Александр Егоров – о новом стиле судейства РПЛ, VAR и новых правилах

Александр Егоров даёт сигнал футбольным командам. Футболисты РПЛ, потом не говорите, что не читали. В новом сезоне РПЛ судейство должно измениться. С самого верха дана команда — повысить интенсивность игры в любимом чемпионате. Один из способов добиться этого – изменение стиля судейства в сторону так называемой английской манеры. Изначальный сигнал давно шёл от тренеров, которые не раз просили, чтобы командам давали бороться. Это подтвердил руководитель департамента судейства и инспектирования РФС Александр Егоров, побывавший за несколько дней до старта первенства России в гостях у «Чемпионата». — Шеф сказал — значит будем исполнять, — улыбается Егоров. – На самом деле в прошлом сезоне многие тренеры говорили, что в матчах очень много свистков, что мы не даём им играть. Может, обратились к Дюкову. Никто ведь не скажет, что это он проиграл матч, выбрал не ту тактику или купил не того игрока – особенно когда есть те, на кого можно свалить. Мы обсудили ситуацию с Александром Валерьевичем (Дюковым. – Прим. «Чемпионата»), и один из его посылов был в том, чтобы поднять планку единоборств. — Судьи к этому готовы? — Да. Вопрос в том, готовы ли к этому команды. Мы-то можем дать им играть хоть в английской манере, хоть в «заанглийской». Вот пример: не так давно руководителей департаментов судей разных стран собирал руководитель судейского корпуса УЕФА Роберто Розетти. Разбирали в том числе один игровой эпизод. Роберто спросил: «Ваше мнение?». Кто-то сказал, что это просто штрафной, кто-то – что фол на жёлтую, кто-то- между жёлтой и красной. Спрашивают Майка Райли, который руководит арбитрами в в Англии. А он говорит, что в Англии это вообще не фол. В АПЛ, даже если игроки лбами стукнулись, но без крови, они встали и побежали дальше. У нас другой подход. Футболист упал – и сразу апеллирует к судье. Возможно, мы приучили игроков к тому, что они постоянно просят штрафные. — Теперь будет по-другому? — Сергей Лапочкин уже в Суперкубке дал командам бороться. Если вы внимательно смотрели матч, то могли подметить, что команды не сразу это поняли и приняли. Сначала было много вопросов к судьям: «А-а, как же так?» Важно понять: дать побороться – это не значит пропускать фолы. Это мы говорили судьям на сборах. Если фол есть – его надо свистеть. Другое дело, что мы несколько повышаем планку единоборств. Нельзя не учитывать: футбол – контактный вид спорта. Мы должны давать игрокам бороться. Именно это просил Александр Валерьевич. И на сборах я довёл до судей эту информацию. Понятно, что надо учитывать и другие нюансы. — Например? — Вы знаете: есть команды, которые используют тактику мелкого фола. И в чём тогда виноват её соперник, который хочет играть в футбол? Если нарушение есть, то должно быть зафиксировано. — То есть все арбитры теперь будут судить одинаково? Все ли правильно поняли посыл? — Мы на сборах смотрели клипы, обсуждали эпизоды – где стоит давать бороться, где нет. Будем стремиться к единому стилю. Хотя важно понимать: все судьи — живые люди, все они разные. Программу, как роботу, задать нельзя. Всё покажет только чемпионат. Но посыл мы сделали – теперь его должны принять команды. Игрокам надо понимать: после каждого столкновения не стоит апеллировать к арбитру. — Матчи тоже бывают разные – горячие и нет. Как тут найти единый стиль? — Согласен. Только арбитр внутри понимает эту пограничную линию. Приведу пример из своей практики. Как-то я обслуживал матч ЦСКА – «Зенит», после которого Гончаренко сказал, что я не дал бороться, посадил всех на свистки. Но я внутри чувствовал: если не сделаю этого, там всё взорвётся так, что кричи караул. А через неделю у меня был матч «Спартак» — «Зенит». И там была совершенно другая картина – команды в первую очередь играли в футбол. Я им был по сути не нужен. Я понял: если буду свистеть какую-то мелочь, только помешаю. — Судьям хватит опыта, чтобы прочувствовать такие моменты? — Уровень арбитров РПЛ должен позволять это чувствовать. Самое главное, чтобы не было стычек – команды должны принять условия игры. Посыл к ним простой: играйте в футбол, мы не будем вам мешать. Вашу линию, что вы хотите больше играть без свистков, мы поняли, будем стараться этому следовать. Но грань борьбы, где она переходит в грубость, не переступайте. О судействе Суперкубка и претензиях к Лапочкину — Вы упомянули про Суперкубок. Матч между «Зенитом» и «Локомотивом» судил питерский арбитр. Это нормально? — У нас уже были такие случаи. Москвич Алексей Николаев, например, обслуживал матч за Суперкубок между ЦСКА и «Зенитом». В чём вина Лапочкина — в том, что он стал лучшим арбитром по итогам сезона-2018/19? В регламенте Суперкубка написано, что матч должен обслуживать лучший судья прошлого сезона. Это награда! Можно десять лет судить РПЛ, а к такому матчу не подойти. Если парень живёт в Санкт-Петербурге, это не значит, что он зенитовский судья. Вы должны понимать: все судьи работают на своё имя. Никто не захочет одним движением всё взять и зачеркнуть. — Кстати, Лапочкин и зимой отсудил один матч с участием «Зенита». Помните? — Да, в Катаре, на кубке Фонбет Матч-Премьер. Причём со «Спартаком». Я тогда спросил у Сергея: как, хочешь? Он улыбнулся: «У меня, может, больше такой возможности и не будет». Мы поговорили с Семаком и Кононовым, и они отнеслись к этому нормально. И вопросов к судейству тогда не было. — А сейчас они у вас есть? Семак на Лапочкина, допустим, сильно жаловался. — Я бы не сказал, что он сильно жаловался. Не нагнетайте (улыбается). Да, он проиграл, у него были эмоции. Но Лапочкин дал побороться ребятам. У вас, допустим, есть вопросы по карточкам? — Есть вопросы по падению Смолова в штрафной «Зенита». — Там Сергей рассудил правильно, он был в хорошей позиции. Фёдор чуть убрал мяч под себя и сам наткнулся на ногу оппонента. У защитника ведь ноги уже были на земле. Мы такие пенальти ставить не можем – это же не подножка. — А что с моментом, когда Живоглядов прихватил Ивановича в штрафной «Локомотива»? — Формально я видел, что рука задействована была. Но если человек просто положил руку, это ничего не значит. Вот если зацеп или «шлагбаум» — вопросов нет. На стадионе по динамике было похоже на пенальти. Но на сто процентов я не могу сказать, что это так. Был бы повтор из-за ворот – нам было бы легче. — К Лапочкину до сих пор есть вопросы у Гончаренко. Недавно он давал «Чемпионату» больше интервью и снова вспомнил удаление Марио Фернандеса в матче с «Оренбургом». Посыл такой: неужели, зная то, что Марио по своей сути не грубый игрок, его обязательно надо было удалять? — Надо. ЦСКА тогда написал письмо, чтобы мы разобрали эти эпизоды на экспертной комиссии. И мы – более того! — даже европейским коллегами их показывали. — И? — У них не возникло никаких вопросов. Первая карточка за игру локтем – классика. А по второму эпизоду: если бы Фернандес не убрал вовремя ногу, которая дальше прилетела сопернику в пах, это вообще была бы прямая красная. Да, он никогда не получал жёлтые, это хорошо. Он отличный парень, и я с этим не спорю. Но в жизни всё бывает. Это игра. Он два раза заслуживал жёлтых карточек и два раза их получил. Поверьте: никто из игроков за всю мою карьеру не сказал: я сделал это специально. Помните удаление с Бикфвали в кубковом матче с «Арсеналом»? — Гончаренко тот случай тоже вспоминал. И тут он считает, что Карасёв перегнул палку. — После игры я вёз Бикфавли в Москву, «Урал» попросил его подбросить, потому что ему надо было на КДК. Мы разговаривали, он уверял меня, что не хотел фолить. Но есть правила, есть VAR, протокол которого обязывает вмешиваться в эти ситуации. Если руководствоваться им, это прямая красная. Я уже упоминал встречу с Розетти. Он нас как раз и собирал, чтобы донести до руководителей судейских корпусов во всех странах Европы единые требования по видению тех или иных ситуаций. Более того, раз в полгода УЕФА рассылает специальные диски, где показывается, как правильно трактовать эпизоды. И да – это прямая красная. Но в прошлом чемпионате VAR ещё не было. И так вышло, что была похожая ситуация в матче «Зенит» — ЦСКА. Тот же, кстати, Фернадес наступил на ногу Жиркову. Но ему даже жёлтой не дали. Потому что там посмотреть видеоповтор возможности не было. — Кстати, насколько контролируете ситуацию с VAR? — У нас всё под контролем, арбитры готовы к VAR. Когда будет отмашка – мы будем работать. — Два года назад вы сказали, что скорее против видеоповторов. Сейчас своё мнение поменяли? — Это неизбежность. VAR — шаг вперёд. Сейчас я понимаю, что это такое, но тогда я не знал, как это будет выглядеть. Все должны понимать: есть протокол VAR, и решение судья принимает согласно этому протоколу. Это нужно принять командам, чтобы не было такого, как однажды с Юрием Павловичем. Он спросил: «А кто сидит за VAR?». Я говорю, что наши арбитры. На что он ответил: дескать, вы и на поле бегаете, и там же сидите. Типа, рука руку моет. Я тогда спросил у него: «А вы хотите, чтобы ваш начальник команды сидел и мониторил»? — А у вас в принципе есть вопросы, как работает VAR? — Там очень много нюансов. Мы же видели, как это было в матче «Манчестер Сити» и «Тоттенхэма». Десять секунд, и справедливость восторжествовала, какой бы горькой она ни была. Гвардиола то радовался, то умирал, но он не сказал на пресс-конференции, мол, на фиг этот VAR не нужен. Хотя я не представляю, какой у него в заднице был кипятильник (улыбается). Юрий Павлович тоже ведь был за VAR, а как только против него VAR сработал, то он, человек матёрый, выдержал паузу, но сказал, что в следующий раз «боженька будет за нас». О новых правилах — В этом сезоне РПЛ будет ряд новых правил. Что особенно выделите? — Из важного можно отметить розыгрыш от ворот – теперь не обязательно первым ударом выводить мяч за пределы штрафной. Также отмечу, что теперь будет оцениваться как фол любая игра рукой в нападении, даже неумышленная. И ещё важное дополнение по игре рукой: если раньше за рикошет от тела в руку не нужно было фиксировать нарушение, то теперь это считается за фол. — Сколько командам нужно времени, чтобы привыкнуть к изменениям? — У нас есть презентация для судей. Мы сделали и её чуть усечённый, лайтовый вариант – для команд. И если от клуба поступает заявка, инструктор выезжает туда и показывает презентацию игрокам. Мы сами хотим, чтобы все привыкли побыстрей. — В чём судьи должны прибавить в этом сезоне по сравнению с предыдущим? — В стабильности. Не должно быть такого, чтобы к матчам топовой категории арбитр подходил сконцентрированно, работал супер, а в матчах уровнем пониже расслаблялся и думал: «Я топовый матч отсудил, сейчас на сигаретке отработаю». Это то, что нам мешает. Надо быть постоянно на концентрации. Нельзя делить игры на важные и нет. — Сколько сейчас судей в чемпионате на новый сезон? — Пока 19. — Вы довольны этим количеством? — Оно нормальное. Мы можем сделать 30 арбитров в РПЛ, но реальная нагрузка всё равно будет выпадать на 12 человек. Ситуация здесь как в футбольных командах: есть лидеры, которые играют больше. У нас то же самое: есть арбитры, которые реально сильнее во всех аспектах, они и получат больше назначений. Об ошибках прошлого сезона и системе назначений арбитров на матчи — Насколько довольны тем, как работали судьи в прошлом сезоне? Горячих тем хватало. — Были ошибки, были и громкие, без этого никуда. Будем стараться их избегать. После тура мы садимся, рассматриваем матчи, общаемся с арбитрами. Главное для нас было понять причину ошибок. — Что плохого запомнилось больше всего? — Давайте начнём: «Локомотив» — «Краснодар», эпизод с рукой Каборе. Центр штрафной площади, удар в створ ворот, Миша Вилков видит эту руку и назначает пенальти. Возможно, он не заметил всех деталей. При детальном разборе момента мы видим, что это не пенальти. Это ошибка, она резонансная, из-за которой при равенстве очков «Краснодар» по личным встречам опережал бы «Локо». Следующий момент – «Локомотив» — «Зенит», когда Сергей Иванов дал жёлтую карточку Чорлуке в начале второго тайма. В этом эпизоде мяч ударился в руку игроку «Локомотиву», но не было учтено то, что там зенитовец находился в свободной зоне. Формально, по правилам, нужно было Чорлуке показывать не жёлтую карточку, а красную. Но арбитру не всегда легко. Ладно бы он не увидел движение. Но тут нужно оценить и игру рукой, и то, что там был свободный игрок. — Что