«Не позволяю себе думать, что я какой-то изгой». Большое интервью Марии Ласицкене

Стройную прыгунью в высоту Марию Кучину (теперь — Ласицкене) публика узнала еще в 2014 году. На соревнованиях в Челябинске она впервые в карьере взяла высоту 2 метра и без особых проблем повторила достижение на чемпионате мира в Сопоте и на этапах «Бриллиантовой лиги» в Париже и Цюрихе. Потом были победы на других этапах и в общем зачете турнира, два золота чемпионатов мира, серебро и золото чемпионатов Европы и личный рекорд — 2,06 метра. Олимпийские игры в Рио прошли без российской чемпионки. Но именно летом-2016 стартовала ее беспроигрышная серия. В этом сезоне она достигла 45-ти побед подряд. Слово «Россия» не прозвучало ни разу. IAAF дисквалифицировала Всероссийскую федерацию легкой атлетики три года назад, а ее спортсменов наделила особым статусом — нейтральный атлет. Sport24 расспросил Марию Ласицкене о том, как ей живется в этих обстоятельствах. — Вы второй год подряд не попадает в шорт-лист на звание лучшей легкоатлетки мира по версии IAAF. Это политика?— Не хочу относиться к этому, как к чему-то серьезному. Наверное, для кого-то получить премию — очень ответственно и даже почетно. Но для меня важнее цифры в протоколе и то, что я лучшая в секторе. Да и, если честно, выбор номинантов проходит как-то странно. Не могу и не хочу тратить на разбирательства по этому поводу свои нервные клетки. Над этим можно только посмеяться. Знаю, что адекватные болельщик, которые реально разбираются в спорте, понимают, что сейчас происходит. Понимают, что крутость спортсмена заключается не во всех этих номинациях. Это просто вечеринка, на которую можно было бы надеть красивое платье. — То, что вы нейтральный спортсмен, как-то еще ощущается?— Нет. Мне кажется, я с самого начала этого не чувствовала. И даже сейчас далеко не все понимают, почему напротив моей фамилии аббревиатура ANA (авторизованный нейтральный атлет — Sport24) и белый флаг. На соревнованиях за нами никто не ходит, не проверяет форму, не прислушивается к тому, что играет у нас в наушниках. Я не позволяла и не позволяю себе думать, что я какой-то изгой. Каждый раз абсолютно спокойно прихожу в сектор. Только на самый первый старт в этом статусе настраивалась особенно сильно — мы до этого не выступали на международном уровне почти 1,5 года, хотелось напомнить о себе. Но ни от соперниц, ни от кого-то из организаторов я не чувствовала негатива в свой адрес. При этом все знают, что я выступаю за Россию. Это не зависит от того, что написано напротив моей фамилии в протоколе. И, надеюсь, все те разговоры о предательстве, которые окружали нас в первое время, уже не актуальны. — А памятка с ограничениями, которую рассылали перед чемпионатом мира в Лондоне, до сих пор актуальна? — Да. Нам периодически напоминают перед соревнованиями, что мы выступаем в нейтральном статусе, а, значит, на особых условиях. Но все достаточно спокойно — за все это время не было ни одной провокации или нарушения с нашей стороны. Если бы позволили себе что-нибудь подобное, санкции последовали бы сразу же. Правда, некоторые ограничения, если честно, смешные — тот же запрет на резинки в цветах национального флага или маникюр. — Сергей Шубенков говорил, что вся эта ситуация доводит до паранойи. Вы чувствуете что-то подобное? — Я всегда достаточно внимательно следила за всем, что меня окружает. Антидопинговые семинары не прошли мимо. Воду, например, всегда пью из бутылки, которая была открыта лично мной и стояла на виду. Но параноить по этому поводу не хочу, поэтому немножко отпустила ситуацию, не забиваю себе голову мыслями о том, что кто-то хочет и может устроить провокацию. Так реально можно с ума сойти. — Допинг-контроль стал придирчивее?— Я бы так не сказала. У меня вообще никогда не было проблем с допинг-офицерами. Мы видимся и у меня дома, и на соревнованиях. Все очень грамотно. — Нейтральный статус надо получать перед началом каждого сезона? Как выглядит процедура? — Да. Из IAAF присылают анкету со стандартными вопросами. Там есть информация о том, что я даю свое согласие на условия, по которым живут нейтральные спортсмены. Кроме того, чтобы претендовать на статус нейтрального атлета, я должна не меньше года находиться в пуле тестирования. У меня с этим все в порядке. Но, насколько знаю, прямо сейчас в международном пуле тестирования всего 8 россиян. Остальные переведены в российский. Не очень приятная ситуация. — В этом году активно обсуждали систему ADAMS. Что с ней не так?