«Историю скрывают, чтобы держать нас в рабстве». Самый необычный русский вратарь

Только в 30 лет Евгений Фролов получил признание и игровое время в премьер-лиге — в «Оренбурге», который в начале сезона обыгрывал «Локомотив» (1:0) и шел в тройке. Сейчас все хуже, да и Фролов уступил место в основе Александру Довбне. Корреспондент Sport24 Александр Муйжнек встретился с Фроловым в Оренбурге и узнал: каково это — играть в самом старом клубе России без формы и питаясь дошираком;как заработать на «Феррари» в 23 года и продать ее, прочитав книгу «Монарх, который продал свой «Феррари»;что смешного в стрельбе фанатов «Динамо» на тренировке и почему лучше не связываться со злым Черчесовым;как совместима карьере в футболе и вегетарианство и почему каждому нужно заниматься медитацией;что не так с РПЦ и православием вообще, в чем не прав патриарх Кирилл и кто переписывают российскую историю. В разговоре с сахалинскими журналистами Евгений Фролов представлялся Львом Яшиным, с перуанскими — братом Яна Облака. Верили и те, и другие. Перуанцев Фролов веселил этим летом в Саранске. Евгений живет там с шести лет, пошел в местную школу и играл за «Мордовию». Его родной город — ЗАТО Красноярск-26 (сейчас — Железногорск): там в 80-е служил отец. — Саранск теперь чистый и красивый, но по большому счету никак не изменился. Нечего было делать тогда, так нечего и сейчас. Либо ты спортсмен, либо разгильдяй. В Саранске — никаких перспектив, никакого роста. Все молодые уезжают в Москву. К ЧМ построили аэропорт, стадион, еще что-то новое — но все это пыль в глаза. Важные моменты просто спрятали. Дороги, которые нуждались в ремонте, так и не исправили. И не исправят. Ну хоть на футбол ходят. На Сахалин Фролов отлучался в аренду из московского «Динамо», где запомнился покупкой «Феррари» за 150 тысяч евро. Фролов провел за «Сахалин» больше матчей, чем за кого-либо еще, при этом первые полгода жил все так же в Москве (где базировался клуб) и только потом переехал на Дальний Восток. — Сахалин — просто космический остров. Ощущение, что это самый богатый регион. Бюджет просто нереальный: там же вся таблица Менделеева. При этом поражает, что ничего не сделано для людей. Разруха, нет дорог, стоят деревянные сараи, старые хрущевки. Только один квартал, где живут богатые. Потенциал огромный, а народ живет в нечеловеческих условиях. Как свиньи или овцы. — Самые красивые места кроме Сахалина, которые видели?— В Хабаровске хорошо, во Владивостоке. На Байкал ездил еще ребенком, а взрослым ходил в поход в Адыгее: плато Лаго-Наки. Когда перешел после «Сахалина» в «Кубань», гоняли с друзьями в Сочи и Геленджик. Потом оказался в «Балтике»: Калининград мне тоже понравился, как и Питер. Оренбург я поначалу не понимал, но сейчас мне нравится. Первые полгода я жил в Ростошах, где у нас стадион, и первые полгода в город вообще не выбирался. Ростоши — район газовиков, местная Рублевка. Люди сделали для себя, аккуратненько, цивильно. Саранск: сигареты, виски, Щербаченко — Девятилетнего меня родители отвели в волейбольную секцию. Я и бегал быстро, и прыгал высоко, поэтому тренер по легкой атлетике чуть ли не каждый день ждал меня у подъезда. Но даже на волейболе, когда тренер отворачивался, я пинал мяч ногами. В 14 лет я тайком записался на футбол в школу «Биохимик». Это команда, привязанная к фармацевтическому заводу, где работала мама. Месяца через три перешел в «Светотехнику» к Юрию Уткину, с которым вместе дошел до команды мастеров — она впоследствии стала «Мордовией». — Разгильдяем, а не спортсменом, стать могли?