Зеленое наступление: как внеочередные выборы изменят испанскую политику (Євпропейська правда, Украина)

Уже в следующее воскресенье, 28 апреля, в Королевстве Испания состоятся парламентские выборы. При всей сложности испанской избирательной системы (непростая методика пересчета процентов и отдельный избирательный округ в каждой провинции) фактически невозможно сделать достоверные прогнозы. В частности, просчитав 15 тысяч возможных комбинаций, испанская газета «Эль паис» предоставила такой прогноз: вероятность большинства левых — 3 из 10, большинства правых — 1 из 10, а вероятность того, что не удастся сформировать любое большинство — 6 из 10. Едва ли не последним шансом побороться за голоса избирателей стали телевизионные дебаты, которые в понедельник и вторник проходят соответственно на общественном и частных каналах. Впрочем, на дебатах не обошлось без громкого скандала — неожиданностью для всех стал запрет испанского ЦИК на участие в дебатах представителя одной из партий из ТОП-5 рейтинга опросов. Формальная причина — это нарушало бы пропорциональность, выделяя Vox («Голос») — партию, которая сейчас не представлена в парламенте. Политик, которого обещали убить Этнический баск Сантьяго Абаскаль — не актер, но пользуется популярностью, словно звездная знаменитость, особенно среди молодежи. Хотя партия Абаскаля лишь замыкает первую пятерку в рейтинге партий-кандидатов, он может похвастаться большим количеством подписчиков в Инстаграме, чем действующий премьер или лидер оппозиции. Он — лидер Vox. Партии, чей официальный цвет является зеленым (и это тоже является вызовом, ведь раньше этот цвет использовали только экологические силы), которая делает ставку именно на молодежь. Например, агитируя на дискотеках, проводя вечеринки с названием «По пиву за Испанию». На них 43-летний Абаскаль пробует себя в роли диджея, крутя национальный гимн королевства в стиле техно. Одним из последних предложений лидера «зеленой» волны — это то, что испанский гимн должен иметь слова. Ведь на западе, где он был диджеем, молодежь подпевала "ло-ло-ло" в ритме марша XVIII века. При этом Абаскаль не против заменить и саму музыку, ставя в пример гимн Испанского легиона "Я — жених смерти". Среди прочих его инициатив-возвращение воинской или социальной повинности. При этом сам Абаскаль в армии не служил, трижды брал отсрочку — вплоть до отмены обязательного призыва в 2001 году. Как внук поселкового председателя эпохи франкизма и сын народного депутата от консервативной партии, Абаскаль в политике с юных лет — он возглавлял молодежное крыло консерваторов в Стране Басков. Такая политическая принадлежность расценивалась как происпанская, за что над Абаскалем висел смертный приговор от террористической группировки ЭТА. В 23 года он стал депутатом в том городском совете своей провинции, где не нашлось желающих кандидатов для заполнения избирательных списков. С тех пор, с 1999 года и вплоть до 2011 года, когда ЭТА объявила о прекращении деятельности, Абаскалю была выделена государственная охрана. После нескольких лет жизни в Мадриде, где он получал зарплату с грантов специально созданного под него фонда регионального правительства консерваторов, в 2013 году Абаскаль покидает ряды родной партии и создает собственный политический проект. И если на выборах в 2015 и 2016 годах за Vox отдали голоса лишь 50-60 тысяч испанцев, то сейчас, по опросам, за партию Абаскаля готовы проголосовать более 12% испанских избирателей. «Патриотическое движение спасения национального единства» Ранее испанская политика характеризовалась противостоянием двух крупных партий — социалистов и консерваторов, которые для формирования большинства пользовались поддержкой региональных партий каталонцев, басков и других. Выборы 2015 года привели в парламент вновь созданные партии — новых левых Podemos и либеральную Ciudadanos. Однако обновление политикума привело к определенной политической нестабильности. Во время критикуемых шагов центральной власти в отношении сепаратистских действий в Каталонии, команда коммуникаторов Vox умело заметила то, что в 2016-2017 годах общественные настроения перешли от традиционной социально-экономической тематики и коррупционных скандалов к территориальным кризисам страны. В ноябре 2017 года партия Vox формулирует «народное обвинение» (особенность испанского процессуального права, которое обеспечивает дополнительную сторону процесса, отличную от прокуратуры, защиты или потерпевшего) в деле против организаторов попытки псевдореферендума в Каталонии. И именно сейчас