«Сатана в России достал самое страшное оружие — деньги». Огненное интервью Александра Тихонова
Гостем студии Sport24.ru стал четырехкратный олимпийский чемпион Александр Тихонов. В интервью легендарный биатлонист жестко проехался по нынешнему президенту Союза биатлонистов России Владимиру Драчеву, рассказал о конгрессе IBU, проблемах допинга и даже о сельском хозяйстве. — Ваша биография насыщена событиями: как жизнь до больших достижений в биатлоне, так и после. В ней есть что-то символическое, потому что вы начали с ничего и стали выдающимся человеком. Вы сами себя сделали? — Так и есть. Знаете, я человек очень верующий, верующий по-своему: не в церковь, а во Христа. Кому что начертано судьбой и всевышним, тот тем и будет. Мне задают вопрос: «Как вы умудрились прийти в биатлон, будучи лучшим лыжником в стране?». Я случайно откопал старую фотографию: ученик 5-го класса, стою с двумя друзьями в Уральских горах, тогда было модно в походы ходить. Лыжи такие деревенские, палки самопальные, я их сам строгал, делал. Отец у меня тогда был учителем физкультуры, в школах было еще военное дело. У нас была стрелковая подготовка. И когда мы пошли в Уральские горы, я взял пачку патронов и вижу, что лежит малокалиберная винтовка. Я взял, привязал две веревки за верхнюю и нижнюю антабки и повесил себе как биатлонист. И когда я эту фотографию случайно откопал в старых пакетах, я смотрю, у меня за спиной ствол торчит. Значит, было начертано судьбой. — Но вы тогда этого не знали. — Да, тогда не знал. В дальнейшем я много читал. Сейчас читаю меньше — читать нечего. Я уверен: талантами не становятся, ими рождаются. Я видел очень много ребят, целое поколение пережил в сборной команде — 14 лет. Я бы еще на пятую Олимпиаду собрался, но в 29 лет меня уже выгоняли из команды со словами: «Старый, дай дорогу молодым». Я боролся еще 4 года, вы себе представить не можете, еще два раза стал чемпионом мира, завоевывал серебряную, бронзовую медаль. И в 33 года закончил карьеру олимпийским чемпионом. А сегодня Бьорндален закончил в 44 года. — Но ведь сейчас изменилось многое: технология, фармакология позволяют быть в спорте до такого возраста. — Мы никакой фармакологией не пользовались. Много задают вопросов, тут даже один норвежец, которого я регулярно обыгрывал, написал: «Не исключено, что и Тихонов выступал на допинге». Ну, понимаете, абсурд, ему же нечего сказать. Они не знают, за что укусить Россию. Правда, мы дали пищу для допинговых скандалов: легкую атлетику отстранили, тяжелую, сейчас биатлон не восстановили в правах в международной федерации. Только что закончился конгресс, на который я принципиально не поехал. — Приглашали? — Нет, я был заявлен от Грузии. А наши безграмотные сегодняшние президенты, я говорю как есть… Я знал Драчева спортсменом, у меня было впечатление, что он остался нормальным человеком, но я в нем ошибся. Я уже извинился на своем сайте, в прессе, извинился публично за то, что я его поддерживал, что и сыграло решающую роль, потому что Драчев и возглавил российский биатлон. А он (российский биатлон) развален до основания: спортсмены бегут, тренеры — один в Канаде, другой в Корее, третий в Китае, еще кто-то куда-то собирается. Три девочки уехали на Украину, сейчас уезжают в Молдавию. Понимаете, страшно то, что нет никакой реакции со стороны двух ведомств: ОКР и Министерства спорта. Я думаю, что уже, наверное, пора развалить такой вид спорта. Он популярный, после футбола мы — номер один. А зимой вообще смотрят только биатлон: каждый конец недели все смотрят биатлон, самая большая зрительская аудитория — все комплексы в мире не вмещают желающих. Стадионы стали по 30-40 тысяч. Я как-то давно немцам подсказал в Рупольдинге, они говорят: «Проблема, трибуны расширить не можем». Там же не так, как у нас: взяли, вырубили сколько-то гектаров и построили, что