— До 17 лет я ничего плохого не употреблял, а потом до 20 перепробовал все. Меня и из команды выгоняли. Кому я был нужен пьющий (в основном виски), курящий и гуляющий по ночам? Тренер видел, как это сказывалось на моих тренировках, да и так все знал: город у нас маленький. Это был самый опасный возраст. Когда идут первые деньги, легко потерять голову и загубить карьеру. — Первые деньги — это какие?— Уже в 17 у меня был контракт на десять тысяч рублей. Достаточно большие деньги для 2005-го. Пошел в один магазин — купил телефон, в другой — одежду. Повезло, что мне представился еще один шанс в «Мордовии». Меня отчислили из первой команды, заявили за вторую. Я и там поначалу третьим сидел, но потом заиграл. Когда «Мордовию» возглавил Федор Щербаченко, меня снова заметили в основе и вернули. Но я снова себя особенно не проявил: четыре игры за год. В 2010-м пришлось уехать в Орехово-Зуево. С этого момента я окончательно взялся за ум: никакого алкоголя и сигарет. Уже десять лет не я пью, не курю. И никому не совету! А то бывало, что пачка-полторы сигарет в день уходили. Дыхалка совсем пропала. Раньше меня на кроссах было не остановить, а тут — отдышка. Орехово-Зуево: столетний стадион, дошираки, кража мячей — Читал, вратарскую стадиона «Знамя Труда» украшала покатость. — При мне там был такой бетон, что падал я словно на асфальт. Кто-то из местных мне рассказывал, что газон там положили еще англичане сто лет назад, и так его никто и не трогал. — Это тоже он. — Бывало и хуже. Когда я пришел, у «Знамени Труда» не было сборов. Мы катались по Подмосковью и вот по таким же полям. Или прямо на льду, в минус двадцать. В Саранске мы в таких условиях и тренировались, и играли. — «Знамя Труда» — самый старый клуб России. Что там древнего, кроме стадиона?— Автобус. Ехал не быстрее 80 километров в час, да и на такой скорости постоянно ломался. Представляете, каково было гнать 700 километров в Пензу? Это сейчас футболисты растут в тепличных условиях, с хорошими автобусами и качественной формой. Зато у нас была закалка. Когда перешел в «Торпедо», меня поселили в общежитии. Стиралки там, конечно, не было. Приходилось стирать вручную. Руки в кровь от грязи. А в Орехово-Зуево мне форму вообще не выдавали. Даже вратарям выделяли экипировку только полевых игроков. Один из вратарей пожертвовал мне свой старый свитер. Надевал его и обычные шорты с карманами. А на выезде была задача украсть у соперника мяч. Своих не было. В итоге скопилось десять разных мячей. — Какой была максимальная зарплата в «Знамени Труда»?— Тридцать тысяч грязными. У меня — около двадцати, из них половину отсылал домой. Перчаток за все время в Орехово-Зуево я купил себе, по-моему, две пары, и то рублей по 500, и пару бутс. Кормили нас два раза в день, в столовой на железнодорожной станции. Но ничего, с ребятами скидывались на дошираки, роллтоны. Вот в «Кубани» иногда закрывали столовую. Или я спрашивал: «Что на обед?» — «Куриный суп». А там вода и картошка — вот тебе и весь суп. В Орехово-Зуево хотя бы 500 рублей суточных выдавали. Вернуться с выезда можно было даже в плюсе. — Какие задачи ставились перед «Знаменем»?— Не знаю. Многие имели вторые работы. Вратарь был автослесарем, кто-то — инструктором в фитнесе, кто-то — охранником. А я, кстати, этом летом бесплатно помогал другу в Саранске, который готовился к чемпионату мира. Разгрузили фуру, где-то часа за полтора. Еще одну разгрузил после «Локомотива». Выиграли у чемпиона, настроение хорошее. Сразу после матча товарищ по команде просит: «Фура с вещами приехала». Не вопрос, помогли. — Тяжелее было, чем от «Локомотива» тащить?— Тяжелее, ха-ха. — Кто вас тренировал в «Знамени Труда»?— Александр Александрович Логунов. Он уже на пенсии, мы в фейсбуке переписываемся. Сначала я от него офигевал. Будто он с другой планеты: говорил какую-то ерунду. Но потом понял: это мудрый дядька, который говорит на своем языке то, что никто тебе никогда не скажет. Сейчас Логунов на пенсии. После матчей «Оренбурга» пишет мне в фейсбуке и высказывает недовольства. «Торпедо»: Лунев, ремонт «Мерседеса», завязка — Когда я уходил в «Торпедо», Логунов сказал: «Поезжай весь рваный-драный. Пусть думают, что ты работяга. Тогда тебе и зарплату побольше назначат, и экипировку новую тут же выдадут». Это сработало. В «Торпедо» я получал сорок тысяч. — Как и Андрей Лунев. Он сам признавался, что не был готов к таким деньгам и спустил сто тысяч рублей в стриптиз-баре, взяв всем шампанского. — Меня с собой не брал! Сейчас Андрей не такой, да и тогда был добрым, открытым парнем, трудягой. Помню его первую игру при мне за «Торпедо» против «Знамени Труда». Лунев поменял меня на 67-й минуте при счете 5:0 в нашу пользу — и, к слову, успел пропустить. Мы же в итоге забили девять. Я деньги всегда копил. Скажем, на ремонт «Мерседеса» ML 320. Купил я его еще в 2009-м на заработанное за сезон в «Мордовии» (там и премиальные были хорошие). Приехал на нем в Орехово-Зуево и сломал. На ремонт ушло 90 тысяч рублей. Когда вернулся в Саранск, продал ML и купил «Е-шку». При этом в отпуск после «Торпедо» я поехал со 150 тысячами рублей на карте. На них жил месяца три-четыре, если не больше. И жил шикарно. Но не кутил. Даже после чемпионства в ПФЛ всем в «Торпедо» разлили шампанского, но я отказался: «Уважаю вас, но пить не буду». Еще с Орехово-Зуево был в завязке. — Перед уходом в «Уфу» Лунев полгода не получал зарплату в «Сатурне» и набрал кредитов на миллион рублей. — В «Кубани» я жил без денег год: даже перчатки купить было не на что. У партнеров не займешь: они в такой же ситуации. Меня выручал друг. Атмосфера в «Кубани» не давала нормально играть ни Аршавину, никому. Денег нет, ложь, обман. Из-за меня «Кубани» закрывали дозаявку. В итоге частично рассчитались, но до сих пор должны за год. Думаю, так все это и заглохнет. «Динамо»: Ротенберг, расстрел, Черчесов не в настроении — В ФНЛ вы дебютировали с «Мордовией», а за полтора месяца до перехода в «Динамо» встретились с ним в Кубке России.— И пропустил пять. После игры рассказывал другу: «Блин, какое крутое «Динамо»! Вот бы когда-то с ними поиграть». Через полтора месяца, за день до закрытия трансферного окна, мне позвонили и сказали: «Переходишь в «Динамо». Я не смог ничего возразить. — По словам Павла Нехайчика, в «Динамо» вам так нравилось, что вы ходили и говорили всем: «Я динамовец, я динамовец». И даже читали книги про Яшина.— Может, это он так делал? «Динамо» — это круто, конечно. Скучаю по тем временам, было весело-задорно. Думал, что живот от смеха надорву: прикалывались друг над другом постоянно. Все без исключения: Кевин, Ворона, Кокора, Гранат. Боря Ротенберг пришел в ярость, когда его машину Кураньи припарковал в центре поля. Но потом отомстил: так завязал Кевину шнурки на кроссовках, что пришлось ножницами резать. — Ротенберг еще в дубле «Динамо» просил команде тройные премиальные — и тренер не понимал, что это шутка. В основе такое случалось?