Выиграл Олимпиаду и ушел от Тарасовой в 20 лет. Русские мужчины были лучшими в фигурном катании
В России нет мужского одиночного катания — печальный итог главного турнира прошлого сезона. На чемпионате мира в Сайтаме лучший из россиян — Михаил Коляда — стал шестым. Андрей Лазукин и Александр Самарин оказались еще ниже — 10-е и 12-е место соответственно. В итоге на ЧМ-2020 в канадский Монреаль смогут поехать только два одиночника вместо трех, как у остальных лидеров. Так было не всегда. Сейчас это звучит почти невероятно, но русские мужчины доминировали в фигурном катании почти 20 лет. Самый яркий эпизод — противостояние Алексея Ягудина и Евгения Плющенко, с трагической развязкой на Олимпиаде-2002. Ягудин и Плющенко заговорили о перемирии. Их конфликту больше 20-ти лет Олимпийское золото Солт-Лейк-Сити было для русских одиночников уже третьим подряд. Первую важную награду (в новейшей истории) привез из Лиллехаммера Алексей Урманов. В Нагано лучшим стал Илья Кулик. Ему было всего 20, он легко исполнял четверной тулуп и тройной аксель, в том числе — в каскадах, и тренировался у Татьяны Тарасовой, которая могла все это эффектно упаковать в программы. Но неожиданно для всех завершил карьеру уже через день после церемонии награждения. Sport24 рассказывает историю самого загадочного русского чемпиона. Кулик начал заниматься фигурным катанием, когда ему только-только исполнилось 5 лет. На каток его привела мама, а серьезные перспективы рассмотрел Виктор Кудрявцев. Когда Илье исполнилось 17, стало понятно: тренер не ошибся. Победы на чемпионате мира среди юниоров и золото взрослого Евро — лучшее тому подтверждение. На взрослом чемпионате мира тоже ждали медаль, но Кулик разболелся, растерял форму и стал только девятым. Но обратил на себя внимание Татьяны Тарасовой. Ее школьная подруга Наталья Ульянова помогала спортсменам Кудрявцева с хореографией. В межсезонье она попросила Тарасову подключиться к работе над новыми программами: короткой — на музыку из фильма «Семейка Аддамс» и произвольной — по мотивам мультфильма «Алладин». «Он сразу запал мне в душу, такой симпатичный мальчишка, тоненький, небольшой совсем подросток. Но главное — глаза, я люблю, когда по глазам видно, что человек соображает», — объясняла Тарасова в своей автобиографии. В жизни Тарасовой это был один из самых сложных периодов — болел и тяжело умирал отец. Работа стала единственным спасением. «Я стала ходить к Илюше чаще, чем надо, для разрядки. Полдня у папы, полдня с Илюшей занималась новой программой. Мы начали с «Алладина». Стали придумывать шаги, я что-то ему предлагала, он пробовал и постепенно осмелел, стал предлагать свое. Я уже много раз писала, что люблю давать спортсменам не столько конкретные задания, сколько направление будущей работы. Илья меня поразил тем, что сам себе компоновал музыку на старой аппаратуре, которую, как выяснилось, он купил, когда выиграл первые серьезные деньги. Илюша оказался самостоятельным юношей, который не только умеет складывать музыку, но и коньки точил себе сам, купив для этого специальный станок. Он в свои семнадцать старался все делать сам». А в 18 все же добрался до подиума взрослого чемпионата мира. «Алладин» принес серебро. Отношения между Куликом и его главным тренером Виктором Кудрявцевым к тому моменту стали достаточно напряженными — «пропал контакт». Это обернулось постоянными срывами на тренировках и важных соревнованиях. Кудрявцев рассказывал Тарасовой, что Кулик отказывается работать и слишком сильно себя жалеет. Кулик переживал переходный возраст и не понимал, что происходит с его телом. «Пришла как-то к ним на тренировку. Илюша сразу к борту подъехал. Помню этот момент буквально по секундам. Я сразу поняла, что на катке мне с ним не поговорить, но я его за голову обняла, спросила: «Терпишь?», он так головою затряс, как это делают малыши, а я ему: «Терпи, терпи, когда проигрываешь, надо терпеть». Мы так с ним и стояли: он, уткнувшись в меня, я — его обняв. Ему нужен был другой тренер, с Кудрявцевым отношения никак не клеились. Илюша никого другого, кроме меня, рядом видеть не хотел и, по-моему, Витя втихую радовался, что я хожу к ним на тренировки, во всяком случае он ни разу не возразил, что я занимаюсь с Куликом». В следующем сезоне Тарасова официально стала тренером Кулика. Правда, за это право пришлось побороться с чиновниками из Спорткомитета. По официальной версии, их смущало, что у тренера до этого не было опыта работы с одиночниками. У Тарасовой была своя версия. «Президент федерации Валентин Николаевич Писеев открыто говорил, что он вообще не понимает, чем Кулик думает, выбирая такого тренера. Довольно «педагогично» с такого напутствия начинать работу с мальчишкой — а для меня он и был мальчишкой. В конце концов мне заявили, что Спорткомитет возражает против перехода ко мне Кулика, но они с трудом могут согласиться, если только Виктор Николаевич не откажется нам помогать, ибо я сама не справлюсь. Мне-то по наивности казалось, что Комитету по физкультуре и спорту я всей своей карьерой не давала поводов сомневаться в моих способностях, первые золотые медали мои ученики привезли им лет двадцать назад, но они, оказывается, все еще продолжали сомневаться. Головомойка продолжалась часа два. Суть претензий выражалась в том, что я поступаю неправильно, Кулика ожидает провал, и, наконец, я должна сама понимать, кого беру и в чьи сани сажусь». В конце июня 1996 года Кулик и Тарасова приземлились в Мальборо. Здесь были оптимальные условия для тренировок: каток в десяти минутах езды от дома и возможность работать без посторонних взглядов. Тарасова уже тогда работала по методике, которая у некоторых современных тренеров только приживается, активно привлекая узких специалистов. Так, за физику, например, отвечал Леонид Райцин, авторитетный ученый в области спортивной биомеханики и физической подготовки. Он разработал двухлетний план, за соблюдением которого должна была следить уже сама Тарасова. Получалось с переменным успехом — взрослеющий Кулик начинал показывать свой характер. «Есть разные методы обучения. Илья жаловался, что я его мало поддерживаю: «Вы вообще когда-нибудь хвалите? Вы только ругаете». Но он ошибался, я не ругаю, я делаю замечания. Одна из моих задач — работа над ошибками. Теми ошибками, что я вижу, особенно тогда, когда знаю, что он может показать лучше, чем делает. Я не только требую, чтобы он поднял качество элемента, но и говорю, как его надо поднять. Когда наконец получается, я радуюсь, я не могу не радоваться. Но Илюше моей радости всякий раз оказывалось недостаточно. Я не сразу поняла, что он болезненно самолюбив, жить не может без похвалы и восторгов в свой адрес». В первом, межсезонье активнее всего шла борьба за четверной тулуп. Для того времени серьезная заявка на успех. В мужском одиночном катании квады появились раньше, чем в женском, но приживались не так стремительно, как у учениц Тутберидзе. Тарасова планировала показать новый элемент на контрольных прокатах. На деле все получилось сразу после возвращения в Америку. «Через несколько дней после возвращения из Москвы он прыгнул четверной прыжок. И не успел этот мерзавец прыгнуть, — картинка эта стоит перед глазами, я помню, в каком это углу катка произошло, потому что я всегда рядом, мой конек почти на его следах, я же смотрю за его плечами, за толчком, — еще выезжая, снизу, он мне уже крикнул: «Мы их всех будем драть как котят!» Я ему: «Не сглазь. Как ты можешь такое говорить?» А сама кинулась и стала целовать то место на льду, где он прыгнул. В конце 90-х даже соперникам и прочим доброжелателям было очевидно: Кулик будет задавать тон в мужском катании. А его четверной тулуп и тройной лутц — до сих пор эталонные. Дело не только в легкости, пролетности или высоте — после прыжка Кулик никогда не вставал на зубец конька и не позволял себе перекошенных выездов. Но была одна очень серьезная проблема — отчаянно не хватало стабильности. В итоге за весь сезон-1996/97 получилась только одна победа — на чемпионате России. Олимпийские перспективы оказались под угрозой. На две квоты, кроме самого Кулика, претендовали Алексей Урманов, Алексей Ягудин и совсем юный Евгений Плющенко. Тогда еще все трое — ученики Алексея Мишина. За пять месяцев до Олимпиады с Куликом случилось несчастье: на тренировке он въехал в трещину во льду и лезвием конька пробил правую, толчковую ногу. Врачам пришлось вставить ему в ногу металлический штифт. Про тренировки пришлось забыть на шесть недель — критически много в тех обстоятельствах. Но Тарасова и Кулик смогли восстановиться: серебро на Skate Canada, золото на NHK Trophy и главное — победа над Ягудиным и Плющенко на чемпионате России, главном отборочном турнире перед Играми. Правда, уже тогда из любого правила были исключения. Валентин Писеев объявил, что решающий отбор в сборную пройдет на финале Гран-при. Участники — те же: Кулик, Ягудин и Плющенко. «Я слышу этот бред и с ужасом понимаю, что опять продолжается подковерная борьба. На подобную наглость и подлость ничего не остается делать, как только выигрывать». И они выиграли, оставив позади не только учеников Мишина, но и Элдриджа со Стойко, главных мировых конкурентов. На Олимпиаде все тоже получилось, даже четверной в очень сложной произвольной на музыку Джорджа Гершвина. Празднуя олимпийскую победу, Тарасова уже думала про чемпионат мира. Очень хотела поставить номер на музыку Леонкавалло и даже нашла где-то костюм Пьеро. Но у Ильи были совсем другие планы. Он решил уйти и от Тарасовой, и из спорта в принципе. «Илюша хорошо со мной тренировался, иногда нервно, но хорошо. Нервно оттого, что характер у него адский и ему приходилось, в отличие от других многое в себе преодолевать. Но вот, наверное, что-то он преодолеть так и не смог. Иначе бы он никогда не сказал: «Вы на меня давили». Конечно, я давила. Я не могла не давить. Я всегда считала, что каждая тренировка должна проходить как последняя в твоей жизни. И ты все должен сделать так, чтобы подняться на одну ступеньку, на полступеньки, на четверть, в крайнем случае постоять на этой же ступеньке, но никак не опуститься назад. Ему мои тренировки физически доставались нелегко, он огрызался, но я его понимала, потому что на него навалилась нечеловеческая усталость». В следующий раз Тарасова и Кулик встретятся на льду почти через 10 лет. Он приедет на ее 60-летие. На юбилейном шоу два года назад он тоже был. И показал, что все еще находится в приличной форме. Помогли годы в Stars on Ice и несколько сезонов с «Ромео и Джульеттой» Авербуха. А эксперты разного уровня не перестают намекать: если бы Кулик задержался в спорте, мужское одиночное катание (не только в России) могло бы стать совершенно другим. И, возможно, в нем было бы больше места русским одиночникам. В материале использованы цитаты из книги Татьяны Тарасовой «Красавица и чудовище». Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене
