Шейн Принс – о НХЛ, КХЛ, «Сибири» и Джоне Таваресе

У американца было предложение из НХЛ, но он выбрал Новосибирск. Карьера этого американца в КХЛ началась поистине удивительно. Свой первый гол за «Сибирь» он забросил в первом же периоде после многочасового перелёта из Швейцарии в Хабаровск. В 2011 году Шейна Принса во втором раунде драфта выбрала «Оттава», он успел поиграть в одном звене с Джоном Таваресом, а перед тем, как попробовать свои силы в Европе, провёл 139 матчей в НХЛ. Не задержавшись надолго в швейцарском «Давосе», 26-летний форвард перешёл в «Сибирь». Вместе с Жильбером Брюле и Джорданом Кароном он стал тем самым усилением, которое позволило новосибирцем уйти со дна турнирной таблицы и включиться в борьбу за плей-офф. «Первые дни в России были для меня сумасшедшими» — Для начала, наверное, самый распространенный вопрос: среди ваших предков есть короли? — О, нет-нет. Только принцы (смеётся). Приколы по поводу моей фамилии я иногда слышу от одноклубников, но большинству она нравится. — А известный поп-певец Принц есть в вашем плеере? — Несколько его песен мне нравятся, хотя, в целом, я не большой поклонник такой музыки. — Первый матч за «Сибирь» вы провели в Хабаровске, на краю Земли. Выйти на лёд после такого перелета было сумасшествием? Были ли мысли: «Что я здесь делаю?». — Да, несколько дней выдались просто сумасшедшими для меня. Много перелётов, очень мало сна, но я предвкушал дебют за новую команду в новой лиге, был очень рад. Всё получилось достаточно удачно, а отдохнуть удалось уже после матча с «Амуром». — Вы знали до этого, где находится Хабаровск? — Нет, даже понятия не имел (улыбается). Мне сказали, где играет «Сибирь», я лишь потом взглянул на карту и увидел, что это по другую сторону Тихого океана. — Когда вы приехали в Новосибирск, тут было почти -30°С. Для вас это было неожиданностью, или подобная погода для вас не в диковинку? — Признаюсь, был в некотором шоке. В Америке тоже бывает холодно, но по сравнению с сибирскими холодами это всё ерунда. В Канаде, возможно, погоду в Виннипеге и Эдмонтоне можно сравнить с новосибирской. Но холод не особо мешает, я вообще люблю зиму, потому что это хоккейный сезон. Зима — это всегда хоккейная атмосфера. Надел правильную куртку, и о морозе можно особо не думать, так что этого я не боюсь. «Я жил с Да Костой в одном номере, он порекомендовал мне КХЛ» — В фарме «Оттавы» вы играли со Стефаном Да Костой, который в КХЛ стал настоящей звездой. Он был для вас ориентиром, когда вы решили сменить НХЛ на Европу? — Более того, он даже был моим соседом по комнате, когда мы играли в «Бингхэмптоне». Стефан — очень хороший хоккеист. Знаю, что когда он играл в ЦСКА, у него был очень хороший первый сезон. Я немного поговорил с ним, когда рассматривал возможность перейти в КХЛ. Он сказал, что это хорошая лига, пожелал удачи. — По каким причинам вы решились на то, чтобы пересечь Атлантику и попробовать свои силы в Европе? — Я уже говорил про травмы. На тот момент в Северной Америке у меня не было возможности себя проявить, а я хотел играть как можно больше. Было важно вернуть свою технику, чувство контроля шайбы, общие хоккейные ощущения, уверенность. Признаюсь, решение о переезде было непростым для меня. Но сейчас я доволен: играю много, часто бываю с шайбой, для меня это хорошая ситуация. Я счастлив быть в хорошей команде, так что считаю, что уехать в Старый свет было для меня правильным решением. — Вы уже знаете, где проведёте следующий сезон? — Нет. Возможно, уеду назад, возможно, останусь. Некоторые мысли о возвращении в НХЛ у меня есть, но пока я сосредоточен исключительно на нынешнем сезоне. Нужно отыграть