Иван Игнатьев рассказал о нашумевшей истории с «Краснодаром» и контракте

О нашумевшей весенней истории и не только о ней. Весной ситуация с Иваном Игнатьевым всколыхнула всю футбольную «песочницу». Сейчас, когда страсти улеглись, футболист вспоминает те события и делится историями, помогающими лучше понять его характер. – Болельщики шутят, что у молодёжной сборной состав сейчас сильнее, чем у национальной. Есть ощущение, что выйдете на Евро и там всех грохнете? – Хочется, чтобы так и было. Это моя большая-маленькая мечта. Подбор игроков у нас хороший, тренер делает всё возможное. При должном отношении шансы у нас неплохие. – Вы общаетесь с Чаловым? – Переписываемся в WhatsApp, плюс он отвечает в Instagram. – Он расстроился, что остался вне списка главной сборной? – Это я с ним не обсуждал. В любом случае он получит шанс. Если на данном этапе Станислав Саламович принял такое решение, значит так и должно быть. Для молодежки хорошо, что Чалов с нами – конкуренция помогает. – Где вам удобнее играть: чуть сзади или наконечником? – Я хочу в обоих направлениях развиваться: и в подыгрыше, и завершать в штрафной. На данном этапе я могу лучше действовать в штрафной, больше открываться, но есть нюансы, которые пока не позволяют это делать. – Нюансы? – В команде много новых людей, понимания на 100% между нами ещё нет. Все ребята мастеровитые, высочайшего уровня, тренироваться с ними – одно удовольствие, ведь ты набираешься опыта. В будущем это поможет, но когда команда только собирается, то необходимо сыграться. Три-четыре месяца – и «Краснодар» заиграет по-другому. – Во всех матчах чемпионата в атаке играете вы, а в еврокубках – Берг. Почему так? – У нас три турнира, поэтому нужна ротация. У Берга на европейском уровне больше опыта. Нам тоже нужно его набирать, но таково решение тренера. Я с ним солидарен и претензий не имею. Машина, Ткаченко – Сейчас ситуация более комфортная, чем полгода назад. В феврале у вас были варианты с «Зенитом»? – Я бы не хотел к этому возвращаться. Было много всякой информации, которая вылезала просто для того, чтобы она была, чтобы поднять шум. – Вы пострадали от этого? – Я получил много негатива в свой адрес. Но я-то знаю, что всё не так, что люди ошибаются. Это их дело, я зла не держу. – Почему вы перестали быть клиентом агентства Германа Ткаченко? – У меня есть своё мнение, но в интервью не буду высказываться. Это рабочие моменты, я просто решил, что нам надо прекратить сотрудничество. – Это была ваша инициатива? – Да. Произошла ситуация, в которой я, проанализировав некие моменты, решил разойтись. – Фотографии вашей машины в социальных сетях вызвали широкий резонанс. – В нашей стране легко сделать резонанс, очень легко. Люди хорошо работают. – И всё же, эта история с машиной… – Что мне её подарили? – Да. Был этот автомобиль? – Это обычная, не очень дорогая машина – BMW третьей серии 2018 года. Я копил на неё очень давно. То, что всплывало в СМИ… Им надо было подогреть ситуацию. Может, сторона Германа была обижена на меня. Хотя я никакого зла не держал, у нас были тёплые отношения. – Вы разошлись корректно? – Герман спросил: «Может, подумаешь?». Я сказал, что решение уже принято. На что услышал: «Хорошо, это твоё решение». Потом они составили документы, проблем не возникало. – Информация о том, что «Краснодар» предлагает вам новый контракт, появилась до расставания с Ткаченко? – Это было, когда мы разошлись с Ткаченко. – Есть понимание, почему Шапи отнёсся к этой ситуации не настолько принципиально? У него всё получилось тихо. – Там была другая ситуация. Нюанс в моём ответе руководству. Я был не в очень хорошем настроении, была полоса неудачных игр. Скажу честно – я мог ответить по-другому. Мог предложить поговорить, всё обсудить, а я не хотел в тот момент ничего обсуждать и дал отказ. Поэтому так всё и вышло. Но это моя ответственность, что я так ответил. – На время, что вас отправили в «Краснодар-2», вам дали в основной команде план индивидуальных тренировок? – Мне никто не говорил, как тренироваться. Но я сам понимал, что возвращение рано или поздно будет. Я и так растерял форму, по тайму выходил – приходилось трудно. Отношение было, как ко всем. Дополнительных нагрузок мне не давали, но я работал для себя отдельно. Дай бог, чтобы таких ситуаций больше не происходило. – С Галицким в то время общались? Он же относится к вашему выпуску, как к своим детям. – Именно в той ситуации – нет, но с Сергеем Николаевичем я общался много. Мы говорили и по душам, и о моём трудном характере. Не секрет, что у меня бывали нарушения режима, такое, правда, было. Но я этим не злоупотреблял. – На чём сказывалось? – На юношеском футболе. Сейчас не соблюдать режим уже не вариант, на нынешнем уровне каждое «погулял» перерастает в незабитый гол. Характер, детство – Кстати, вы переехали в «Краснодар» в 13 лет. Тяжёлый период? – Я родом из маленького города, из обычной семьи. Первое время было сложно, искал себя, плюс переходный возраст. С ребятами поладил почти сразу, но был маленький момент недопонимания. Зато после него мы сплотились. – Что за момент? – Я только приехал, все жили в коттеджах. Команды ещё не было – не успели вернуться с игры в Ростове. В доме оставался кто-то из травмированных ребят. Я приехал и не знал, где спать. А спать хотелось сильно – это был мой третий перелёт за всю жизнь, сильно устал. Этот парень положил меня на чью-то кровать, всё равно было уже поздно. А когда ребята вернулись, вместе с хозяином кровати решили надо мной подшутить. Тапками меня закидали. Что-то вроде такого. – А вы что? – Я отреагировал жёстко, не дал себя обидеть. После этого все стали ко мне относиться хорошо, проблем больше не возникало. Первое испытание я прошёл. Но если бы по-другому отреагировал, обиделся или ещё что, дальше пошло бы по накатанной. А так стали уважать. – Ваш тренер рассказывал, что вы часто не хотели возвращаться в академию после отпуска. Почему? – Такое, чтобы совсем не хотел возвращаться, было только однажды. Родители привезли меня в аэропорт, сами уехали, а я пошёл в зону досмотра. Была очередь, в наушниках играла какая-то грустная песня, и я начал вспоминать, как только что был с друзьями детства, как хорошо дома с семьёй. Возникла мысль, что не хочу никуда лететь. Сквозь музыку услышал, что мою фамилию уже объявляют по громкой связи, и я решил не идти на посадку. Договорился с какой-то женщиной, взял билет на автобус и поехал обратно домой. Мама увидела меня и была в шоке, спросила: «Ты что!?» – В итоге всё равно уехали? – Думал, что продлил себе каникулы, но не вышло. Мне взяли билеты на следующий день и проводили чуть ли не до самолёта. – Нежелание возвращаться в академию связано с жёстким режимом? – В коттеджах, где мы жили, были чуть другие правила, полегче. Сейчас ребятам сложнее – правил ещё больше. Но это учит дисциплине, помогает в тренировках. Сразу знаешь, что можно, а что нет. Но в тот момент я сравнивал, как другие парни в 13 лет проводят время и как я: режим, две тренировки, нет свободного времени. Но это стоит того, чтобы в будущем дать хорошую жизнь родителям, посмотреть на мир вокруг, добиться серьезных результатов… Контракт, будущее – Вернемся к событиям весны. Как происходило возвращение в первую команду? – Поговорили по новому контракту с коммерческим директором, я согласился, всё подписал. – Условия улучшили? – Чуть-чуть, но ситуация там в другом. – Появилась система премий? – В тот момент я хотел показать клубу, что никогда не думал идти против них. Я хотел, чтобы было правильно, честно, поэтому подписал контракт до 2022 года, который мне предложили. Плюс-минус там всё осталось, как и в первом варианте. – Правда, что вас штрафовали за интервью? – Я не знаю. – Вы же должны были подписывать какие-то бумаги. – Штрафов вроде никаких не было. В интервью я никогда не говорю чего-то такого, за что можно штрафовать. Я не вру, говорю правду, в которой нет ничего горького. У спортсменов всегда сложный путь. Вокруг нас постоянно какие-то разговоры, но главное – идти к своей цели. Много кто хочет тебя оскорбить, когда ты не забил гол. Или наоборот, говорят, что забил из-за везения. К несчастью, больше половины людей делает это от зависти. Они бы хотели оказаться на нашем месте, но кто им это не даёт? У них есть руки и ноги. – Когда вы вернулись, что-то для вас изменилось в команде? – С ребятами у меня отличные отношения – я получал поддержку во время этой ситуации. Но когда возвращаешься после такого, то внутренне ты где-то скован, есть неловкость. Потом всё встало на свои места. – Вами ведь интересовались в это трансферное окно? – Читал об этом в новостях, но лично с представителями не общался. Предложения, наверное, есть, но я сейчас в «Краснодаре», никуда перебираться не хочу. Если сам «Краснодар» скажет, что их устраивает чьё-то предложение, то можно обсудить. Но я лично не хочу и не хотел отсюда уходить. Мы играем в атакующий футбол, тут дают время молодым – это самый подходящий для меня клуб в России.