Корреспондент Sport24 Александр Муйжнек встретился с главным тренером «Тюмени» Гораном Алексичем. Он рассказал: почему не прятался в убежище во время бомбардировок Югославиикак ему лечил зуб тренер, который потом вывел сборную Исландии на Евро и ЧМчем ему не нравились молодой Адем Ляич и взрослый Александр Салугинво сколько раз отличается зарплата в Перми от зарплаты в Китаевидел ли лесбиянок в женском футболе «Тюмень» — одна из двух команд ФНЛ, которая выбила в 1/16 Кубка России представителей элиты: в серии пенальти был бит ЦСКА. С тех пор команда Горана Алексича ни разу не побеждала в ФНЛ и сейчас идет в зоне вылета — а с августа у «Тюмени» всего две победы. Зато в среду она встретится в Кубке с «Оренбургом», а в полуфинале может сойтись со «Спартаком». — ФНЛ — самая тяжелая лига в мире, — считает Алексич. — 24 тура надо осенью сыграть. А тут еще и Кубок, и не дома, а выезд. Две игры в неделю! Как «СКА-Хабаровск» и «Луч» выдерживают, не понимаю. Я летал из Перми в Хабаровск в сумме десять часов. Мы успокаивали себя одним: «Представьте, что они так каждый раз?» Но таких проблем с перелетами, как здесь, нигде не испытывал. Мы, славянские народы, воспринимаем все с готовностью. Да и выбора-то нет. Брат на брата Алексич впервые оказался в России в 2009-м — позвали координировать программу развития молодежного футбола «Амкара». Потом он несколько раз работал в тренерском штабе «Амкара», одно время был спортивным директором и даже возглавлял женскую команду «Звезда-2005». «Тюмень» — его первый самостоятельный опыт во взрослом футболе. Русским языком за эти годы Алексич овладел досконально. А осваивал его еще в Лознице, городе на границе современных Сербии с Боснией и Герцеговиной. — В семье работал только отец — в химической индустрии, на фабрике «Вискоза». Страна в это время была хорошая, развивалась, так что мы не бедствовали. Распад Югославии я застал в «Радничках» — мы как раз вышли в премьер-лигу. В 92 году я пошел в армию. Прослужил 15 месяцев (в это время разразилась Боснийская война), но на фронте так и не побывал — из-за футбола. Как профессиональный футболист после обучения я должен был поступить в футбольную команду в Белграде. Но из-за войны ее вообще закрыли. Я служил в городе в центре Сербии, вдалеке от войны. Полковник был вице-президентом местного клуба. Увидел меня и позвал туда, хотя военные правила запрещали «Радничкам» официально сдать меня в аренду. Во время войны проводились товарищеские матчи. Перед каждой игрой надевали футболки, а на груди была круглая мишень, цель. Никогда не задавался вопросом, зачем. Наверное, это значило, что нас бомбят, но мы не боимся. — Ваших родных война коснулась?— Все были родные: брат с братом воевал. Драган Алексич, мой двоюродный брат, впервые отвел меня на футбольную тренировку. Мы вместе росли, а потом играли в «Лознице»: Драган — вратарь. Он служил в артиллерии, почти всю войну провел в Хорватии. Слава богу, выжил. Но знаю игроков «Земуна», «Хайдука», которые не вернулись. — Ваш дом не задели бомбежки НАТО в 99-м?— Каждый раз, когда звучала тревога, спускались в подвал. Первые семь дней прятались, потом привыкли, оставались в квартире. В жилые дома попадали по ошибке. Искали ведь военные цели, мосты, посольства, даже телецентры. В одном из них работал футболист и в итоге погиб. Та война, как и многое, что происходит сегодня, одна и та же история. Ищут виновных. Хотя все и так понятно. Сербия за всю историю редко кого-то атаковала. И в Первую, и во Вторую мировую войну мы отбивались. Косово, за который нас и бомбили, — часть нашей традиции. Там столько наших монастырей X–XI века. Но политика Соединенных Штатов хочет доказать, что это не сербская земля. Да, в Косове живет много албанцев. Но как же история? Мы проиграли бой туркам в 1389 году как раз на косовском поле. *«Украина нас предала. Вы — нет». ЧМ снова объединил сербов и русских — Как от всего этого ужаса сбежали в Исландию?