«В «Локомотив» приходил играть, а не доигрывать»

Учащийся Школы спортивного комментатора «Советского спорта» продолжает радовать нас своими железнодорожными историями и историями о железнодорожниках. Сегодня – рассказ о еще одной легенде «Локомотива». Весенняя питерская погода. Моросящий дождь. Подкатывает усталость от очередного рабочего дня на заводе. Прогуливаясь по вечерним улицам северной столицы, решаюсь в очередной раз позвонить легендарному игроку «Зенита» и сборной СССР Василию Савельичу Данилову с целью хотя бы «параминутного» разговора о тех эпизодах его биографии, которые до сего времени были спрятаны от посторонних глаз журналистов либо значительно ими искажены. Предыдущие две попытки не увенчались успехом. У ветерана и его жены проблемы со здоровьем, поэтому встречи несколько раз переносились на неопределённый срок. Разумеется причина более чем уважительная. Возраст не может не давать о себе знать. Отчаявшись, на автомате задаю уже изрядно «потрёпанный» вопрос, но неожиданно в телефонной трубке слышу: «Хорошо. Приезжай на Ладожский вокзал. Поговорим. Я там недалеко живу». Без промедления прыгаю в ближайшее метро в предвкушении разговора с человеком, которому противостояли лучшие футболисты в истории футбола (Пеле, Эйсебио, Беккенбауэр и многие другие), который получал медаль чемпионата мира из рук английской королевы и который являет собой живой кладезь для многих поколений как болельщиков, так и футболистов. Дорога в тумане. В голове мыслей столько, что в какой-то момент возникает опаска, как бы не утопить в них своего потенциального собеседника. Поднимаясь по эскалатору, сильно волнуюсь за произведенное первое впечатление. Стрельцов – Эдик, Яшин – Лёва, Шестернев – Алик и т.д. Все эти люди лишь та малая часть от общего числа объединённых футбольной дружбой легенд, не побоюсь этого слова, мирового масштаба, с которыми приходилось общаться Василию Савельичу. Он был и остаётся сродни им. Таким же уникальным спортсменом. Редчайший случай, когда постоянный игрок сборной СССР золотой эпохи и из клуба-аутсайдера. Василий Данилов - в темной футболке, с мячом Лев Яшин. Искать глазами Данилова в вестибюле питерского, как нынче модно говорить, «андеграунда» долго не пришлось. - Это вы мне звонили? – улыбаясь, произнёс мужчина в кепке, стоявший у самого выхода со ступенек и почему то сразу меня приметивший. - Вероятно я. Евгений меня зовут. - Василий. Общение возникло в ту же секунду. Оживлённое, эмоциональное, в большей степени познавательное. Небольшого роста, крепкий, бодрый, улыбчивый Данилов с искрящимися глазами взял меня в свой плен рассказов. В какой-то момент я забыл о конечной цели нашего диалога. Всё происходило настолько стремительно будто давние друзья годы ждали встречи и им наконец-то есть чем друг с другом поделиться. - А ты, вообще, с какой газеты будешь? - Иногда публикуют в «Советском спорте», а так я пока не журналист. Болельщик скорее, который очень любит историю футбола. - «Советский спорт» - это хорошо. За «Зенит» болеешь? - За московский «Локомотив», о нём с Вами и хотел поговорить. Точнее о том периоде, когда Вы играли за клуб. - Вот как. Прямо скажу – неожиданно. Московский значит. - Василий Савельич, практически все знают, какая Вы величина для футбольного «Зенита». Как Вы с 1961-го г., будучи игроком ленинградского клуба, постоянно входили в число 33-х сильнейших в престижном реестре, причем в 1965 и 1966 годах признавались № 1 на своей позиции, опережая защитников из более именитых команд. А случай, когда накануне чемпионата мира 1966-го года среди специалистов и журналистов проводили опрос, предлагая назвать 22 кандидата и выделив 11 игроков «основы» и Вы были названы в 12 анкетах из 14, причем 8 раз в числе 11 основных футболистов, вообще вписан «золотыми нитями» в энциклопедию отечественного спорта. Вот только о Вашей скоротечной карьере в стане железнодорожников неизвестно практически ничего. - Вот ведь как. Бывает же такое (улыбается). Да что там говорить. Промахнулся я тогда с командой, наверное. А что тебя интересует? - Не сочтите за лесть – заикаясь говорю и сам себя постоянно поправляю, чтобы не опростоволоситься - Вы легендарнейший игрок той плеяды, которая прославляла отечественный спорт и завоёвывала ему авторитет в мировом футболе. О Вас в книге «Звезды большого футбола», изданной по горячим следам в 1966 году, один из корифеев советского футбола Николай Петрович Старостин написал: «Вторым крайним защитником сборной оказался Василий Данилов из «Зенита», который своей команде приносит то неожиданный выигрыш — лично забьет гол в чужие ворота, то проигрыш, когда мяч влетает в сетку «Зенита» из-за того, что левый защитник не успел вернуться из атаки…В Англии он играл смело и удачно. Когда нужно, оказывался впереди, и всегда успевал в оборону. Ублажая тренеров своим послушанием, он ублажал и неукротимую привязанность к атакам, потому что у противника часто не оказывалось правых крайних в нападении». Патриарх и один из родоначальников советского футбола слов на ветер не бросал и подобное мог сказать лишь о единицах, чью игру наблюдал воочию. - Да… Было такое. Знаешь, вспоминаю перед матчем с венграми на чемпионате мира в Англии история была хорошая. На всю жизнь запомнил. За них тогда играл знаменитый Бене, он в одиночку с бразильцами разделался. Накануне игры мне Николай Петрович Морозов (главный тренер сборной СССР) говорит: «Как, Василий, себя чувствуешь? Спать спокойно будешь? Ну-ну, спи, но если Бене забьет, то извини». Как мне же «хорошо» спалось в ту предматчевую ночь. Мы, конечно, выиграли, но ведь гол в наши ворота забил как раз тот самый Бене! Я ушел в центр, а Шестернев пошел назад в штрафную. Я ему кричу: «Алик поближе к нему!», но он чуть-чуть не успел, мяч отскочил к Бене, и он сделал счет 2:1. А в конце матча нам просто повезло — венгры, как говориться, нас придушили, крутили, как хотели. Мяч катался по линии наших ворот, как мы только победили тогда — сам не пойму. Матч 1/4 финала VIII чемпионата мира 1966 г. СССР - Венгрия (2:1). В центре снимка - Василий Данилов (слева - Валерий Воронин, справа - венгр Флориан Альберт) Перед чемпионатом, конечно, нам тогда говорили: выйдете в полуфинал — мы вам все дадим, дырки под ордена можете смело прокалывать. Ну, мы и «прокололи». Проиграли 1:2 в полуфинале немцам и в матче за третье место португальцам. Конечно, могли добиться большего, если бы был другой состав. Но получил травму Сабо, был удален в матче с немцами Численко, а кто-то испугался, как Хурцилава перед игрой с португальцами. У них в центре нападения играл Торрес — высокий — под два метра ростом, мощный. Муртаз говорил: «Я не могу играть против Торреса, не ставьте меня в центр». Но тренеры решили по своему, и один мяч Торрес сам забил головой, легко перепрыгнув Муртаза, а второй — Эйсебио, с пенальти, который дали за то, что Хурцилава сыграл рукой. - Вам ведь тогда заслуженного так и не дали. Когда «награда нашла своего героя» ? Правда, что тогдашнее спортивное начальство сочло этот результат неудачным? - Обидно даже не это. Когда мы обыграли венгров, которые, между прочим, бразильцев на том чемпионате победили, и вышли в полуфинал, начались совершенно другие разговоры. Хотя мы ведь могли и немцев в полуфинале обыграть, и португальцев в матче за третье место, но на главного тренера Николая Морозова так давили, что он вынужден был ставить в состав и тех, кто был просто не готов играть, и тех, кто откровенно боялся именитых соперников. Фамилий