Поверить в себя: история пятикратного чемпиона мира Юрия Кудинова
Он добился мирового господства в марафоне, преодолев болезни и разочарование, тысячи километров тяжелейших тренировок, скепсис окружающих и испытания, которые, как оказалось, лишь готовили его к успеху, о котором он когда-то даже не смел мечтать. Чемпион вспоминает. Записал: Дмитрий Волков Возвращение больше по теме Владимир Немшилов. Почему рекордсмена и звезду советского плавания не пустили на ОлимпиадуУдивительно талантливый, сильный и гибкий, как и положено чемпиону, Владимир Немшилов доминировал в стране почти десять лет и был лучшим в Европе.Победа. Ради нее я когда-то и плавал. Мне повезло, и я побеждал довольно часто, но все же главной, решившей судьбу, стала битва за мое первое «золото» мира в двухтысячном на Гавайях. Я был тогда для всех, в том числе и для безоговорочного лидера тех времен Алексея Акатьева (ЗМС России, чемпион мира. — Авт.), темной лошадкой, и от меня мало кто мог ожидать такой прыти. Эта победа полностью перевернула мою жизнь, заставив меня самого поверить, что в жизни возможно все, даже самое невероятное, достаточно лишь по-настоящему захотеть… Мне шел уже 21-й год — не первая молодость в спорте, да и конец ХХ века складывался не ахти как. Тщетные попытки добраться до большого подиума довели меня до полного истощения. Я загнал себя неадекватной нагрузкой и оказался на больничной койке. Врачи поставили устрашающий диагноз — экстрасистолия, нарисовав веселую загробную перспективку в случае продолжения занятий спортом. Почти два года учебы в институте и прочего ничегонеделания с широкими возможностями размышлений о смысле жизни заставили меня в один прекрасный день заявить Захарову (ЗТ России В. Н. Захаров, личный тренер Ю. Кудинова. — Авт.): «Владимир Николаевич, я решил вернуться в плавание и хотел бы, как и раньше, тренироваться под вашим руководством». Николаич посмотрел на меня очень так внимательно, заглянул в глаза и, немного погодя, коротко ответил: «Я согласен». Мы начали работать, еще не получив официального разрешения от врачей, на свой страх и риск. Думаю, в отличие от меня самого Захаров во мне не сомневался, заставляя и меня довериться ему беспрекословно. Ведь даже перед самым стартом, уже в Гонолулу, когда остальные мои коллеги сбросили нагрузку и подходили к воде, для того чтобы лишь искупаться, я шарашил по 16 км в день. Я просил у Захарова пощады, но он был неумолим: «Ты должен делать то, что я тебе велю, только тогда мы сможем надеяться на удачу». Я замолкал, до хруста сжимал зубы, терпел и делал, как он велит. Очень нервничал, предполагая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Перед заплывом тренер попытался успокоить: «Верь в себя, ты великолепно тренирован. После финиша ты просто должен будешь сам себе честно сказать, что сделал все, на что был сегодня готов. Ничего больше. Ну всё, иди, работай!» Пора побеждать И вот мы толпой заходим в воду, американцы подготовили дистанцию со стартом на знойном пляже, слышим команду стартера и уносимся в открытый океан. Начал с ощущением свинцовой тяжести в забитых мышцах — да, думаю, приплыл. Нужно ли было так много работать, подчиняться произволу Захарова, чтобы вот так бесславно все закончилось. С этими грустными мыслями встаю в хвост пелетона и мучаюсь две трети гонки. Я ведь очень выносливый. Даже в детстве, когда меня, семилетнего пацана, мама, Раиса Александровна, и папа, Владимир Павлович, привели в бассейн для укрепления здоровья, Захаров, выделяя меня из всех других своих учеников, отмечал во мне это завидное свойство. С Владимиром Захаровым Я урожденный волгоградец. Вместе с родителями, бабушкой и дедушкой мы жили в небольшом, но очень уютном домике с