Американец Джонс рассказал о финале мировой серии Red Bull Cliff Diving

Адреналина бесстрашному хай-дайверу, каскадёру и артисту цирка Энди Джонсу и так хватает. Ещё от допинг-контроля бегать не хватало! В конце сентября лучшие ныряльщики с головокружительный 27-метровой высоты собрались на севере Испании, в городке Бильбао, чтобы определить лучшего – победителя мировой серии Red Bull Cliff Diving 2019. Казалось, что может быть ещё страшнее, чем прыжки с мостов и скал? Однако бронзовый призёр мировой серии американец Энди Джонс удивил своими признаниями. Помимо хай-дайвинга в его жизни есть работа каскадёром в кино, и выступления в качестве акробата в Цирке дю Солей. Когда есть столько адреналина, никакой допинг уже не нужен! «Если всё пошло не как надо, приходится спасать себя» – Энди, о чём первые мысли после непростого финала сезона? – Это был очень долгий сезон, и сейчас я выхолощен. Первое, что приходит в голову: после всего, что произошло, мне нужен перерыв (улыбается). Но с другой стороны, я счастлив. Во-первых, потому что всё закончилось. Во-вторых, потому что у меня был хороший год, я завершил мировую серию в топ-3 и это реально крутой результат для меня. А теперь я жду поездки домой, к семье. – По итогам первого дня соревнований вы занимали первое место, однако после двух заключительных прыжков опустились на пятое место. Расстроены? – Мой первый прыжок в финальный день был не слишком хорошим, даже по моим личным стандартам. Возможно, я немножко перегорел, ведь когда заканчиваешь первый день на первом месте, то в финале стартуешь последним. Со мной такое случается нечасто, и я толком не знал, куда себя деть, что делать, как избавиться от нервов. Но в целом рад, что во второй попытке удалось унять свои эмоции, сделать всё как надо и подняться на пятое место. – Какие эмоции остались от выступления в Бильбао? – Слушайте, ну публика тут просто невероятная! Поддержка во время соревнований очень крутая, да и на улице нас узнавали. Что касается места, условий, то всё как всегда на высоте. Бильбао – это отличное место для ныряния. Каждый раз, когда я сюда приезжаю, я в этом убеждаюсь. – Вы один из самых высоких дайверов в серии. Рост вам не мешает? – Есть немного. Более высоким дайверам труднее набрать скорость вращения, и это одна из причин, по которым я делаю не самые сложные прыжки. Думаю, я мог бы добавить в сложности, но если честно мне уже непросто это делать. Если бы я был моложе, вернулся бы в свои первые сезоны в клифф-дайвинге, то точно что-нибудь бы улучшил. Но сейчас я придерживаюсь другой стратегии: лучше выбирать прыжки попроще, но делать их максимально качественно. – О чём думаете в последний момент, когда стоите на самом верху? – В последний момент… Только о моменте отрыва от платформы. Всегда! Если отрыв получается таким, каким я его задумываю, то и прыжок получается очень хорошим. Если же сразу всё идёт не так как надо, то приходится за доли секунды что-то менять, спасать прыжок, спасать себя. Так что сам момент прыжка – это самое важное, что есть в нашем спорте. От него всё и зависит. «Допинг? Соблазн попробовать что-то велик» – Не страшно ли пробовать какие-то новые элементы на такой высоте? Как вообще ставятся новые прыжки? Мало ли, что-то не получится с первого или второго раза... – Да всё довольно просто, на самом деле. Ты идёшь в бассейн и пробуешь какой-то простой прыжок с небольшой высоты. Потом поднимаешься всё выше и выше, и когда уже чувствуешь себя полностью комфортно, то усложняешь его, при необходимости снижая высоту… – Да, но четыре оборота в бассейне всё равно не покрутишь! – Всё так. Объясню прямо на этом на примере. Пробовать прыгать четыре оборота с 27 метров можно только тогда, когда ты комфортно чувствуешь себя, прыгая три оборота с десяти метров. Ты готов и физически, и ментально. Ты контролируешь своё тело, знаешь, что нужно делать. И когда выходишь на 27 метров, то понимаешь, что нужно сделать знакомые три оборота за 10 метров и добавить к ним ещё один оборот, на который остаётся целых 17! Уже не так страшно, правда? (улыбается) Так, постепенно добавляя элементы, дайверы и осваивают новые прыжки. – Ясно, что все спортсмены в серии – приятели, хорошо общаются друг с другом. Но когда идёт борьба за высокое, призовое место – все, наверное, переживают только за себя? – Я определённо буду болеть только за себя (улыбается). Каждый из нас пытается в каждом прыжке показать всё, на что он способен. Семь этапов, 28 прыжков – не так уж много, чтобы делиться шансами на победу. Да, мы одно сообщество, делаем одно дело, общаемся, дружим, но когда ты выходишь на платформу, то мечтаешь только об одном – как всех победить! – В российском спорте сейчас актуальна тема допинга. Возможно ли его использование в клифф-дайвинге? – Полагаю, что это возможно. Смотрите, моя стратегия на протяжении последних лет – тренироваться так мало, как только возможно. И всё равно к концу каждой недели я чувствую, что я устал, что я выхолощен. Каждый прыжок на турнире отнимает огромное количество энергии. Так что да, думаю, какие-нибудь стероиды в теории можно использовать, чтобы увеличить свою выносливость и сохранять силы на большее количество попыток (улыбается). Максимум, на который я способен – четыре-пять прыжков в день. Может, с допингом, мог бы и больше. – А допинг-контроль у вас есть? – На этапах Red Bull Cliff Diving ничего такого нет. А на соревнованиях, которые проводит FINA, конечно, есть. Так что тут не забалуешь. Хотя, конечно, если соревноваться только в мировой серии хай-дайвинга, соблазн попробовать что-то велик (смеётся). «Я постоянно откуда-то падаю» – Вы показываете нереальные трюки не только в хай-дайвинге. Но и в Цирке дю Солей. На чём специализируетесь в цирковых представлениях? – Собственно, на хай-дайвинге и «Русских качелях» – это акробатическая история. А ещё я каскадёр в кино. Постоянно откуда-то падаю, часто вожу машины, иногда с огнём работаю. – Не слишком ли опасная у вас жизнь? – Да нет, как-то скучновато даже (смеётся). На самом деле, например, опыт работы каскадёром помог мне войти в индустрию кино в целом. Я не только трюки выполняю, но и немножко продюсер, немножко режиссёр, работаю уже не только в кино, но и разных ТВ-шоу. – Кино и телевидение приносят больший доход, чем прыжки со скал и мостов? – Думаю, в перспективе так и будет. Я планирую строить свою карьеру именно в этом направлении. Всё-таки заниматься прыжками и трюками до пенсии я не смогу (улыбается). – Как ваша семья относится к вашей работе и увлечениям? Называют сумасшедшим? – Нет, до такого не доходит (улыбается). Вообще, после того как у меня год назад родилась дочка, я окончательно отказался от мысли делать свою жизнь более опасной. Я хочу, чтобы моя жена была за меня спокойна. Знаю, что она всегда следит за моими выступлениями, пишет мне. Волнуется, конечно, как и мои родители. Мама и папа, кстати, были со мной в Бильбао. Они очень радовались, что всё кончилось, и я какое-то время теперь не будут прыгать (улыбается). – Какой вид спорта вы бы выбрали, если бы не прыжки в воду? – Ох, да любой! Я в своей жизни, кажется, попробовал все виды спорта, с которыми когда-либо соприкасался. Но, наверное, выбрал бы что-то связанное с трюками, акробатикой: трамплин, скейтборд, лыжный фристайл мне очень нравится. И, поверьте, у меня была возможность сравнить: я и в футбол играл, и в баскетбол, и в регби, и в софтбол. И на лыжах катался. И лёгкой атлетикой занимался: копьё метал, с шестом прыгал. В общем, реально всё попробовал! – О чём вы мечтаете в спорте и в жизни? – В спорте… Даже не знаю. Мне нравится, как всё идёт сейчас. Я хочу продолжать, буду оттачивать свои прыжки и посмотрю, как далеко всё это может зайти. А в жизни мне бы хотелось подальше зайти в индустрию кино. Может быть, стать постановщиком трюков, а, может, полноценно попробовать себя в качестве режиссёра – мне это интересно. Что касается просто материальной мечты, то сейчас мы с семьёй живём в маленьком доме в Калифорнии. Мне хочется однажды привести её в большой дом. Хочу, чтобы было место, где можно прогуляться, и, может, какая-то мастерская, чтобы делать детям игрушки (улыбается).