динамо» стало чемпионом, выиграв решающий матч в Тольятти 6:0. Но кубок на церемонии награждения отсутствовал. — Забыли снять с постамента и вынести. А может, сделали так специально. Ситуацию исправили болельщики «Динамо», которые пробрались к кубку, забрали трофей и прямо на льду передали команде. «В Чехии порадовал лишь «Будвайзер» — В те годы едва ли не все стремились уехать куда угодно, пусть даже в скромную с хоккейной точки зрения Словению. Вы же за границей так и не поиграли. Почему? Не было вариантов или желания? — Варианты были. Просто прикипел к Москве. Но однажды за рубеж всё-таки поехал. Летом 1997 года Марк Гандлер направил в Ческе-Будеёвице. — Красивый город. И местное пиво «Будвайзер» одно из лучших в Европе. За год до вас там играл защитник Владимир Антипин, забросивший победную шайбу динамовцев в финале Евролиги-1998/99. — Да. Но у меня дела там сложились не лучшим образом. О поездке туда пожалел неоднократно. В лагере – человек 50. Сыграл несколько контрольных матчей. Контракт так и не предложили. Из-за этого упустил место в «Динамо». — Назад не взяли? — Нет. В принципе, справедливо. Тем летом в команду вернулся Билялетдинов. К составу подпустили группу молодых игроков – Афиногенова, Степанова. Вернулись опытные Петренко и Леонов, пришли Иванов и Бердичевский. Мест в команде не было. Но сказали, что есть возможность поиграть в ХК ЦСКА. Между клубами в те годы были определённые взаимоотношения. Так я оказался у Виктора Васильевича Тихонова. Полтора года без зарплаты — В ХК ЦСКА не платили? — Вообще. Я пришёл в команду в сентябре. Ребята сразу рассказали, что зарплат они не видят. До конца октября подождали и решили бастовать (забастовка началась с матча против «Нефтехимика», который ХК ЦСКА проводил вторым составом и уступил 0:10. В общей сложности игроки основы бастовали неделю. После чего несколько человек покинули команду. – Прим. «Чемпионата»). — Что в итоге было с долгами? — Вроде что-то выплатили. Но точно уже не помню. Помню, в итоге команда вылетела в Высшую лигу. — Каким запомнился Тихонов? — Требовательным. Много внимания уделял функциональной подготовке. Все ледовые тренировки просил проводить на максимуме возможностей. — Сезон-1997/98 запомнился тем, что в нём принимали участие два ЦСКА. Накачки перед встречей с командой Александра Волчкова были? — Нет. — Деньги не платили и в вашей следующей команде – «Химике». — Пригласили туда Валерий Никитин и Валерий Брагин. В то время на бытовые и финансовые условия особого внимания не обращали. Спросил: будут ли платить зарплату? Ответили, что да. В итоги денег не увидел ни разу. — И в середине сезона вы переехали в Тольятти. — «Химик» как раз встречался с «Ладой». После матча Геннадий Цыгуров пригласил в команду. Клубы договорились за два дня. — Не так давно Цыгуров скончался. — Мне он запомнился спокойным и уравновешенным. Не могу назвать его мягким, но голос он не повышал. Всегда объяснял, добивался того, чтобы игрок полностью понял его задумку без криков, накачек. — Вы рассказывали, что на Спартакиаде-89 работали с известным специалистом Сергеем Николаевым. О его лингвистических способностях ходят легенды. — Возможно, он самый харизматичный тренер. Николаев, да, был не только жёстким, требовательным тренером, но и острым на словцо. Его истории походили как минимум на фельетон, как максимум — на рассказы Зощенко. — Например. — Пятёрка ушла со льда, села на лавку. Николаев в сверхэмоциональной манере начал указывать кому-то на ошибки. Только повернулся обратно к площадке, как нам забили гол броском от синей линии. Чувствовалось, что в целом момент он упустил. И стал высказывать Эдуарду Горбачеву: «Горбач, хрен ли ты не лёг под шайбу?!» Тот развёл руками: «Я же лёг». «А на хрена ты ложился?!» — Вас в родную Уфу не звали? — Рафаил Ишматов приглашал неоднократно. Я уехал в «Динамо», а он вскоре возглавил «Салават». У него была чёткая стратегия – играть уфимскими воспитанниками. Что и было реализовано. Насколько я помню, в составе того «Салавата» было только два приезжих игрока – вратарь Владимир Тихомиров и защитник Олег Коваленко. И при этом команда давала результат, трижды выиграв бронзу. «Три тысячи долларов – хорошие условия» — В 1999 году вы перешли в клуб