В Швеции люди, получившие хорошее образование, голосуют совсем иначе, чем население страны в целом. Это усиливает позиции радикальных нишевых партий и может привести к тому, что «Шведские демократы» в правительство не войдут. Стройные люди на вымытых до блеска велосипедах. Район Гётеборга Мастхуггет (Masthugget), суббота, кафе, специализирующиеся от всего, начиная с димсам и кончая матэ, переполнены. Разговоры за столиками дают понять, что многие из посетителей — иностранцы, но в основном — европейцы. Старый рабочий район Гётеборга прозвали городским «образованным гетто», потому что в нем проживает очень много людей с высшим образованием. Точно так же, как и другие социальные слои, хорошо образованная буржуазия сбивается в определенных микрорайонах. И это важная черта жизни современной Швеции. В 1990 году высшее образование имело 11% население, сегодня — 27%. До недавнего времени эта группа выделялась тем, что гораздо более позитивно относилась к иммиграции, чем остальные, по данным исследования «Что общественность думает об иммиграции». Где-то в 2016 году энтузиазм резко снизился. Серия эссе о Швеции Большинство уже поняло, что иммиграция — важная тема в шведской предвыборной кампании. Тем, кому долго не хватало слов, чтобы характеризовать это иначе, чем «обогащение», едва ли найдут их сейчас. В этой серии эссе Асле Тойе пытается ближе взглянуть на вопрос иммиграции, рассматривая три разные районы Гётеборга: Мастхуггет (Masthugget), Керра (Kärra) и Бископсгорден (Biskopgården). Асле Тойе — эксперт по вопросам внешней политики и обозреватель. Он получил докторскую степень по международной политике в Кембриджском университете, является членом ряда экспертных комиссий. Сейчас пишет книгу о культурной борьбе в Швеции. Это совпало с переменами в дебатах, ведущихся в стране. Скепсис по отношению к иммигрантам перестал быть признаком интеллектуальной или моральной ущербности, и стал вполне приемлемым и респектабельным. Причина, возможно, заключается в том, что высокообразованные люди имели привилегированную роль: определять, в чем действительно заключались общественные дебаты в Швеции. Известно, что образованные люди нередко считают, что лучше представляют себе интересы других групп, чем сами эти группы. «Никакой врожденной шведской культуры не существует» Это, возможно, объясняет тот факт, почему шведские дебаты — в политике и СМИ — в существенной степени велись с использованием профессионального жаргона людей образованных, типа: структурный расизм, исламофобия и этноцентризм. То, что дискуссии обрели профессиональный уклон, создавали впечатление, что для того, чтобы иметь мнение о чем-то, нужно было хорошо учиться в университете. Беспристрастность и достоверность от этого страдали. Это проявлялось также и в том, что проблематичные утверждения преподносились как научные факты. В качестве примера можно назвать историка Ингрид Ломфорс (Ingrid Lomfors), которая в 2015 на конференции som «Швеция вся вместе» сделала вывод о том, что «никакой врожденной шведской культуры не существует». Удивительное не в том, что человек с университетским образованием сказал то, что идет вразрез со здравым смыслом, или не в том факте, что ей никогда и в голову не пришло сказать бы то же самое об эфиопах или евреях, странным было то, что никто из профессионалов ей не возразил. Ломфорс заканчивала Гётеборгский университет. Боязнь соприкосновения До недавнего времени Биргер Симонсон (Birger Simonson) был деканом факультета общественных наук в Гётеборгском университете. Он загорел, седовлас, очки у него без оправы, ворот рубашки распахнут. Он признает, что некоторые профессиональные дисциплины занимались идеологией под маской исследований, «но речь идет также о вопросах, которые не задаются, и о самоцензуре». Симонсон сам занимался исследованиями в области интеграции, он считает, что в шведских университетских кругах существует «боязнь соприкосновения» с партией «Шведские демократы». «Высокообразованные шведы не говорят, что они против иммиграции. Главная причина этого, разумеется, заключается в том, что они за иммиграцию, включая беженцев. Но в этих кругах вообще очень рискованно давать понять, что они против беженцев, поскольку это может создать впечатление, что они симпатизируют "Шведским демократам"». На вопрос о том, почему это так, он отвечает следующее: «Думаю, что есть распространенное шведское представление о том, что Швеция обладает моральным превосходством