— Проблема возникает, когда не получается войти в свой личный кабинет. Такое бывает периодически — система выдает ошибку и пишет что-то вроде «попробуйте позже». Просто представьте, сколько спортсменов одновременно пытаются туда попасть. Сайт просто не выдерживает. Если вопрос не очень срочный, то это нестрашно. Если срочный, лучше писать в службу поддержки, которая обновляет данные и присылает новый пароль. — А флажки у вас когда-нибудь были?— Был один, еще в 2015 году. Чтобы заработать проблемы, нужно получить три в течение одного года. Я тогда не сама заполняла ADAMS. И так получилось, что в систему внесли ошибочные данные. Я была на молодежном чемпионате Европы, а офицеры допинг-контроля приехали ко мне домой, тогда еще в Прохладный. Я написала объяснительную. Больше такого не повторялось. А через год флажок сгорел. — Российская легкая атлетика в международной изоляции больше трех лет, в том числе благодаря показаниям Юлии Степановой. Что бы вы сказали ей при встрече? — Я бы сказала, что не желаю ей или ее детям пережить то, что пережили мы. Ужасное чувство — быть в полном непонимании от того, что платишь за ошибки других людей. Такого не должно быть. — Легкая атлетика не самый популярный вид спорта в России. На фоне допинговых скандалов его рейтинги только падают. Есть какой-то способ привлечь людей в зал?— Мы три года надеемся на то, что ситуация разрешится, а ничего не меняется. На фоне этих разговоров странно и просто нечестно что-то обещать людям. Сейчас в нашем спорте остаются только те люди, которые искренне и с обожанием им занимаются. На самом деле, мы теряем целое поколение спортсменов. И это самый страшный итог всего, что происходит. Если честно, я и сама не знаю, отдала бы своего ребенка, если бы он у меня был, в легкую атлетику или нет. Единственное, что можно сказать — если ребенок действительно хочет заниматься и любит легкую атлетику, не надо его отговаривать. Легкая атлетика — основа многих видов спорта. И точно не навредит. Заниматься нужно, а, пока ребенок дорастет до профессионального возраста, все еще может наладиться. — В этом сезоне у вас прервалась серия из 45 побед подряд. Что это значит для вас?— Сначала я старалась не обращать внимание. Для меня это не самоцель. Когда все начали считать победы и делать на этом акцент, пришлось включиться. Да, это важное достижение. Но я не хочу, чтобы это было единственное, с чем бы меня ассоциировали. Я рада каждой победе. И, конечно, горжусь проделанной работой. При этом совершенно не переживаю, что серия прервалась. Для меня важнее другие цифры — те, что обозначают высоту, которую я взяла. — Как находить мотивацию, когда заранее понятно, что никто из соперниц не может приблизиться к вашим результатам?— Перед каждым выходом на старт я говорю себе, что любая девушка может прыгнуть высоко. Больше того — мне всегда этого хочется, чтобы почувствовать реальную борьбу. Немного запугивать саму себя — вполне рабочая схема. Естественно, так получается не всегда. Бывали такие старты, на которые я выходила с мыслями о том, что серьезных соперниц нет, можно отпрыгать, особо не напрягаясь, и получить свою медаль. Чаще всего, за это меня наказывали как-то сверху — начинались третьи попытки, всякая неразбериха. Но через это тоже надо проходить. — А мировой рекорд — это мотивация? И почему его не могут побить больше 30-ти лет?— Мы с моим тренером Геннадием Гариковичем несколько раз ставили 2,10 м (мировой рекорд — 2,09 м — Sport24). Но пока это, скорее, наглость с нашей стороны. Хотим, чтобы тело побывало на такой высоте и прочувствовало ее. Совсем не хочется, чтобы эта высота была потолком. Я прекрасно понимаю, что организм готов на многое. И я не хочу его как-то ограничивать, в том числе — мировым рекордом. Есть к чему стремиться, и за 2,09 тоже есть высоты, которые можно взять. — Прошлой зимой вы участвовали в «Битве полов». Расскажите про этот турнир. И как вам соревноваться с мужчинами?