Елена Дендеберова: главная несправедливость в жизни пловчихи
Индиго Я — дикая индиго. Воспитана улицей: ясли, садик, сборная Союза. Родители — мамочка моя Дендеберова Людмила Ильинична, она трудилась в сфере бытового обслуживания и «обслуживала» меня, разумеется, на высшем уровне, и Дендеберов Юрий Павлович, мой папа, он работал директором универсама, что решало еще кучу семейных проблем — иногда вмешивались, но они были всегда заняты работой, кормили семью. Помню, провожу маму взглядом за угол, когда она меня в садике оставляла, всплакну немного, погрущу еще пару секунд и забываю обо всем на свете: прятки, войнушка, кидание камнями друг в друга — мои любимые забавы детства. Среди компаньонов - сплошные мальчишки, их ко мне будто притягивало. Когда возникала какая-нибудь возня, грозящая перерасти в драку, всегда находился рыцарь. Да и сама я могла укусить, была своенравной и плохо поддающейся дрессировке. Дело в том, что я хорошо чувствую воду. До сверхъестественности. До сих пор не могу утонуть. Но плавание в жизни появилось самым парадоксальным образом. Единственной подругой в те времена у меня была двоюродная сестра Наташа, мы с ней одногодки. И родители, когда мы уже достаточно подросли, начали выпускать нас на улицу одних. И вот во время очередной дачной вылазки мы с ней отправились на Красавицу, это озеро такое под Ленинградом, 11 км от Зеленогорска. Подготовились как следует! Взяли с собой втихаря надувных уток в виде кругов и пошли. Пришли на озеро, надули круги, а купальников-то нет — действительно, зачем они нам? Поэтому план был такой: раздеваемся догола, не мочить же парадные трусы, влезаем в воду и быстро вылезаем, пока родичи не запалили. Поначалу все шло хорошо. Скинули с себя одежду, напялили уток и погрузились в студеную воду. Мы уже собирались выскакивать обратно, как вдруг на берегу показался какой-то дяденька. Он зрит нас в воде, переводит взгляд на часы, а там апрель, и начинает возмущаться. Кричит нам, чтобы мы немедленно выходили, а то не ровен час простудимся. Чудак-человек, мы бы с радостью, но без трусов как-то неудобно! Поэтому для маскировки мы изображаем очень довольные лица и продолжаем купаться, делая вид, что нам все нипочем. Постепенно на берегу вырастает целая группа очевидцев, они нам завидуют, машут руками, думают, наверное, что мы моржи. А мы с Наташей не то чтобы спорим, мы в ответ просто синеем. Короче, пробыли так в воде до последнего зрителя, чуть не окочурились. Этот эпизод и послужил поводом для начала серьезных занятий плаванием — не всю же жизнь надувной уткой прикрываться! Поэтому, когда в мой первый класс 63-й школы, начали сновать ходоки для набора в спортивные секции, волейболистам и баскетболистам я решительно отказала в пользу плавания. Старшие и главные Глеб Георгиевич Петров — это он меня нашел тогда и выбрал среди всех. Мой первый и любимый тренер. Я доверяла ему беспрекословно, ведь до меня он тренировал саму Марину Малютину — чемпионку и рекордсменку страны! Ее и еще одного молодого и не очень известного в 1976 году паренька, Володю Сальникова. Помню, очень долго я не могла выплыть на глубокую часть бассейна, мне все виделись там омуты. Года два я ковырялась в середнячках, зато потом! Глеб Петров и Елена Дендеберова Я верила в себя и старалась походить на лучших, кого знала. Достижения гениальной Юли Богдановой (чемпионка и рекордсменка мира 1977–1978 гг. ЗМС СССР. — Прим. авт.) были мне живым примером. Я успела победить на «Пионерке» и детской «Дружбе», и на этом детство быстренько закончилось. В 11 я уже попала во взрослую сборную, сначала в запасной, а с конца 1982 года, победив на Кубке СССР, уже и в основной состав. Столько