Как появился и как был уничтожен первый в России футбольный стадион

Мы часто спорим, кто больше виноват в печально удручающем качестве российского футбола сегодня: ленивые игроки, отсутствие мотивирующей системы роста и подготовки, недостатки инфраструктуры. Но споря о футболе современном, пытаясь штрихами наметить, каким будет футбол будущего, мы абсолютно равнодушны к футболу прошлого. А между тем только что Москва утратила свой первый футбольный стадион. Мы утратили исторически значимый объект – Стадион Юных пионеров, а именно здесь когда-то начиналась Москва футбольная. То, о чем мы собираемся написать – не очередные стенания о Москве, которую мы теряем, а личная трагедия огромного количества людей. Тех тысяч москвичей, для которого это словосочетание было не пустым звуком. Пятый троллейбус, который подбирал меня у Савеловского вокзала и вез на занятия на улице Герцена… Незадолго до площади 50-летия Октября я выходил на остановке. Большую часть названий тогдашних остановок не вспомню. Наверное, потому, что они давно уже не существуют, как нет больше этих улиц и площадей. Но одну остановку помню очень четко – «Стадион Юных пионеров». Подрастая, иногда задумывался о тавтологии этого наименования: пионером ты в любом случае заканчиваешь быть в 14 лет, так зачем уточнять, что они юные? Если же обратиться к истории, то все очень логично: в 30-е годы решено было отдать этот стадион детям. Да и в массовой пропаганде в то время постоянно подчеркивалось, что пришла пора чего-то нового, юного. Мы все – пионеры, первопроходцы. А уж если ты еще и юн при этом – тебе открыты все двери. Стадион становился своего рода символом спортивной молодости, местом, где сосредотачивалась юношеская энергия, готовая ставить рекорды и строить новую жизнь. А вот копнем глубже – это место заиграет дополнительными штрихами истории. Как известно, футбол пришел в Россию в самом конце XIX – начале XX века. Иностранцы, работавшие в зарубежных посольских миссия в Санкт-Петербурге, вызывали на матчи россиян, которые потихонечку втягивались в новомодную забаву, быстро овладевавшую умами. Где появлялись первые специально организованные футбольные поля? Не пустыри, а именно поля? На окраинах городов. Ширяево поле, Пресненское поле – эти названия сегодня уже немногое скажут москвичам, а вот век с небольшим назад именно туда устремлялись желающие погонять мяч команда на команду. Поначалу любой отправляющийся на футбольное поле стремился туда с одной целью – поиграть. Редкие зеваки стояли вокруг. Кто сидел на траве, кто стоял, кто прогуливался, а кто и нервно носился вдоль бровки, раздражая играющих своими подсказками. Поначалу за футболом наблюдали вот так Но игра набирала популярность. Некоторые начинали в ней разбираться поглубже, сравнивать: «Вот на прошлой неделе заводские посильнее играли, посильнее». Всем желающим места уже не хватало. Потребовались скамейки – своего рода первые трибуны. Уже можно было сказать, что это не просто поле, на которое вышли поиграть футболисты, а какой-никакой стадион. Слова такого еще не знали, но это ведь была, по сути, первая футбольная инфраструктура. И исторические свидетельства позволяют уверенно сказать: первым футбольным стадионом в Москве был Стадион Юных пионеров. Такое название, впрочем, он получит много позже. А пока… «Эй ямщик, гони-ка к Яру!». Помните? Лихая тройка, запряженная красивыми лошадьми, снег в лицо, ну и за город – к цыганам и развлечениям! Гостиница «Яръ», Ямское поле, чуть дальше – Петровский парк, Ходынское поле – всё это приграничные с Москвой районы в позапрошлом веке. Так сказать, ближнее Подмосковье тогдашнего времени. В самой старушке-Москве не до забав, а вот совсем рядом – хоть цыгане, хоть иной, более здоровый образ жизни. Новомодная забава – спорт. В ту пору в прессе слово это – спортъ – в журналах и газетах аж курсивом писали, как что-то непривычное для глаза, явно иноземного происхождения. До прихода в Россию футбола еще оставалось некоторое время. Больше в тренде были лыжи. И аккурат там, по левую руку Питерской трассы, ещё до Петровского правка с его Путевым дворцом, открыли одну из первых спортивных организаций страны – Московский клуб лыжников. МКЛ – один из самых известных в добольшевистской России спортивных клубов. Было это 16 декабря 1895 года. Пусть лыжные клубы не вводят вас в сомнения. Именно на их базе в последующие годы развивались самые разнообразные виды спорта, к лыжам не имеющие отношения. Когда несколько лет назад московские футбольные клубы решили переписывать свою собственную историю, ведя ее от более ранних времен, чем принято было считать (этим согрешили «Локомотив», «Спартак» и другие), самый стремительный скачок в прошлое совершили армейцы: ЦСКА раскопал архивные документы, согласно которым стал считать годом своего рождения 1911 год – рождение одного из лыжных клубов, который со временем потом, спустя годы, превратился в ЦДКА. Но вернемся к нашему герою – стадиону, а пока еще полю на углу нынешних Ленинградки и Беговой. МКЛ прирастал ОЛЛС – Обществом любителей лыжного спорта, павильонами для выставок. Спортивная история этой части Ходынского поля отражалась в прессе: газеты писали о первенствах Москвы и России: тридцать верст вокруг поля, эстафета вокруг всей Москвы (все это умещалось в 60-70 километров максимум). В марте 1909 года популярная газета «Русское слово» в рубрике «Московскія вѣсти» опубликовала следующую новость: «У лыжниковъ. Общество лыжниковъ получило отъ города для своего клуба въ арендное пользованіе на 8 лѣтъ Царскій павильонъ на Ходынскомъ полѣ. Кромѣ павильона, городъ даетъ лыжникамъ за дешевую арендную плату полдесятины земли съ обязательствомъ предоставлять тамъ безплатное катаніе на лыжахъ учащимся городскихъ школъ». Получив в своё распоряжение землю и павильон, лыжники начали обустраивать территорию. В том же 1909 году здесь появились игровая площадка, прыжковый сектор, сектор для метания. Годом позже – первая и единственная на всю страну гаревая дорожка длиной в 300 метров (тогда о стандарте в 400 метров еще не знали). При этом спортсмены, как правило, бегали по дорожкам ипподромов. Разумеется, неровные дорожки, изрытые копытами лошадей, не доставляли радости и удобства, поэтому гаревая дорожка была настоящей революцией. Проше леще год, и вот в 1911-м появилось первое в Москве поле, специально предназначенное для игры футбол. Поле и те самые трибуны вокруг. Национализировав все что национализируется, советская власть отдала «стадион МКЛ» (он так до документам и продолжал называться) комсомольцам – РКСМ Краснопресненского района. Но новым владельцам было не до стадиона, и он потихонечку разрушался и приходил в негодность. В марте 1923 года стадионный комплекс МКЛ стал собственностью Российского коммунистического союза молодёжи (РКСМ) Краснопресненского района города Москвы. Но у комсомольцев до стадиона не дошли руки, он так и остался не восстановленным. Во второй половине 20-х власть большевиков решила всерьез выстроить систему спортивных клубов: часть из них должна была строиться по производственному принципу (исчезали так называемые «районные кружки» – это, кстати, тема для отдельного материала: за кого в каком районе Москвы в ту пору болели), а часть – по ведомственному. Не все ведомства могли позволить себе свою команду. Силовики – ОГПУ и Военвед – организовали «Динамо» и ЦДФК. Председатель ЦК профсоюза пищевиков Николай Пашинцев пролоббировал создание своего ведомственного клуба: так местная «Красная Пресня» превратилась в «Пищевики». Полное название – Команда Центрального клуба имени Томского. Сам М.П.Томский в то время занимал должность председателя ВЦСПС – главного профсоюзника страны. Учитывая, что «Пищевики» на Первенство Москвы играли с июля 1926 года именно на этом стадионе, в народе арену так и стали называть – «Стадион Томского». В романе Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» находим строки: «Велосипедисты бесшумно летели со стадиона Томского, с первого большого междугороднего матча». Трибуны перестаривались, достраивались. В разное время они вмещали от 13 до 23 тысяч человек. Парад физкультурников на Стадионе Юных пионеров в 1936 году Стадион Томского был настоящим центром спорта. Вот посудите сами, что входило в его состав: 3 футбольных поля (одно основное и два тренировочных), 2 легкоатлетические дорожки, специальные площадки для отдельных видов легкой атлетики, 4 баскетбольных площадки, 4 волейбольных площадки, пушбольная площадка, площадка для игры в крокет, 4 теннисных корта, 3 бетонных площадки для игры в городки, специально оборудованные места под навесом для летних занятий борьбой, боксом, гирями, кегельбан, двухсотметровый тир, пятисотметровый велодром. Но футбольное поле даже посреди всего этого многообразия вдохновляло особым образом: футбольное поле размером 85 на 115 метров (заметно шире и длиннее сегодняшних стандартов), да еще с трибунами – это было чудо чудное, на которое специально приезжали посмотреть. Потом пришла пора чисток, борьбы с уклонистами, Томский попал под раздачу. До 1937-го не дожил, самостоятельно застрелившись годом ранее. Команду расформировали, стадион Томского получил новое имя – «Юных пионеров». И даже в новых изданиях романа Ильфа и Петрова рука цензора упорно давала стадиону новое имя. В рамках идеи «Все лучшее – детям!» стадион переориентировали на работу со школьниками. И долгие годы именно с этой задачей успешно справлялся. В спортивных секциях и кружках в постоянном режиме здесь занималось по 3 тысячи человек в день! А какое количество знаковых людей из мира спорта вспоминали о Стадионе Юных пионеров! Николай Старостин в книге «Футбол сквозь годы» говорил о первых матчах команд СССР с англичанами, которые проходили именно тут. Татьяна Тарасова в своих воспоминаниях не раз обращается к этому месту: в советские годы здесь было два катка, причем один из них – крытый, с искусственным льдом. Места на немалом пространстве хватало всем: и фигуристам, и конькобежцам. В 1964 году вокруг стадиона появилась оригинальная мозаика. До пилонов с мозаикой здесь был Хрущев. А спустя еще 16 лет стадион стал полноценным олимпийским объектом. Стадион Юных пионеров принимал Олимпиаду-80. Москвичи следят за турниром по хоккею на траве. Но, увы, хамство и бескультурье слишком уж основательно спорят с исторической памятью. Да и не спорят, а давно ее побеждают. В том числе в среде тех, кто принимает решения. Чем еще объяснить, что постепенно Стадион Юных пионеров стал скукоживаться, теряя одну за другой свои территории. Не стало велотрека, теперь бесследно исчезло футбольное поле. И даже со стен, окаймляющих трибуны, пропадает потихонечку мозаика. Угловой пилон – тот, что с футболистов – еще цел. А вот второй – там, где девочка со скакалкой и велосипедисты – исчез в неизвестном направлении. Объект, который сам по себе является историческим (он таковым был уже в начале 30-х, когда получал нынешнее имя), оказался не включенным ни в какие реестры объектов культурного наследия. Заявка пилонов с мозаикой на госохрану отклонена Департаментом культурного наследия в прошлом июле, пишет известный краевед Александр Можаев. Москва тихо и незаметно потеряла один из важнейших спортивных объектов своей истории. Не просто очередной – один из самых важных. Растоптана не история – память многих москвичей, кто приходил сюда с детьми, кто занимался здесь, кто здесь тренировал. Та же Татьяна Тарасова не скупится сейчас на «комплименты» в адрес тех, для кого снести стадион – все равно что очистить площадь перед метро от ларьков: «Именно это место в Москве нужно было уничтожить? Твари, не имеющие памяти, не имеющие уважения к истории родного города, уважения к славному началу нашего советского и российского олимпийского движения!..» «Это место было намоленное, – продолжает Тарасова. – На стадионе была и есть церковь, мы там хореографией занимались и молились на наших педагогов… Мы жили там, это был наш дом. Эти городские пришельцы думают повыкидывать нашу жизнь и работу. Выгнали фанатов, разломали и уничтожили детский стадион. Безмозглые скоты! Временщики! Падлы и вредители Москвы!» Увы, на месте стадиона – котлованы и уже очертания будущего элитного жилья… Первого футбольного стадиона страны больше нет. Источник фото – социальные сети