хотели. А там каждая сосна имеет своего хозяина. Я им предложил: протяните кабель, поставьте огромный экран, ставьте киоски, глинтвейн, закуски, сосиски и все остальное. Они оборудовали две поляны, которые вмещают около 20 тысяч — все забито битком. У нас до середины июня все билеты проданы на 9 этапов Кубка мира, ЧМ или ОИ. — Нашу ситуацию можно как-то исправить? — Только хирургическим вмешательством. Я сегодня статью в своем блоге написал, в котором сказал, что вопрос может решить только внеочередная конференция, либо отказ Драчева и его безграмотного правления. Только это может как-то исправить ситуацию. Потому что царит абсолютная безграмотность. Я опубликовал статью и даже сфотографировал и поставил туда билеты, доказывающие, что я собирался лететь 6-го туда и 10-го обратно. Я не полетел по одной простой причине: я в Министерстве спорта встретился с Драчевым, которого я за уши тащил на этот пост. Состоялся скандал. Я задал вопрос: «Зачем тебе это надо?». Человек обманывал, что есть спонсоры, «Росавтодор», братья ленинградские — но всем понятно, кто это. Ни одного спонсора, никого нет. Сегодня нет средств на проведение тренировочного процесса. Все отвернулись. Поэтому я сейчас жду итогов экономического форума — называется, по-моему, «Сдача Дальнего востока» (имеется в виду Восточный экономический форум — прим. Sport24.ru). Ну, пусть будет так, я за все отвечу. Форум закончится, появится советник президента по спорту Игорь Евгеньевич Левитин, наверное, и Кулаковский. К кому мы будем обращаться, чтобы, наконец, решить вопрос? — В чем проявляется безграмотность? — Абсолютно во всем. Он убрал всю профессиональную команду. Все это длится уже 11-й год, с тех пор, как я покинул пост президента. Я этот вопрос задавал на довольно высоком уровне, когда у меня поинтересовались: «Александр Иванович, скажите, пожалуйста, что же все-таки случилось с биатлоном?». Я говорю: «Вы знаете, я бы хотел этот вопрос задать вам». Вот, я принял биатлон в развалинах, как сегодня. Не было ни копейки денег, ни офиса, абсолютная пустота. Я тогда был серьезным производственником, слово «бизнес» — не мое. Я очень хорошо зарабатывал, и не один год я спонсировал многие вещи: и тренировочный процесс, и автотранспорт, и ремонт офиса, и приобретение техники — все было. Восстановил биатлон — мы такой статус подняли, все финалы Кубка мира проходили в России. За это надо было бороться, со своей грамотной командой, которой сегодня хочу сказать: «Спасибо, дорогие мои!» Мы получали более 80% голосов по любому вопросу, который мы ставили на отчетно-выборном и промежуточном конгрессах. У нас ежегодно проходили финалы Кубка мира, чемпионаты Европы, Кубки IBU, летний биатлон — все это провели в Уфе на высоком уровне, провели в Чайковском, в Ижевске. У нас были насыщены и зимняя, и летняя программы. И вдруг Тихонов становится неугоден. При нашей команде, под моим управлением было завоевано 24 золотых, 28 серебряных и 19 бронзовых медалей. Немцы были, по-моему, вторыми, норвежцы — третьими. Так что же не устраивало? Я этого по сей день понять не могу. 2009 год: вместо меня Кущенко стал первым вице-президентом IBU, начались развалы, сразу допинг Ахатовой, Юрьевой, Ярошенко — это была катастрофа. Я уже знал, я умолял их перед ЧМ сняться, не позориться. Но самое интересное: Андерс Бессеберг, который сегодня под следствием отстранен от поста президента IBU, «выписывает» диплом Кущенко за «развитие биатлона в России». Нонсенс! Над нами все смеются. Кущенко уходит с поста первого вице-президента, его меняет Витя Майгуров, который когда-то, под фальшивым дипломом, занимал пост министра спорта ХМАО. Было заведено уголовное дело — я называю только факты, это неопровержимо, это уже случилось. С Майгуровым допинги продолжаются, развал полнейший, нас выгоняют отовсюду. Но Бессеберг вручает второй