«Хочу детей. Надеюсь, все сложится»
Екатерина Боброва встретила родителей перед началом соревнований танцевальных пар. Ее дуэт с Дмитрием Соловьевым занял пятое место, однако до этого они в составе сборной России поднялись на вторую строчку пьедестала почета в командном турнире. Более того, Боброва — двукратный капитан команды на Олимпиадах. Она рассказала «Ленте.ру», какими были ее Игры в Пхенчхане и как за нее болели близкие, которые смогли приехать в Южную Корею благодаря программе гостеприимства компании Procter&Gamble. После чемпионата Европы, который прошел в Москве, вы сказали, что выступать дома проще. В Корею к вам приехали муж, сестра, потом и родители. Почувствовали домашнюю атмосферу? Да, абсолютно. Для меня очень важно, что благодаря программе гостеприимства мои родители поддерживали меня здесь. Ведь любому спортсмену важно знать, что на трибунах находятся близкие, которые болеют за тебя всем сердцем. Но помимо родных здесь была колоссальная поддержка с трибун — болельщики, флаги, даже «Катюшу» пели, когда мы закончили выступать. Просто до слез... Такую поддержку даже в своей стране мы не всегда чувствуем. Здесь выступать было комфортно, и я надеюсь, что мы сумели порадовать зрителей. С родителями получалось встретиться? У нас так получилось: муж и сестра приезжали во время командного турнира, мы с ними встречались — кафе, все дела. Родители приехали на парное выступление, и мы с ними виделись чуть реже. Они живут подальше, так что не было возможности прыгнуть в такси и за десять минут оказаться рядом с ними. Да и мама с папой не каждый год ездят на Олимпиаду, тем более в Корею, так далеко. У них тут своя программа развлечений. И у нас с Дмитрием были тренировки, отвлекаться нельзя. Было понятно, что после соревнований у нас будет возможность встретиться. Так и вышло — сейчас проводим время вместе, и это здорово. Родители говорят, что вы искренний и открытый человек. Это помогает на льду? Думаю, да. Те программы и те эмоции, которые мы пытаемся показать в своих постановках, — это не только актерская игра, хотя это тоже присутствует, конечно. Я стараюсь вжиться в роль и показать переживания, которые испытывает моя героиня. В этом сезоне была великолепная постановка Раду Поклитару, ему нижайший поклон за нее. Этой программой мы заставили зал встать и реветь о счастья. Сложности были с постановкой номера, где я играла слепую девушку. На льду нужно делать сложнейшие элементы и в то же время презентовать себя. И я играла слепую. Я привыкла взглядом цепляться за зал, а у меня был просто стеклянный взгляд. Так что я тренировалась у зеркала, если честно, и наблюдала за слепыми — как они ходят по улице. На тренировках мне завязывали глаза, хлопали в ладоши, чтобы я поняла, каково это. Люди чувствуют сердцем, если ты не будешь искренним — они тебе не поверят. Поэтому в каждой роли и в каждой программе я добивалась отдачи искренностью. Вы рассказывали о сигналах, которые идут от мозга к ногам во время выступлений. Что это за сигналы? Это то, что ты должен делать ногами в этот момент. Это элементы экстра-класса, за них мы получаем баллы и теряем много, если чего-то не делаем. В этом заключается сложность фигурного катания. Здесь нужно координироваться — танцевать и улыбаться, и при этом ногами делать элементы, которые недоступны другим людям. Как это сделать, как сконцентрироваться? Лучше всего довести элементы до автоматизма. Мы это тренируем, делаем во время тренировок много раз. Когда ты на автомате пытаешься это сделать — из души нужно вытаскивать улыбку, счастье. Когда улыбка искуственная — это сразу видно. Либо ты кричишь «Ар-р-р-рива» — и пошел зажигать с маракасами, а ноги должны сами делать все. Вот это делают пары топ-уровня. Канадцам Тессе Вирчу и Скотту Моиру, победившим на Играх-2018, удалось это сделать? Думаю, да, и это у них стало получаться очень давно. Для них была сложность в том, чтобы поддерживать этот уровень из года в год и не становиться скучными, а продолжать интересовать зрителей и судей. В какие-то моменты у них не получалось. Но, честно, в этом году для меня они — победители. Они лучшие, они великие. То есть можно сказать, что в этом году канадцы были недосягаемыми? У нас есть две топ-пары — это Тесса Вирчу и Скотт Мойр и французы Габриэла Пападакис и Гийом Сизерон. Положа руку на сердце, я болела за канадцев. Они мне в этом сезоне нравились больше. Я не говорю, что французы плохие и хуже катаются, но я симпатизировала именно дуэту из Канады. Удалось почувствовать олимпийский дух? Я думала об этом, когда в столовой сидела. В деревне ходишь — видишь, что кто-то с кем-то общается. А там я сидела спокойно, смотрела по сторонам и думала: «Вот сидит человек за соседним столом, а он, может, будущий олимпийский чемпион. А может, уже и действующий. Может, он в первый раз приехал на Игры, а может, и в девятый». У каждого человека здесь были свои победы и поражения. Это открывает глаза на то, в каком мире живешь. А Олимпиада — это совершенно другой мир. Вы капитан