The American Conservative (США): время националистов уже наступило?

Через неделю европейцы, судя по всему, смогут оценить, насколько высокой является волна популизма и национализма, образовавшаяся в их странах и на их континенте. Это можно будет сделать после того, как станут известными итоги трех дней голосования в 28 государствах, представленных в Европейском парламенте. Ожидания: националисты и популисты покажут самый высокий результат с момента образования Евросоюза, а их парламентская фракция — «Европа наций и свобод» (Europe of Nations and Freedom) может получить четверть мест в Страсбурге. Новая партия «Брексит» Найджела Фаража (Nigel Farage), как ожидается, одержит победу на выборах в Британии и получит в два или в три раза больше голосов, чем правящая Консервативная партия премьер-министра Терезы Мэй. Во Франции «Национальное объединение» под предводительством Марин Ле Пен получает одинаковую поддержку с партией президента Эмманюэля Макрона, выступающего за то, чтобы было «больше Европы». Маттео Сальвини, министр внутренних дел и лидер партии «Лига Севера», утверждает, что его партия будет первой в Италии и первой в Европе. По приглашению Сальвини представители дюжины националистических партий собрались на этой неделе в Милане. Через неделю они могут стать третьим по количеству мандатов блоком в Европейском парламенте. Если это произойдет, они получат дополнительные места за счет левоцентристских и правоцентристских партий, занимавших господствующее положение в европейской политике с момента окончания Второй мировой войны. Выступая перед тысячами людей перед кафедральным собором в Милане, Сальвини перенаправил в адрес своих врагов высказанные ими ранее обвинения в том, что новые партии своими корнями связаны с отвратительной политикой 1930-х годов. «На этой площади нет никаких экстремистов. Здесь нет никаких расистов. Здесь нет никаких фашистов… В Италии и в Европе существуют различия с теми, кто говорит о будущем вместо того, чтобы подвергать суду прошлое». Завтрашний день против вчерашнего дня, — заявляет Сальвини. В то время, как европейский истеблишмент проводит параллели между нынешними популистскими партиями и тем, что случилось в 1930-х годах, он отказывается признавать свою собственную неотъемлемую роль в создание ситуации массового бегства из традиционных партий и пополнения рядов правых популистов, в результате чего возникла угроза для их политической гегемонии. Популистско-националистические партии воодушевлены и объединены как тем, что они ненавидят, так и тем, что сделал ЕС. И что же это? Они выступают против несправедливости новой экономики, в рамках которой заработная плата рабочих и представителей среднего класса, составляющих основу нации, значительно меньше доходов представителей управленческого класса, корпоративного сектора и финансовой элиты. Люди, которые работают своими руками, а также с помощью инструментов и станков, видят, как их заработная плата не повышается, а их рабочие места исчезают, тогда как резко увеличиваются доходы тех, кто двигает цифрами на компьютерах. Диспропорции стали слишком велики, равно как и расстояния между национальными капиталами и важнейшими регионами этих стран. А еще есть иммиграция. Коренные европейцы не приветствуют новые этнические группы, которые приехали без приглашения и в значительном количестве в последние десятилетия. Их представители не смогли ассимилироваться и создают анклавы, в которых воспроизводятся условия, существующие в странах третьего мира, откуда они и прибыли. Если попытаться установить общий для популистов лозунг, то он, возможно, будет таким: «Мы хотим, чтобы нам вернули нашу страну!» Что бы ни говорили о популистах и националистах, они добросердечные люди. Они любят свои страны. Они бережно относятся к той культуре, в которой они выросли. Они хотят сохранить свою уникальную национальную идентичность. Что в этом плохого? Патриотизм занимает центральное место в движении националистов и популистов. Глобализм им чужд. Они верят в предложенную Де Голлем Европу национальных государств «от Атлантики до Урала», а не в абстрактную Европу Жана Монне (Jean Monnet), и уж, конечно, не в сегодняшнюю брюссельскую бюрократию. Нация, родина — это самое большое образование, которому человек может отдать свою приверженность и свою любовь. Кто будет поддерживать ничейную землю ради Евросоюза? Не все европейские националисты одинаковы. Правящая польская партия «Закон и справедливость» по вопросу о путинской России не согласна с партией «Фидес» венгерского премьер-министра Виктора Орбана. Хотя Европарламент не обладает значительной властью, эти выборы, тем не менее, имеют большое значение. Возьмем, к примеру, Фаража. Если его партия «Брексит» окажется первой в Британии, то смогут ли тогда представители Консервативной партии отказаться от реализации решения референдума 2016 года о выходе из Евросоюза, не предав при этом своих наиболее лояльно настроенных избирателей по самому важному вопросу? Национализм в Европе продолжает распространяться, и в результате еще больше увеличивается разрыв между основными державами в Североатлантическом альянсе. Германия не сможет выполнить свои обещания относительно расходования 2% ВВП на оборону, на чем настаивает президент Дональд Трамп. Кроме того, Берлин продолжает поддерживать строительство второго газопровода «Северный поток — 2», проходящего по дну Балтийского моря из России в Германию. Турция намерена получить в свое распоряжение российские зенитно-ракетные комплексы С-400, несмотря на предупреждение о возможном отказе от продажи Анкере 100 истребителей F-35, если турки заключат сделку с Россией. Возможно, европейские националисты оседлали волну будущего? Или в будущем нас ожидает возрождение идеи Единой Европы, то есть политического и экономического союза, вдохновлявшего мечтателей прошлого? Если смотреть отсюда, то это будет, скорее, Маттео, а не Макрон.