ещё можно выделить из резонансных ошибок? — «Зенит» — «Спартак» в первом круге, не лучшая игра для Володи Москалёва. Он, наверное, просто был не готов к такому матчу. Сначала не дал пенальти после падения Педро Роши. Я был на стадионе, это происходило прямо подо мной. Я ещё тогда подумал: «Вот неваляшка Педро Роша». И никто не возмущался, даже сам игрок, а оказывается, что Иванович действительно наступил ему на ногу. Дальше – эпизод с Фернандо и Дриусси. Спартаковец нечаянно задел ногой соперника по лицу в своей штрафной. Судья оценил, что сначала футболист сыграл в мяч. А тоже надо было ставить пенальти. Потом ещё Рассказову вторую жёлтую не дали минут за 10 до конца матча. Понять, почему арбитр не назначил пенальти, я могу, но как ты не показываешь вторую жёлтую? Это недопустимо. Где-то и мы недоработали, например, ошиблись с назначениями — как в случае с Лапочкиным на матче «Краснодар» — «Спартак», он их судил в третий раз подряд. Дважды это было до меня, просто у меня не было этой статистики. Я руководствовался своими критериями. — А как происходит назначение арбитров? В прошлом сезоне было много вопросов. — Есть 20 арбитров РПЛ, нам нужно восемь на тур. По первому туру мы решали исходя из итогов прошедшего сезона, уровня нынешней физподготовки и того, как судьи выглядели на сборах. Есть арбитры, которые уезжают на международные матчи, — нужно дать им практику. Мы в департаменте садимся, смотрим и главных, и помощников, и инспекторов, коллегиально назначаем. Не бывает такого, чтобы я пришёл и раскидал, как мне захотелось. — Можно более конкретный пример – допустим, с топовым матчем? — Хорошо. Мы прекрасно понимаем, что есть арбитры, которые на данном этапе могут не справиться с этой игрой. Также сразу вычёркиваем питерских и московских ребят, если в матче играют московская и питерская команда. Остаётся несколько кандидатур: Вилков, Иванов, Мешков. Важно также заранее просчитать, чтобы они по возможности не судили эти команды непосредственно перед их очной встречей. Также смотрим, чтобы никто не получил травму или отрицательную оценку. Неправильно, когда после плохой оценки арбитр судит матч лидеров. У нас есть так называемое дальнее назначение: то есть арбитр может не судить накануне тура. Как правило, мы даём отдохнуть, подготовиться. Ошибся – в очередь. Судишь хорошо – получаешь следующее назначение. — Плохая оценка – это какая? — Двойка. Но исключительно на оценках заострять внимание нельзя. Есть моменты, которые невероятно сложны. — Например? — Непонятно, было вне игры или нет, но судья засчитал гол. Инспектор смотрит потом и говорит: «Блин, всё-таки это вне игры, наверное. Гол не надо было засчитывать» — и ставит двойку, то есть оценку 7,9. А в другой ситуации ассистент пропускает 10 метров офсайда, но, по счастью, гол не забивается. Оценка этого ассистента – 8,2, то есть тройка. Один ошибся в очень сложной ситуации, где мы миллион раз смотрели и не поняли, был офсайд или нет, а второй 10 метров упустил, но гол не забили – и у него тройка. Я лучше поддержу того, кто получил двойку, скажу: «Давай, дружище, молодец. Спорный момент рассудил в атаку. Будешь получать назначения». А второго – в ФНЛ, потому что это недопустимо. — Эта система сугубо наша? — Она по всей Европе такая. — Арбитр может судить хоть каждый тур? — Я любил недельный режим: отсудил, вернулся, отдохнул, подготовился, опять поехал на игру. Есть ребята, которые говорят, что им нужна пауза. Кто-то не хочет пауз. Ни для кого не секрет, что при всей обойме арбитров основная нагрузка ложится на 10-12 человек, особенно в конце чемпионата. Я при Розетти в сезоне-2012/13 судил девять туров подряд. Мы с ним после каждой игры разговаривали. Он спрашивал: «Ты готов?». Я отвечал положительно. — Было такое, что арбитр специально просил дать паузу перед «Спартак» — ЦСКА или «Спартак» — «Зенит»? — Это реально вишенка на торте твоей карьеры, как финал Кубка. Бывает, что скоро топовая игра – а судья получает двойку. Мы шутим: «Это он специально, чтобы не ехать на этот матч». Вообще, надо кайфовать от работы – это будет всем на пользу. Ты получаешь назначение и судишь. Если