всего было за эти годы, один главный сменялся другим — Вайцеховский, Пименов, Кошкин, Качкуркин, Петров, Смирнов, а я оставалась. Секрет прост: в силу того, что, хорошо умея плавать всеми способами и время от времени даже побеждая на Союзах в кроле, плавании на спине и брассе, начальство меня любило и, надо отдать ему должное, затыкало мной любую женскую эстафету. Свой первый разряд я выполнила батом. Позже я его терпеть ненавидела и своей главной специализацией всю сознательную жизнь считала комплексное плавание. К 1984 году у Петрова собралась мощная бригада энтузиастов каторжной работы: Лена Осадчук, Света Копчикова, Инна Тищенко и еще единственный парень у нас в бригаде, которому я готова памятник при жизни поставить, Серега Пичугин. Он был мне как старший брат. Сколько же ему пришлось от нас и от меня лично вынести! Ведь он тоже комплексист, и Петров ставил его ко мне в спарринг. А я его жутко напрягала. В воде вырывала касания в большинстве серий, что давал нам тренер. Да так, что иногда Серега не выдерживал и переживал чуть не до слез свой, как ему казалось, позор. Однажды вечером, после 10 по 400, где я выиграла 6 раз, в том числе и последний, он, а мы жили тогда через стенку — слышимость сто процентов, — жаловался на меня своему сокамернику, я узнала о себе немало нового. И сколько страдания было в этом его признании — и смех и грех! На Серегиных плечах я и вплыла в тот олимпийский год, да и он, как вы понимаете, на моих — тоже. Сборная команда СССР во время круиза на т/х «Тарас Шевченко». Варна, 1984 год Я пахала на свою первую Олимпиаду, ставя перед собой совершенно реализуемые планы, среди которых главным было — улучшение своих же собственных результатов. Ведь по натуре своей я работяга, и в сборной не было никого, кто бы плавал больше нас, воспитанников Петрова. Уже к 1983 году, когда я впервые стала финалисткой чемпионата Европы, заняв в Риме пятое место на своей коронной четырехсотке, моя дневная норма зачастую переваливала за 22 километра! К слову, тот же Сальников и другие стайеры плавали куда меньше, с чем нас Глеб Георгиевич частенько и поздравлял. Бойкот Новость о нашем неучастии в Играх XXIII Олимпиады в Лос-Анджелесе застигла меня в мае на сборах в ГДР. Утром на завтраке в центр ресторанного зала вышел начальник сбора и запросто так сообщил об этом известии. Для многих это стало ударом: Серега Красюк, Алексей Марковский (оба — неоднократные чемпионы и рекордсмены Европы) и многие другие начали роптать. Махмуд (Сергей Заболотнов. — Прим. ред.), он плавал тогда быстрее всех в мире, так тот вообще психанул! Поначалу хотел завязать с этим нашим рыбьим спортом, видимо, с большого расстройства. Позже, когда нам предложили выступить в Москве на придуманных специально для такого случая международных соревнованиях «Дружба‑84», страсти улеглись. Вдобавок за победу нам посулили приравнять этот турнир к Олимпиаде и все блага вселенной в этой связи: регалии, звания, деньги… Неучастие в Олимпийских играх не делало мою спортивную задачу проще, ведь в нашем междусобойчике из лучших спортсменок мира лишь американка Трейси Колкинс не принимала участия. Кстати, именно она и победила тогда в Лос-Анджелесе. А у нас собрались все остальные, те, кому выпало счастье родиться под сенью серпа, молота и других советских символов: великие восточные немки, рекордсменки мира: Уте Гевинигер, Кристин Отто, Катлин Норд, Ина Клебер, Бергит Майнеке… Я по натуре своей работяга, и в сборной не было никого, кто бы плавал больше нас, воспитанников Петрова Последний сбор мы провели на Круглом. Муторность однообразия нашей главной базы скрашивали еженедельные дискотеки, вечерние киносеансы, чтение «Войны и мира» — я просто проглотила все четыре тома один за другим — и, конечно, повышенное внимание со стороны мальчиков. Их ко мне по-прежнему тянуло. Что с ними делать? На время участия в соревнованиях сборная переместилась в гостиницу «Россия». Шикарный шведский стол, впрочем, с привычными для сборной СССР в те времена лакомствами — черной икрой, осетриной и другими деликатесами — логично дополнялся огромными буквами, сложенными во фразу, горящей свой убедительностью и днем, и ночью перед моим окном за Москвой-рекой: «Коммунизм — есть советская власть плюс электрификация всей страны». Смешные сегодня слова да и вообще политика партии тогда меня совершенно не баламутили. Да и чем я, четырнадцатилетняя девчонка, живущая в ореоле своей ранней славы на всем готовом, могла возмущаться? Я смотрела через реку и думала: да, жизнь удалась! Жесты судьбы Моя судьба решалась во второй день турнира. 400 комплекс. Я никогда не упиралась в предварительных заплывах, иногда даже вызывая раздражение коллег-соперников: «Лена, ты бы хоть фонтанчики не пускала, мы же стараемся, а ты купаешься, нам обидно!» А действительно, бывало плывешь себе в удовольствие, и так хорошо и спокойно за победу становится, что, плывя на спине, ради хохмы пускала, как дельфин, вверх струю воды изо рта. И так как кроме Катлин Норд — вполне себе грозной конкурентки из ГДР — у меня достойных соперниц не было, я легко попадаю первой в финал, чтобы вечером все прошло как по маслу: мне там оставалось просто подтвердить свой класс, что я и сделала, но уже с новым рекордом СССР. Но и это не все. Мне удалось подняться на пьедестал почета в ту знойную московскую неделю еще трижды! Причем на 200 метров в плавании на спине, где я обошла очень сильную, в будущем шестикратную олимпийскую чемпионку Кристин Отто, и на такой же дистанции в комплексе я опять финишировала с новыми рекордами Союза. Эйфория триумфа, звание заслуженного мастера, внимание прессы — все это тоже было. А чего стоит круиз на теплоходе «Тарас Шевченко»? Море, солнце и счастье в компании гимнастов, легкоатлетов, боксеров, фехтовальщиков, прыгунов в воду и многих других членов олимпийской сборной, не увидевших Олимпиады, стали еще одним широким жестом, сделанным нам Родиной по окончании соревнований. С деньгами нас не обманули. А вот звания и другие блага? К Олимпиаде те старты так и не приравняли. До сих пор. И это факт. Наше поколение было обмануто. А тогда? Получив корочку ЗМС, ощутила странное чувство, я подумала: вот и совершилось. Я достигла пика своей карьеры, и выше уже ничего не будет. Да и быть не может по определению, ведь это спортивное звание, выше и дальше которого ничего нет. Все же мне было только 14, и жизнь в плавании лишь начиналась. И действительно, в течение 7 лет после того международного скандала под именем «Дружба‑84» я оставалась лучшей в стране и единственной в женском составе сборной Союза, кто систематически отмечался в призах на всех крупнейших соревнованиях начиная с чемпионатов Европы и мира, заканчивая Олимпийскими играми. Но это уже совершенно другая история…  Личное дело Родилась 4 мая 1969 года в Ленинграде Тренер — заслуженный тренер СССР Глеб Петров Заслуженный мастер спорта СССР Серебряный призер чемпионатов Европы (1985, 1987, 1989) Серебряный призер чемпионата мира (1986) и Игр XXIV Олимпиады (1988), 4-кратная победительница Кубка Европы (1983–1985), 4-е место на Играх ХХV Олимпиады (1992) Двукратная чемпионка и серебряный призер Игр доброй воли (1986, 1990) Чемпионка международных соревнований «Дружба‑84» 55-кратная чемпионка СССР (1984–1992) Кавалер медали «За трудовую доблесть» и ордена «Знак Почета» Записал: Дмитрий Волков
