«Днепр» Смоленск закончил выступление в ПФЛ: как это случилось

История о том, как загибается наш футбол. Футбольный клуб «Днепр» из Смоленска проводил в ПФЛ 10-й сезон подряд. Однако в марте 2019 года команда снялась по ходу турнира. На исполнительного директора Николая Ермакова заведено уголовное дело. Эта история о том, чем действительно болен наш профессиональный футбол. Много говорят о новых стадионах и успехах сборной России, но если копнуть чуть глубже, можно увидеть хаос. Обозреватель «Чемпионата» съездил в Смоленск и пообщался с игроками и тренером, которые досрочно закончили выступление в этом сезоне. Учредителями смоленского «Днепра» были администрации области и города. Губернатор Смоленской области Островский в ноябре 2018 года сказал, что из регионального бюджета клубу было выплачено около 25 млн рублей. Глава региона подчеркнул, что администрация области выполнила свои финансовые обязательства на 100%. Сергей Гунько – главный тренер «Днепра» с 2012 года (в 2015-м на год уходил в «Астрахань», но потом вернулся). Мы встретились с Гунько в одном из небольших кафе Смоленска. Тренер отложил в сторону старый телефон (кажется, модель 2010 года) и начал рассказывать. – Проблемы с финансирование начались около трёх лет назад. Всем сотрудникам урезали зарплату примерно на треть, премиальные совсем убрали. Но у нас был хороший коллектив, который принял ситуацию. Многие родом из Смоленска, а город не должен терять единственную профессиональную команду. Последние два года пошли задержки зарплаты. Прошлый год уходили на зимний перерыв с задолженностью в два месяца. Зимой уходили с задолженностью в пять месяцев. Так до сих пор ничего и не получили с мая 2018 года. – Читатели «Чемпионата» привыкли слышать про зарплаты Дзюбы и Неймара, которые получают миллионы евро. Какие зарплаты в смоленском «Днепре»? – Максимальная зарплата – 50 тысяч рублей в месяц. Хотя такую сумму платили единицам. А так – по 20-30 тысяч. У главного тренера такие же цифры. Мы пришли к тому, что зарплата главного тренера ниже, чем у тренера в детских школах. Правда, летом мне подняли до 50 тысяч, но этой зарплаты я не видел ни разу. – Как в таких условиях выживал клуб? – Была поставлена задача играть за счёт молодых ребят из Смоленска, но уровень ПФЛ они не потянули. Брали молодых приезжих ребят откуда только могли. Из академий «Спартака» и других топ-клубов никто не пойдёт на такие условия. Тяжело добиваться чего-то, когда у нас ещё каждый год или полгода уходили по два-три ключевых игрока. Проблемы с финансированием сказывались в основном на зарплатах, но не только на них. Есть несколько историй, который показывают, что и в плане медицинского обеспечения возникали трудности. Например, экс-футболист «Днепра», попросивший не называть его имени в статье, рассказал о вратаре «Днепра» Никите Анохине. Он сломал запястье, и ему прооперировали кисть в Смоленске. По словам нашего собеседника, хирург ошибся и прооперировал другую кость, здоровую, а голкипер об этом узнал только через два месяца. Ему пришлось за свой счёт делать две новые операции, чтобы исправить врачебную ошибку. После этого случая футболисты «Днепра» задумались о целесообразности обращения к врачам в Смоленске. Никита Анохин подтвердил информацию про ошибочную операцию: «Да, было такое, но давать интервью об этом не хочу». Другой бывший футболист «Днепра» Илья Баннов по прозвищу Бэн рассказал о своей травме крестообразных связок колена. – Я получил травму в первой игре после зимнего перерыва – 14 апреля 2015 года. Мне предложили сделать операцию в Питере или Смоленске. Я ответил, что в Смоленске точно не буду, поскольку ещё планирую поиграть в футбол. Через пару дней сказали, что можно сделать операцию в Центральном институте травматологии и ортопедии в Москве. Сразу сказал, что это идеальный вариант. Сдал в Смоленске анализы крови и мочи – так нужно перед операцией. Проходит две недели, результаты анализов готовы, а по операции никакой конкретики. Снова сдавал анализы, и так три-четыре раза. Потом врач команды – тогда он в «Днепре» ещё был – послал в Москву на операцию. Все в команде пожелали мне удачи, попрощались со мной. Я приехал в ЦИТО, прихожу к главному врачу, а мне говорят: «По тебе договорённостей нет». Я