— Вполне могло. Все знали: Боре не откажут! — Когда на базу «Динамо» нагрянули болельщики с пейнтбольными ружьями, вам стало не до смеха? — Да наоборот, на «ха-ха» пробило. При том, что я оказался в эпицентре событий. Осталось уже полкоманды побить по воротам. И вдруг — взрыв, бабах! Все попадали. Как наш тренер по вратарям в секунду упал головой вниз, я вообще не понял. Массажиста расстреляли, он как раз уходил с поля, а тут оказался в таком шоке, что с места не сходил. Иностранцы особенно перепугались и, как добрались все в краске до раздевалки, скорее стали собирать вещи. Но почти все уже скоро ржали, когда стали вспоминать, кто куда полетел от шаров. — За «Динамо» у вас один матч в премьер-лиге. Почему не больше?— Все было в моих руках. Когда я приходил, Силкин видел меня вторым вратарем после Шунина. Даже Петреску после сборов говорил: «Здорово отыграл. Оставайся, будем давать игровое время». Но у меня закончился контракт, а тут пришел Черчесов, и все изменилось. Сколько бы я ни тренировался, опыта это не прибавит, а Черчесов и Шунина не всегда ставил. Я бы на месте Черчесова меня вряд ли ставил. Саламыч запомнился очень уверенным в себе. Грамотный, умный тренер, но крайне строгий. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Даже круче Петреску. Вспыльчивость Дана — буря в стакане, на камеру. Команда воспринимала это спокойно. Петреску так и говорил: команду надо держать в напряжении, чтобы не расслаблялись. Черчесов эмоционален всегда. Когда я попросил ребят о чем-то ему сказать, все отказывали: «Не, братан, Саламыч сегодня не в настроении». Пришлось идти самому. И правда, не в настроении был. «Феррари», «Харлей», «Лада» — Покупка «Феррари» — ваша ошибка?— Я за год проделал путь от последней команды ПФЛ до топ-клуба премьер-лиги. Добился всего своим трудом, талантом, здоровьем. Это пример молодым. Материальные блага можно и нужно зарабатывать. Пускай даже на дорогие вещи. Почему нет? Другое дело, что люди этого не понимают, а относятся негативно. — Может, из-за того, что «Феррари» покупает четвертый вратарь, не игравший в премьер-лиге?— У Черчесова первым был Габулов, а все остальные помогали. По логике четвертым я не был. Виталий Кафанов говорил: «Пусть каждый из них (вратарей) думает, что он второй номер». — Вы говорили, что получали в «Динамо» меньше полумиллиона евро в год.— Думаю, у меня была одна из самых маленьких зарплат в клубе. Да сколько бы тебе ни предлагали — отказываться глупо. Я не прожигал эти деньги, не проматывал. Не выпячивал «Феррари», не кичился. Просто возникло желание купить такой автомобиль. Купил, покатался. 95 процентов людей, которые всю жизнь жили в городе вроде Саранска, приехали в Москву и могли себе позволить машину своей мечты, поступили бы так же, как я. — У кого была самая крутая тачка в «Динамо»?— У меня. На «Феррари» еще ездил Лео Фернандес. У других — «Порше», «Бентли», «Мерседесы», «Кадиллаки». — Вы жесткий фанат машин?— Увлекаюсь всем, что связано с авто и мото. Больше по машинам, но и мотоцикл себе когда-нибудь хотел. Что-то вроде кастомизированного «Харлея». Техника, эстетика, красота — мне это нравится. Может, со временем открою свой автосалон. — «Феррари» продали, когда понадобились деньги?— Да, надо было закончить ремонт в квартире. А в «Кубани» не платили. — На чем ездите сейчас?— «Мерседес» CL 500. Комфортный, красивый автомобиль. Хоть ему уже и девять лет. — Свою первую машину помните?— В Саранске ездил на трехлетней «Ладе», ВАЗ-2112. Обошлась в 185 тысяч рублей. Вегетарианство, Семак, защита животных — Я читал разные версии, как вы отказались от мяса. Не то прочитали статью о спортсменах-вегетарианцах, не то вас убедили близкие. Что правда?— И то, и другое. Я видел, в каком человек состоянии, когда не пьет, не курит и не ест мяса. Это часть и духовного становления человека. — Этот человек — ваша девушка?— Нет. — Кто-то из родителей?— Человек, близкий к семье. Я и сам углубился в тему, стал читать, смотреть. Идея понравилась, подумал: «Блин, круто. Дай попробую». И понял, что это мое. Сейчас всем советую. — Когда именно поняли?— В начале 2014 года. На сборах «Динамо» в Дубае был хороший шведский стол, а я решил не брать мясного. Как-то легко пошло, интересно. Когда себя настраиваешь — никаких проблем. Нагрузки давались просто. — Если я сейчас закажу стейк, как отреагируете?— Да пожалуйста. Поменьше бы смотрел в вашу сторону. К мясоедам отношусь спокойно. Каждому свое. — При этом крабов и икру на Сахалине вы ели.— Пробовал. Там я терял вес, хотя худым был всегда: Гонтарь в «Динамо» называл меня «Аполлоном сушеным». У спортсмена бывают моменты, когда необходим белок. Особенно осенью, или когда болеешь, или когда усталость накапливается. В прошлом году мне приходилось играть и тренироваться с температурой. Чувствовал: силы покидают. И витамины не помогали. Решил поесть креветок. Но сейчас такого не практикую. Организм сильный, справляется. — Разве животный белок реально заменить полноценно?— Может, он и не нужен вообще? Многие спортсмены не едят мяса и при этом выигрывают Олимпиады. Мне это помогает. Белок есть в разных продуктах, просто надо кушать побольше и почаще. — Сейчас вы взяли себе чизбургер без котлеты и кофе без кофеина. Я не против вегетарианцев, но вот это мне кажется издевательством.— Я так не считаю. В бургере еще сыр и овощи. Если котлета для вас — главное, заказывайте с ней. Желудку вообще все равно, что ты ешь. Внутри все переваривается. В кофе без кофеина от кофе одно название, но иногда хочется. Аромат-то в нем все равно есть. Есть кофе на кокосовом молоке, пробовал и на овсяном. — А на соевом? Как вообще к соевым продуктам относитесь вроде тофу?— Может, когда-то сою пробовал, но постоянно не увлекаюсь. — Жена Семака — строгая вегетарианка и пыталась приучить к этому мужа.— Сергей Богданович, по-моему, уже вегетарианец. Анна так сказала. Помню, в «Уфе» Семак ел блюда без мяса (мы пересекались в «Уфе», куда я приезжал на просмотр: Семак был всем футболистам как старший брат). Опять же: когда живешь с человеком, волей-неволей перенимаешь его привычки. И время от времени можешь питаться, как он. А это (вегетарианство) мало того что вкусно, так еще и полезно. — Допустим. А мясо — вредно? — Считаю, ничего вреднее наших мыслей нет. Нравится есть мясо, не паришься, не задумываешься — ради бога. — Про Анну Семак. Она в детстве давала именам коровам, курицам и кроликам и «уже тогда не понимала, почему должна есть своих друзей». У вас такое же отношение к животным? — Да. Люблю животных и не хочу их есть. Это неправильно. — Разве человек не хищник по природе?— Человек должен оставаться человеком. Разумным существом. Согласен, бывают экстремальные ситуации: когда один в лесу, съешь все что угодно. И я съем. Но пока могу жить, как мне нравится. — Носите меховые или кожаные вещи?— Мех — нет. А кожа… У меня кожаный салон в машине. — Здесь нет противоречия?— Для меня пока нет. Что мне, отказаться от салона? — У вас есть домашние животные?— Нет и, думаю, не будет. Зачем отдавать свое время и энергию животным? Они должны жить на природе, максимум — в большом доме. А в квартире им делать нечего. Как и в зоопарках и цирках. Наблюдать за зверями в клетках — тяжелое зрелище. Эзотерика, цигун, йога — Увлечение эзотерикой тоже пошло от «близкого к семье человека»?— Он убедил отказаться от вредных привычек, мата. Научил вести здоровый образ жизни. — Какие книги по эзотерике читали?— Так много, что ни названий, ни авторов не запоминаю. Суть понял, что-то для себя почерпнул — и следующая. Через два месяца после того, как дочитал книгу Робина Шарма «Монарх, который продал свой «Феррари», — я продал свой «Феррари». Сейчас заканчиваю «Лидера без титула». — Занимаетесь медитацией?— Да, в том числе цигуном. Помогало. Медитация учит терпению, даже как стоять правильно. Я стал спокойнее, сосредоточеннее, внимательнее. Не обращаю внимания на какие-то раздражители. Это для любого человека важно, а для вратаря особенно. Ты не стрессуешь, не тратишь энергию попусту. Считаю, медитацией нужно заниматься каждому человеку. Почему китайцы выходят по утрам и массово занимаются цигуном? У нас и в СССР были зарядки. К этому нужно возвращаться, если хочешь стать здоровым, успешным, удачливым. — Посоветуйте какую-нибудь самую доступную методику.— Вам будет тяжело отключиться: вы все время пишете, занимаетесь умственным трудом. Начните с того, чтобы просто полчаса посидеть на одном месте в покое. Ни о чем не думать не получится, так что просто не двигайтесь. Внимание на нос, и начинаешь дышать и следить, как воздух входит и выходит. Дальше есть вещи посложнее. Допустим, сутками не разговаривать. Или сидеть на месте по несколько часов. — Ходили на йогу?— Одно время да. Сейчас не тянет, но в отпуске, может, и вернусь к ней. Йога в России — только как гимнастика. Ей нужно заниматься каждый день, и чтобы человек тебя поправлял. Или в группе, или — желательно — один на один. — Как часто медитируете сейчас?— Дважды в день. Чуть-чуть утром, чтобы день красиво начался, а перед сном — сбросить все лишнее, почистить всю грязь. Мне еще нравятся утренние пробежки. Даже перед тренировкой. Разогрелся минут 15-20, потянулся под музычку — и сразу другое настроение. — Что это дало вам как футболисту?— Как только начал заниматься эзотерикой, в Орехово-Зуево пошел серьезный прогресс. Потом он остановился, я совершал ошибки. Набирался опыта, понял, что на самом деле дает мне стимул двигаться вперед. Когда осознание вернулось, снова пошел результат. Православие, родноверие, патриарх — Вы верующий человек?— Смотря во что. В Бога — верю. Я православный, но крестили меня, не спросив. Как и всех нас. Я со своим ребенком так не поступлю. Считаю, состоявшийся человек должен вырасти и сам решать, куда двигаться. К религии никак не отношусь. Она придумана людьми для людей. С какой целью? Цели у всех разные. У кого-то обмануть, у кого-то денег заработать. Не всегда это честно и правильно. Что есть высшие силы, которые нам помогают, — это факт. — Ходите в церковь?— Зачем? Даже Иисус говорил: не ходите в церкви, мой Отец, Бог — повсюду. Слышит вас, видит. Так оно и есть. Любое место, где тебе спокойно и уютно, и есть храм. Твой дом, твоя семья. Я вот выйду в лес, подышу свежим воздухом — и хорошо. — «Мордовия» ходила всей командой в храм. Вы тоже?— Перед матчами — да. Но в то время мое отношение к религии было другим, она мне помогала. Еще мы ездили в женский монастырь, трудились там, помогали. С пользой проводили время. А сам я был в дружеских отношениях с настоятелями христианских храмов. — Что от них усвоили?