— Позвал товарищ, Зоран Милькович. Вскоре после разговора с ним футбол в Сербии возобновился, но с «Вестманнаэйяром» я уже договорился. 9 июня, когда бомбардировки кончились, купил билеты и полетел. В Исландии его прозвали «мистер чемпион» — в сумме пять раз выигрывал исландское первенство. Зоран был влиятелен, убедил руководство, что я нужен. Договорились с «Чукаричками», что буду отлучаться в Исландию летом — там только тогда и можно играть. Я мог закончить сезон в Сербии в середине мая, до полудня прилететь в Исландию — и назавтра уже там сыграть. Так получалось два года подряд. На третий, как раз в начале мая, серьезно травмировал голеностоп и выбыл на семь месяцев. Остался в «Чукаричках», отыграл до 2004-го и завершил карьеру. — В Исландии в деньгах не нуждались?— Я и в «Чукаричках» заработал на квартиру. Но в Исландии мог накопить на жилье в Белграде всего за одно лето. Хорошие, а главное чистые деньги. Сама страна, впрочем, дорогая. Во Франции и Греции вода покупная — а в Исландии такой в принципе не оказалось. Искал, а можно было пить просто из-под крана. Проточная вода там — одна из самых чистых в мире. — Как вас восприняли местные?— Исландцы же викинги. Когда впервые увидели меня, такого маленького, немного испугались. Прошли шесть дней, контракт не подписывают. А меня звал на Кипр мой сербский тренер — в АПОП из Пафоса. В субботу у «Вестманнаэйяра» игра. Утром я отправился к президенту — он одобрил контракт. Я вышел во втором тайме при счете 1:1 и отдал две голевые передачи. Вестманнаэйяр — даже не основной остров, а архипелаг на юге. Совсем маленький, четыре тысячи человек. Можно выйти на улицу и не встретить никого. 20 дней мог стоять туман — такой густой, что не летали самолеты. Плыли на выезд на теплоходе. Помню, как только прилетел в Кефлавик: черная земля, как на Марсе, деревьев вообще нет. А ветер — очень сильный. Перед одним матчем судейская комиссия привела на поле футболиста, он вынес мяч от ворот — тот полетел обратно, прямо через перекладину. Матч перенесли — а в Исландии может дуть и три дня, и всю неделю. Слава богу, мы сыграли назавтра. — Читал, вы играли вместе с будущим тренером сборной Исландии Хеймиром Хадльгримссоном.— Это неправда, он уже работал в женской команде «Вестманнаэйяра». Я только лечил у него зубы, а его тренерской работы почти не видел. Последний раз побывал у Хеймира в кабинете за десять дней до финала Кубка. Когда он закончил, я спросил: «Сколько должен?» — «Выиграете — с меня зуб, проиграете — с тебя ящик пива». Исландцы — люди холодные, на халяву ничего не сделают, так что Хеймир вряд ли шутил. Кубок в итоге мы проиграли, но уже на следующий день мне предстояло вернуться в Сербию. Больше я за «Вестманнаэйяр» не играл и Хеймира никогда не видел. Может, когда-то рассчитаемся. Стоматолог он отличный! Все мои одноклубники где-то работали — скажем, в банке. Прихожу на тренировку — а поле подстригает футболист нашей молодежки. А другой был главным на местном складе «Кока-Колы». Не просто таскал нам банки, а давал грузовик: берите, что хотите. — За рубеж вы уехали еще из «Радничков», в Грецию.— В 1995-м я должен был подписать контракт с ОФК, но меня перехватила «Црвена Звезда». Не подписала сразу, потому что вылетела от «Ксамакса» в квалификации Лиги чемпионов. Тренер Любко Петрович, который выигрывал со «Зведой» Кубок европейских чемпионов, пообещал: контракт откладываем до декабря. Но тогда как раз заиграл Перица Огненович (вскоре он перешел в «Реал» и выиграл с ним ЛЧ), из «Войводины» купили Миодрага Пантелича, да и Петровича убрали. Я понял, что не перейду — а значит, надо было ехать заграницу. Шесть лет уже отыграл в «Радничках», это много. Результат там был средненький, но футбол мы показывали самый красивый. В январе меня подписал ПАОК. Через месяц пришел новый президент, через пять месяцев сменилось три тренера. Горели 0:1 «Панатинаикосу» — я вышел, отдал голевую, реализовал пенальти. Все газеты писали: «Алекич изменил ПАОК». В итоге меня не ставили, а потом вообще отправили на трансфер. Так решило руководство. Шведский тренер ПАОКа даже предлагал меня своему знакомому в чемпионате Австралии — чтобы я хоть где-то играл. — Дальше — «Кретей». Что это вообще?— Получил предложение от «Верии», но отказался и выбрал Францию. Клуб возглавлял президент Ален Аффлелу — один из богатейших людей Франции, владелец бренда оптики. До того он возглавлял «Бордо» с Дюгарри и Зиданом, а тогда хотел взять парижский клуб. «Кретей» как раз располагается рядом с городом, вот с него Аффлелу и начал. Контракт мне предложили вдвое больше, чем в Греции, а Дидье Сенак (сейчас — спортивный директор «Ланса») получал 600 тысяч марок. «Кретей» должен был подняться в лигу 1 и играть там на новом «Стад де Франс». Но проект прожил всего два года, и сейчас «Кретей» в низших дивизионах. Мишаня — Тренерскую работу вы начали в «Чукаричках», а потом была юношеская сборная Сербии. Кто из будущих звезд блистал тогда ярче всех?— Адем Ляич и Даниэль Алексич, оба сейчас в чемпионате Турции. При мне они ругались из-за эгоизма. Евро-2008 для 17-летних (тоже в Турции), нам надо обыгрывать хозяев, чтобы выйти в полуфинал. Мне пришлось вставать между ними — чуть не подрались. Их волновало, кто из них лучше, а не как сыграет сборная. В итоге — 0:0, и мы заняли лишь пятое место. Неудивительно, что и Ляич, и Алексич часто меняли клубы. Даниэль, наш капитан, с учетом отбора забил девять голов и был признан лучшим игроком, ушел в «Дженоа», но так там и не сыграл. Ляич должен был переходить в «Манчестер Юнайтед» вместе с Тошичем, уехал в итоге в Италию, а сейчас арендован «Бешикташем». Еще при мне вызывался Миливоевич, который сейчас в «Кристал Пэласе». Марко Обрадович теперь в «Енисее», а Родич поиграл в «Зените» и «Крыльях». — Как на вас вышел в «Амкар»?— На том же Евро в Турции. Я должен был переходить в руководство СДЮШОР вместе с Деяном Джурджевичем — мы работали со сборной. Но Джурджевичу предложили «Чукарички», и в Пермь поехал только я. Помню, тогда стояла холодная зима — и долго не проходила. — Кого из игроков привели в «Амкар»?— Например, Идову в 2010-м — за год до того, как перешел на должность спортивного директора. Ездил в Санкт-Петербург смотреть дубль «Зенита», взял Брайана на заметку. Кроме Идову агент Олег Саблин привел к нам Алексея Скворцова, который забил за «Тосно» в финале Кубка России. — Самый сильный балканец в «Амкаре» на вашей памяти?— Дринчич. Замечательный хавчик. Пас, стандарты, техника, отбор. И желание. Обратный пример — Салугин. Талант, которому помешал характер. Вроде иногда Салуга нормальный, но, когда недоволен, негативно влияет на команду. А чем меньше он играл, тем хуже был настрой. После поражений нужно поддерживать команду — а он заходит в раздевалку и начинает: то не так, это. Гаджиев Сашу убрал в дубль. Или взять Оланаре. Немотивированный, тренировался, как хотел. Двигался в той мере, как ему удобно. Жизнь слишком хорошая, может. — Помните «Мишку», который раскладывал и забирал форму игроков «Амкара»? Пеев рассказывал, что он учил мату всех иностранцев.— Мишаня? Постоянно приходил, всегда с командой, не представляю без него «Амкар». В конце тренировки кричал мне: «Давай, … [блин], уходи с поля!» А мату меня научили ветераны — я всегда играл за них в Перми на первенство города. Там половина слов такие. Женский Зидан — В Перми вы поработали и с женской командой — «Звездой-2005». Как там очутились?