диплом — Майгурову. — У вас такого диплома нет? — Нет, у меня есть диплом «Признан лучшим президентом среди всех национальных федераций». И наш СБР был признан лучшим среди всех национальных федераций. Но теперь мы потеряли все: ЧМ-2021, который должен был состояться в Тюмени; в последующие 4 года у нас не будет ни одного международного старта. При моей команде были построены и восстановлены новые комплексы. Сегодня 5 комплексов имеют категорию А, мы можем проводить ЧМ и Кубки мира. 13 комплексов имеют категорию В — это ЧЕ, кубки IBU, то есть все, что хотим. Мы провели 50-летие российского биатлона в Новосибирске. В шоке были все. Мы провели 4 приза Фатьянова, ушедшего из жизни, тренера Ишмуратовой, 4 года подряд на Камчатке. Мы помогали странам, я их назову «малоимущими»: заказывали чартеры, организовывали, люди приезжали. Это были настоящие праздники. На Камчатке люди говорили: «У нас два праздника в жизни осталось: Новый год и биатлон». — Что главное, чего люди не умеют в нашем спорте? Что мы не умеем в первую очередь, помимо того, что мы иногда жадные и вороватые? — Сатана в России достал самое страшное оружие — деньги. Мы же видим прекрасно: мы живем на самой богатой территории земного шара. Как можно умудриться официально объявить, что у нас 22 миллиона человек за чертой бедности? Однажды я был приглашен на прием к одному шейху. Он говорит: «Знаете, у нас, кроме нефти и песка, ничего нет. Но у нас не нищих, у нас нет плохо живущих людей». Мы не умеем управлять. Помните, что такое демократический централизм? Управление снизу доверху и сверху донизу. У нас нет управления ни там, ни там. Обратите внимание на ситуацию в легкой атлетике. Дмитрий Шляхтин управлял клубом, тем, сем, к легкой атлетике никогда не имел отношения. Ну, дорогие мои… Так же случилось в биатлоне: Прохоров свое дело сделал, он финансировал их по полной программе, все были счастливы — ужины, развлечения, все было здорово. Но Кущенко… Я называл его «прохвостом» везде. Человек, который никогда не был в большом спорте, был ди-джеем. Ставят туда, ставят сюда — и понеслось. Развалить такой вид спорта… Мне через 4 месяца будет 72 года — душа болит, разрывается. Самое страшное, что на поводу пошли спортсмены: Круглов, который был капитаном команды, Черезов, Ростовцев, Чудов, девочки пошли на поводу у этих товарищей. — В каком смысле «пошли на поводу»? — Они написали против меня бумагу. Ради бога, чего я только не пережил в этой жизни. Но я думаю, что таких пасквилей никогда ни на кого не писали, это был огромный ватман. Было написано: «Президенту РФ В. В. Путину». Он у меня в музее, мне его передали. Это же абсурд! Им не нравилась дисциплина тренировочного процесса, что только не выдумывали. Пришли олигархи, начали всё разваливать. Но простить я не могу только Майгурова и Барнашова — они биатлонисты, олимпийские чемпионы, чемпионы мира. Ответить ни на один вопрос не могут. — То есть вроде как и деньги есть, но управлять мы ими не умеем? — Абсолютно. У нас было так: опоздал на сбор — до свидания, домой, за свой счет. Все. Так должно быть. — В Норвегии, Германии, Франции тоже так? — Нет, у них контрактная система. Это у нас могут платить деньги ни за что, тренировать на государственные деньги. Спорт не приносит материальных благ, мы сидим на шее у налогоплательщика. У нас это надо втолковывать детям с раннего возраста, чтобы они понимали. Спортивное руководство в регионах, краях, областях должно понимать, что наша отдача — результат, порадовать народ. Как было в СССР, даже писали статистику, что при успешном выступлении на ОИ, ЧМ, ЧЕ повышается работоспособность рабочего класса. Радость людям! Как хочется вернуться в те времена, когда трамваи были облеплены людьми, которые ехали на футбол. — Многие считают, что советская система была плоха тем, что человека зажимали в тиски