Спортсмены-фронтовики. Николай Королев. Партизан и боксер

Денис Косинов вспоминает истории людей, приблизивших "одну на всех" Победу, и ставших победителями в мирной жизни. Неисчислимо многие не вернулись с войны, и в этом скорбном списке, увы, хватало спортсменов. Вечная им память. Но вечная слава тем, кто выжил, и к боевым наградам прибавил олимпийские медали. Фронтовики и спортсмены. Истинные герои. Помните эпизод фильма "В бой идут одни старики", когда комэска Титаренко, сбитого на трофейном немецком "Мессере", рвут на части наши же пехотинцы? Он кричит "Да я свой!", но бойцы никак не реагируют на его отчаянные призывы, полагая, что он – тот самый гад, который обстреливал полевой госпиталь. Бравый летчик, понимая, что объяснить по-хорошему не получается, взревывает нечто очень русское и от души врезает самому рьяному из нападающих. Солдат, поднявшись и придерживая рукой челюсть, ошеломленно глядит на странного фрица и произносит: "Кажись, свой". По сценарию не вполне ясно, что произвело на бойца более сильное впечатление – энергичная реплика или еще более энергичный удар. Пожалуй, все-таки удар. Материться-то умеет всякий. А вот влепить так, чтобы противник покатился кубарем, это да! Это у нас очень хорошо понимают и уважают за такое крепко. Достоверно известно, что того же Владимира Маяковского в народе ценили не только за звенящие стихи, но и за превосходные способности к боксу. Молва, конечно, преувеличивала силу удара "величайшего пролетарского поэта", но Маяковский и впрямь имел изрядные способности к этому виду спорта. Тренер, у которого поэт брал уроки бокса, много позже вспоминал, что лишь еще один его новичок обладал таким же талантом. Николай Королев. Боксер Он родился в 17-м году в рабочей семье, и всерьез никаким спортом не занимался. Поигрывал в футбол, ну и, конечно, разбирался с пацанами из соседних дворов кто тут сильнее. Но однажды увидел, как в Измайловском парке тренируются боксеры. Остановился посмотреть, попросился в секцию. Взяли. И всего через 5 лет, в 36-м, выиграл титул абсолютного чемпиона СССР. А еще через год, на так называемой "Рабочей Олимпиаде" в Антверпене, Королев стал чемпионом, произведя великую сенсацию среди иностранных болельщиков и журналистов. В итоге Николай превратился в такого же кумира СССР, как шахтер Стаханов, летчик Чкалов или полярник Папанин. Вскоре юного кумира призвали в армию, где он продолжил тренировки, но при этом освоил радиодело, научился управлять самолетом и прыгать с парашютом. Последний прыжок оказался неудачным - при приземлении Королев сломал ногу. Это было в 41-м. И едва началась война, Николай пришел в военкомат записываться на фронт. Но его отправили домой, лечить ногу. Партизан Тогда еще казалось, что война будет скорой и победоносной. Но когда фашисты заняли Украину с Белоруссией и дошли до Подмосковья, выяснилось, что Красной Армии очень нужны диверсанты, способные действовать в тылу врага. И кого попало туда не пошлешь. Нужны сильные, храбрые и не глупые. Такие, как лучший в стране боксер-тяжеловес, квалифицированный радист и без пяти минут летчик Николай Королев. Так он оказался в знаменитом партизанском отряде особого назначения под командованием самого Дмитрия Медведева, аса тыловых операций. Он отбирал в отряд лишь тех, кто один стоил десятерых. И настал день, когда Королев спас командиру жизнь. Части СС тоже знали свое дело, а на Медведева и его головорезов охотились с особым рвением. Слишком большой урон понесли фашисты от элитного отряда русских диверсантов. Зимой 42-го семьдесят советских партизан вступили в бой с пятьюстами фашистами. Брать пленных эсесовцы не стремились. Бой шел на уничтожение. Увидев, что Медведев ранен в голову, Королев бросился к командиру. А тот уже вынимал из карманов гранаты, чтобы подорваться вместе с немцами, когда его бойцы отступят. Гаркнув "Бегите!", Николай открыл огонь. И столько было в этом крике ярости и жажды жизни, что изумленный Медведев встал и побрел за своим отчаянным адъютантом. А когда потерял сознание и рухнул, Николай взвалил его на спину и протащил так целый километр, пока товарищи прикрывали их огнем. По легенде уйти так просто Королеву с Медведевым не удалось. Как