просто зря съездил, хоть билеты на поезд клуб оплатил. Вернулся в команду – все в шоке. Я объяснил, что меня в ЦИТО не ждали. Опять пошёл сдавать анализы. В администрацию то ли города, то ли области я ходил к врачам, которые организовывали мне документы для операции по бесплатной квоте. С этими докторами я уже поехал в ЦИТО, чтобы операция действительно состоялась. Мне её сделали 2 июля. То есть прошло два с половиной месяца. Врач сборной России Эдуард Безуглов пояснил, чем грозит затягивание операции на «крестах» на 2,5 месяца: – При такой травме у профессиональных футболистов существует два варианта развития событий: либо операцию делают сразу после травмы, либо через 3-4 недели, в течение которых устраняется посттравматическое воспаление. Всё это время мышцы поддерживаются в тонусе за счёт физиотерапии и специальных упражнений. Если же операция выполняется через 2,5 месяца после травмы, то проблем тоже не должно возникнуть. Конечно, при условии, что человек поддерживал мышцы в тонусе и следил, чтобы амплитуда движений в суставе сохранялась. Если же 2,5 месяца ничего не делать, то разовьётся гипертрофия и контрактура, что значительно затруднит послеоперационную реабилитацию. – При правильных занятиях негативное последствие одно: сколько времени человек откладывает операцию, на столько дольше он остаётся вне футбола? – На срок послеоперационной реабилитации отсрочка операции сильно не повлияет. Опять же, если готовить ногу к операции. Знаю, что в московских футбольных академиях подобные операции тоже откладываются на месяц, чтобы выполнить их по квоте. Получение квоты – дело не одного дня, тем более когда речь идёт о таком ведущем российском профильном учреждении, как ЦИТО, ведь желающих попасть туда на операцию намного больше, чем квот. Мне кажется, что футболисту надо только поблагодарить людей, которые квоту на операцию организовали. К тому же ведь в Смоленске её могли сделать сразу, и сам спортсмен решил её не делать? В Смоленске есть федерального уровня центр травматологии, и, по идее, там должны подобные операции делать хорошо. – Сколько стоит такая операция? – Пластика «крестов» стоит за рубежом 13-15 тысяч евро. В России – либо бесплатно по квоте, либо 170-250 тысяч рублей. Хотя где-то и за 600 тысяч делают, но это, скорее, исключение. Как выяснилось, для Ильи Баннова приключения не закончились бессмысленной поездкой в Москву. Несколько странных ситуаций случилось уже при восстановлении. – Комедия началась после операции, – продолжает рассказывать Баннов. – Спортивный директор «Днепра» и Николай Ермаков сказали, что за мной приедет машина. У нас там была одна – на ней судей возили. «Сядешь, ногу протянешь, и через 4-5 часов будешь в Смоленске». Однако, когда пришло время выписываться, мне сказали: «У водителя сын женится, приехать не сможет». Мне выслали деньги на такси до вокзала, а колено не сгибается. Лето, жара, пробки. Доехал до Белорусского вокзала, смотрю на билет, а у меня последний вагон. Я на костылях бледный и потный как-то доковылял. Зато у меня было купе и в Смоленске уже встретили ребята. Причём ребята на машине, которые были в «Днепре» на просмотре. – Клуб занимался вашим восстановлением? – Мне организовали посещение бассейна, в остальном – сам. Футболисты, прошедшие «кресты», скидывали мне упражнения. Плюс очень помог бывший врач «Днепра» Александр Костюченков. Он ещё до меня в клубе работал. Бутылку коньяка ему потом передал в знак благодарности. – Вы продлили контракт с «Днепром»? – Я всегда перезаключал контракт на год. Когда случилась травма, я боялся, что останусь без клуба и недееспособный. Мне говорили, чтобы я восстанавливался и контракт со мной продлят. Правда, по условиям… Я стабильно играл, и у меня была максимальная ставка – 50 тысяч рублей в месяц. После операции предложили 40 тысяч. Было обидно. Я же получил травму, не упав где-то по пьяни, а на поле в игре. Но я был не в том положении, чтобы права качать. Сошлись на том, что мне вернут зарплату в 50 тысяч, когда начну играть. – Вернули? – Я подошёл к Николаю Николаевичу уже после нескольких матчей: «У нас был разговор. Вот я играю. Давайте вернём мою прежнюю зарплату? Мне и квартиру надо снимать, и домой что-то отправлять». Мне ответили, что нет такой возможности. Хотя