над всеми другими странами. В вопросах иммиграции это означает, что мы должны сказать: Впустите всех, кто нуждается в убежище! Это хорошая гуманистическая позиция. К сожалению, это вызывает проблемы, потому что на всех не хватает жилья и прочее. Когда границы оказались закрыты, возник другой феномен. Все могли видеть, что Швеция — не безгранично хорошая страна». Плач перед камерой Такие вещи пробуждают сильные чувства. Когда правительство в 2015 году объявило о введении пограничного контроля, лидер партии Зеленых разрыдался в прямом эфире. «Думаю, образованные люди не могли не подвергнуться подобным настроениям. Ты можешь не задавать какие-то вопросы, потому что они сами по себе означают, что ты — не на той стороне. Возможно, тебе не надо поддерживать противников («Шведских демократов»). Профессиональная среда довольно малочисленна. Поэтому выделяться, представлять собой иную точку зрения, нелегко. Можно легко превратиться в изгоя». Симонсон считает, что ответ на вопрос также может заключаться в финансировании исследований. «У нас в Швеции существует система, когда государственная поддержка социологических исследований поставлена в зависимость от внешнего финансирования. На факультете общественных наук в Гётеборге, с которым я знаком лучше всего, исследовательская деятельность в большой степени зависит от такой материальной поддержки исследований со стороны». Исследования становятся зависимыми от тех, кто распределяет средства. «Худший пример — это финансирование ЕС в той области общественных наук, в которой само название (исследования) явно дает понять, о чем должна идти речь, какая позиция желательна и — имплицитно — какие ожидаются результаты». Образованные люди голосуют иначе, чем население в целом На улице у «Sharper of Sweden Barbershop» сидит хипстер и читает книгу философа Юджина Такера. У него окладистая борода, руки сплошь покрыты татуировками. На нем розовая вязаная блуза и черные брюки, сами брючины узкие, а на животе просторные, это обычный фасон во многих местах на Ближнем Востоке. На ногах у него сандалии, сделанные из автомобильных покрышек, такие носят самые бедные в Индии. Все это — пример того, насколько же высокообразованные слои любят все смешивать. Это проявляется и в выборах. Избирательный округ, в который входит Мастхуггет, раньше был оплотом социал-демократии. На выборах 2014 года больше всех голосов набрала «Феминистская инициатива», она набрала19,8% голосов, хотя преодолеть процентный барьер в масштабах всей страны ей и не удалось. Социалистическая Левая партия и Зеленые также получили здесь гораздо бОльшую поддержку, чем в стране в целом. Все эти партии — нишевые, все против ограничений в миграционной политике. Стоит отметить, что те, кто задает тон в дебатах, голосуют иначе, чем население в целом. «Только не на моем заднем дворе» Эрик Свенссон (Erik Svensson) подвозит меня на своем велотакси. Он считает, что в этот раз в выборах будет интрига. По словам долговязого студента, энтузиазм в отношении иммигрантов резко упал, когда в 2016 году стали вестись разговоры о создании в Мастхуггет большого приюта для беженцев. Он смеется: «Мы — Нимби» (это акроним от английского «Not In My Back Yard» («Только не на моем заднем дворе»). По его предположениям, на этих выборах больше всех голосов наберет местная партия «Нимби» «Демократы», которая выступает против запланированного строительства (здесь) железной дороги. Когда-то люди с университетским образованием способствовали тому, что социал-демократы стали крупнейшей партией после исчезновения рабочего класса, но сейчас лояльность по отношению к ней существенно ослабла. То есть, образованные люди часто разделяют позицию (социал-демократов), но больше не голосуют единым блоком. Посмотрим, приведет ли это со временем к изменению определяющей содержание общественных дебатов роли образованной буржуазии. Мало что указывает на то, что определяющая общественное мнение элита в Швеции накануне скорой девальвации. Это зависит от того, что никакие другие партии не хотят сотрудничать или править вместе с «Шведскими демократами», которые, похоже, станут второй по величине партии в Швеции. Так укрепляются позиции нишевых партий, которые нужны для создания любого большинства кроме «Шведских демократов»… Это, в свою очередь, может привести к тому, что больших ограничений в области иммиграции, впечатление о которых, как кажется, пронизывает предвыборную борьбу, не ожидается.