для тебя это становится рутиной, ты боишься ошибиться, то надо заканчивать. Если бегать, как волчонок, огрызаться на всё и бояться ошибиться, это ни к чему хорошему не приведёт. О Сухине и звонках от Галицкого — Как оцениваете тот факт, что в «Локомотиве» начальник команды – ваш бывший коллега Станислав Сухина? — Ну, я ведь не начальник отдела кадров «Локомотива» (улыбается). Это они его туда принимали – у них и спрашивайте. — В середине сезона по интернету ходили ролики, как Сухина подходит к резервному и что-то шепчет, а в это время карточку дают не тому игроку. У него же есть связи, которые позволяют ему что-то делать лучше, чем коллегам? — Я понимаю, о чём речь. Некоторые президенты клубов на эту тему разговаривали. У нас работал и Игорь Егоров, начальник «Енисея». Могу повторить слова гендиректора «Локомотива» Василия Кикнадзе: если есть какие-то доказательства, давайте разберёмся. У меня с Сухиной нормальные рабочие отношения. Он три года работал заместителем Валентина Иванова, знает всю кухню. Чтобы вы понимали, он чуть не получил первую жёлтую карточку официальным лицам на Суперкубке. Повёл себя на скамейке неправильно – и Лапочкин хотел уже ему выписывать. Но Вилков (резервный арбитр на этой игре) Сухину успокоил. — Ага. А вот был бы на его место кто-то другой – не пожалели бы. — Да нет. Все говорят: Сухина, Сухина, Сухина. Он делает свою работу, мы – свою. Если арбитр на матче «Локомотива» плохо отработает, то будет отстранён. — Сколько звонков от Сухины за прошедший год было лично вам? — Один. — Так-так. — Это была реальная претензия перед полуфинальным матчем Кубка России с «Ростовом». Тогда мы до последнего ждали, дадут ли нам добро на VAR. Это влияло на то, кто поедет судить. У нас есть лишь девять аттестованных на VAR человек. Он мне позвонил и сказал: «Скажите мне имена арбитров, мне нужно заказывать отель». Я сказал, что пока информации нет. Он ответил: «Ну, тогда я жду вас в 17 часов на стадионе, игра у нас в 19:00». Я сказал: «Погодите. Это ваша работа. Когда у нас будет вся информация, мы дадим вам знать. Так что подождите. Но вы обязаны принять арбитров». — Приняли? — Естественно. Я посчитал, что с его стороны было не очень корректно так себя вести по отношению к нам. Особенно учитывая, что он знает специфику нашей работы. В тот момент мне было очень неприятно. Он сказал, что посчитал нужным, вероятно, думая, что мы тянем время из каких-то других соображений. — Звонят ли вам руководители клубов, главные тренеры? — Я абсолютно нормально общаюсь со всеми. Если мне поступают звонки, я отвечаю на вопросы. — Люди вроде Гинера и Галицкого могут вам набрать? — С Гинером я разговаривал всего один раз в жизни. Первый раз вживую я его увидел и поздоровался месяц назад на заседании исполкома. С Галицким я знаком, мы разговариваем по телефону. Когда я ездил на матчи в Краснодар по работе, мы сидели с ним рядом, общались. Это нормально. Любой тренер, любой президент может мне позвонить и поговорить. — Галицкий говорил, что не надо свистеть по любому поводу? Просил давать больше играть? — Он говорил и про это, и про VAR… А один раз у него проскочило: «Вы не хотите, чтобы мы были в Лиге чемпионов». — Вау. — Я ответил: «Я не распределяю путёвки в Лигу чемпионов». Как-то звонил по горячим следам. Там были моменты в матчах с «Локомотивом» и «Динамо», которые арбитры рассудили по-разному. Он кипит: «Как так?» А что я ему скажу? Что бы я ни ответил, это будет звучать как оправдание. Я же не могу сказать, что это не пенальти? Конечно пенальти. Поэтому предложил созвониться утром. И там уже я спокойно объяснил ему ситуацию, мы нормально поговорили. Он к тому моменту уже остыл и понимает, что арбитр просто ошибся. — Самый неожиданный звонок за этот год? — Я никак не могу с Грушевским созвониться. — С Грушевским? — Ну, он все наезжает на меня, думает, что мы ЦСКА обижаем. Думал поспорить с ним на что-нибудь. Поставлю условие: если он проиграет, пойдёт в майке «Спартака» на фанатский сектор ЦСКА и поболеет там. Шутка, конечно. Он например, тоже говорил, что фол Фернандеса в матче с «Оренбургом» – это не фол. Я бы хотел