я точно знаю, что в зимний перерыв приходили игроки на большую зарплату. Такое обижало, учитывая, что я в команде давно, на хорошем счету, стабильно играю, лидер команды. Приходили игроки, через агентов или не знаю кого, на более высокую ставку. Через год их в команде уже не было. – Эти футболисты выходили на поле? – Они – агентские. Им нужно было давать играть. Пользы от них, по большому счёту, не было. – Тогда команду тренировал Гунько? – Нет, Владимир Селованов. Как раз в тот год Гунько работал в «Астрахани». Часто можно услышать разговоры о том, что в клубах ПФЛ на тренеров давят при выборе состава. Об этом боятся говорить открыто, но Гунько подтвердил, что испытывал давление при выборе футболистов. – Бывало, что директор Ермаков настаивал на приобретении футболистов и на их игре в основе? – Эта ситуация была раньше – в мой первый этап работы в Смоленске: «Этот не должен быть, другой должен, третьего увольняй». Я подал заявление и ушёл работать в «Астрахань». Во второй период работы в «Днепре» этого уже не было. Проблема была в том, что я не знал, что в плане финансов обещают футболистам. Все мои попытки понять были безуспешны. Ко мне подходили игроки, а я даже не знал, кому что обещали, у кого дополнительные соглашения. – Сразу несколько источников рассказывали о материальной помощи. Что это такое? – Материальная помощь – дополнительный оклад. Два раза в год он нам был положен по нашему запросу. Это как на заводах и в некоторых других государственный учреждениях. Тренерскому штабу материальная помощь выплачивалась один раз в год – на день рождения. – Несколько футболистов говорили, что не получали материальную помощь в положённом объёме. Могли даже всем коллективом запросить и не получить. – Из тренеров два раза в год никто не получал. Только один раз – на день рождения. Как это было у футболистов, я даже не знаю. – Два игрока «Днепра» рассказывали, что более слабым футболистам могли платить больше. – Меня от этого оградили. Трудно управлять коллективом, не зная этих тонкостей. – Не было опасений, что при отсутствии зарплат игроки начнут зарабатывать сдачей игр? – Эта проблема всегда была, есть и, скорее всего, будет. Так же, как и коррупция и проституция. Во всех проигранных матчах тренерский штаб начинал с себя: где недоработали, чего не объяснили. Мысли о сдаче игр если и приходили, то в последнюю очередь. – Новых футболистов привозил Ермаков? – Да, практически всегда. У него есть связи в агентском мире. Это нормально, когда игроков на просмотр привозит клуб, но последнее время уровень ребят резко упал. В марте 2019 года генеральный директор общероссийского профсоюза футболистов Александр Зотов на вопрос о Ермакове заявил, что руководителю клуба нужно меньше заниматься трансферами и контрактами игроков РПЛ, меньше выступать в роли агента и больше думать о происходящем в «Днепре». Ещё чуть ранее (в декабре 2018) года вышел эпизод шоу «КраСава», где речь шла о юном футболисте Семёне Замышляеве. «Днепр» требовал от футболиста 237 тыс. рублей как компенсацию для академии «Спартака». Ведущий программы обратился к юристу Михаилу Прокопцу, который объяснил, что игрок ничего не должен выплачивать. По регламенту «Днепр» обязан сам погасить компенсацию «Спартаку» за воспитание футболиста. До того как юному футболисту помогли разобраться в ситуации, он отдал руководству «Днепра» 50 тыс. рублей без расписки. «Чемпионат» больше 10 раз звонил Ермакову на мобильный за последние пять дней, но телефон либо был занят, либо никто не отвечал. Летом, по словам Гунько, в «Днепре» сменилось около 60% футболистов. Тренер просил не обещать денег, если их на самом деле нет. Исполнительный директор Ермаков обозначил дату – 21 сентября 2018 года — как день, до которого начнут выплачивать задолженность. – Наступает 21 сентября, и ничего не происходит, – рассказывает Гунько. – Нам лишь опять говорят: «Потерпите». До этого мы хорошо играли, вроде даже в пятёрке шли. Но с этого момента стало совсем тяжело настраивать ребят. Результаты скатились. Ситуация зашла уже в тупик. Мы несколько лет терпели, что зарплату урезали на треть, но перестали платить даже это. Никто же не знает, как мы проводили без денег зиму, отпуск. Нам говорили, что всё нормализуется, но в