собственным огородом, засаженным картошкой и помидорами, в частном секторе Вишневой Балки — это район такой в Волгограде. Бесшабашное детство, игры в прятки, салки и войнушку, собирание железного, а значит, самого надежного в мире советского конструктора, видимо, что-то во мне развивали. Что-то, но, как полагали мои предки, не то, что мне было нужно, — я постоянно болел. И вот однажды в числе еще ста девятнадцати (!) человек я оказался в бассейне перед очами своего первого и единственного на всю жизнь тренера и его жены — Захаровой Светланы Анатольевны. Они до сих пор работают вместе. Несмотря на то что я вырос на берегу великой русской реки Волги и мной пыталась заниматься моя тетушка — она загоняла меня в воду и под мои истошные крики заставляла делать какие-то нехитрые упражнения, — плавать вплоть до школы я не умел. В бассейне же я сразу начал с кроля. Как пловец я рос в очень благодатной среде, на моих глазах становились звездами спорта мои старшие волгоградские товарищи: Евгений Садовый, Денис Панкратов и Владимир Сельков. Очень скоро я и сам начал побеждать: 400 и 1500 метров — мои основные дистанции в бассейне — не раз позволяли почувствовать радость победы на первенствах России в 90-х. Но благодаря тому, что к 1997 году у меня уже был опыт плавания на открытой воде и я был там одним из лучших в стране, юношескому первенству Европы я предпочел взрослый чемпионат континента в этой дисциплине. Я почувствовал что-то, что заставило меня, словно в мольбе, соединить руки и поднять их к небу. В Севилье я был тогда только пятым. Вроде бы неплохо для начала, но год работы, и на следующий сезон на мире в Перте результат не изменился — снова пятое место. Я лез из кожи вон, чтобы пробиться в призеры, но в итоге просто надорвался. И вот теперь, через два года, после тяжелейшего возвращения в большой спорт и попытки восстановления мне так же тяжело и я снова не в лучшей форме. Но 25 километров — дистанция, к счастью, вполне достаточная, чтобы успеть проявить свои лучшие марафонские качества, вот я и прибавил. Думаю: была не была. Скоро увидел Акатьева, он, меняясь в голове пелетона с очень сильным испанцем Дэвидом Мекой, даже не обратил на меня внимания. Хотя некоторое время я вместе с одним французским товарищем даже плыли рядом с ними. Финиш на 25-и километрах в Барселоне, 2003 год Для Акатьева и Меки эта беспечность стала роковой ошибкой. Когда они бросились в погоню, было поздно. Француза же своего я «сожрал», увидев его искаженную усталостью гримасу. Понял — пора. Вышел на лидирование, добавил мощности и за километр до финиша уплыл вперед. В створе перед касанием еще раз оглянулся — вдалеке маячили все остальные — и без лишних эмоций коснулся щита. Сложно описать чувства, охватившие меня, это были и радость за себя, и гордость за страну, благодарность и счастье за тренера, который в меня верил. И еще что-то, что заставило меня словно в мольбе соединить руки и поднять их к небу… Вопросы и ответы После финиша я подошел к Захарову, пожал ему руку и сказал: «Владимир Николаевич, спасибо. Вы были правы». После Гонолулу моя карьера стремительно пошла вверх и каждый год вплоть до 2007-го я отмечал медалями чемпионатов мира. Я никогда более не сомневался в тренере. Но все же однажды, при определенных обстоятельствах, понял, что выключать из процесса подготовки собственный мозг также не рекомендуется. С этим обстоятельством связана моя самая эпичная победа. Дело было в Барселоне в 2003 году. Шел чемпионат мира, и, как обычно, уже в качестве фаворита я принимал участие в заплыве на 25 километров. Дело в том, что тренер, даже самый умный, не может знать все на свете. Например, направление всех течений на незнакомой трассе. Для того чтобы быть в курсе, нужно как минимум владеть английским языком, чтобы у кого-нибудь спросить или хотя бы подслушать, а как максимум — проверить все на своей шкуре. То есть еще перед соревнованиями обследовать на всех участках движение воды с помощью собственного тела. Надо сказать, что именно так мы в будущем и поступали, а тогда… С мамой на море больше по теме Заслуженный тренер России Михаил Горелик: Плавание — жизнь мояЗнаменитый советский и российский тренер воспитал целую плеяду выдающихся спортсменов.