Скотти Боумэн: "Федоров смотрел на Фетисова снизу вверх. Слава был для него как тренер"

Бывший главный тренер "Детройта" Скотти Боумэн в интервью "СЭ" рассказал о том, какое влияние на Сергея Федорова​ оказало появление в команде легенды советского хоккея Вячеслава Фетисова​. – Многие удивились, когда в "Детройт", команду с большими возможностями и амбициями, взяли престарелого по хоккейным меркам Фетисова. Великому защитнику ведь было уже 37! – Славу тогда даже не раздевали на игры в "Нью-Джерси"! Наша защита была о'кей, но совершенно не было замен. Нам нужен был защитник, и кто-то из скаутов сказал: "Фетисов не играет, сидит на трибуне". А у нас ко всему прочему травмировался Марк Хоу, сын Горди. У него было плохо со спиной. Тут еще и Сергей посоветовал Кену Холланду, в ту пору ассистенту генерального менеджера: "Возьмите Фетисова!" Он стал четвертым русским. И особенно важно это было для Федорова. Сергей был чудесным игроком, но… Он был звездой. Нет, не такой, которой сложно управлять. Но которая не любила, когда ей слишком много говорят. Тем более что его отец (Виктор Федоров. – Прим. И.Р.) тоже был тренером. Слышал, он умер? – К сожалению, да. – Федоров-старший был хорошим человеком, но его очень волновало игровое время сына. Помню, после окончания матчей наша пресс-служба очень быстро распечатывала итоговые протоколы матчей, где в том числе было указано время. И отец Федорова всегда стоял у выхода из раздевалки – и, как только появлялся парень с протоколом, он забирал одну копию себе. И почти всегда увиденное его возмущало. "18 минут! А у Айзермана – 21!" Сергея, как мне казалось, это волновало гораздо меньше, чем Виктора. Но отец ему все время говорил: "Ты должен играть больше". Поэтому с отцом было сложнее иметь дело, чем с сыном. Я все понимал. Родная кровь, он – тренер, хочет, чтобы ребенок играл больше. Это не могло не воздействовать на сына. Я старался Сергею объяснять: "У нас четыре звена. И длинный сезон. Я не могу дать тебе намного больше времени". Иногда его это расстраивало, но не слишком сильно. Я не видел, чтобы от него шло много негатива. Но приход Фетисова в команду оказался в этом смысле очень кстати. Федоров смотрел на него снизу вверх. Как на своего героя, что очень помогало. Слава был для него как тренер. Не знаю, что именно он ему говорил, но иногда он на Сергея так кричал! Потому что был для него боссом. И мне это сильно облегчило задачу. – Вы просчитали это, когда брали Фетисова в команду? – Нет, только знал, что они вместе играли в ЦСКА. Такое влияние увидел уже по ходу дела. А Славу ценил и за его великое прошлое, и за опыт – пусть он и не выигрывал до того Кубок Стэнли, но в скольких турнирах любого уровня побеждал! И в НХЛ, даже когда Фетисов стал возрастным, я видел: он всегда бьется на льду, никогда не прохлаждается. Слава был однозначным лидером Русской Пятерки вне льда. Да и другие игроки – например, Айзерман, Лидстрем – его очень уважали. Потому что в свои 38-39 он в каждом матче играл жестко, шел в контакт до конца. И никогда не ленился. Иногда Фетисов мог передерживать шайбу – но только потому, что выжидал шанса сыграть интереснее, острее. В свои лучшие годы Слава был по сути четвертым форвардом, и эти повадки у него сохранились до конца карьеры. (Игорь Рабинер) Полностью интервью Скотти Боумэна – здесь