команды уже на второй Олимпиаде. Между Сочи и Пхенчханом есть разница? Колоссальная. В первую очередь я хочу сказать, что для меня большая честь быть капитаном такой потрясающей команды. Так случилось, что коллектив, который победил в Сочи, не общался между собой так близко, как мы общаемся здесь. С Женей Медведевой мы вообще чуть ли не сестры. С Мишей Колядой мы очень хорошо общаемся, много раз гуляли перед этой Олимпиадой, на сборах. Вся команда просто потрясающая! Даже перед интервью после серебра в командном соревновании у моего партнера сел голос, потому что мы все вместе ржали. Вот это и есть командный дух — такого, к сожалению, не было в Сочи. На Олимпиаде-2014 была команда профессионалов-мастеров, и мы взяли свое золото. Здесь же люди с олимпийским опытом — это я и Дима. Все ребята молодые. Но мы гордимся этим серебром. В футбольной команде капитан обязан иногда «напихать» кому-то из партнеров, если он не выполняет то, что должен. У вас такое бывало? В этот раз нет. Я действительно такой человек, что могу от души сказать все, что думаю. Но здесь это не понадобилось. Я понимаю, что вы ведете разговор к Мише Коляде, который, может, не совсем удачно выступил в короткой программе. Я хочу сказать две вещи: если бы он все сделал хорошо в короткой, это бы все равно не дало нам золота. Так что не надо его корить. И он попал в очень непростую ситуацию, потому что открывал соревнования. Эти Олимпийские игры для него первые в карьере — может, перенервничал, но парень взял, собрался на произволку и отлично откатал. У нас в команде нет абсолютно никаких обид, мы его очень любим, мы его поддерживаем, я ему желаю подниматься все выше и выше. Мы все молодцы. Мы сделали все, на что были способны в этот раз. Коляда к журналистам не особенно стремился попасть. Что-то он вам говорил? Да, мы с ним общались, но не о фигурном катании. У нас колоссальное количество тем для обсуждения. Но после короткой программы мы не сразу стали обсуждать, в чем проблема и что случилось. Мы эту тему вообще не поднимали. Человека можно понять: когда он понимает, что провалился и его со всех сторон начнут сжирать, зачем ему это? Ему еще дальше кататься. Думаю, то, что он не общался с прессой, это правильно. Вы заявили, что собираетесь пропустить следующий сезон. Планы, не связанные со спортом, имеются? В первую очередь я бы хотела расширить семью. Я уже всем сказала об этом: я хочу детей. Надеюсь, все сложится. Но хочется заняться чем-то еще помимо спорта. У нас с мужем (фигуристом Андреем Депутатом — прим. «Ленты.ру») есть некоторые планы — надеюсь, все сбудется. Надеюсь, по возвращении в Москву перед нами откроется много дверей и нам будет из чего выбирать, чем заняться. Перед отъездом вы говорили, что возьмете с собой непрозрачный скотч. Понадобился? Вы знаете, да. Нам выдали разрешенную форму. Экипировщики должны были как-то быстро исправить флаги. Так получилось, что на основной обуви, на резинках, был флаг России. И они его закрасили маркером. Из-за снега и воды он начал стираться. Когда мы с ребятами выходили на награждение, у каждого этот флаг был заклеен скотчем. Нам лишние проблемы не нужны. Мы к этому моменту очень ответственно подошли. В нашей практике такое впервые. Скотч — маст хэв для россиян на Олимпиаде? В этой ситуации — да. Чувствовалось настороженное отношение со стороны Международного олимпийского комитета (МОК)? Нет, все было прекрасно. Не было такого, что все СМИ разводят: «Вот, Загитовой сорвали тренировку, на нас оказывают давление...» Да неправда это. Точно так же проверяли итальянцев, у меня три раза подряд брали допинг-пробу — да у всех брали. Нет такого, чтобы все внимание было направлено только на нас. В сумках не рылись, когда приехали, хотя были опасения: мы думали, что проверять будут все. Я очень переживала, разрешат ли провезти святую воду. Она же не закупоренная, а я слышала, что не разрешают полуоткрытые бутылки проносить. Но все обошлось. Никто нас не проверял. Вы говорили, что в Корею повезете два чемодана. Один из них, где форма с символикой, открывать нельзя. Как думаете, будет все же повод его открыть? Мы будем ждать решения. Но я лично думаю, что уже, к сожалению, нет. Вот сейчас подтвердилось, что наших керлингистов лишили бронзовой медали из-за мельдония у Александра Крушельницкого. А я так понимаю, главное условие МОК — это отсутствие проблем. Я считаю, что это проблема, и это основание для того, чтобы не разрешать нам выйти с флагом на закрытие. Но лично я на церемонию все равно пойду. Пока фигуристы в личных первенствах ограничиваются только попаданием на Олимпиаду. Почему? Не согласна, что четвертое или пятое место — это провал. Здесь собрались молодые спортсмены, которые приехали на Игры впервые. Мы с Димой на своей первой Олимпиаде стали пятнадцатыми. Так что наши ребята показывают достойный результат. Главное, чтобы у каждого спортсмена после соревнований не было ощущения, что он чего-то не сделал. Фигурное катание — субъективный вид спорта, здесь не все от нас зависит.
