Как корреспондент «ВМ» провел один день со столичным ОМОНом
16 ноября состоится торжественное мероприятие, посвященное 30-летию образования Отряда мобильного особого назначения (ОМОН) «Зубр». Это спецподразделение оказывает силовую поддержку следователям. А бойцы столичного ОМОНа стоят крепкой стеной на любых массовых мероприятиях. Недавно строго следили за порядком во время поединка между столичным ЦСКА и итальянской «Ромой». Плечом к плечу со стражами порядка стоял и корреспондент «ВМ». Подъезжаю на улицу Твардовского, где расположена база ОМОНа, к 13:00, когда у 3-го батальона начинается рабочий день. То, что организация здесь находится серьезная, подчеркивает забор с колючей решеткой наверху. На КПП — как и положено, пропускной режим, сидит тут проверяющий и требует паспорт. Оно и понятно, ведь у меня на лице не написано, что я пенсионер МВД. «Ксивы» у меня уже нет, а пенсионного удостоверения МВД недостаточно для беспрепятственного прохода на территорию. Так что все равно приходится лезть в сумку за документом. Паспортные данные записываются в журнал, а меня самого передают в руки встречающему сотруднику. Идем по территории. Прямоугольником тут выстроился ряд служебных помещений, по правую руку вижу памятник погибшим сотрудникам ОМОНа и бюст его первому командиру Дмитрию Иванову. — Бюст установили в феврале, — поясняет руководитель пресс-службы столичного ОМОНа Александр Долгополов. — В память о первом командире самого первого отряда милиции особого назначения, который умер в 2016 году. А весной презентовали книгу «Первый командир ОМОН СССР», выпущенную по инициативе наших ветеранов. 50 человек, служивших под началом Иванова, стали ее авторами. Удивляют находящиеся прямо на территории базы ОМОНа две жилые высотки. Как-то непривычно увидеть здесь, за колючим ограждением, жилье. Выясняю: один дом — для семейных пар, во втором — общежитие для холостых. Квартиры, конечно, служебные, но все равно удобно. Ведь от дома до работы — минуты две пешком. Но есть и минус: поднять с постели могут в любое время суток. И ведь не отвертишься, не скажешь, что не было дома, — все здесь на виду. Рядом церковь — тоже для сотрудников. Признаюсь, я не часто видел, чтобы на территории спецучреждения находился храм. Хотя церковь и отделена от государства... В подразделении — 2500 человек. И это не считая членов семей, живущих тут же. Многие из них посещают этот храм, названный в честь святого благоверного князя Дмитрия Донского, который, как известно, тоже был защитником Отечества. Со слов иерея Владимира Федотова, священнослужители регулярно проводят беседы с бойцами ОМОНа, выезжают к месту их боевого дежурства, проводят молебны. О важнейших событиях в православном мире бойцы ОМОНа узнают и из информации, которая вывешивается на стенде в штабе отряда. Отмечаются тут и главные православные праздники: Крещение Господня с купанием в купели и Светлое Христово Воскресение с вручением пасхальных подарков. Заходим в одно из служебных помещений. Предстоит пешком подняться на пятый этаж. Мимо — и вверх, и вниз — бегут по лестнице люди, а я вот — плетусь. С непривычки. — Сложновато мне, — констатирую провожатому. — Отвык уже на пенсии. Ведь больше лифтом пользуюсь. Именно на пятом этаже базируется 3-й батальон, который дежурит на Лиге чемпионов. Бойцы уже выстроились в очередь, чтобы получить оружие. И это рождает у меня воспоминание о том времени, когда я служил в милиции следователем. Было это с десяток лет назад — мы выезжали на закрытие казино. Каждый раз для силовой поддержки туда вызывали ОМОН. Были случаи, когда посетители не только оказывали сопротивление, но и выпрыгивали из окон... Причем на каждом таком мероприятии необходимо было и присутствие группы фиксации, снимающей следственное действие. Делается это для спорных случаев. Бывало, что задержанные писали на сотрудников ОМОНа жалобы об их недостойном поведении во время следствия, а тут на тебе — запись. И извините, вы говорите неправду, у нас все зафиксировано. Омоновцы выдавали проверяющим запись, и те выносили решение. Обращаю внимание на открытую комнату. Здесь находится музей, посвященный погибшим сотрудникам отряда. Александр Князев, Игорь Сапрыкин, Анатолий Макаров, Василий Левченко — все они погибли во время служебных командировок на Северный Кавказ. У их портретов — живые цветы. — Такие комнаты у нас есть в каждом батальоне, — говорит Александр Долгополов. Для получивших оружие сотрудников прямо на этаже начинается инструктаж. Командир бата-__ льона Федор Дудоладов распределяет, кто и где будет дежурить. — Резерв № 3 — у метро «Фрунзенская», — объявляет он. — Резерв № 6 — у главного входа на стадион «Лужники», а резерв № 7 — на станции МЦК Лужники. Подполковник Дудоладов предупреждает, что матч ожидается напряженным. Продано 70 тысяч билетов, то есть стадион будет заполнен полностью. Комбат призывает «проявлять бдительность», поскольку на матче в Италии нескольким болельщиками ЦСКА были нанесены ножевые ранения, и есть информация, что «возможны провокации». — Заступить на охрану общественного порядка в городе-герое Москве! — объявляет подполковник. — При несении службы соблюдать законность! Всего на службу в этот день заступают 300 сотрудников. Все они надевают черные шерстяные шапочки. Меня это немного удивляет. — Тут своя специфика, — объясняет мне младший сержант Алексей Плеханов. — Ведь большую часть времени приходится дежурить на улице. К тому же во время спецопераций, когда может быть применено оружие, мы обязательно надеваем каски. А ее на меховую шапку не натянешь. Каску сразу на голову — тоже нельзя, холодно. Поэтому у бойцов СОБРа и ОМОНа такие вот шапочки. Бойцы рассаживаются по автобусам, каски подвешивают сверху на поручни. — Нам попозировать? — шутят ребята, заметив фотокамеру. — А еще напишите, что зарплаты нам не хватает, — и в автобусе раздается смех. Но работать в ОМОН парни пришли не ради зарплаты, а чтобы себя реализовать. — Я всегда хотел служить в спецподразделении, — рассказывает старший сержант Алексей Домнышев. — Поэтому после армии не раздумывая пришел сюда. От старших слышал, что девушки всегда хотели выйти замуж за военных. Может, у нас и не самые высокие зарплаты в стране, но мы — государевы люди. Такой у нас статус. Колонной автобусы выдвигаются к стадиону. Бойцы шутят, что и не поверишь, что едут они на задание. Возможно, шуткой они снимают стресс. Я снова вспомнил 1990-е годы, когда только пришел служить в милицию. Тогда мои сослуживцы частенько травили анекдоты о ментах. Я удивлялся, почему издаются сборники анекдотов о «дорогом Леониде Ильиче», о Чапаеве и Петь- ке, о врачах... И почему нельзя полистать книжку с анекдотами о милиционерах. Но меня поражало — почему не издавались сборники анекдотов о ментах. И я тогда начал их собирать. К стадиону мы добираемся примерно к 15:30. На месте командир 1-го взвода 1-й роты Игорь Синягин расставляет сотрудников по местам дежурства. — ОМОН обычно дежурит на входе-выходе стадиона, — объясняет старший лейтенант. — Чтобы не было инцидентов между болельщиками разных команд, мы их разводим — ставим живые кордоны из наших сотрудников. Особенно кордон нужен сразу после матча, и он, бывает, выстраивается вплоть до метро. Это, безусловно, дает свой эффект, дисциплинирует людей. Взводный рассказывает, как ему приходилось дежурить на только что прошедшем чемпионате мира по футболу. — Мне понравилось поведение иностранных болельщиков, — говорит офицер. — Наши фанаты еще до них не доросли. Так, если иностранцам объясняешь, что нужно пройти в другой вход, — они слушаются. Привыкли выполнять указания их полицейских. А вот наши — совсем другое дело: тут же начинают возмущаться — мол, почему мы должны обходить? Ведь это же далеко — можно вот тут... И напрямую пройти. Приходится словесно одергивать. Случается, что задерживаем на стадионах за административные правонарушения: болельщики ухитряются проносить на стадион спиртные напитки и их там распи вать. Вот и сегодня будет холодно, и, скорее всего, кто-то обязательно решить «согреться». Приходится убеждать. Мы ведь не только умеем размахивать палками, как многие о нас думают. Офицер вспоминает анекдот: «Вчера на Манежной площади силами ОМОНа была разогнана демонстрация мазохистов. Уже давно не получали такого удовольствия ни те, ни другие». — Наша задача — чтобы все проходило мирно и без эксцессов, — рассказывает старший лейтенант Синягин. — Хотя мы всегда готовы дать отпор нарушителям. Мы много тренируемся. Десять дней в месяц у нас плановые занятия. Выезжаем на полигон, стреляем из табельного оружия, отрабатываем боевые приемы борьбы. Со слов офицера, бывают и непредвиденные ситуации. Вот однажды заканчивали тренировку, а тут тревога! Прошла информация, что перед футбольным матчем может произойти стычка между болельщиками. Вот нас и отправили на усиление. Мы не должны допустить никаких серьезных правонарушений. И это, на мой взгляд, нам удается. Время приближается к 19:00. К стадиону начинают подходить болельщики. Заметив бойцов ОМОНа, выстроившихся в коридор, ведут себя спокойно. Правда, был небольшой инцидент: во время матча группа болельщиков зажгла фаеры, но ими занимались сотрудники охраны стадиона. А бойцы ОМОНа со своей задачей справились неплохо. Дождались, пока все