показать, что арбитр поступил правильно, пригласил бы его к нам на семинар по правилам игры. Я даже предложил тогда через прессу: пусть позвонит, я ему правила продиктую, а он мне за это контрамарочку даст. Я думал, что раз человек юморист, поддержит меня. Похохмим и уйдём в нули – а он на меня опять гнать: «Кто ты такой? Если тебе надо, найдёшь мои цифры, позвонишь». О конфликте с Ивановым и прозрачности российского судейства — В прошлом сезоне много говорили про «Урал», Еськова и ваши отношения с президентом «Урала» Григорием Ивановым. Он жаловался на судейский беспредел и говорил, что Егорова надо убирать. — У Григория Викторовича может быть любое мнение, но всё-таки не его дело убирать меня или назначать. Не он меня принимал на работу, не ему меня увольнять. Пусть он разбирается в своём клубе. — В Европе за такие высказывания штрафуют. Почему у нас такого нет? — Он высказал свою точку зрения. Он же не сказал, что я такой-сякой, что пробу на мне негде ставить. Ему не нравится, как я выполняю свою работу. Может, он за счёт меня хотел пропиариться. Если ему это удалось — дай бог ему здоровья. Я не собираюсь поддаваться эмоциям. Раз он так сказал – бог ему судья. — В «Урале» считают, что у конкретного арбитра Еськова есть обида на их клуб. Не было мысли не назначать его на матчи «Урала»? — А потом мне позвонят президенты всех клубов РПЛ и скажут: «Не назначай». И начнётся хаос. Это недопустимо. Если в УЕФА узнают, что кто-то пытается влезть в моё назначение, это воспримут как нарушение судейской конвенции и по головке за это не погладят. — Судьи в прессе почти не высказываются. Получается, остальным можно говорить всё что угодно? — Нет, молчать мы не будем. Вот, например, тренер «Балтики» Калёшин, который дисквалифицирован на восемь матчей, дал интервью клубному телевидению и обвинил весь российский футбол в коррупции, а всех судей — в ангажированности. Сегодня я написал письмо на имя президента РФС. Будем настаивать, чтобы это дело разбирал комитет по этике. — У вас есть уверенность в том, насколько всё прозрачно, особенно в ФНЛ и ПФЛ? Мы часто слышим, что есть какие-то чёрные выплаты. — У нас есть презумпция невиновности. Вы мне докажите, что кто-то что-то у кого-то взял, мы будем разбираться. У нас есть советник по безопасности в РФС, который отслеживает эти темы – Олег Железнов. Вот, допустим, мне звонит тренер и говорит: я знаю, что Пупкин взял у Попкина. А я при чём? Передавайте это куда-то. Я отвечаю за судейство. — Но вы следите там за матчами? — Я без ложной скромности скажу: со всеми командами ФНЛ я встречаюсь. Из второй лиги у меня много звонков с зоны Урал — Поволжье, я оттуда родом. Те ребята, которых я судил, стали тренерами. Они присылают мне моменты, мы всё отслеживаем. А какие-то выплаты — это дело правоохранительных органов. Если я сам что-то увижу и кого-то поймаю — тогда да, это я буду инициировать дальнейшие разбирательства. О зарплатах судей и российских арбитрах в Лиге чемпионов — Вы работали бок о бок со многими судьями. Сейчас вы их начальник. Это не создаёт проблем? — Нет. Все должны понимать, что дружба дружбой, а работа работой. Мы с Мишей Вилковым лет восемь в одном номере на сборах жили. Но вспомните громкое дело после игры «Енисея» и «Крыльев Советов» (там он допустил три серьёзных ошибки. – Прим. «Чемпионата»). Он два месяца не судил потом. Как я после таких ошибок дам человеку игры? Он сам прекрасно всё понимает. Ошибся Влад Безбородов – тоже посидел. У меня нормальные отношения и связь со всеми. При этом ко мне может любой подойти и предложить поговорить как друзья. Я считаю, что это правильно. — Если судьи не получают назначений, они, выходит, живут на одну зарплату? — Да. 30 тысяч – зарплата от РФС каждому арбитру и помощнику арбитра в РПЛ. Минус налоги. — То есть Вилков за те два месяца получил чуть больше 50 тысяч? — Да. — На что он жил? — А что, 50 тысяч не деньги? — За два месяца? Взрослому, состоявшемуся человеку? — Ну, он до этого судил, а там гонорар 115 тысяч за игру. Наверняка не всё сразу потратил. — А какие гонорары судьи получают за европейские матчи? — Зависит от их статуса. Условно говоря, едет Карасёв, представитель элитной группы УЕФА, на матч, получает одну сумму. Едет на такой же матч Москалёв – ему падает в разы меньше. Это зависит от категории, а не от стажа. Карасёв — в элите, допустим, он получает пять тысяч евро, хотя точной суммы я не знаю. В первой группе, где у нас Еськов и Иванов, получают две. Мешков и Левников во второй получают тысячу, а кто в третьей группе — новички Матюнин, Москалёв — по 500. — Какие могут быть ближайшие изменения в этих группах арбитров? — Только что произошли. Владиславу Безбородову исполнилось 46 лет, а в Европе смотрят на перспективу. Сергей Иванов молодой, и их поменяли местами. — Кто-то приблизился к тому, чтобы составить компанию Карасёву? — Еськов в первой группе уже несколько лет. — Вы сказали, что лучший арбитр прошлого сезона — Лапочкин, но при этом в Европе считается, что это Карасёв. Международные и российские оценки разные? — Нет. Применительно к Лапочкину я говорил о прошлом сезоне. В Европе же большое значение имеет качество работы на дистанции. — Сколько российских бригад может работать в Лиге чемпионов и Лиге Европы в этом сезоне? — В отборочных матчах любой арбитр, которой носит эмблему, может получить назначение. На групповом этапе уже по-другому: там рассчитывать на это может кто-то из первой или второй категории. В плей-офф работает уже элита. — Насколько важно знание английского языка? — Ну, вот я английский, например, знаю в совершенстве только по винным этикеткам. Но если помните, я с Вернблумом всё время общался как с родным человеком. Это как в мультике про крошку енота, который ругался с отражением, а потом улыбнулся. — Это как с Халком, который сказал: «Вы дали мне карточку, потому что не любите чёрных?», а судья ответил: «Да-да, играем дальше»? — Это всё было в Саранске. Рядом находился полузащитник Ньясс – родной брат Ньясса, который играл в «Локомотиве». Он тогда играл за «Мордовию», стоял рядом с инцидентом. Ньясс же тоже темнокожий, он к такому ревностно относится. Поэтому, если бы там было что-то подобное, он бы не остался в стороне. Я же со всеми потом разговаривал. Да я и сам с Халком ругался, он со временем стал нагловато себя вести. В Саранске есть переводчик, я попросил его научить матерному слову на португальском. И как-то Халк достал меня в очередной раз, я ему и бросил это словечко. Халк в ответ: «Ты мне?». Я говорю: «Да». А он: «Потом разберёмся после игры». В шутку, конечно. Иногда и матюкнуться можно, но надо знать с кем. — А с кем нельзя? — У меня, допустим, была история с Сашей Кержаковым, когда он играл. Я сказал там что-то резкое, а он: «Почему вы при мне так выражаетесь?». — Кто из игроков радует примерным отношением к судьям? — К примеру, Миранчуки очень уважительно относились к арбитрам, когда я судил. Чтобы себе что-то позволить, сказать – ни разу не слышал. Даже тогда, когда они на другой уровень вышли. — С игроками арбитру надо разговаривать на вы? — Если арбитр спросит меня, как делать, я скажу, что у меня вот такая линия была. Да, есть футболисты, с которыми я знаком чуть лучше. Но я не могу с такими игроками общаться по-другому, потому что могут услышать остальные. Поэтому всегда рекомендую разговаривать на вы. Имидж работает на судью. — Разговоры между главным судьёй, боковыми и резервным записываются? Их можно потом послушать? — На международных матчах записываются. Но у нас нет такого оборудования, только у ребят, кто входит в топовую группу. — Хотели бы, чтобы было такое оборудование? — Это не панацея. Главное, чтобы судили нормально. Ну матюкнётся он и что? У нас и в Госдуме с трибун несётся. Пускай они хоть матом разговаривают, лишь бы ошибок не делали. — Просто не так давно в Испании выложили запись разговоров арбитра с арбитрами из комнаты VAR во время «эль класико». Все увидели, как принималось решение. Это же вопрос прозрачности? — Не путайте. Переговоры судей — сугубо конфиденциальная информация. А ту историю выложили с разрешения ИФАБ, чтобы показать, как работает VAR. Это чисто политический момент. — На летнем турнире в матче «Спартака» и ЦСКА, когда удалили Набабкина, обе команды были за то, чтобы