— Должен был устроиться в академию «Хоффенхайма». Там работал знакомый Драгослава Степановича, с которым я сблизился в «Чукаричках». В «Хоффенхайме» ясно дали понять: нужен немецкий язык. Выучил, но недостаточно. Да и время поджимало: я долго сидел без работы, ждать не мог, а немцы тянули. Мне предложили «Звезду», с такой же зарплатой, как в «Амкаре». Думал проработать там максимум до конца года, а в конце концов — три года и два чемпионства. — Каково после мужского футбола идти в женский?— Отношение поначалу было не очень. Я же тоже мужик. Думал: как это, женщины играют в футбол? Им ведь сложно. После первой недели в «Звезде» хотел уйти. Есть такое выражение «бей–беги». Когда я пришел в женский футбол, попробовал посчитать количество пасов подряд, пока они не потеряют мяч. «Раз, два — потеря, раз, два — потеря». Пришлось думать, как научить женщин играть в футбол. Плюс они не так уверены в себе, как мужчины. После двух недель я увидел: прибавляют, стараются. Через месяц понял: все можно исправить тренировками. А после трех сезонов приходилось говорить: «Прекратите так много пасовать». Если посмотрите, как играют в женский футбол англичанки или француженки — многие мужские команды позавидуют. Мне однажды попалась игра «Лиона», который три года подряд выигрывает женскую Лигу чемпионов, и я не мог оторваться. Обычно говорят: приходишь в женскую команду, и в первые шесть месяцев даешь результат — а чем дольше, тем хуже. Я наоборот хотел заставить «Звезду» играть в футбол. И увидел, как девушки прогрессировали, росли из года в год, хотя команда не менялась. Хотя два-три трансфера — и мы бы были в четвертьфинале ЛЧ. Но и в России команды, которые вроде как намного сильнее, от нас отбивались. — Как вы поменяли подход, работая с женщинами?— Моя философия — независимо от того, женщины это, мужчины или дети — я никогда не использую мат. Но на сто процентов знаю: есть женские тренеры, которые общаются с командой гораздо хуже, чем в мужских командах. — Вы о своем предшественнике в «Звезде»?— Григорян мог женщинам сказать жестко. При этом они отзывались о нем положительно. — Григорян выводил звезду в финал Кубка УЕФА. Почему в мужском футболе у него не было таких успехов?— В мужском намного выше конкуренция. — Вы даже не повышали на команду голос?— И муха не пролетит. Только из-за наглости. — Например.— Когда нарушали дисциплину. Помню, шел разбор игры. Одна наша сборница показывала свое недовольство моим анализом. Спросил: «В чем проблема?». А она так нагло: «Ни в чем». — «Если я тебя еще раз услышу, пока идет теория…». Она перебила: «А что я такого делаю?». Я не выдержал: «Уйди отсюда! Быстро, чтобы я тебя не видел». Встала и вышла, а как иначе. На следующий день сказал ей: «Отпускаю тебя, ты мне не нужна. У тебя два дня на раздумья. Хочешь быть здесь — будешь работать, нет — я мучиться не буду. Насмотрелся я на твою трусливость, хватит». На следующий день (не через два) она сама подошла ко мне перед тренировкой и сказала, что все поняла. Конфликт был исчерпан. — Дальше она вас радовала?— В полуфинале кубка вышла на замену и забила на 91-й минуте (Екатерина Пантюхина забила «Россиянке» на 92-й минуте, «Звезда» вышла в финал, где победила «Кубаночку» — Sport24). Не знаю, может, это особенность славян: если жестко среагируешь, оно потом идет на пользу. — Отпрашивались ли у вас футболистки? «Горан, у меня что-то болит».— Очень редко. Наоборот, я их отпускаю. Понимаю же, что у них месячные, а они сопровождаются болью. Так они рвутся тренироваться. Я говорю: не надо! От врача у меня была вся информация обо всех. Знал, кто переносит эти дни легко, кто находится в лучшей физической форме, а кто вообще подняться не мог от боли. Доктор запрещал выходить на поле, как бы этого ни хотелось. Такая самоотдача в женском футболе! Очень благодарен за это девчонкам. — Гормоны футболисткам нельзя? — Я против этого. Они пили подобные препараты, но я сказал: этого не будет. А разрешенные витамины, минералы, аминокислоты они пьют примерно в октябре, под Лигу чемпионов. Я им очень много советовал по питанию, если я что-то находил. Всегда рекомендовал разные масла пить. Что-то натуральное, чтобы легче переносились нагрузки. Если ты пользуешься еще какими-то неразрешенными средствами, организм не успевает восстанавливаться, и, наоборот, ты получаешь травму через какое-то время. — Григорян как-то в Лиге чемпионов неожиданно для нее выпустил играющего тренеру Анну Кострабу, самую старшую в команде — и она забила. У вас был подобный случай?