реальности только усугублялось. Никто ничего не объяснял. Только твердили: «Потерпите». Директор клуба говорил, что идёт недофинансирование областью. Я встречался с заместителем губернатора, который сказал: «Мы всё выплатили. Клуб не распадётся. Все долги погасят, ситуацию разрешат». – Обещания вас достали и вы подали заявление в органы? – Сначала мы обратились в трудовую инспекцию, но там не было ни ответа, ни привета. Затем пошли в Следственный комитет и в прокуратуру. – Почему не в контрольно-дисциплинарный комитет? – КДК нам зарплату не выплатит, а только запретил бы «Днепру» заявлять новичков. – Чья была инициатива – написать заявление в СК и прокуратуру? – Изначально – тренерского штаба. Затем к нам присоединился административный штаб. Когда оставалась одна игра до этой зимней паузы, спросили игроков: «Мы идём. Вы с нами?» Кто-то из ребят присоединился, кто-то нет. Мы никому не навязывали, но около 15 заявлений в СК собрали. Потом Ермаков собрал всю команду и привёл прокурора Ленинского района. Мы все, включая директора, подали коллективное заявление о невыплате зарплаты. Нам на руки выдали бумаги о судебном разбирательстве. Однако потом Ермаков вышел из этого коллективного обращения и подал встречный иск, что ему недоплатила администрация. Нам пришлось подавать заявления снова. Сейчас у всех по отдельности разбирают дела. У каждого свой судья. По мне заседание назначено на 24 апреля. У других ребят свои даты рассмотрения. 4 марта я забрал трудовую книжку и даже не стал общаться с Ермаковым. Ещё в январе он заверял, что всё будет выплачено и чемпионат мы закончим. Обиднее всего за футболистов. Если бы им сказали раньше, то они успели бы в трансферное окно перейти в другой клуб. – Один из футболистов «Днепра» сказал, что Ермаков однажды пришёл в раздевалку пьяным после игры и увольнял вас, а на следующий день этого разговора будто не было. После какого матча это случилось? – Не помню, после какого матча. Нужно было понимать ситуацию в команде. Всем тяжело, ещё проиграли, он заходит в раздевалку на эмоциях… Я не говорю, что он был прав, но встать на его место можно. Хотя не нужно. – Вы общались с кем-то, кто стоит над Ермаковым? Администрация города или области? – Когда я только пришёл в «Днепр», то меня вызывали и я высказывал свою позицию. Потом ещё один раз пришёл отчитываться – это были 2012-2013 годы. После этого меня больше ни разу не приглашали. Видно, не слишком удобные вещи я рассказывал. Не то, что нужно. Сейчас уже администрация области вышла из состава учредителей. Осталась только администрация города. Странная ситуация. Видимо, по принципу: нет команды – нет проблем. Футболист «Днепра» анонимно рассказал ещё о нескольких фактах. Например, что Ермаков говорил о зарплате: «Я – гарант», подразумевая скорые выплаты. Эту информацию подтвердили несколько источников, в том числе главный тренер Гунько: «Ермаков так говорил при всех». Футболист также рассказал, как от игроков требовали подписать документ, где одним из пунктов было: «Финансовых претензий к клубу не имею». Эта бумага требовалась, чтобы команда смогла получить лицензию на выступление в ПФЛ. Большинство футболистов отказалось ставить подпись, но позже почти всех смогли уговорить. – Хотя два игрока всё равно отказывались, несмотря ни на угрозы, ни на что другое. Их даже пытались провоцировать в городе на драку, чтобы потом в клубе могли сказать, мол, накосячили – теперь либо подписывайте бумагу, либо вообще без денег останетесь, – рассказал футболист, пожелавший не называть своего имени. Позже Илья Баннов подтвердил эту ситуацию. – Да, я даже снимал жильё с одним из этих двух ребят. Изначально было много игроков, кто отказывался подписать документ, но клуб надавил. Кому-то сказали, что он-де покинет команду и закончит с футболом. На кого-то надавили через вуз – видимо, там «Днепр» как-то помогал. За счёт угроз на всех нашлись свои рычаги. А эти двое решили пойти до конца. Так одного из них, кажется, заставляли сдавать кровь на наркотики. Найти что-то хотели. «Чемпионат» также связался с Иваном Филиппенковым – администратором паблика ФК «Днепр» в VK. Он рассказал, как Ермаков помогал болельщикам, в том числе финансово. – Я один из лидеров фанатского движения, поэтому вёл диалог с