дисциплины, а в той же Норвегии человек предоставлен сам себе, он свободен — лишь тренируйся, выступай. У нас что, людей развратили деньгами? — Я давно настаивал на контрактной системе. У нас до сих пор нет контрактов. И закон о допинге надо читать боком или вверх ногами. У итальянцев: попался на допинге — 5 лет тюрьмы, у вас могут найти в косметичке запрещенные препараты и тут же привлекут к уголовной ответственности, даже если вы не спортсмен. Это слава богу, что мы из олимпийской деревни тогда Ольгу Пылеву быстро спрятали, увезли на территорию Австрии. Если бы итальянцы ее вовремя поймали, она бы там и осталась. Скорее всего, ее бы задержали на какое-то время. И ведь это без контроля. Знают все. Я называл фамилии, даже писал их. — История про допинг — российская? — Чисто российская. — Но ведь остальной мир тоже с этой проблемой сталкивается, и мы видим, как кого-то ловят, кого-то не ловят. — Мы все время пытаемся узнать, что у соседа. Давайте в своем огороде разберемся. У меня выступление было в конференц-зале ОКР, где все присутствовали президиум Министерства спорта, ОКР, люди из Кремля. Я, уходя, сказал: «Давайте обратим внимание на проблему допинга, она назревает». Вижу — реакции никакой. Еще левая рука осталась на трибуне, я сказал: «Настанет день, когда мы опозоримся на весь мир». Он и настал. Сочинские пробы по сей день никуда не отданы. Я не хочу сказать, что там наши спортсмены кололись. Сергей Устюгов доказал, что можно без допинга выигрывать. На ОИ-2018 поехали считанные спортсмены, лыжники здорово выступили. Так для чего мы это делаем? Я одного биатлониста спрашиваю: «Зачем ты колешься?». Он: «Я — чистый». После этого его дисквалифицируют. Я говорю: «Посмотри, пока ты этого не делал, ты попадал в десятку, в шестерку. В эстафетной команде ты был чемпионом мира. А теперь занимаешь 30-е места». Он: «Я — чистый». Дисквалифицируют. Я не могу понять этих людей. — Дело в деньгах? — А какие деньги? Там только траты денег, за бесплатно колоть никто не будет. Юрьева — способная, талантливая. Попалась раз, попадается второй — дисквалификация. Понимаете, это наша безалаберность. По правилам ВАДА, попавшийся на допинге спортсмен не имеет права тренироваться с национальной командой и появляться на стрельбище. У нас — все наоборот, ради бога. Еще и попадают в оргкомитет. Ловчев, штангист из Владимира, попадается в тяже. У меня остались старые контакты, это не секрет. Я уже знал, что трех штангистов дисквалифицируют, пытаюсь к Мутко попасть как минимум месяц. Пишу смс его помощнику: «Передай, что на днях будет… одно место. У нас очень большие проблемы, я готов сообщить, надо принимать меры. Трех штангистов дисквалифицируют». И вместо того чтобы принять какие-то меры, губернатор области делает Ловчева своим советником по спорту. Ну о чем мы говорим? Помните, Шарапову отстранили за мельдоний? А мы начинаем орать: «Серена Уильямс тоже!». Давайте с Шараповой разберемся. Так доктор Серены Уильямс говорит: «Вот документ, мы подали туда-то, ей разрешено». Но ведь доктор Шараповой не подал. Потому что в спорт понапичкали людей, не имеющих специального образования. — Почему у нас везде не те люди? — Это во всех отраслях. Или хороший парень, или хорошо выпивает, держит стакан. У нас только свои люди. Надо мной тоже многие смеялись, когда я занялся сельским хозяйством. — Как вы к этому пришли, почему? — Вы знаете, я с очень большим уважением отношусь к Виталию Георгиевичу Смирнову. Сергей Павлович Павлов, Виталий Георгиевич — это были два кита. Смирнова и по сей день ходят слушать. Мы с ним охотники. А как сказал Иван Сергеевич Тургенев: «Если охотник — значит, приличный человек». Охота — это великое дело, высшего восстановления не найдешь. Я занялся агрофирмой в Ростовской области, напротив города Шахты, где родился великий Василий Алексеев, мы ему всегда