называть не буду, многих ведь нет с нами. За четвертое место не дали нам даже обещанных премиальных. Только в 1997-м г. стал заслуженным мастером спорта уже России. Сам не хлопотал, люди помогли. Не привык я что-то выпрашивать, тем более за прошлые заслуги. - Что произошло с Вашей карьерой после чемпионата мира? Серьезная травма, затем смена тренера в «Зените», конфликт с ним и, как следствие, переход в московский «Локомотив». - А дальше ты хочешь знать зачем я переходил в клуб, за который ты так болеешь? (улыбается). - Об этой части Вашей футбольной биографии в принципе очень мало что известно, в том числе и в самом футбольном клубе «Локомотив». Знаете, за всю историю в команде не играло ни единого призёра чемпионата мира кроме Вас. Хоть и недолго и на закате своей карьеры, но всё же. Для железнодорожников это не менее ценно, чем, я думаю, для тех же ленинградцев. - Спасибо на добром слове. Ну тогда слушай. В 67-ом «Зенит» наглухо вылетал и если бы не пятидесятилетие Великой Октябрьской Революции, то играть бы ленинградцам в первой лиге. А так оставили. На следующий год к нам пришёл новый тренер Артем Фальян, который сразу начал убирать стариков и менять состав под себя. Не везло, конечно, Зениту в то время с тренерами. Привел Фальян с собой кучу футболистов, из которых заиграл только Вьюн. Остальные не пойми кто. Зато сразу выбил им квартиры, машины. Сам Фальян получил хоромы в центре возле Казанского собора. Пригласил нас в гости, я на пороге оцепенел: «Что ж мы зал арендуем? Давайте у вас будем тренироваться!» Аэродром на полкилометра. У меня был двусторонний мениск, операция. В игре за сборную получил. Так он меня через пять дней бегать заставил. Справку протягиваю: «Смотрите, мол, написано, три месяца на восстановление» — «Брехня…» У кого-то травма, а Фальян: «Зачем тебе врач?!» Берет грязь, размажет ему по ноге — вперед, играй! Ни тактику, ни соперника не разбирали. Установки примитивные: «Бежать туда, бить вот так…» Постоянно путал фамилии игроков — чужих, своих. На тренировке никого по именам не называл, просто: «Эй, иди сюда!» Упражнения нелепые. Например, лезть, как собачка, под заборной решеткой, потом рывок. Бред какой-то. Я не выдержал: «Вы сначала сами пролезьте, покажите, как надо, а уж мы — следом». Он в крик. Я такой человек — говорю все в лицо. Мне без разницы — начальник, тренер, футболист. Ненавижу лизоблюдов. Фальяну высказал все, что о нем думаю. Ни с кем не свожу счеты, наоборот, всем добра желаю. Рассказываю, как есть. Мне скрывать нечего. Фальян орал, что режим нарушаю, потому что под подушкой я не пил. Многие футболисты по домам прячутся, квасят по-тихому — и считаются трезвенниками. А ты посидишь в ресторане — значит, «алкаш». - Кто вам сообщил об отчислении из «Зенита»? - Фальян. Уложился в пару секунд: «Ты не нужен. Свободен!» Команда промолчала. Лишь Садырин хотел на собрании вступиться за меня, но я отговорил: «Не надо, Паш. Иначе с тобой будет то же самое». - И тут на горизонте замаячил московский «Локомотив». - В Евпатории долечивал травму, а они там где-то неподалёку тренировались. Ну и приметили меня. Второй тренер, кажется, предложил поиграть за «Локомотив» или Артемьев, уж не помню. - Может быть? Валентин Борисович Бубукин? - Точно. Он как раз тренером был тогда. Меня по сборной хорошо знал, вот и пригласил, но куда я иду и с кем буду играть – ничего этого не знал. Приезжаю в Москву, а Бубукина уже и нет. Марьенко возглавил команду. Вот такие дела. Тут, вероятно, мне стоит сделать небольшую ремарку и сказать о том, что сезон 1969-го г. московский «Локомотив» начинал с чистой страницы. Практически с нуля. Команда на фоне других коллективов выглядела возрастной и новый старший тренер Виктор Марьенко, едва завершился предыдущий чемпионат, приступил к обновлению состава. Причем с твердым намерением не ограничиваться косметическим ремонтом, а реформировать коллектив радикально, как Фальян, благо возможность заполучить молодых перспективных игроков у наставника неожиданно появилась. Федерация футбола страны распустила экспериментальную молодежную сборную СССР, выступавшую под флагом «Буревестника», проработавшую под началом легендарного динамовца Всеволода Блинкова и локомотивца Виталия Артемьева два с половиной года в одном составе, и руководство железнодорожников охотно взяло под свое крыло сразу семерых ее выпускников, прошедших через горнило престижных международных турниров. В начале декабря экс-сборники Владимир Шалашов, Дмитрий Димитриади, Юрий Иванов, Борис Подкорытов, Тагир Алиякберов, Николай Гончаров, Александр Щелочков были представлены начальнику Московской железной дороги Леониду Карпову, а сразу после Нового года новички вместе со старожилами в выделенном МПС спецвагоне отправились на тренировочный сбор. Пополнение на первых порах обнадежило: на тренировках, в двусторонних и товарищеских матчах мало в чем ветеранам уступало, что, очевидно, и подтолкнуло руководство клуба к весьма недальновидному шагу — в отставку была отправлена целая группа возрастных футболистов. Валерий Дикарев, Борис Орешников, Вайдотас Житкус, Хуан Усаторре, Владимир Коротков, чей опыт и мастерство могли бы помочь молодежи безболезненно вписаться в состав, разбрелись по другим клубам, переложив функции «дядек» на плечи избежавших «новой метлы» Бориса Коха, Рудольфа Атамаляна, Бориса Петрова, Владимира Радионова и Василия Савельича. И были на то основания. Уже первые официальные встречи показали, что «старость» уже, а «молодость» еще не могут выдавать продукцию желаемого качества, поскольку на игре первых сказывались годы, а на продуктивности вторых — отсутствие турнирного опыта. Что не удивительно: ведь бывшие игроки «эксперименталки» в регулярных чемпионатах, где требуется на протяжении длительного времени, не расслабляясь, бороться за очки, ранее не участвовали. «Локомотив» лихорадило. Виктор Марьенко, которому помогали Владимир Бреднев и Валентин Емышев, принялся экстренно перекраивать состав, и процесс этот растянулся чуть ли не на весь сезон. Команда, таким образом, переживала смену поколений. - Вот именно. Состав был очень слабенький. Много молодёжи. Я пришёл играть в футбол, а получилось так, что тягал за многих рояль. Молодые из «Буревестника» то и делали, что ходили обнимались, о чём-то смеялись, но как игроки были, если честно, никакие. - То есть клуб тогда был разделён на лагери? - Не помню, чтоб было много групп, но новенькие держались вместе, а вот кто постарше общались со всеми нормально. - Например, Владимир Вениаминович Радионов? Не так давно приходилось с ним разговаривать – статный, корректный, грамотный, умный. - Не то слово (улыбается). Он уже тогда был таким. Ярым коммунистом, партийным. - Зато Борис Николаевич Петров ему прямой антипод. - О, Боря был простой. Мы с ним хорошо общались. Живой? - Да. Он же в «Локомотиве» после того, как отыграл несколько сезонов, как раз в то время, когда Вы были в клубе, не одно поколение футболистов ещё и воспитал впоследствии как тренер. Многие прошли через цепкие руки Николаича. Преданный локомотивец. - Таких мало не только в Москве, но и в Ленинграде. Часто с ветеранами «Зенита» встречаемся. В том числе и на матчах. Обсуждаем. Москвичей сто лет не видел. Привет им передавай. - Хорошо. Правда, что Вас на Казанском вокзале поселили, когда вы приехали играть за железнодорожников? - Всё верно. В комнатушке отдыха, кровати в ряд. Жил, правда, один, но утешение слабое. Закурил с тоски. Спать-то невозможно. За дверью пассажиры