его как можно лучше и постараться вместе с «Сибирью» пробиться в плей-офф. Командный успех и личный успех связаны неразрывно. После сезона буду смотреть, какие будут предложения, какие варианты есть на столе. — За свою карьеру вы почти не играли с русскими хоккеистами. Перед подписанием контракта с Сибирью Россия и русские люди для вас были загадкой? — Да, я знал о России не так уж много и у меня постоянно про это спрашивают. Некоторые опасения у меня были, не скрою, но после того, как я приехал сюда, они развеялись. Я увидел, что жизнь в России очень похожа на ту, какой живут люди в Америке. Народ приветливый, хоккей отличный, лига высокого уровня. Партнёры по команде хорошо меня приняли, и в моих жизненных привычках не пришлось ничего менять. — А как же страх про Сибирь, затерянную в темноте во льдах? — Здесь действительно холодно, но качество жизни и общий ритм меня приятно удивили. Новосибирск — отличный город, честно. Много людей, хорошие рестораны, хорошая атмосфера на трибунах. У меня проблем не возникло. — Какие-то стереотипы о русских теперь разрушены? — Конечно. Приятели говори мне: «Ты безумец, что едешь в Сибирь, будь осторожен». Теперь я знаю, что здесь нормальная жизнь и нормальные люди, как везде. Так что придётся сочинять про то, сколько медведей на улицах я встретил (смеётся). «Как и Кулёмин я большую часть карьеры набирал много очков, но в НХЛ играл в четвёртом звене» — В недавнем матче с магнитогорским «Металлургом» вы встретились с Николаем Кулёминым, с которым ещё в прошлом сезоне выступали вместе за «Айлендерс». О чём-то успели пообщаться? — Немного поболтали. Я звонил ему несколько недель назад, он был одним из моих лучших друзей в «островитянах». Отличный парень, прекрасный партнёр по команде. Магнитогорск — его родной город, теперь он играет на родине и очень этому рад. Я был рад его увидеть. — В России Кулёмина воспринимают как бомбардира. До этого он играл с Малкиным, теперь — в первом звене «Магнитки». Вас это не удивляет, учитывая, что в «Айлендерс» Николай редко поднимался выше четвёртого звена? — Я не удивлён. В НХЛ очень трудно заполучить роль хоккеиста, который способен набирать очки, и занять место в двух первых звеньях — это очень непростая задача. Те люди, которым это удалось, никуда из НХЛ не уезжают, а играют там подолгу, потому что вернуться назад на роль забивалы ещё труднее. У меня, например, такая же ситуация, как и у Кулёмина. Большую часть карьеры я набирал много очков, был бомбардиром, но в НХЛ выполнял роль форварда четвёртого звена. Увы, но как только я начал проявлять себя с точки зрения результативности и мне дали больше шансов, то получил травму. Я уже говорил, что перебрался в Европу именно за этим — за ролью форварда первого-второго звена и большим количеством игрового времени. Нужно было играть много, чтобы вернуть свою игру — Тот же Ковальчук нынче играет в третьем-четвёртом звене... — Да-да, именно так. «Оттава успела стать для меня вторым домом» — Редко такое бывает, что в одном городе удаётся поиграть и в юниорской лиге, и в НХЛ. Оттава успела стать для вас домом? — Думаю, что это второй дом для меня. В молодёжной лиге я провёл в Оттаве три года, а после того, как меня задрафтовали «сенаторы», провёл пять лет в системе команды НХЛ. Оттава успела стать для меня родным городом, но последние несколько лет я играл в Нью-Йорке. В Оттаве у меня много хороших друзей и знакомых, которых я всегда рад увидеть, я со многими общаюсь. Но Нью-Йорк — это, всё-таки, мой первый дом. — У «Сенаторз» в прошлом сезоне наступил настоящий кризис. Команда опустилась на самое дно, команду сотрясали самые разные скандалы, Эрика Карлссона обменяли... — Было дело. Трудно сказать, почему так случилось, но иногда такие вещи происходят. В «Оттаве» много хороших хоккеистов, я со многими дружу. А обмены — это часть бизнеса, тут ничего не поделать. — В 2016-м году вас обменяли из «Оттавы» в «Айлендерс», а вскоре после сделки уволили главного тренера «Сенаторз» Дэйва Кэмерона, с которым у вас был конфликт. — Я бы не стал называть это конфликтом. У меня был не очень хороший сезон, я мало играл. Шансов проявить себя у меня было мало, и менеджмент решил, что у меня будет их больше в другом клубе, поэтому меня обменяли в «Айлендерс». Кэмерона действительно вскоре уволили, но я к тому времени уже был в Нью-Йорке. — А Кэмерон с тех пор не был главным тренером в НХЛ. В нынешнем сезоне он вообще уехал работать в Австрию... — Да, в НХЛ не так просто найти работу. Это касается и игроков, и тренеров, очень высока конкуренция. «Таварес – лучший центр, с которым я играл, и застенчивый парень» — Трейд в «Айлендерс» был самым трудным моментом в карьере? — Нет, я уверен, что это была хорошая сделка для меня. Я вырос рядом с Нью-Йорком, у меня там множество связей, друзей. В хоккейном плане тоже стало лучше, потому что в «Оттаве» у меня было мало игрового времени. В «островитянах» всё получилось удачнее, потому что я и играл больше, и смог себя проявить. Если бы не травмы (за два сезона Принс пропустил из-за травм 62 матча — прим. «Чемпионата»), всё было бы ещё лучше. — В «Айлендерс» вы поиграли с Джоном Таваресом. В чём его особенность, чем этот игрок уникален? — Джон потрясающе готовится к матчам, очень внимательно и скрупулёзно следит за телом и здоровьем. Настоящий профессионал, на десять баллов из десяти. Когда видел его на стадионе, то он постоянно что-то делал, что могло улучшить его «физику» или технику, постоянно работал над собой. Кроме того, Таварес очень талантлив. Наверное, Таварес — лучший центрфорвард, с которым я когда-либо вместе играл, хотя мне довелось играть с очень хорошими партнёрами. Тот же Эрик Карлссон в «Оттаве» — прекрасный хоккеист. Но Таварес — номер один, он очень скромный и застенчивый парень. Абсолютно обычный, нормальный человек без звёздного налёта. — Про Яна Коваржа и его приключения в «Айлендерс» вы наверняка слышали. Бывшую звезду «Магнитки» подписали на односторонний контракт, но его расторгли ещё до начала регулярного чемпионата. Как такое возможно? — В НХЛ клуб не может просто так расторгнуть контракт. Если он был подписан, то игрок получит все деньги по нему, так как все сделки являются гарантированными. Так что беспокоиться за игрока не надо. — А можно ли сравнить ЛДС «Сибирь» со старым стадионом «Айлендерс» «Нассау Колизеум», который также был построен очень давно? — Увы, но в «Колизеуме» я не играл. Когда я попал в «Айлендерс», то команда уже переехалав новый стадион «Барклайс-центр» в Бруклине, даже тренировок на старой арене не было. — «Барклайс-центр» известен тем, что там постоянные проблемы со льдом... — Есть такое. Его же строили не для хоккея. Сама арена просто отличная, всё новенькое, но для хоккея слишком большая. Когда убирают несколько рядов кресел, то площадка смещается, что ухудшает качество льда. ЛДС «Сибирь», конечно, поменьше, но атмосфера здесь классная. Шумно, весело, лёд хороший, свет яркий. Лично мне больше ничего не требуется. «В КХЛ нет потолка зарплат и для хоккеистов это неплохо. Можно заработать хорошие деньги» — В «Китченере» вы играли вместе с Габриэлем Ландескогом, который через несколько лет стал капитаном «Колорадо». Уже тогда было видно, что это выдающийся игрок? — Когда я пришёл в команду, он уже был местной звездой. Было понятно, что у него хорошее будущее, и надежды, которые с ним связывали, он вполне оправдал. — Что скажете о капитане «Сибири» Юкке Пелтоле? Он и правда большой лидер и связывает иностранцев с русскими? — Он очень скромный, не тянет одеяло на себя. Считаю, что в роли капитана он очень хорош. Настоящий лидер, хотя на русском не говорит и из-за этого не может пообщаться с некоторыми хоккеистами. Кроме того, Пелтола — отличный игрок. — На своей страничке в «твиттере» вы обращались к Полу Биссонетту. Значит, вы наверняка слушаете его подкаст. Как же вы решились поехать в Россию после того, как к нему в эфир пришли Пёрселл и Сопел? — Сам подкаст я не слышал. Какие-то отрывки комментариев видел, но комментировать то, чего не слышал, я не могу. Наверное, у этих парней был не самый приятный опыт здесь, в КХЛ. Ситуации бывают разные. Те отзывы, что слышал о КХЛ лично я, были на сто процентов положительными. Ничего плохого о лиге или России я сказать не могу. Мне здесь комфортно, никаких неудобств я не испытываю. Возможно, у других игроков это было по-другому. Я плохих комментариев точно давать не буду и с негативными словами не соглашусь. — Наверное, это было сказано для «хайпа»... — Трудно сказать, возможно. Эти парни долго поиграли в НХЛ и привыкли к тому, что какие-то вещи идут по-другому. — Джонатан Блум недавно сказал, что в КХЛ некоторые команды коллекционируют игроков, а другим не хватает на ленту для клюшек... — В лиге нет жёсткого потолка зарплат, и для хоккеистов это, наверное, не так уж плохо — есть возможность заработать хорошие деньги. Это преимущество для игроков, но для клубов это делает ситуацию сложнее, потому что растёт неравенство сил. Лично меня подобные неурядицы не затронули, потому что я никаких особых требований не ставлю. Не хватает денег на ленту? Она не так дорого стоит. Если надо — куплю сам, это вообще не вопрос. Возможно, для кого-то это проблема. «Чемпионат Швейцарии похож на АХЛ, а КХЛ более креативная лига» — Считается, что в Швейцарию едут американцы, которым важны условия для жизни, а в КХЛ те, кто любит деньги. Вы себя к кому относите? — Действительно, Швейцарию выбирают те, кому важны условия для семьи и детей, а в России больше зарплата. Что касается меня, то в нынешнем сезоне мне намного важнее было вернуть свою игру. Деньги и остальное не играли особой роли, важнее хорошо чувствовать себя на льду, вернуть навыки и уверенность. Игра за «Давос» была моим первым опытом выступлений вне Северной Америки, но это был нетрудный переезд. В Швейцарии очень комфортно, стиль жизни, команда — всё было отлично. Но хоккейная ситуация была не такая комфортная, а это для меня главное. Именно поэтому я покинул «Давос» и теперь играю за «Сибирь», чему очень рад. — Уровень хоккея в NLA и КХЛ можно сравнить? — Это очень трудно сделать, потому что стили разнятся. КХЛ более креативная, здесь нужно больше думать и создавать, этим она похожа на НХЛ. Швейцарская лига сравнима с АХЛ, там много силовой борьбы и не так много техники. Для меня больше подходит КХЛ, но многие североамериканцы с удовольствием играют в NLA, там тоже приличный уровень. — В «Давосе» вы были единственным североамериканцем? — Там вся команда отлично говорит по-английски, у нас было несколько хоккеистов из Швеции и Финляндии. Хороший коллектив, адаптация была нетрудной. — На предсезонном турнире в Риге вы забили четыре гола в одном матче. Что запомнилось по тем играм с клубами КХЛ? — Это мои первые матчи за полгода, до этого я был травмирован. Требовалось несколько матчей, чтобы почувствовать скорость, владение шайбой и подготовиться физически. В первом матче я забил два гола, во втором — четыре. Именно то, что мне и требовалось. — Не думали о том, как же легко забивать командам из этой лиги? — Нисколько. Я же знаю, как бывает в хоккее. Иногда всё залетает, а иногда мучаешься и никак не можешь забить. Для меня это были очень хорошие игры, была просто тонна моментов. «У меня было предложение из НХЛ, но агент сказал, что Новосибирск – более правильный вариант» — Когда вы покидали «Давос», то сказали, что планируете возвращаться в НХЛ. — Да, я пытался вернуться домой, такой вариант был. — Болельщики спрашивают, не перепутали ли вы Новосибирск с Виннипегом или Эдмонтоном. Собирались в НХЛ, а оказались в «Сибири»... — Ха-ха. Предложение из НХЛ у меня было, но агент сказал, что Новосибирск будет более правильным вариантом для меня. Я уже говорил, почему. — В «Сибири» нынче сразу четверо североамериканцев. Для вас это было важно? — Не скажу, что это был решающий момент, но приятно, когда есть возможность пообщаться, когда есть люди, живущие в том же стиле. Куда больше я доволен тем, что наша тройка с Пелтолой и Брюле играет удачно. Мы хорошо понимаем друг друга на льду. С российскими парнями общаться труднее, потому что не так много игроков говорит по-английски. — И вы, и Брюле, и Карон были высоко задрафтованы в НХЛ, и на молодёжном уровне имели хорошие рейтинги. Сейчас вы собрались в «Сибири» и каждому из вас есть что заново доказывать. Вас это как-то объединяет? — В НХЛ тяжело быть успешным на протяжении долгого времени. Для меня всё складывалось неплохо до травмы. Увы, не повезло и пришлось принимать решение, чтобы уехать. Брюле сыграл три сотни матчей в НХЛ, это много, Карон сыграл около сотни. Драфтуют каждый год огромное количество хоккеистов, но в НХЛ попадают единицы, количество рабочих мест невелико. «Андриевский похож на американских тренеров, а отец Тарасенко уже корректировал мой бросок» — Атмосфера ньюйоркского дерби между «Рейнджерс» и «Айлендерс» ещё жива? Ну, знаете, эти крики с трибун типа: «Rangers suck!» и прочее... — Да, эти матчи стоят особняком, это лучшие матчи в сезоне. Все кричат, атмосфера на играх просто безумная. Интересно, что стадион между болельщиками делится примерно поровну, что в «Мэдисон-сквер-гарден», что на стадионе «Айлендерс». — Драки между фанатами бывают? — Иногда. На парковке могут подойти, поговорить по душам… — Вы знали, что наставник «Сибири» Александр Андриевский — первый белорусский хоккеист, который выступал в НХЛ? — Наш коуч играл в НХЛ? Я об этом не знал. — У него есть в работе какие-то методы, которые присущи тренерам в НХЛ? — Да, он очень похож на американских наставников. Я не всё понимаю из того, что он говорит, потому что не знаю русского. Но он также требователен к темпу и скорости, он уделяет много внимания игрокам и пользуется уважением хоккеистов. — А ещё в «Сибири» работает отец Владимира Тарасенко Андрей. Хотите, чтобы он вам поставил такой же бросок, какой есть у его сына? — А я совсем не против. У Владимира Тарасенко один из лучших выстрелов в современном хоккее, это классный игрок. Несколько раз Тарасенко-старший корректировал мой бросок, давал рекомендации. Надеюсь, это поможет мне забивать. Если он вносит коррективы, я, конечно, прислушиваюсь. Но я не знал, что Владимир раньше за «Сибирь». Впервые я увидел его фотографию на первом этаже ЛДС в холле и подумал: «О, здесь же играл Тарасенко!». Парни мне это подтвердили и сказали, что его папа — помощник главного тренера. Удивительно! — Брюле играет в КХЛ уже пять лет. Вы можете представить себя на его месте? — Ему здесь по-настоящему нравится, Брюле любит выступление в КХЛ больше, чем, дома. Буду ли я здесь столько времени? Посмотрим.