Хоккеист Слепышев рассказал, почему решил уехать из НХЛ в ЦСКА

Откровенное интервью с новичком ЦСКА. 24-летний российский нападающий Антон Слепышев не стал подписывать новый контракт с «Эдмонтон Ойлерз». Так и не дождавшись обмена из канадского клуба, он принял решение вернуться в КХЛ, где заключил двухлетнее соглашение с ЦСКА. «Армейцы», продолжающие придерживаться стратегии возвращения российских игроков из Северной Америки, выменяли права на Слепышева у «Салавата Юлаева». В эксклюзивном интервью «Чемпионату» игрок рассказал, чему научился за три проведённых по ту сторону океана года, а также заявил, что хочет завоевать с ЦСКА Кубок Гагарина и доказать свою полезность в сборной России. Возвращение в Россию — Ещё 10 апреля вы написали в своём «инстаграме»: «Прощай, Америка!». Уже понимали, что вернётесь в Россию? — Просто шли очередные переговоры, я сделал эту запись. Ничего особенного это не значило. Потом заметил, что привлёк к себе внимание СМИ. Заинтриговал вас. — Какие выводы сделали для себя за три проведённых в Северной Америке года? — Понял, что такое НХЛ. Когда находишься здесь, то думаешь, что это какая-то невероятная лига. Но я осознал, что могу там играть, рядом абсолютно такие же люди. Да, есть лучшие игроки мира, но в целом можно себя проявлять и показывать сильные качества. — Обидно, что полностью не раскрылись? — Есть обида, что не получилось зацепиться дальше. Не заработал на хороший контракт, который меня бы устраивал. В плане игры оказалось не так легко перестроиться. — Как вам сам город? Всё-таки Эдмонтон – довольно холодное и не лучшее для проживания место. — Нормальный город. Понятно, что многие хотят играть в Калифорнии, Флориде или Нью-Йорке. В Эдмонтоне рядом хорошая природа, люди любят хоккей. Меня всё устраивало. Город-миллионник, рабочий, для спокойной жизни. — Вы там жили с семьёй? — Жил с семьёй, с ребёнком. Снимали квартиру, ребёнок ходил в русский садик. — Языкового барьера не было? — Был. В школе учил язык, думал, будет легче, а по факту оказалось тяжелей. Первый год в команде были русские – Наиль Якупов, Никита Никитин, Богдан Якимов, в фарме играл Даниил Жарков. Разговаривали с ними на русском, а английский стоял на месте. Потихоньку учил, с телефона смотрел фильмы. На второй год оказался единственным русским в команде, пришлось учить усерднее. — Сильные морозы не пугали? — Я в Новокузнецке играл, там тоже сильные морозы были. В Эдмонтоне, кстати, порой бывает холоднее, чем в России. «Эдмонтон» и ожидание обмена — Разговоры о вашем обмене ходили постоянно. Когда была самая реальная возможность сменить команду? — Этот вопрос так и остаётся загадкой. Обменять могли уже в позапрошлом сезоне. Потом я отыграл в плей-офф, после чего генменеджер сказал, что вопрос об обмене закрывается. Далее пошли травмы. Очередные слухи по обмену начались где-то с конца ноября. Я думал, что обменяют, попробую себя на одностороннем минимальном контракте. Но вся эта тягомотина надоела. Я решил подписаться в КХЛ, пока зовут. Рисковать и ждать июля не стал. — В январе вас тоже могли обменять. — А в феврале дали играть. Получилось неплохо в плане игр и очков. В «Эдмонтоне» сделали предложение, но я сказал, что меня сложившаяся ситуация не устраивает. Я не мог понять, что делаю в команде, какова моя роль. Мне дают играть, я выхожу на лёд и даю результат. Но как только провожу пару средних встреч, сразу убирают из состава. До конца сезона оставалось 20 игр, в плей-офф не попадаем. Говорю: «Дайте мне по полной сыграть, нагрузите». Но в клубе думали иначе. — Квалификационное предложение вам в итоге сделали. — Они постоянно говорили, что будет обмен. С ноября по май мне об этом рассказывали, я уже перестал в это верить. Квалификация – это формальность, они закрепили за собой права на меня. — Зият Пайгин тоже играл в системе «Эдмонтона». Пересекались с ним? — Он ведь полсезона провёл в «Локомотиве». А так – да, полгода жил в Эдмонтоне. У них была странная логика, что если он покажет какой-то невероятный хоккей, то его позовут в первую команду. Но ведь человеку надо привыкнуть, помочь. Но никакой помощи Зияту не было. Они ему и в фарме толком играть не давали. Макдэвид — Показалось, что ещё со времён Наиля Якупова российских хоккеистов в «Эдмонтоне» особо не жаловали, делая ставку на канадцев. Чувствовали, что нет доверия? — Тяжело сказать. Наверное, когда приезжает Панарин и сразу всем всё показывает, то это одно дело. В противном случае, когда игроки равны, они дадут лишний шанс канадцам. Скорее всего и мы бы так делали, если бы к нам приезжали средние канадцы. Их логику я тоже понимаю. Я не могу сказать, что мне не давали шанса. Просто шансов было меньше, чем у остальных. — Главный тренер «нефтяников» Тодд Маклеллан проводил с вами личные беседы? — Я у него спрашивал, что, вроде, играл в плей-офф во втором звене по 12-14 минут, а на следующий сезон не ставят. Да, я понимаю, что травма. Но мы начинаем матчи и больше семи минут на льду мне почти не дают. Получается, что топчусь на одном месте. — Вас выпускали в одной тройке с Макдэвидом. — С ним мне удалось сыграть где-то матчей пять. Но опять же, если брать всех крайних нападающих, то я меньше всех выступал с ним. Даже ребят из третьего-четвёртого звена ставили с Макдэвидом на 10 игр. — Каково это, играть бок о бок с канадским вундеркиндом? — Он большой мастер, играет на феноменальных скоростях. Попробуй успеть за ним и понять, как он мыслит! Коннор принимает решения мгновенно. Все хотели и стремились играть с ним в одном звене. С таким хоккеистом у тебя точно не будет нехватки очков. — Не удивило, что столь молодого хоккеиста сходу сделали капитаном команды? — Меня это не удивило. Сразу видно, что он простой парень, серьёзно относится к делу, без признаков звёздности. Может, сразу он не был морально готов к капитанству, но человек быстро учится и ко всему привыкает. Когда дела у команды не шли, он вставал и говорил определённые речи. Лучше слов не подобрать, Макдэвид реально мог завести коллектив, где-то даже «напихать» партнёрам. — У вас не было постоянной тройки. То играли с Макдэвидом, то с чекерами из четвёртого звена. Это мешало? — Они говорили: «Мы тебе даём шанс. Пользуйся». А так, в хоккее сейчас не слишком часто встретишь постоянные звенья. Две-три игры выиграли – хорошо, потом проиграли – опять всех меняют. Связок больше, а вот троек – гораздо меньше. Травмы — Вы уже упомянули о травмах. Что за невезение с ними? — Две подряд. Причём, я очень серьёзно готовился к началу сезона. Может, слишком усердно. В итоге подвернул голеностоп во время прыжков, буквально на ровном месте. Сначала думал, что выбыл недели на две. В итоге получилось чуть ли не больше месяца, пропустил весь тренировочный лагерь. Для них это очень важно. Тем более когда у тебя непонятный статус. Мне нужно было доказывать, что я не игрок четвёртого звена, укреплять свой статус. А получается, что я потерял важную часть. Потом случилась травма паха… — Да уж, не позавидуешь. — Потом, вроде, всё стало вставать на место, мне опять начали доверять. Даже