поросеночка при жизни носили. Кстати, могу сказать, если бы он лечился у нас от рака, то остался бы жив. Лучшая в мире методика лечения от онкологии находится здесь, в Москве, и она никому не нужна. Могу приоткрыть секрет: оборот фармакологии в онкологии составляет почти полтора триллиона долларов. Так вот, я занялся свиноводством, 2,5 тысячи голов, кукуруза, подсолнечник, рапс, пшеница — 4 культуры, 90 гектар полевых: помидоры, огурцы, морковка, капуста, свекла — 5 культур. Как говорится, «Военному делу надо учиться настоящим образом». Вот мы учились. Я привык быть лидером. Надо мной смеялись. Смирнов, как старший брат, говорит: «Шура, ну где биатлон и где свиньи?». Мой ответ был простым: «Шеф, свинья не моется, но не дешевеет». У меня на сайте стоит фильм «Вчера и сегодня», посмотрите. 27 видов вторых блюд я выпускал. Первые блюда, селедка, мука. Но у нас же такой принцип: «не делай добра — не получишь зла», «от сумы, от тюрьмы не зарекайся». Я прошел и то, и другое. Нельзя ничего хорошего сделать. К тебе обязательно придут. И развалят. К нам на день поля приехало около сорока стран. А почему это в голову пришло: я в детстве был пастухом. Я знаю, что такое лопатой вскопать 15 соток. Я знаю, что такое убрать картошку, огурцы, помидоры, что такое огород, коровы, овцы. Это оттуда взялась физическая сила. Не тренажеры нас делают сильными, я даже, будучи в сборной команде, в тренажерный зал никогда не заходил. Я косил, колол дрова. У меня были свои упражнения: кирпичи, камни, поленья. И тут дело дошло до свиней, на выставке «Мировая техника» мы стали лучшей агрофирмой в Европе. — Как вы ставите себе эти цели? — Наверное, это всевышний. Я сейчас попытаюсь сделать агрофирму еще хлеще. Правда, не у нас. Я не могу сидеть без дела, я достаточно обеспеченный человек. Не буду скрывать, езжу на Роллс-ройсе. Все еще занимаюсь книгами. Сейчас везу книги в Беларусь, свои книги, другие, для библиотеки, для студентов. Там Белорусская сельскохозяйственная академия — самая старая в Европе. — Будете выступать в этой Академии? — Да, я только познакомился. 12 тысяч студентов. У меня дальний родственник учится в МГУ. Не преувеличиваю: МГУ по содержанию внутреннему, по состоянию стен, всего прочего, рядом не стоит с Сельхозакадемией в Беларуси. Вы себе представить не можете. Это английские газоны. Я сразу попросил показать мне общежитие — можно спокойно оценить на 3 звезды. Питание в столовой — 5 блюд первых, 7 блюд вторых. Примерно 80 копеек, как в Советском союзе. У них есть теория, далее идет практика — токарные, фрезерные станки, сварка, все-все-все, автомобили, трактора, комбайны. Они проходят практику. — Вы считаете, что и в биатлоне, и в журналистике, и в сельхозпроизводстве надо начать с самого низа, никаких обходных путей? — Безусловно. Я сейчас работаю над следующей книгой, писать к великому сожалению не могу, у меня стоял вопрос об ампутации рук, о пластической операции лица. Видите, пальцы все поведенные, долго писать — проблематично. Я наговариваю, а потом это все записывают. Видите, язык подвешен, память — слава богу. Так вот, я описывал в книге такой момент: когда я только начинал, приехал представитель американской компании «Пионер», которая производит семена, занимает 40% мирового рынка. Он сказал: «Александр, ты не представляешь, куда ты попал?» Нужны специалисты туда, сюда. А я еще с детства помню, наш бригадир говорил: «Был бы дождик, был бы гром, к черту нужен агроном». Я говорю: «Вы не переживайте, я фартовый». Мы начинали с Сергеем Святенко, он был у меня директором с сельскохозяйственным образованием — уникальный специалист, юморной, все как надо, мы душами сошлись. Представитель приехал через два года и был в шоке. Он говорит: «Я не верю этому. 8 лет земля не пахалась». Есть фильм, поставьте, там как раз предсказание судьбы России есть.
