Малахов, да уже не тот: потерял лицо

Эх, Андрюша, нам ли жить в печали. Привет, Андрей! Говорили тебе, предупреждали: не ходи на тот конец, туда, не знаю куда, козленочком станешь. Остановите Малахова! Не козленочком, конечно, — провинциалом. Потому что «Россия 1» — провинциальный канал в хорошем смысле слова. Но там легко можно пропасть без вести. Как Галкин. Чем он там занимался, до сих пор никто не понимает. Хотя замок себе достроил, да. Малахов слился, у меня такое впечатление. Хотя его на госканале любят, ценят, обожают. У него аж две программы, он ведет «огоньки» и другие госмероприятия. В хорошем смысле. Но что он есть, что его нет… Почти год назад он ушел на свободу с чистой совестью. Вернее, за свободой. Что приобрел? Неудобное время, уже не прайм-тайм. Попсовые темы в большом количестве. А также конкурента Дмитрия Борисова, которому он оставил «Пусть говорят» от чистого сердца. Который, как оказалось, делает это не хуже Андрея Малахова, а временами и лучше. Сколько раз у Андрея с приветом был Армен Джигарханян и его бывшая? Пятнадцать, двадцать? Он выжал из великого Горбатого все, что только мог, ничего не оставил. Понимаю, законы жанра: о чем еще говорить, если говорить не о чем, заполнять паузу, кривой эфир. Ради рейтинга Андрей не мог остановиться, а надо было бы. Ведь говорил же я сам, писал: вот он, ум, честь и совесть нашей эпохи, Малахов не продается. В смысле, не играет в политику, не работает на заказ. Оказывается, работает, играет. Только не в политику, а в шоу-бизнес, будь он проклят. Ничего личного. Армен Борисович Джигарханян попал в больницу, может, хотя бы теперь его оставят в покое. Нет, не уверен: Малахов, как и его ученик Борисов, от этой вкусной темы, лежащей на поверхности, от Джигарханяна, не отрекутся никогда. К тому же у Андрея всегда есть в запасе внебрачный сын Спартака Мишулина, это точно. Тоже многосерийное мыло, show must go on. Вроде тот Малахов, да уже не тот. Почему-то раньше он затрачивался, умел вокруг себя создавать атмосферу, а не портить ее. Сопереживал простым людям, хотя тоже был желт, как осенний лист. Но, получив свободу, он почему-то вдруг стал как все, потерял лицо. Его переход оказался пшиком, мне лично так кажется. Он ничего не приобрел, но потерял себя. Так стоило ли огород городить? И тогда мой прогноз: если вдруг Андрей опять вздумает уйти куда-то еще или просто вернуться, это уже совсем не будет сенсацией. Так, строчка в информационном потоке, не больше. Кто был ничем, тот станет всем — так раньше пели революционные массы. Теперь про Малахова можно спеть с точностью до наоборот. Ну как про какого-нибудь Дмитрия Диброва, например. Цветы жизни Дети — цветы жизни. Дети поют, читают стихи наизусть, крутят сальто-мортале, знают всех императоров Древнего Рима, играют в «Что? Где? Когда?» и вот теперь уже катаются на коньках. «Ледниковый период. Дети» — так это называется на Первом. Возможно, это эксплуатация человека человеком. Бывшие дети эксплуатируют нынешних. Или не очень умные, но хваткие и циничные взрослые издеваются над несовершеннолетними, какая разница. Дети — это всегда мило и наивно, народу нравится. Над детьми легко смеяться («мы будем петь и смеяться как дети!»), иронизировать — в общем, заниматься дедовщиной. А что, дети не обидятся. Они обидятся только тогда, когда их не пропустят во второй круг или вообще в финал. Вернее, даже не они, а их мамаши с папашами. Вот эти точно ставят на детей как на коней. Ставки все время растут. Где еще у нас нет детей? В политических программах. Так это запросто! Уже вижу, как маленький-маленький Вовочка Соловьев приглашает в студию таких же малюсеньких кургинянчиков, проханчиков и жириновчиков. Думаю, это будет посильнее «Фауста» Гете. А маленький-маленький Димочка Киселев уж так расскажет нам про Сирию с Украиной да с Америкой, уж так расскажет… Ведь любую аналитику можно довести до абсурда, даже киселевскую. Дети сумеют, я верю. А пока они катаются на коньках. Но я смотрю не на них, а на бывших детей, вот кто мне нравится больше всех. Татьяна Анатольевна Тарасова, например, великая и могучая, изящная и женственная, кричащая, голосящая и восхищающаяся. Еще Татьяна Навка, вот уж секси! Эх, повезло «языку» Владимира Владимировича. Ба, знакомые все лица! Это же Женя Медведева собственной персоной. Она тоже здесь, да. К чему бы это? Тоже решила завязывать с фигурным катанием, как Аделина Сотникова? В восемнадцать-то лет! Но Сотникова хотя бы стала олимпийской чемпионкой и ушла, а Женя… Неужели «серебро» ее так перепахало? Дети катаются раз, дети катаются два… А мы смотрим, умиляемся. Но вот уже нам говорят: не волнуйтесь так, скоро у нас выступят такие дети, закачаетесь — 60+. Пока что они будут петь. У Галкина они уже были, «Старше всех!». Потом их поставят на коньки. Потом они будут считать слонов. Потом окончательно впадут в детство. И рейтинги будут неимоверные! Уно моменто Браво, феличита! Это был чемпионат Италии по футболу, «Интер» — «Ювентус» на «Матч‑ТВ». Александр Шмурнов в качестве комментатора, Алессандро. Уно моменто, грация! Это итальянский футбол, господа. Кто сказал, что скучный? Уже не скучный, защита каттеначчо — прочь, вон отсюда! Итальянский футбол — это страсть, горящий Везувий, а совсем не последний день Помпеи. Если ты загораешься об этот вулкан, то сам становишься фитилем, огоньком, душой болельщика. Что и случилось со Шмурновым. Он шел за этой важнейшей игрой, он жил ею. Радовался, гневался, интриговал, блефовал. О, этот «блеф», этот Челентано. Итальяно веро, да на эти полтора часа Шмурнов стал итальянцем. Это был амо-о-ор какой-то, формула любви. Любви к большой игре накануне русского чемпионата мира. «Постоянно пьем чинзано, постоянно сыто-пьяно, держим банко миллионо и плеванто на законо» — нет, это совсем другая песня. А песня Шмурнова, она от Тото Кутуньо, от Аль Бано и Ромины Пауэр, от Пупо и «Рикки и повери»… Поэтому комплименто, комплименто, комплиме-е-енто от меня лично. Источник