— В соревнованиях принимали участие 12 прыгунов в высоту — 6 мужчин и 6 женщин. Сначала прыгали девочки, затем — парни. Результаты сравнивали по международной системе Божидара Спириева. В ней, например, 2,05 м у женщин соответствуют мужским 2,40 м. Начальная женская высота 1,95 м — это 2,29 м у мужчин. Мне кажется, такие старты сейчас очень нужны нашей легкой атлетике. Это зрелищно и может привлечь зрителей. Идея пришла в голову моему мужу Владасу на одной из моих тренировок. Насколько понимаю, этой зимой «Битва полов» снова есть в календаре. И я хочу принять в ней участие. Быть в одном секторе с мужчинами — это очень интересно. У них свои эмоции. Мальчики все ярче переживают. У них и друг к другу особое отношение. Они очень активно общаются в секторе. — В прошлый раз, когда мы с вами общались, вы были еще Кучиной. Замужество как-то изменило вашу жизнь?— Если и изменило, то только в лучшую сторону. Семья — это всегда поддержка. Рядом появился еще один человек, который вселяет в меня уверенность. Раньше это были родители, теперь еще и муж. Мы с Владасом на одной волне. Он спортивный журналист. Прекрасно понимает, как устроен наш мир, хочет, чтобы я полностью реализовала себя в спорте и все для этого делает. Но в то же время не дает зацикливаться только на спорте. И в этом смысле очень четко следует принципам Геннадия Гариковича, который с детства говорил мне, что все мысли о тренировке надо оставлять на тренировке. Мы обсуждаем какие-то новости, думаем, какой фильм посмотреть, куда съездить, что интересного в Москве — какую выставку открыли, что идет в театрах. В выходные могу приготовить семейный обед. Без фанатизма. Владас не из тех, кто может сказать: «Твое место у плиты, женщина». Он понимает, когда я говорю, что устала, что нет сил. Мы спокойно можем поесть где-то в городе. Конечно, я стараюсь не наглеть — не так уж сложно приготовить любимому мужчине то, что он любит. — Как Владас сделал вам предложение?— Владас, как и я, очень не любит помпезность и показуху, поэтому все было очень спокойно, тихо и романтично. Все случилось вечером в парке. Он, как и полагается, встал на одно колено. Я долго не понимала, почему мы так поздно пошли гулять. И только за секунду до — догадалась. Это все, конечно, очень волнительно. Пищала и визжала, а потом быстро надела кольцо — и все сразу стало понятно. — А с Геннадием Гариковичем не советовались?— Геннадий Гарикович прекрасно понимает, что я женщина и должна быть счастлива, а спорт когда-то закончится. Он хорошо воспринял новость о помолвке. И вообще узнал все одним из первых, сразу после родителей. Я даже не сомневалась, что все организационные моменты, связанные с тренировками, получится решить просто, потому что мы друг друга хорошо понимаем. — Подготовка к свадьбе с вашим режимом — это как?— Это платье за неделю до, костюм — за три дня до. Единственное, что у нас было готово заранее, это кольца. Все организационные моменты решали буквально за месяц. И точно не хотели переполошить всех вокруг ради нашего праздника. Сразу решили, что свадьба будет на Кавказе. Там очень атмосферно. Хотелось это передать. Нам очень помогли с организацией в замке «Шато Эркен». Все гости остались довольны. И мы, конечно, тоже. Почувствовали себя настоящими принцем и принцессой. Каждый раз вспоминаем свадьбу с улыбкой. Мы очень много танцевали и отрывались. Самый смешной момент — когда упал фейковый торт. Я, конечно, все знала, а гости были в шоке. Владасу рассказывала, что бывают такие приколы на свадьбах, но не говорила, что у нас это будет. Геннадий Гарикович хорошо поет. И на свадьбе пел мою любимую песню в его исполнении — Lady in Red. Это его коронный номер почти на всех наших торжествах. Все были в восторге. Мы танцевали. Очень душевный, запоминающийся подарок. — Геннадий Гарикович часто рассказывает, что во время тренировок использует разные образы и аналогии. Например, стресс во время соревнований сравнивает с подготовкой к свадьбе и самой свадьбой. Какие еще образы актуальны — свадьба для вас больше не стресс? — Я помню этот образ. Но мы давно к нему не возвращались. Во время тренировок, как говорит Геннадий Гарикович, я Золушка, которая много пашет и забывает о прошлых успехах. Я знаю, что могу многое сделать на соревнованиях. Но тренировку я должна отрабатывать так, будто у меня нет этого знания. Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене