Кокшаров о работе тренером, ЧМ по гандболу и сборной России

Сборная России по гандболу заняла четвёртое место на первом групповом этапе чемпионата мира в Германии и Дании и не смогла продолжить борьбу за медали. Национальную команду ждёт борьба за 13-е место. Главный тренер Эдуард Кокшаров в интервью RT подвёл предварительные итоги выступления, разобрал прошедшие матчи, объяснил выбор состава на турнир и рассказал, как вернулся в гандбол после продолжительного перерыва. Прославленный в прошлом игрок, а ныне главный тренер мужской сборной России по гандболу Эдуард Кокшаров не часто находит в своём плотном графике время на общение с прессой, тем более во время чемпионата мира. Однако для RT он согласился сделать исключение. «Нужно было играть жёстче» — С одной стороны сборная России набрала лишь четыре очка в пяти матчах, с другой, если отбросить ничего не решавшую встречу с французами — проиграла лишь однажды. Как расценивать выступление команды на ЧМ с учётом того, что задача не была выполнена? — Набранные очки в равных играх с Сербией и Германией, нужно расценивать как положительный результат. Да, мы не смогли победить в обеих встречах, но ведь дело могло закончиться двумя поражениями, если вспоминать то, как развивались события в этих встречах. Поражение от Бразилии, разумеется, всё испортило, до него ситуация была более благоприятная. — Что случилось с командой во встрече с латиноамериканцами? — Я не изменил своего мнения относительно происшедшего: нас подвела реализация. Имели массу моментов, но умудрялись промахиваться или попадать во вратарей. Это необъяснимо, потому что, если ребятам дать возможность переиграть каждый испорченный эпизод, большинство моментов они реализуют. Кроме того, не хватило концентрации в начале матча, включились в игру и заработали на полную мощь лишь после большого перерыва. Ну, и удаление Тимура Дибирова пришлось некстати. — Поражение от действующих чемпионов мира вышло более обидным, учитывая тот факт, что ещё за пять минут до конца ваши подопечные вели с разницей в три мяча? — Хотелось завершить групповой этап на мажорной ноте. Приятно было, что ребята не опустили рук и старались победить. И если бы судьи в концовке решились назначить семиметровый, право на который мы заслужили, то результат был бы более справедливым — моя команда смотрелась ничуть не хуже. — Многие эксперты отмечали ваш максимализм после единственной выигранной встречи с Кореей. — Если говорить о претензиях к игрокам, то это нормально. Мне не понравилось, как мы защищались. Тем, кто не присутствует в раздевалке и на предматчевых разборах, сложно понять. Но дело в том, что мы договариваемся и готовимся, и когда команда забывает об этом, естественно, приходится напоминать ей об этом. Именно в таких встречах нужно учиться нивелировать огрехи, чтобы играть успешно с такими сильными соперниками, как Германия и Франция. Стабильность — один из главных показателей класса. — Корее на этом турнире организаторы пошли на уступки, разрешив заявить расширенную объединённую команду. Как отнеслись к такому послаблению для соперника? — Совершенно спокойно. Мне стоило бы начать волноваться, если расширенный состав позволили бы французам, у которых запросто наберётся полсотни равных по уровню игроков. С таким запасом прочности им было бы ничего не страшно. Что касается корейцев, отвечу так — мы тоже могли бы заявить 40 человек, но играли бы всё равно девятью (улыбается). — Красные карточки на крупных турнирах — вдвойне неприятны. Как вы относитесь к ним, если отбросить эмоциональную составляющую? — В случае с Дмитрием Киселёвым, заработавшим удаление в матче с Кореей после трёх двухминутных выдворений, всё не так смертельно. Нам пришлось перестроиться. Я планировал дать отдохнуть Александру Шкуринскому, но ему пришлось провести на площадке гораздо больше запланированного времени. Удаление Тимура Дибирова в игре с Бразилией — совсем другая история. Тут во многом сыграл роль психологический аспект и то, в какой обстановке всё это происходило. Но это спорт, такое случается, к сожалению. Я постоянно говорю об этом, и команда пытается подстраиваться под меняющиеся критерии судей. Сделать это за такой короткий срок сложно и другим, так что мы в одинаковых условиях. — Не кажется ли вам при этом, что попытка играть чересчур спокойно — палка о двух концах, ведь зачастую именно спортивная злость и агрессия приносят результат? — Согласен. Сыграй мы с сербами так же жёстко, как на следующий день с корейцами — результат