клубом, – рассказывает Филиппенков. – У нас была устная договорённость. Мы для пиара предложили использовать наш паблик. Новости размещать, интервью у игроков брать. Всяко туда народу больше заходит, чем на сайт. Пару раз нам выделяли для розыгрыша шарфы, календарь и сидушку. – У вас когда-нибудь было финансовое сотрудничество? – Клуб пару раз подкидывал денег фанатскому движению. В 2013-м выделили то ли 10, то ли 15 тысяч на перформанс к юбилею города. Хотя бо́льшую часть мы собрали сами. И, кажется, в 2015-м выделили то ли 10, то ли 12 тысяч — на барабан. То, что не требовали отчётности, меня озадачило только сейчас. В открытом доступе можно обнаружить, кому задолжал «Днепр». Финансовые претензии к клубу возникали не только у ряда сотрудников, но и у организаций. Одна из них – МУП «Автоколонна – 1308». Её директором является Ермаков Виталий Николаевич. По информации смоленских журналистов, директор «Автоколонны-1308» является сыном директора «Днепра». Если это так, то речь может идти о конфликте интересов. Любопытно, какие суммы Николай Ермаков переводил «Автоколонне-1308» и насколько оказанные услуги соответствовали рыночной стоимости. Вероятно, ответ на этот вопрос даст проверка в рамках уголовного дела в отношении Николая Ермакова. Ранее он находился под подпиской о невыезде, потом его поместили под стражу, а после суд в Смоленске решил отпустить его под залог в 200 тыс. рублей. Разбирательство в «Днепре» могло начаться раньше, чем случилось. 7 ноября 2018 года корреспондент смоленского издания smolensk-i со ссылкой на собственный источник писал: «В начале лета губернатор Алексей Островский решил детально разобраться в ситуации и поручил контрольному департаменту региональной администрации провести проверку ФК «Днепр». Как ни странно, администрация города Смоленска (также являющаяся учредителем «Днепра») неожиданно встала на сторону действующего руководства клуба, демонстрируя ему полную свою поддержку и блокируя работу проверяющих». Другое смоленское издание «Рабочий путь» привело слова губернатора Островского про своего заместителя 78-летнего Льва Платонова, который курировал футбольный «Днепр». – Оцениваю решение Льва Платонова уйти по собственному желанию запоздалым. Последние годы я ошибочно считал его человеком порядочным, совестливым и принципиальным. Рассчитывал, что он понимает обоснованность моих претензий за потерю контроля над курируемой сферой. Тому фактические подтверждения: финансовые нарушения, выявленные в рамках недавней проверки Контрольным департаментом футбольного клуба «Днепр», – заявил Островский. Лев Платонов — известный в Смоленске человек. Он дважды был главным тренером «Кристалла», именно его сменил на посту главного тренера смоленского клуба Курбан Бердыев в 2000 году. Долго без работы Платонов не оставался и вскоре устроился в мэрию, где пост первого заместителя главы города до марта занимал его сын Дмитрий. – В Смоленске теперь будет играть другая команда в зоне «Запад»? – последний вопрос Гунько. – Сейчас две команды от Смоленска хотят заявиться на следующий сезон в ПФЛ: «Красный-СГАФКСТ» и «Смоленск». Практически весь «Днепр» сейчас перешёл в «Красный»: тренерский и административный состав, плюс ряд футболистов. Не знаю, зачем это всё было нужно. Не нравится директор и главный тренер? Нет проблем. Просто уберите двух человек и сохраните команду цивилизованно. Все устроились бы в другие клубы за зимнюю паузу. Настоящей трагедией смоленского футбола стало не снятие команды в марте 2019 года, а другое событие. В 1998 году предпринимателя Александра Шкадова расстреляли у его же дачи из пистолета-пулемёта с глушителем. Этот человек был генеральным директором завода «Кристалл» – крупнейшего в России производителя бриллиантов. Шкадов оказывал финансовую поддержку учреждениям медицины, культуры и спорта (за это посмертно получил звание «Почётный гражданин Смоленска», а позже его именем назвали одну из улиц города). Он поддерживал финансово и футбольный клуб «Кристалл». При Шкадове команда добилась своего наивысшего результата – 4-е место в первом дивизионе. Тогда на стадион вместимостью 12 тыс. зрителей приходило по 15 тыс. На последнем в истории «Днепра» домашнем матче, по официальной информации, присутствовало 250 человек.