Как французские эсэсовцы в 1941 году пытались взять реванш за 1812 год
В знаменитой советской киноэпопее «Битва за Москву», снятой к 40-летию Победы, есть эпизод, когда в октябре 1941 года на Бородинском поле немецкий генерал Клюге обращается к бойцам добровольческого французского батальона с призывом проявить свою храбрость там же, где их предки в 1812 году. Этот эпизод не соответствует исторической действительности, хотя за его основу и взяты мемуары другого немецкого генерала – Блюментрита. Их автор, писавший в 50-е годы, очевидно, спутал факты. Дело в том, что бой на Бородинском поле во время Великой Отечественной войны, в период немецкого наступления на Москву, происходил в середине октября 1941 года. А первый батальон французских добровольцев в вермахте прибыл на Восточный фронт только в конце ноября того же года. Клюге действительно посетил в это время Бородинское поле (уже взятое немцами) и действительно обращался (в другом месте) с речью к французским добровольцам. Но это были два разных, не связанных события. В форме оккупантов Как и во всех оккупированных Третьим рейхом странах Западной Европы, во Франции идея совместного похода против большевизма вначале имела некоторую популярность. Уже 8 июля 1941 года в Париже был открыт центральный пункт записи в «Легион французских добровольцев против большевизма» с филиалами как в оккупированной немцами части Франции, так и в подконтрольной правительству Петэна в Виши. Маршал Петэн высказал двойственное отношение к вербовке французских добровольцев в вермахт. С одной стороны, он объявил, что сочувствует идее сражаться с большевизмом. С другой, он заявил, что не одобряет ношения французами немецкой формы и формально запретил офицерам армии Виши участвовать в этом предприятии. Однако в сентябре 1941 года Сталин всё-таки разорвал дипломатические отношения с режимом Виши. К французским добровольцам первого призыва не предъявлялось строгих требований. В результате легионерами стали, кроме коренных французов, несколько арабов и даже негров из французских колоний в Африке, а также около сотни бывших подданных Российской империи и их детей из числа белоэмигрантов. Общая численность легиона, получившего в вермахте обозначение 638-го отдельного пехотного полка, достигла почти двух с половиной тысяч человек. Низкая численность добровольческого формирования объяснялась, прежде всего, нежеланием французов сражаться в форме оккупационной армии. Здесь Петэн точно уловил настроения соотечественников, когда не одобрил эту инициативу. Далее, те коллаборационистские организации, которые поддержали почин добровольчества, не имели достаточного веса и авторитета в стране, у них не было признанного лидера. Авторы статьи про легион во франкоязычной Википедии отмечают, что бельгийский «коллаборационист Дегрелль собрал 20 тысяч франкоговорящих бельгийских добровольцев в стране с населением, в десять раз меньшим». Повторили путь солдат Наполеона Но немногочисленные французские легионеры рвались в бой, чтобы успеть принять участие в войне прежде, чем Советский Союз падёт. 27 августа 1941 года легион был сформирован официально, в сентябре переброшен в тренировочный лагерь в Польше. В ноябре 1941 года добровольцы прибыли в Смоленск и начали выдвижение к линии фронта. Вермахт переживал в это время транспортный коллапс из-за редкой сети нормальных дорог в Центральной России, нехватки горючего для автомашин и невозможности в короткий срок переделать колею русских железных дорог под немецкий подвижной состав. В результате легионеры выдвигались из Смоленска к линии фронта своим ходом – пешком и на реквизированных у населения лошадях. Французские добровольцы 1941 года сразу столкнулись с теми же напастями, которые преследовали отступающих солдат Бонапарта в 1812 году: снег, морозы и бездорожье. К счастью для них, ещё не было русских войск. Уже двигаясь в тылу к линии фронта, 638-й полк понёс первые потери от обморожений, а один из двух батальонов полка вообще остался в тылу в качестве запасного. Вступив в бои в начале декабря 1941 года, французы, вместо вожделённого триумфального входа в Москву, были вынуждены сразу отступать под натиском Красной Армии. Уже в феврале 1942 года от 1-го батальона полка осталось всего несколько десятков человек, как пишет франкоязычная Википедия. Полк был сведён до одного батальона, пополненного несколькими сотнями новых добровольцев. Однако в боевых действиях на фронте он долго не использовался, оставаясь в тылу для защиты от партизан. При этом поведение французов отличалось двойственностью: в одних случаях они «помогают вермахту и Ваффен-СС сжигать целые деревни», в других случаях, «например, весной 1943 года, проявляют осторожность и придерживаются своего рода молчаливого модус-вивенди с советскими партизанами». Конец французских добровольцев Новый этап в развитии французского коллаборационистского волонтёрства был связан с передачей всего дела иностранных формирований в руки СС. Теперь к добровольцам предъявляются жёсткие требования, прежде всего, относительно «арийского происхождения», чистоты крови. Этому предшествовал эпизод, когда практически весь прежний состав французского легиона полёг в бою на реке Бобр у города Борисова в Белоруссии. Это было во время советской операции «Багратион» в конце июня 1944 года. 26-27 июня 600 бойцов легиона с четырьмя танками «Тигр» держали успешную оборону, уничтожив при этом 40 советских танков. В августе 1944 года было объявлено о создании ваффен-гренадерской (1-й французской) бригады СС «Карл Великий» (Charlemagne по-французски), в феврале 1945 года преобразованной в дивизию «Карл Великий». В конце августа 1944 года новоиспечённая бригада вступает в бой с советскими войсками у города Тарнув в Польше и за несколько дней выбивается почти полностью. После переформирования и пополнения теперь уже дивизия «Карл Великий» в феврале 1945 года занимает оборонительные позиции в Восточной Померании. 25 февраля она оказалась в окружении советских войск 2-го Белорусского фронта и расчленена на три группы. Одна была полностью уничтожена, вторая сделала попытку прорваться, но к 17 марта также была ликвидированы, её немногочисленные остатки пленены. Только третья группа во главе с немецким инспектором дивизии бригадефюрером СС Густавом Крукенбергом сумела пробиться к морю, откуда эвакуировалась на кораблях. Из почти 7500 бойцов, которые насчитывались в дивизии в феврале, уцелело лишь 700. Их свели в батальон, унаследовавший всё то же имя Карла Великого. С этими семью сотнями довоенных подданных Франции (преимущественно эльзасцев и лотарингцев) Крукенберг принял участие в обороне Берлина. Там же последние из них и были уничтожены при попытке прорыва в ночь с 1 на 2 мая 1945 года. Сам Крукенберг покинул своих подчинённых ещё раньше, но 12 мая был захвачен в плен советскими войсками. В СССР его судили за военные преступления и приговорили к 25 годам тюрьмы, откуда он был выпущен в 1956 году, вместе с большинством таких же осуждённых.