пару матчей по 18 минут отыграл. Но я уже забыл, что такое 18 минут на льду. И тело моё забыло. — Уровень фарм-клуба вы переросли? — В прошлом сезоне речи о фарме как таковой не было. Там, кстати, тоже неплохой уровень, но я достаточно созрел для НХЛ. Меня спускали чисто для восстановления, на одну или две игры. — Помните матч плей-офф 2017 года с «Анахаймом», когда вели 3:0 за три минуты до конца и проиграли. Что тогда творилось на скамейке? Особенно когда «Анахайм» сравнивал счёт, многим казалось, что гол нельзя было засчитывать. — Кеслер придержал рукой вратаря. У нас тогда случился настоящий шок. Контролировали всю игру, а в итоге быстро получили две шайбы, затем третью и психологически подсдулись. А «Анахайм» — команда опытная. В плане почувствовать такую ситуацию они сильны. Обзор матча посмотреть на официальном канале НХЛ в YouTube. Сборная России — Почему не удалось попасть на чемпионат мира в Дании? — Меня звали на сборы. У тренерского штаба сборной России было своё видение ситуации. Опять же, в «Эдмонтоне» я не играл ни в большинстве, ни в меньшинстве. Рассчитывали, что я покажу результат при игре «5 на 5», но игровое время было примерно таким же, как в «Ойлерз». — Не разгуляешься. — Я за неделю даже ничего не понял. Три игры, мало игрового времени. Значит, ждали от меня чего-то большего. Хороший стимул для меня сейчас, чтобы доказать свою полезность. Хочу вернуться в национальную команду, приносить ей пользу. — Значит, особых мыслей попасть на первенство планеты не было? — Почему же? Раз вызывали – были. Естественно, я ехал с мыслями о попадании на чемпионат мира. Но мне показалось, что тренеры сами не понимали, как меня лучше использовать и куда ставить. — Не стало ли это отголоском скомканного сезона в «Ойлерз»? — Безусловно. Большинство в «Эдмонтоне» было, кому играть. Но почему не дать меньшинство? В результате, повторюсь, я играл только в равных составах, а в сборной уже были люди и на большинство, и на меньшинство. — Ваш новый клуб ЦСКА можно рассматривать в качестве трамплина для попадания в сборную? — Я бы не хотел сразу так говорить. Поживём – увидим. Нужно работать. — Инициатива обмена из «Салавата Юлаева» в ЦСКА исходила с вашей стороны? — Начались переговоры, москвичи вели себя активно. Понравилась их заинтересованность. Я решил, что для меня это будет лучше. — Плюс ЦСКА едва ли не постоянно доходит до финала Кубка Гагарина. — Да, это тоже важно. Хочется побороться за главный трофей КХЛ и завоевать его. — Ностальгия по Уфе была? — В Северной Америке периодически случалась, а сейчас просто шли переговоры. — Главный тренер «армейцев» Игорь Никитин сказал, где он вас видит? — Мы пока просто пообщались по телефону. Всё будет зависеть от предсезонных сборов. Чем лучше себя покажу, тем больше шансов завоевать хорошую роль в команде и получать много игрового времени. — С кем из ребят знакомы? — Со многими. Капризова знаю по Новокузнецку. Капитан команды Сергей Андронов – из Пензы, мой земляк. Того же Илюху Сорокина знаю. Да почти всех, разве что с иностранцами незнаком. Проблем с адаптацией у меня не будет. — Дверь в НХЛ вы для себя не закрываете? — Любой хоккеист хочет выступать в НХЛ. Но сейчас я об этом не думаю. Вернулся в КХЛ, нужно завоёвывать доверие здесь. Хочется играть, особенно после всех этих скомканных сезонов. У меня, если так можно выразиться, хоккейная жажда. — Жить в Москве – тоже плюс? — Да, у меня тут много друзей, рукой подать до Пензы. На поезде можно доехать. После Канады в этом плане масса плюсов.