это дело дошло до судебных слушаний. В общем Абаскаль стал позиционировать свою партию как «патриотическое движение спасения национального единства». Вместе с тем, видимо, впервые за 40 лет демократии, политик поднимает вопрос испанской идентичности. Все это — на фоне усиления праворадикального популизма в Европе. И вот уже на досрочных выборах в региональный парламент Андалусии в декабре 2018 года, между радостью одних и обвинениями других в «неофранкизме», партия Vox ворвалась на политическую сцену с поддержкой более 10%. На примере Андалусии, в Испании вновь выходит на первый план четкое противостояние правых и левых. Прецедент коалиции консерваторов, либералов и ультраправой Vox — в противовес социалистам и новым левым — показал возможность такого межпартийного сотрудничества на национальном уровне и в других регионах. Привет из прошлого Пока что Vox представляет не так количественную, как качественную смену в испанском политикуме. Он разрывает шаблоны. Очевидно, парламентская трибуна будет способствовать распространению его идей. В недавнем интервью Сантьяго Абаскаль заявил, что не сел бы выпить чашку кофе с лидером партии новых левых Podemos, потому что тот «представляет все противоположное тому, о чем я думаю». Такие слова особенно знаковые в стране, где в 1975-1986 годах общую политическую стратегию создавали бывшие враждующие участники гражданской войны; где за одним столом, через диалог, находили консенсус чины франкистской диктатуры (бывшие сторонника Гитлера) и подпольщики испанского коммунизма (бывшие сталинисты). Впрочем, украинский читатель может воспринять такую позицию по-своему на фоне того, как на прошлой неделе лидер Podemos Пабло Иглесиас назвал украинского футболиста Романа Зозулю «неонацистом». Еще одна позиция Vox, которая противоречит модели, заложенной конституцией 1978 года, — это неприятие «государства автономий», как называют нынешнее устройство Испании, где регионы пользуются очень широкими полномочиями. Зато партия выступает за централизацию полномочий в областях образования, здравоохранения, общественной безопасности и тому подобное. В частности, снятие фискальных привилегий Страны Басков и региона Наварра. А в случае Каталонии — за полную ликвидацию автономии «до безусловного поражения путчистов». В вопросе незаконной миграции партия выступает за депортации и ограничения возможностей для иностранцев легализовать свое проживание в Испании. Следует отметить, что в 2018 году «нерегулярными путями» в Испании попало 60 тысяч человек. Если количество незаконных мигрантов точно не подсчитано, то имеются данные об общем количестве иностранцев на территории страны — более 6 миллионов. Среди пунктов программы «100 предложений для Живой Испании» есть и такие, как поддержка Вышеградской четверки относительно нового союзного договора ЕС, борьба за большее признание испанского языка на международном уровне, защита боев быков и охоты, создания министерства семьи, отмена судов присяжных… Одно из последних заявлений — намерение закрыть если не некоторые частные СМИ, то по крайней мере каналы общественного телевидения. По мнению одного из представителей партии консерваторов, определенные меры Vox сформулированы «словно после пятого джин-тоника». Что уж говорить об имидже националистической партии среди прогрессистов, которые питают передовые позиции Испании в мире в таких атакуемых Абаскалем сферах, как противодействие насилию в отношении женщин и гендерному равенству. Без участия Абаскаля, с «подвешенным» каталонским вопросом и позабытой через начало судебного разбирательства темой эксгумации Франциско Франко, лидеры четырех основных партий на дебатах прежде всего сосредоточились на социальных и налоговых инициативах. Именно в этом партии пытаются отличаться друг от друга в борьбе за возможность сформировать правительство. Ведь рост популярности Vox заставил консерваторов и либералов подхватить часть националистического дискурса, в частности по ограничению обязательности региональных языков в публичном секторе соответствующих территорий. Впрочем, Абаскаль успел высмеять дебаты фотографией четырех идентичных попугаев, заявив таким образом, что не видит разницы между представленными кандидатами. Поднимая темы, которые другие политические силы просто не смеют обсуждать, Vox — так же, как Podemos пять лет назад, — имеет все шансы получить «золотую акцию» в новом парламенте. И тогда традиционным партиям придется согласиться хотя бы с частью требований, которые они до сих пор считают не лучшими за «пьяные выходки».