болельщики зайдут в метро, — тогда и расселись в автобусы. Время на часах — начало двенадцатого ночи... — Пока доедем, сдадим оружием, вот и получается двенадцатичасовой рабочий день, — говорит младший сержант Алексей Плеханов. А завтра — снова на службу. Как мне показалось во время общения с ребятами из ОМОНа, бойцы гордятся, что служат в престижном подразделении. — Ведь московский отряд — самый старый в России, — рассказывает ветеран подразделения Алексей Черников. — Он был создан в Москве 23 октября 1987 года в качестве эксперимента. В Советском Союзе тогда складывалась непростая ситуация: росла преступность, активизировались на митингах политические оппозиционеры. — Бойцы Отряда милиции особого назначения тогда дежурили на каждом из них, — говорит Черников. — К счастью, физическую силу применяли редко, само появление вооруженных людей было сдерживающим фактором, предотвращающим беспорядки. Ровно через год руководством страны и специальным Постановлением Центрального Комитета КПСС эксперимент был признан успешным. Было принято решение о создании специальных подразделений в каждом областном городе. Чуть позже — в 1990-е годы— бойцов отправляли в горячие точки: Чеченскую Республику и Дагестан, где им приходилось ликвидировать бандитские формирования. В 2011 году, когда осуществлялся переход милиции в полицию, поменяли и название первой. Так слово «милиция» в названии ОМОН было заменено на слово «мобильный». То есть это теперь звучало и звучит так: Отряд Мобильный Особого Назначения. И это не противоречило действительности — бойцы действительно быстро, мобильно выезжают на все происшествия. — За все время существования отряда более двух тысяч сотрудников были награждены государственными наградами, — рассказывает начальник ОМОНа генерал-майор Всеволод Овсянников. И когда в октябре столичное подразделение отмечало 31-ю годовщину со дня своего образования, сотрудников приехал поздравить командующий Центральным округом войск Национальной гвардии РФ генерал-полковник Игорь Голлоев, который положительно оценил работу подразделения. — За 31 год мы прошли сложный путь и участвовали во всех основных мероприятиях страны, — заявил генерал-полковник Голлоев. И добавил, что омоновцы всегда были силой, способной сдерживать преступность. — На это подразделение можно положиться. Благодарность он выразил и членам семей сотрудников ОМОНа. — Когда у нас надежный тыл, мы готовы покорить самые высокие горы, — отметил и начальник столичной Росгвардии Михаил Воробьев. За отличную службу бойцы регулярно получают ведомственные награды. Так, например, нагрудный знак «За отличие в службе» недавно было вручен полковнику Валерию Иноземцеву. — Сколько я себя помню — всегда хотел быть на страже порядка, — делится он с корреспондентом «ВМ». — Поэтому и пошел служить в правоохранительные органы. Кстати, в ОМОНе сложилась традиция: приглашать на торжественные мероприятия молодежь — кадетов. Были они и на дне рождения ОМОНа, где увидели технику, на которой работают бойцы. — Я впервые в отряде, но мне очень здесь понравилось, — признается кадет Николай Образцов. — У меня теперь появилась мечта стать таким же сильным и смелым, как эти сотрудники. Часто бывают в подразделении и ветераны. Среди них Виталий Кийко — один из первых сотрудников ОМОНа. — Я пришел служить в отряд в ноябре 1987-го, — вспоминает полковник в отставке. — До этого был начальником подразделения по делам несовершеннолетних, заместителем начальника уголовного розыска, возглавлял ОВИР (Отдел виз и регистрации. — «ВМ»). Меня тогда собирались назначить начальником отделения милиции № 50, чего, признаюсь, мне очень не хотелось. Руководитель милицейского подразделения такого уровня — это работа не для меня: пришлось бы много времени проводить на совещаниях. А мне больше по душе живая работа. Вот и пришлось применить «административный ресурс». Так я попал в ОМОН и был назначен начальником отделения контрпропаганды — ведь кроме института я окончил высшие партийные курсы, мог аргументированно говорить с разной категорией людей. Эти знания очень помогали в работе, особенно в общении с оппозиционерами в конце 1980-х — начале 1990-х. Побывал Кийко и в командировках на Северном Кавказе. Вспомнил ветеран и о вылазке во время Первой чеченской кампании. — Мы отправились в разведку и обнаружили три самолета с бомбами и гранатами. Самолеты те нам пришлось взрывать. И после взрыва в земле образовалась воронка глубиной в шесть метров! Такой мощности он был! Тогда его с коллегами наградили орденом Мужества. Награжден он и медалью «За отвагу», и орденом «За заслуги перед Отечеством» четвертой степени.
