«Это прокручивалось в голове как заклинание — всё возможно» — Анастасия Седова о бронзе в Пхёнчхане

В этом году не многие спортсмены из России поехали на Зимнюю Олимпиаду в Южную Корею. Это связано с допинговым скандалом вокруг наших спортсменов. Лыжница Анастасия Седова из Сарова всё же смогла не отступить от запланированной цели и вместе с другими лыжницами принесла в копилку сборной России бронзовую медаль в эстафете 4 х 5 километров. Её впечатления от Олимпиады и многое другое в интервью программе «Своя среда». — Какой момент был самый эмоционально значимый для тебя? — Такой момент был, когда мы ждали четвёртый этап — девочку Аню. На финише она ушла на второй круг, и мы понимали, что отставание устаканилось. Мы поняли, что у нас сегодня будет медаль. И когда увидели, что Аня уже в конце подъёма, а финка только подъезжает… Мы просто так кричали, у нас уже и слёзы… Такой спектр эмоций был — от самого низшего до самого наивысшего. Пришло осознание, что у нас будет медаль. Сегодня будет. — Даже не боялась сглазить? Вдруг там падение или палка сломается… — Когда мы увидели, насколько Аня аккуратно ехала со спуска, то мы сразу поняли, что всё нормально будет. — Накануне перед гонкой вы для себя как-то наметили, что боремся за медаль? Или просто проедем своей лучшей скоростью, попробуем зацепиться? Была какая-то уверенность? — Когда мы приехали на Олимпиаду, у нас был один тренер — Маркус Крамер. Он сказал, что это Олимпиада и здесь возможно всё что угодно. Всегда встречаются сюрпризы, которых не ждали. Как-то зацепилась эта фраза. И каждый раз при выходе на гонку у нас был очень хороший настрой. Это прокручивалось в голове как заклинание — всё возможно. Как раз в вечер перед гонкой Маркус сказал нам, что есть большой шанс выиграть медаль, поэтому вы должны настроиться и выйти на старт завоёвывать медаль, а не просто бежать, как на этапах Кубка мира. — На нашем первом интервью мы пророчески обсудили три вопроса: почему тебя нет в Wikipedia, есть ли у нас шанс получить медаль в эстафете и про молодого человека. Ещё наверное до Олимпиады у тебя появилась страничка в Wikipedia. Второе — во время Олимпиады ты получила медаль. И, в-третьих, в аэропорту тебя и Анну Нечаевскую встретили молодые люди и сделали предложение. Вы об этом знали, или это была спонтанная акция? — Аня, мне кажется, точно догадывалась. Она ждала. А я в принципе не знала, что мой молодой человек приедет. Сначала он хотел приехать, и я обрадовалась. А потом он сказал, что не получается, потому что у него были свои соревнования. Я расстроилась, заплакала разумеется… От усталости ничего не хотелось воспринимать — я как раз только что пробежала марафон 30 километров. Я была настолько расстроена, что летела в самолёте и думала, что Аню сейчас будут встречать. А меня нет! Моя подруга Белорукова, как оказалось потом, знала про это. Она ещё перед сном говорила, что не уснёт, потому что возбуждена. А потом я поняла, почему она была возбуждена! И вот, мы прилетели домой, вышли к болельщикам, пока там разбирались с сумками. Тут нам говорят: Анна Нечаевская, Анастасия Седова, выйти вперёд. И спрашивают: вы знаете таких молодых людей, как Саша и Никита? У меня тут же истерика. Сам факт, что он приехал меня встречать, уже был глобальным событием. А когда я узнала про предложение руки и сердца… — А что круче — медаль или предложение? — Для меня лично семейные ценности стоят намного выше, чем моя карьера. Поэтому предложение как-то затмило медаль, потому что я медаль ещё не осознала, а тут ещё второе такое событие величайшее делают. В начала мая будет свадьба. — Наше прошлое интервью прошло под эгидой «Маркус Крамер наше всё». И в первом же интервью после Олимпиады узнаём, что ты уходишь от него. — Маркус — это всё. Это суперчеловек. Он замечательный человек, которого я очень уважаю и люблю. Я думала, что самое сложное — принять решение. А самым сложным был разговор с ним, потому что я пришла, и он понимает что-то глобальное в этом. Я смотрю ему в глаза и не могу сказать это. Начала плакать…Вышла, позвала брата, чтобы он переводил Маркусу на всякий случай. И я говорю, не глядя ему в глаза. Он просил посмотреть, но я не могла. Очень тяжело расставаться с человеком, который очень дорог и с которым уже прям связка. Отец о решении не знал, оно было только моим. За последние четыре года я научилась хорошо чувствовать свой организм. Сейчас моё самочувствие во время гонки мне не нравится, хотя четыре года назад я могла держать такой темп. Поэтому взвесив все за и против, я поняла, что с отцом для моего дальнейшего результата будет получше. Маркус лишь спросил, моё ли это решение. И узнав, что только моё, он принял его. — Когда ты бежала первую гонку на Олимпиаде — это было особое волнение? Или ничем не отличается от чемпионата мира, Кубка мира? — Ничего нового не было. Это такая же обычная гонка, такой же снег, те же самые соперницы. Всё то же самое. Мы сами накручиваем себе волнение, психологически думая, что это Олимпиада. И ещё там был момент, что все гонки проходили вечером, а мы привыкли бегать днём. И когда всё утро и день думаешь о гонке, вспоминаешь, что это Олимпиада — очень мешает. На первой гонке я ничего этого не почувствовала, кроме того, что меня не держат лыжи. Я чувствовала себя отлично, дело было именно в лыжах. После гонки я пришла к смазчику, и он сказал, что всё видел. Вечером прислал длинное сообщение с извинениями, на следующий день извинялся. Он понимал, что это его ошибка. — Ты говорила, что сталкивалась с негативными проявлениями, когда люди писали — зачем вы поехали, почему без флага. Это мешало, и много ли этого было? — Ещё перед Олимпиадой, на сборе в Австрии, мы с моей подругой Белоруковой договорились абстрагироваться от прессы, от различных разговоров и мнений, которые бытовали на тот момент в команде. Если идёт какой-то разговор про это — мы не вступаем. Это реально настолько помогло, настолько не расшатало наш настрой и стимул, что мы не отступили от своей цели, поставленной ещё летом. Самое главное для спортсмена — чтобы у него было поддержка. И она у меня была. — А на трибунах какая атмосфера была? — На трибуне было безумно приятно и безумно неожиданно. Когда мы разминались перед первой гонкой, мы проезжали и слышали: «Россия» и свою фамилию. Я еду и не понимаю, что происходит. Почему так? Нельзя кричать «Россия»! Это такой мотиватор... Это так заряжало, что все прежние разговоры сходили на нет. У нас была паранойя, что мы нигде не могли говорить «Россия», «Российская Федерация», Russia. Должны либо ничего не говорить, либо «олимпийские атлеты из России». — Возросшую популярность уже почувствовала? — Она как возросла, так и упала. Бум прошёл. Очень тяжело было отвлекаться на всё это после Олимпиады и во время неё. Постоянно писали с просьбой о встрече, об интервью. Откуда они брали телефоны… Пишут, звонят ночью. Это очень выматывало. Неприятный момент. Надеюсь, что всё уже окончательно прошло и устаканилось. В конце интервью Анастасия Седова показала бронзовую медаль, завоёванную на Зимней Олимпиаде в Южной Корее в 2018 году. Ранее мы писали, что Анастасия Седова получила госнаграду и BMW от президента РФ Владимира Путина.