продолжить матч 11 на 11. Судья сказал, что его могли лишить лицензии. Правда? — Это официальный турнир под эгидой ФИФА, который судят арбитры категории ФИФА. Все турниры регистрируются, это не первенство водокачки. В Катар ездили судить российские арбитры, а вот Евросоюз нам не разрешил. В Австрии могут работать только австрийские судьи. — Если к нам приедут иностранные судьи, будет то же самое? — Нет, в регламенте у нас прописано, что мы можем привлекать иностранных арбитров. — В своё время иностранные судьи на матчах РФПЛ были не редкостью. — Тогда к нашим арбитрам у клубов было недоверие. Но этим шагом мы отодвинули наше судейство на несколько лет назад. — Сейчас уже мысли нет позвать иностранцев? — Нет, конечно. Представьте, я разговариваю с Розетти в УЕФА. Он говорит мне: «Саша, смотрю, у вас хорошие судьи». А я ему: «Нет, дайте нам Скомину». Розетти скажет: «Так, а зачем мне нужны русские судьи в Европе, если им дома не доверяют?» — Арбитрам нужно общаться с психологом? Все-таки они постоянно под давлением. — Есть девушка, она сейчас работает в КХЛ, Людмила Ясенецкая (Кирсанова), мы общаемся, дружим. Если кому-то нужна помощь, она готова ее оказать. Иногда сама звонит. Но у каждого свойметоды снятия стресса. Кому-то 250 грамм хватает, чтобы обнулиться и быть готовым. — В бытность судьей вы как психологически готовились? — Чтобы кому-то изливать душу, такого не было. Если чувствовал, что надо выпить коньяка, выпивал, сигару хорошую мог выкурить. Что такого-то? Я приехал с работы, могу себе позволить. — Не на стадионе? — Нет, конечно. А то потом запел бы: «Лай-ла», и целый день в Москве грузчик возил бы меня на тележке по вокзалу с рацией и флажками (улыбается). — Тренеры говорят, что нужно убить в себе футболиста. Когда стали руководителем, нужно было убить в себе судью? — Я прекрасно понимаю, что я сейчас лучший в мире судья. У меня есть видео, стоп-кадр, могу увеличить, сижу в кресле, ничего не надо делать, мне кофе приносят. А ребята на поле, и есть моменты, когда реально что-то невозможно увидеть. — Чаще всего это какие моменты? — Вспомните мой матч ЦСКА — «Рубин», когда Вернблум локтем ударил соперника. Они бегут передо мной, я не вижу этого движения Вернблума. Если бы я их обогнал и был перед ними, только тогда бы увидел. Я подбегаю, у казанца кровоточит. Я понимаю, что что-то случилось, но я не могу просто так удалить футболиста. Игрок «Рубина» говорит: «Реф, было, он меня ударил». А Вернблум стоит, всем видом показывает, что в подкат всегда играет, а так никогда не бьёт. Если я не видел, я не могу удалить. Никто бы этого не заметил, если бы не было повтора из-за ворот. — Вы часто вспоминаете свою ошибку из матча «Спартак» — «Зенит» в 2017 году, когда Комбаров сыграл рукой, а вы не поставили пенальти. До сих пор не отпустило? — Очень расстроен этим. Это одна из главных ошибок в моей карьере. У меня было очень много топовых матчей, случались просчёты, но эта ситуация стоит особняком. К тому же у нас была расширенная бригада, помощник за воротами стоял. Нужно было сделать один лишний шаг, но я первый раз в жизни поленился. Подумал: «Чего я туда бегу, там же уже кто-то стоит?». И в этот момент передо мной встали два игрока, и я не увидел, что случилось. — Судьи за воротами, кстати, уходят? — Да, c введением VAR они уходят. — Эта практика помогла? Судьи за воротами ведь не особо часто влияли на важные решения. — Этому надо учиться, тренироваться. Те ребята, кто судил на международных матчах за воротами, несколько раз были на специальных сборах. Именно для таких судей. Потому что там другая картинка. Судьи в поле всю жизнь бегут за футболистами и именно с этого ракурса оценивают единоборства. А тут игроки бегут на тебя. Я сам был несколько раз за воротами и специально отбегал назад, потому что на меня толпа бежала. Ребята сдавали тесты, это целая наука. Но мне ситуация с этими судьями пошла во вред в случае с рукой Комбарова. Не было бы этого судьи, может, я добежал бы и увидел. Но это судьба, от этого никуда не деться. Беседовали: Михаил Гончаров, Андрей Панков, Максим Пахомов, Григорий Телингатер и Денис Целых.