раз через километр они наткнулись на двух эсесовцев, радостно вскинувших автоматы при виде двух партизан, одного раненого, другого безоружного. "Хенде хох!" Откуда ж им было знать, что этот бугай - лучший боксер Советского Союза. Аккуратно уложив командира на снег, Королев двумя столь же аккуратными ударами отправил немцев в глубочайший нокаут. Впрочем, может, и не было этого бокса в брянском лесу. По крайней мере, сам Николай Федорович в мемуарах не упоминал встречу с патрулем. Но, говорят, порой рассказывал об этом случае. Так или иначе, факт в том, что Королев в неравном бою спас своему знаменитому командиру жизнь. И когда бесстрашный партизан вернулся в Москву, получил орден боевого Красного Знамени. Николай рвался обратно в отряд, но его не пустили, поручив готовить новых диверсантов. Приказ есть приказ, и раз уж воевать больше не пришлось, Королев возобновил тренировки. А сразу после войны неожиданно получил письмо из США от ведущего промоутера послевоенной Америки Майкла Джейкобса. Тот предлагал ему бой аж на ринге "Мэдиссон Сквер Гарден" в Нью-Йорке. Да не абы с кем, а с суперзвездой американского бокса Джо Луисом. Снова боксер Дело в том, что возобновив тренировки, Королев очень быстро набрал прежнюю форму, и уже в 44-м вновь стал абсолютным чемпионом СССР. А в 45-м в оккупированном Берлине произошел случай, привлекший внимание Джейкобса к русскому тяжеловесу. В американском контингенте служил боксер, довоенный чемпион какого-то захудалого дивизиона. Ему предстояло скорое возвращение домой, так что он интенсивно тренировался. В спарринг-партнерах недостатка не было, многим было лестно выйти на ринг против настоящего профи. Зашел и Николай. Без всяких планов, из любопытства. Но увидев, как американец мордует любителей, переоделся и встал в очередь. В первом раунде Королев старательно изображал недотепу, понял, что соперник-то слабоват, и перед вторым раундом сказал знакомому офицеру: "Всё, надоело, сейчас буду бить". Пропустив удар, американец помотал головой, пробормотал "гуд, гуд" и с большим энтузиазмом пошел на преобразившегося соперника. Бить его по-настоящему Королев, конечно, не стал, так что профи продержался еще два раунда, а потом поднял руки и спросил на ломаном русском "Ти есть кто?" "Я – чемпион Советского Союза Николай Королев". Один из зрителей и рассказал Джейкобсу об этой удивительной встрече. Промоутер навел справки, что за Королев такой, и загорелся идеей поединка под громкой вывеской. Ему уже грезились советский и американский флаги поперек Пятой Авеню, заголовки в "Нью-Йорк Таймс" и "Вашингтон Пост", в общем, Джейкобс предвкушал супершоу. Николай тоже очень хотел встретиться с американцем, но выйти на ринг "Мэдиссон Сквер Гарден" так и не довелось. Сталин лично запретил бой. Свою позицию отец народов объяснил предельно четко. "Королев – победоносный символ нашего народного характера, духа, гордость нашего спорта. И драться перед пьяными ковбоями – значит ронять достоинство своё и страны. Американцы ни за что не допустят триумфа нашего боксёра. Королёву ехать в Америку не стоит. Или у вас есть доводы более убедительные?" Доводов, само собой, ни у кого не нашлось. Бой не состоялся. Что ж, Королев продолжил боксировать на родине, вновь и вновь подтверждая титул абсолютного чемпиона СССР. И мечтал стать первым советским олимпийским чемпионом по боксу, когда в 52-м страна дебютировала на Играх. Но и в Хельсинки его не пустили. Советский спорт был жёсток с ветеранами. В 30 лет даже лучшему из лучших прямо указывали на необходимость уйти и дать дорогу молодым. В 52-м Королеву было 35. И он ведь даже прошел отбор, но был отстранен от олимпийской команды по медицинским противопоказаниям. Тяжелый довоенный перелом и два боевых ранения делали бывшего диверсанта ненадежным в глазах людей, лично отвечавших перед ЦК за успех олимпийского выступления. И легендарный боксер остался дома. Увы, кому из нас не мешали начальственные дураки. Николай Королев так и не стал олимпийским чемпионом, но снискал истинную славу. Народную. Ведь он был одним из очень немногих, кто стал и героем на войне, и кумиром в мирной жизни. А это дороже любых медалей. Хоть боевых, хоть спортивных.