В компании еще троих лидеров заплыва я заканчивал первую половину гонки, в тот раз организаторы разметили дистанцию на два круга, и, будучи уверенным в аксиоме, гласящей, что кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая, повернул в направлении буя. Основной же пелетон предусмотрительно пошел вдоль берега и, несмотря на кривую, подхваченный попутным течением, унесся далеко вперед. Четыре минуты форы — практически невосполняемый отрыв. Обидно до слез. Но я был бы не я, если бы сдался. Я взял руки в ноги и пустился в погоню. Те двое, что были со мной, темп не выдержали и очень скоро отвалили. Без смены в голове группы я сумел сделать почти невозможное — километра за два до конца этого тяжелейшего испытания догнал беглецов. Вклинившись в группу, на чужой волне перевел дыхание и снова рванул — уже на финиш. Вместе со мной оторвались от всех остальных знакомый испанец Мека и еще один борзый парень, болгарин Петар Стойчев. Через четыре года я еще схлестнусь с ним уже в другой принципиальнейшей гонке через Ламанш. Тот заплыв станет, наверное, самым нефартовым в моей марафонской жизни: семь часов тяжелейшей работы в критично холодной воде, сводившей мышцы, волны, сбивавшие дыхание и бросавшие из стороны в сторону, англичанин-штурман, проложивший сомнительный маршрут, и в самом конце огромный сухогруз, перегородивший на несколько минут подход к финишу во французском Дувре лишили меня шансов на установление мирового рекорда знаменитой трассы, подарив его болгарину, оказавшемуся в тот раз удачливее. Но все это будет позже, а тогда в акватории Барсы мы бились рука в руку. Мека и Стойчев зажали меня с двух сторон, лишив возможности какого бы то ни было маневра. Мне оставалось, уже не глядя по сторонам, работать до изнеможения и довольствоваться тем, что хотя бы третье место на пьедестале будет моим. Мы бешено рубились до финиша, бросали руки на бортик и касались одновременно, но электронное табло победителя не высветило, дело должен был решить фотофиниш. Я, вполне довольный своим призерством, отправился на допинг-контроль и лишь после него начал получать поздравления. Поначалу даже не понял — с чем. И только когда раз десять, наверное, переспросив: «О чем вы, братцы?» — и получив разноязыкие ответы, по выражению лиц и дружному похлопыванию по плечам, понял: я снова чемпион… Много воды утекло с тех пор. Я еще не раз побеждал и проигрывал, заканчивал плавать и снова начинал. Для того чтобы принять участие в Олимпийских играх 2012 года, я даже стал казахом. Сегодня учу плавать. Всех, кому это интересно. Мне есть что им рассказать, чем помочь. От спорта не устал, но мечтаю о своем доме, о мире в нем, о счастье, в котором сегодня купаюсь, как когда-то в открытой воде. Дело в том, что у меня прекрасная и безумно мной любимая жена Алиночка и всё для того, чтобы претворить в жизнь задуманное. Оглядываясь назад, сам задаю себе вопрос: быть может, это и есть моя главная победа? Личное дело Родился 27.02.1979 года в Волгограде. Тренер: ЗТ России Захаров В. Н. Спортивные достижения: многократный чемпион России, чемпион Европы, пятикратный чемпион мира, чемпион Азии, участник Игр ХХХ Олимпиады, ЗМС России. Образование: высшее (ВАФК) Профессия: тренер