— Олеся Курочкина уже почти заканчивала карьеру. Мне звонили, спрашивали, можно ли ее вернуть. Олеся боец, на сборах выдерживала каждую тренировку, хотя ей уже 32 года было. Я ей сказал: надо подписать новый контракт. И она выиграла со «Звездой» еще три титула. И до сих пор играет! Скажу еще про Дарью Апанащенко. Хотел бы, чтобы в каждом мужском клубе, где бы я ни работал, был такой мужик, как она. Игрок с такой светлой головой, очень техничный, превосходно бьет и ногой, и головой. Не просто так Даша — капитан сборной Украины. Могла играть на любой позиции: нападающий, центральный защитник, крайний защитник, крайний хав. Я даже дал ей прозвище «женский Зидан». Она ростом 178, техника отличная, удар отличный, играет головой превосходно. Если честно, думаю, что в женском футболе я так долго работал потому, что у меня был такой игрок. — Надежда Карпова получала в Чертаново меньше ста тысяч рублей. У кого-то так было в «Звезде»?— Может, у пары игроков. Но когда я только пришел, зарплаты в «Звезде» были такие, что мне стало страшно. Кто-то бесплатно играл. Потом подняли. Легионеры (у нас играли футболистки из Кот-д’Ивуара и Камеруна) не привыкли, что нет денег. Как русские, жаловались, и через год я их отпустил. Я застал времена, когда женский футбол шел вперед, и в «Россиянке» могли платить и по 200-300 тысяч. Но я пришел во времена кризиса. А что слышу сейчас… — Что?— Тяжелейшая ситуация. Трудно искать деньги. Такая большая страна, а не могут создать лигу из двенадцати клубов. Было даже шесть! Почему государство не может выделить каждому хоть по 50 миллионов? — Кто больше матерится — футболистки или футболисты? — Из мужиков матерятся 75 процентов, а из женщин, может, 25. Хотя если уж футболистка матерится, это, конечно, страшно. — У вас в команде были лесбиянки?— Никого не контролировал, но я заметил, что это есть. Я человек достаточно открытый, их личная жизнь — не мое дело. Я девчонкам сказал: никогда не буду вас контролировать. Все, что мне нужно — на поле. Отвечу так: это правда, потому что это невозможно не заметить, но меня это вообще не касалось. — Вы пришли в «Звезду» в 42 года. Вас привлекал кто-то из футболисток? Как девушка.— Я для них был тренер, они — игроки. За все время в Перми у нас сложились чисто профессиональные отношения. «Чанчунь» — Из «Звезды» вас унесло в Китай. Во сколько раз больше вам положили зарплату, чем в Перми?— В семь. В «Чанчунь Ятай» меня позвал помогать Славиша Стоянович, который до того тренировал сборную Словении и «Црвену Звезду». 3 января 2016-го он мне позвонил, а 5-го с пересадкой в Москве я отправился в Пекин. Чанчунь — на севере, и начинали сезон мы на выезде. И все с грандами: «Ханчжоу» (нам забил Тим Кэйхилл), «Гуанчжоу» с Паулиньо, Джексоном Мартинесом и сильнейшими китайцами. Потом — 4:4 с «Тяньцзинем» (там был бразилец Вагнер, который играл против «Амкара» за «Локомотив») и поражение от «Хэбэй Чайна Форчун» с Лавесси. Итого в первых семи турах — пять поражений, две ничьи. — У вас тоже был известный легионер — боливиец Морено, обладатель Кубка УЕФА с «Шахтером».— Морено был бомбардиром — «Тяньцзиню» тогда положил хет-трик — но не лидером. Он же наполовину бразилец — играет, а мотивации мало (через год он уехал, и ему на замену купили Одиона Игало из «Уотфорда»). Хотя и китайцы не такие работоспособные, как мы думали. К тому же, на тренировках хороши, а в игре уверенности нет: слишком высокое давление. — Стоянович привел в «Чанчунь» Огнена Ожеговича, который сейчас в тульском «Арсенале». Что движет человеком, который в 21 год выбирает Китай?