шумят, бесконечные объявления по громкоговорителю. - Почему с Вами так поступили? - Да кто ж его знает?! Ну вот что дали то дали. С Бещевым (министр путей и сообщения) пару раз виделся, но спрашивать про условия не стал. Неудобно, да и что я ему скажу. - Так Вы же бронзовый призёр чемпионата мира, игрок сборной в недавнем прошлом. - Ну и что? Передай всем ребятам из «Локомотива», что в 69-ом я пришёл не доигрывать к Вам, а играть. Но вот не вышло. Хотя зла на клуб и не держу. Нормально всё было. Полгода отыграл и понял, что наверное моё время прошло. Не пытай, не помню я как и с кем играли. Всё, что отложилось в памяти, так это вокзал, сигареты и обнимающаяся молодёжь. Как ты мне сказал из «Буревестника». Были в команде хорошие ребята. Их помню. Петров, Радионов, Короткову привет передавай. В этот момент, после двухчасового общения с воспоминаниями от Василия Савельича, замечаю возле нас молодого человека удручающего вида. Судя по всему бомж, просящий милостыню. Специфика вокзала даёт о себе знать в любом городе нашей необъятной. Данилов протягивает ему несколько монет со словами: «За меня и за него (показывает на меня). Давай братан, мы сами с тех мест, удачи». Тот опешил, но отблагодарил и ушёл. Про тюремное прошлое Василия Савельича в тот вечер вспоминать не хотелось. Кто прошлое помянет… Почему про тот эпизод вспомнил. Человеком нужно оставаться в любой жизненной ситуации. Данилов тому яркое подтверждение. Во время беседы обратил внимание на то, как Василий Савельич в монологах о сборной ярко жестикулирует, на повышенном тоне, чуть ли не на весь вокзал, рассказывает увлекательные истории из жизни многих легенд советского и не только футбола того времени, но стоит мне перевести русло общения в сторону железнодорожного клуба, как гонор тут же постихает и тема для разговора плавно начинает сходить на нет. Становится немного грустно оттого, что полвека назад таким получились взаимоотношения прославленного футболиста и команды, которая должна была если не боготворить, то отнестись с бОльшим и должным уважением к экс-сборнику, чем на самом деле. Дела давно минувших лет… - В том сезоне «Локомотив» вылетел в класс «Б». - Уже без меня. После первого круга вернулся в Ленинград. Побегал за местное «Динамо» и поехал в Новгород играющим тренером. - Кстати, знаете, какой матч в первой лиге для Вас стал последним официальным и с кем? - Удиви меня (улыбается). - Пожалуйста. 30 мая 1970-го года матч в Ленинграде местной команды «Динамо», за которую Вы выступали, против…московского «Локомотива». Быть может, это был знак судьбы? - Да ну брось. Какой там знак. Нормально отношусь к «Локомотиву» и желаю ему удачи. Просто совпадение. Интересное, но не более того. Смеркалось и холодало. Подул промозглый питерский ветер. Пришло время расставаться, хотя чертовски и не хотелось. Несколько часов пролетели как несколько минут. Увлекательный и живой человек, который должен стать незаменимым в преддверии освещения чемпионата мира в России. Живой памятник золотого советского футбола… На прощание подарил ветерану ретро-шарф Локомотива, который Данилов тут же на себя и надел. - Надеюсь, что не побьют за красно-белый цвет (смеётся). Спасибо за подарок. Очень приятно. - Не должны. Спасибо Вам огромное за такую теплую встречу, Василий Савельич. Обязательно всё передам локомотивским. Здоровья Вам. - И тебе спасибо, хорошо посидели. Душевно. Звони, если что и обязательно всем своим скажи о том, что хороший у Вас клуб и я всегда к нему относился с уважением. P.S. В мае Василию Савельичу исполнилось 76 лет. Легендарному футболисту хочется пожелать здоровья и долгих лет жизни. Поколения локомотивцев будут помнить единственного призёра чемпионатов мира, недолго, но игравшего за железнодорожный клуб.