был бы совсем другим. Стоило играть более активно. — А как быть с психологией, ведь по сравнению с игрой против хозяев — немцев, команда явно перегорела эмоционально и не сумела собраться на бразильцев? — По собственному опыту скажу — нужно правильно готовиться, отставляя эмоции в стороне. И тем более, не обращать внимания на зал. После десяти минут игры, когда твой пульс зашкаливает, уже ничего не слышишь и работаешь на автомате. Вот тут и видно всё, чему ты научился. В этот момент я уже не могу ничего поменять и достучаться до игроков, все вопросы нужно решать до игры, а не пытаться потом перекричать 10 тысяч человек. «Те, кто сейчас в сборной — сильнейшие» — На турнире достаточно игрового времени получила молодёжь — Алексей Фокин, Сергей Марк Косоротов и Сергей Горпишин. Как оцениваете игру дебютантов? — Я сам прошёл этот путь гандболиста — от начинающего, совсем «зелёного», до опытного. И прекрасно понимаю, что творится сейчас у ребят в головах. Стараюсь заранее адекватно оценивать их возможности, на что они способны, и какие сегменты игры могу им доверить. Естественно, весь этот процесс происходил ещё до принятия окончательного решения о составе сборной. Поэтому могу сказать, что те люди, которые прилетели в Германию на ЧМ, были сильнейшими, по моему мнению, и в любой момент могли выйти и поддержать команду. — В заявке было четверо левых полусредних и один правый. Как работалось с таким креном? — Скорее было так — на задней линии имелось четыре игрока с правой ведущей рукой и один с левой. По амплуа я бы их не разделял. Эта ситуация сложилась из-за «эпидемии» травм. Саша Шкуринский закрывал сразу три позиции, а на правом краю мог сыграть и Александр Деревень. Но нельзя сказать, что справа у нас только один игрок. Стараюсь готовить ребят к некой универсальности. — У Сергея Марка Косоротова дебют состоялся не только на площадке, но и на пресс-конференции… — Серёжа в той игре с Кореей впервые получил возможность начать игру в стартовом составе и выполнил поставленную перед ним задачу. Он полноценный член команды, а пресс-конференция — это такая же работа. Я бы не стал расценивать её как конфетку, которую получает отличившийся игрок, просто организаторы в тот момент выбрали его. — Находили время смотреть другие матчи? Какие-нибудь результаты лично вас удивили? — Были некоторые сенсации. Например, ничья Венгрии с Аргентиной. В основном же все удивительные результаты объяснимы. Причин несколько — это и общая напряжённость в первых играх, где фавориты не продемонстрировали всех своих возможностей, и тот факт, что общий уровень сборных вырос. Нет такой пропасти, как раньше, между лидерами и аутсайдерами. — Популярность гандбола в России не столь высока. Сколько времени необходимо, чтобы перезагрузить вид спорта и выйти на тот уровень, которого достигла в наши дни Франция? — Сложно предугадать будущее. Прекрасно понимаем, что сейчас гандбол далеко не на тех позициях, на которых он был в Советском Союзе. Президент ФГР Сергей Шишкарёв и его команда всеми силами стараются изменить ситуацию. Прогресс уже есть — наши игры на чемпионате мира транслируются по телевидению в прямом эфире. Значит, есть интерес к этому виду спорта. Каждый на своём месте должен работать и сделать что-то, чтобы вывести гандбол на качественно другой уровень. — Ещё 20 лет назад сборная России стабильно играла в плей-офф крупных турниров и боролась за медали, а теперь из групп выйти не можем… — У Франции тоже был подобный период, когда они опустились на самое дно. Потом заработала государственная поддержка, начали вкладываться средства в детские школы, появились хорошие игроки, выросло целое очень сильное поколение, и сборная дала результаты. То, что они сделали в этом направлении, должно быть примером для многих стран. — В России есть проблема с поддержкой детского и юношеского гандбола? — Да, это так. Мы пытаемся что-то менять, но на сегодняшний день, у нас нет такой поддержки, как в Европе. «Когда играл, то думал только о себе, а теперь отвечаю за всех» — Для вас нынешний турнир первый в роли наставника. Насколько сильно разнятся впечатления по сравнению с тем, когда вы, будучи игроком, выходили на паркет сами? — Когда я был моложе, то думал исключительно о себе, о выполнении задач, которые передо мной ставил тренер, и хотел проявить себя как можно лучше. Работа тренером — совсем другое. Здесь ты отвечаешь за всю команду, разрабатываешь стратегию и план. Предусмотреть нужно всё: время отдыха и тренировок, совместный