— Потенциал есть, но эгоистичный, как Ляич. Он же чуть не перешел из Китая [в «Амкар»]. Трансфер поставили мне в обязанность — мы знакомы еще по «Чукаричкам». Огнен даже подписал бумаги, но когда услышал про «Партизан», передумал. — Как вам китайская кухня?— В каких-то ресторанах можно почувствовать запах, который отбивает аппетит. От гостей-китайцев в том числе. Стоянович сходил от этого с ума. Но европейских ресторанов стало гораздо больше по сравнению с тем, что я видел в 1999-м. Тогда я приезжал с «Чукаричками» на игру в Шанхай. Чанчунь с Шанхаем не сравнить. И холоднее, и уровень жизни. Жили в гостинице, пятый-шестой этаж были за клубом. Окна выходили на дорогу, где шесть полос в одну сторону, шесть в другую. Пробки — всю ночь! Окно откроешь — от шума оглохнешь и задохнешься. — Узбекский защитник Анзур Исмаилов пережил в «Чанчуне» десять тренеров и допускает, что эти перестановки «кому-то на пользу» в руководстве. Как работать в такой обстановке? — Деньги в Китае приличные, но мне там было тяжело — прежде всего психологически. Начальство с тренерами не понимали друг друга. Руководители настаивали, чтобы я работал и со второй командой, и с основной, а Стоянович это запрещал. Главный сам ждал, когда все это кончится: «У меня было плохое предчувствие, когда я ехал в Китай». У Синиши же еще были личные проблемы, с семьей. При этом с хозяином клуба — ноль проблем. Когда мы уходили, ждали, когда все выплатят, и еще трижды успели поужинать с владельцем. Приходим на последнюю встречу, протягиваем руки — а он плачет. Актер или нет, не знаю. «Тюмень» — Как вернулись в «Амкар»?— Мне предлагали брать дубль «Амкара», обещали команду сербской премьер-лиги, говорили, что Муслин возьмет меня в сборную. Но мне надо было сразу поехать к Славо на встречу — а я тогда находился в Перми, да так там и остался, со знакомыми. Сербский клуб молчит (а сборы уже идут), у вас в ФНЛ с одной командой тоже не договорились. К октябрю уже и в дубль «Амкара» наняли тренера, но я подошел к Гаджиеву — он сказал, ему нужен специалист для индивидуальной работы с игроками. Когда Евсеев ушел в «Текстильщик», я занял его позицию. Знаю, Вадим сейчас в Хабаровске. Он станет хорошим тренером, умеет построить оборону. Он выглядит страшнее, чем есть на самом деле. Может взрываться в игре, но после игры все объясняет спокойно. — Помните, когда «Амкар» умер? — Отдыхали с подругой в Турции, а 8 или 9 июня приходит эсэмэска — все, надо искать новый клуб. Хотя до этого все было нормально, нам говорили, что «Амкар» нашел спонсора. Думали, и сейчас с «Амкаром» ничего страшного не будет. Всегда исходили из того, что если вылетим — нас закроют. А тут победили «Тамбов» в стыках, надежда была. Мы подобное переживали не раз: в «Амкаре» всегда задерживали деньги, иногда и по четыре месяца. Да и родом я из страны, где такое не редкость. Вот в «Кретее», ПАОКе, сейчас в «Тюмени» — зарплата день в день. В Китае не платили первые несколько месяцев — а потом отдали все. — Вариант с «Тюменью» этим летом нашелся быстро?— 8 июля, за неделю до старта сезона. Звали в киевский «Арсенал», но предпочел остаться в России. Помогал в «Тюмени» Евгению Маслову, но у него нет лицензии, и в сентябре я стал главным. — «Амкар» когда-нибудь с вами рассчитается?— Не занимаюсь этим. Я работал в клубе девять лет. Из-за каких-то трех зарплат портить отношения с руководством — даже бывшим — не стану. Не заплатили в одном месте — заплатят в другом. «У Игоря не выдерживает колено. Утром встает — а оно болит». Он воспитал Акинфеева и Чалова «Зачем Хабибу помогать «Анжи»? У него своих проблем хватает». У этого вратаря 8 месяцев нет зарплаты «Простой крестьянский парень. Чего на него напали?» Родной поселок защищает Мамаева