Высшей лиги «Витязь». Чем подкупило предложение? Неужели не было возможностей трудоустроиться в элите? — Хотелось поиграть в Москве. Да и условия в «Витязе» предложили хорошие. — Что же по тем временам «хорошие условия»? — 3000 долларов в месяц плюс премиальные. Ещё что-то заплатили за выход в Суперлигу. Подобрался хороший состав – из «Динамо» пришёл Валера Белов, приехал Алексей Погонин. Играли в Сетуни, жили в Подольске, в гостинице. Ну а самое главное – все рассчитывали на то, что команда задержится в элите. — Руководители «Витязя» заявляли, что в скором времени клуб будет бороться чуть ли не за чемпионство и за победу в Евролиге. Был построен шикарнейший по тем временам дворец. Однако с выходом в Суперлигу их амбиции почему-то стали значительно скромнее. В итоге «Витязь» отыграл в элите всего год. Но успел выиграть один трофей помимо Высшей лиги. Предсезонный. — Кубок «Спартака». Хорошо, что вспомнили про арену. Для нас это было всё равно что пересесть с «Жигулей» на иномарку. — На той арене, в матче — открытии стадиона, вы забили «Динамо» красивейший гол, пройдя через всю площадку, а «Витязь» обыграл действующего чемпиона 4:0. — Помню. По-моему, за ту победу нам даже дали повышенные премиальные. — Про связи того «Витязя» с криминальным миром говорилось многое. Игроки это ощущали? — Нет. По мне, так люди, руководившие тогда клубом, относились к команде очень хорошо. Иногда заходили в раздевалку, подбадривали, общались. После ХК ЦСКА и «Химика» я регулярно получал зарплату. — Тогда за «Витязь» выступал совсем молодой Евгений Артюхин. — Уже выделялся габаритами. Кстати, несколько матчей он играл в тройке с Беловым и мной. Мы всегда ему подсказывали, а он слушал, вникал, всё воспринимал адекватно. «Закончил карьеру в 31 год осознанно» — Почему завершили карьеру в 31 год? — К тому времени к профессиональному хоккею остыл. За последние три-четыре года было много переходов, переездов, неопределённостей. И, честно говоря, не выдерживали колени. Мучился с ними. Практически всю карьеру отыграл на фоне тяжёлых травм. Понимал, что в функциональном плане молодым серьёзно уступаю. Решение принимал не за один день. Так что оно не было эмоциональным. — Тяжело перестать жить в привычном ритме? — Да. Но в хоккее остался. Пошёл работать к отцу, директору катка и школы «Пингвины», заместителем. Он приехал в Москву в 1997 году по приглашению Валерия Шанцева. В то время как раз начиналась реализовываться программа строительства катков – Новокосино, Ясенево, Бирюлево, Солнцево, Марьино и другие. — Никиту Зайцева по «Пингвинам» помните? — Помню. Никита – коренной «пингвин». Выделялся ростом, катанием. В 15 лет его перевели в «Крылья». — Вы же успели поработать агентом? — В своё время закончил государственную юридическую академию. Так что необходимые знания для агентского бизнеса имел. В 2004-м, да, создал компанию. Среди клиентов были Андрей Николишин и Александр Харитонов. Но в основном собирали молодых игроков. — Однако в 2008 году вас позвали спортивным директором в «Торпедо». — Тогда агентскую деятельность и оставил. В «Торпедо» самое яркое впечатление – приглашение тройки Лингле – Эллисон – Веске, которая однажды стала самой забивающей в КХЛ. Однако свои задумки в Нижнем Новгороде не реализовал и на 30 процентов. Хотел создать службу скаутов, более серьёзно подойти к вопросу школы. Да и в основной состав не удалось пригласить многих людей, которых взять хотелось. — Кого звали? — Были взгляды на Свитов, Кайгородова. Понятно, что финансирование «Торпедо» заметно ниже, чем, допустим, у «Авангарда» или «Ак Барса». Но пригласить одного известного, харизматичного игрока хотелось. К сожалению, не потянули. Зато при мне в Нижнем заиграл Галузин, которого я всегда отстаивал, так как видел – у него бойцовский характер. За счет него он и играет. До сих пор в составе Алексей Потапов. Привезли Данилу Ильина. — Той бы команде ещё и тренером Петериса Скудру. — С ним мы как раз и разошлись. Он пришёл. А я уехал. — Чтобы через несколько лет возглавить любительский чемпионат страны. — Это, а также детско-юношеский хоккей основа развития нашего вида спорта. Базис вертикали, вершиной которой являются КХЛ и сборная. Поэтому своему нынешнему положению я чрезвычайно рад.