— Что церковь-то у нас, оказывается, не православная, а правоверная. Для многих это больная тема. Много же фанатиков. Православный человек не должен иметь отношения к религии. При Никоне произошла реформа, раскол, подмена понятий. Все в одночасье вдруг стали православными, хотя были ортодоксальными. Православные люди — это славяне, которые жили до церковных времен. — Язычники?— Их и так называют. Хотя язычник — человек, который говорит чужим языком, не владеет твоим. Так вот, у этих славян была не религия, а вера. А культ придумали люди, чтобы очернить то светлое, что было. Все с годами перевернулось. К истории, которую нам преподают в школах, есть вопросы. А историю Руси написали немцы при Екатерине. Но правды все равно не скроешь. — Это какой?— Патриарх Кирилл говорил, что до крещения у нас не было людей, а только какие-то варвары. Современная археология доказывает обратное. Люди, исконно населявшие Русь, обладали технологиями, знаниями. А пришли те же христиане, подмяли все под себя, переделали. А историю тщательно скрывают, чтобы держать нас в рабстве. Когда человек знает свой исток, он будет не послушным и безвольным, а сильной личностью. Сможет повести за собой людей, стать вождем. Сейчас это природное славянское [религиозное направление] называется ведизмом, родноверием. Те же христианские праздники подменяются. Никто не может объяснить, что это такое. Славяне сжигали чучело Масленицы — но это не имеет никакого отношения к христианству, религии вообще. — Родноверие вроде как считается неоязыческой сектой.— Религия — разве не та же секта? Деньги они колоссальные имеют? Кагор пьют? В нарядах каких-то непонятных обряды по ночам проводят? На кладбищах у них разве не кумиры стоят? — Как бы вы хотели быть похороненным?— Точно не чтобы меня в землю закопали. А зачем землю загрязнять? Куда ни плюнь — везде кладбище. Эта энергетика совсем не та. Правильно сжигать тело. — Можно ли оскорбить чувства верующего?— Легко. Если он не здравомыслящий человек, а фанатик. Опять же: оскорбили тебя — докажи, что ты верующий. Где-то в интернете есть тема: чтобы подтвердить, что ты истово верующий христианин, надо силой мысли подвинуть предмет. Верующей себя любая бабка может назвать. А за этим может стоять и какая-то выгода. В том числе финансовая. — Вам не была близка другая религия, кроме православия? Скажем, буддизм.— Все религии построены на одних принципах: не убий, ни укради. Просто названия разные, в зависимости от того, где и когда проживал народ. — Ваше отношение к Русской православной церкви и патриарху Кириллу?— А как к ним, блин, можно относиться? Посмотрите, как живут они и как живет народ. Церковь даже налогов не платит. Иисус как раз против таких товарищей, как в нашей нынешней церкви, и проповедовал. Он посносил все магазины, все прилавки в храме и сказал: «Ребят, вы что устроили? Это дом моего Отца, а у вас тут рынок». Что людям-то делать? Вроде понимаешь, что РПЦ — какая-то бизнес-организация. А народу нужна духовная помощь. Не так много батюшек осталось светлых. 50 на 50. — Вы сейчас с кем-то из них близки?— К нам на базу [«Оренбурга»] приезжает батюшка. Светлый человек с чистым сердцем, беседует со мной и всей командой. Думаем, как важно помогать людям. На нас, футболистов, смотрят дети, надо быть для них примером. Через церковь придет ребенок к Богу или другие практики — не суть. Кроме батюшки у меня есть мудрый человек, с которым я могу поговорить на любые темы. Он знает ответы на многие вопросы, направляет меня. И как психолог, и как духовник, и как друг, и как отец.