разбор видео. Именно я подстраиваюсь под игроков, чтобы процесс был для них максимально комфортным. Разрабатывая стратегию, стараюсь найти слабые места соперника, но нужно ещё и правильно донести свои идеи команде, чтобы меня правильно поняли. Тут не обойтись общими словами и сухими фразами, нужно найти подход к людям в условиях ограниченного времени. — Тренер волнуется больше игроков? — Есть хорошая поговорка — «Рыба гниёт с головы». Ни в коем случае подопечные не должны видеть по моему выражению лица или поведению, что я нервничаю и переживаю. Даже если у меня в голове есть какие-то сомнения, я себя настраиваю, и выхожу к ним, излучая энергию и уверенность. Если я начну трястись — как тогда им сохранять спокойствие? — Многие отмечают, что во время игры вы сдержаны и сконцентрированы, практически никогда не повышаете голос. В чём секрет «олимпийского спокойствия» на площадке? — Наверное, камеры не всегда показывают меня в нужный момент (Смеётся). Думаю, сейчас все специалисты уже ведут себя подобным образом или стремятся к этому. Одно из нововведений судей — лишение команды одного тайм-аута в том случае, если скамейка заработает жёлтую карточку. Я не могу позволить себе секундную слабость, чтобы потом в критический момент не успеть что-то сказать команде. А кричать игрокам во время матча бессмысленно. Если я не объяснил, не показал решение до начала игры, то во время неё я их уже не научу. Могу только дождаться перерыва и внести коррективы в процесс в раздевалке, в том числе и на эмоциональном уровне. Считаю правильным, что это остаётся за закрытыми дверями. — Даниил Шишкарёв, напротив, много разговаривает на площадке. Это происходит по вашей просьбе? — Это его эмоции, и обязанность, как капитана. Он находится рядом с партнёрами, и если что-то не получается, пытается направить их действия в нужное русло. — На людях вы кажетесь человеком жёстким, а как обстоят дела в повседневной жизни? — Люди, которые знают меня поверхностно, называют строгим. Даже на работе, когда вхожу, многие шарахаются и прячут глаза, что меня удивляет по сей день. Когда спросил, в чём дело, отвечали: «Ты себя в зеркало видел?» Те же, кто давно и близко со мной знаком, говорят, что я мягкий человек. С годами у меня выработалась позиция — не подпускаю к себе близко людей, но есть определённый круг, сложившийся давно, который знает меня настоящего. Работу и дружбу я стараюсь не смешивать, потому что точно знаю, не смогу давать никакие поблажки «по дружбе». На службе мы все профессионалы, а дружить будем потом. — Перед Олимпийскими играми в Пекине вы заявили, что хотите уйти из спорта и попробовать себя в чём-то другом. Но в итоге судьба преподнесла вам сюрприз, спустя 10 лет вы возглавили сборную России, не имея солидной тренерской практики. Почему так вышло? — Я завершил игровую карьеру в Словении, и в конце сезона вопрос казался решённым. Был контракт, и после Нового года я должен был приступить к тренерской работе в своём клубе. Он не был подписан из-за простого стечения обстоятельств — не было на месте секретаря. Уезжая в отпуск, я заверил коллег, что все формальности будут соблюдены по возвращении. Но правильно говорят, всё, что ни делается, к лучшему. Такой уникальный человек, как Владимир Максимов, предложил мне ещё поиграть за «Чеховских медведей». Он нашёл нужные слова, сыграл на моих амбициях и убедил, что я смогу быть полезным. Тогда у сборной России была последняя возможность попасть на Олимпиаду в Лондоне. Предложение я принял, и хотя в Лондон мы не поехали, контракт отработал полностью. Ещё до его завершения мне поступило предложение от моего региона — стать первым заместителем министра спорта Краснодарского края, и я согласился. Работа в министерстве была очень насыщенной, я получил колоссальный опыт во многих областях. На тот момент шла активная подготовка к Олимпийским играм в Сочи, и Краснодарское ведомство в большой мере отвечало за её проведение. Уже оттуда пригласили возглавить два объединенных клуба «Кубань» и «Скиф», и я понял, что пора вернуться в гандбол. — Сейчас вы являетесь спортивным директором македонского «Вардара» и за сборную выступают сразу четыре игрока из этого клуба. Вас радует тот факт, что отечественные гандболисты уезжают заграницу? — Да, это способствует их прогрессу, они получают колоссальный опыт. Но на уровне одного клуба невозможно решить все проблемы национальной команды. — Планируете ли вы приглашать перспективную молодёжь в «Вардар»? — Всех секретов я раскрывать не могу.