Великий советский вратарь тоже ошибался

Если все говорят, что Яшин – великий спортсмен, гений вратарского искусства, лучший голкипер мира, приходится повторять. Но только тем, кто, кто не видел его в деле. Я – видел. И не раз. Не собираюсь развенчивать образ, снимать с него позолоту. Просто расскажу, что знаю и что думаю. Не только о Яшине, но и футболе его времени. …В конце 60-х я со школьным приятелем Толиком ходил на каждый домашний матч столичного «Динамо». В день игры мы, наскоро сделав уроки, спешили на стадион в Петровском парке. Покупали самые дешевые билеты за 60 копеек в кассах рядом с метро «Динамо» и бежали к серой глыбе стадиона В то время можно было пристроиться к какому-то добродушному на вид болельщику: «Дядя, проведите, пожалуйста!» Обычно отказа не было – мужчина брал юного болельщика за руку и вел на трибуну. Предъявлял свой билет и кивал на мальчишку: «Он со мной». Контролеры, как правило, не возражали. Но мне не хотелось никого просить. К тому же я боялся, что мне откажут, отмахнутся как от назойливой мухи. А это неприятно. Поэтому брал билеты, как взрослый. Хотя горсть монет были для меня для меня деньгами немалыми. Когда мы, запыхавшись, поднимались на Восточную трибуну, стадион уже горячо дышал в предвкушении зрелища. Одни болельщики нервно покуривали, другие - возбужденно переговаривались. Третьи раскладывали нехитрую закуску и готовились откупорить бутылку с вином или водкой. Конечно, это делалось украдкой, поскольку милиционеры пристально озирали трибуны Зрители тогда сидели не в креслах, как сейчас, а на длинных деревянных скамейках. Обычно на матчи московского «Динамо» - команда играла не в пример нынешней, очень прилично - собиралось 40-50 тысяч зрителей. Ну а сам стадион вмещал тысяч на тридцать больше. Наконец наступает волнующий момент – из подземелья под Северной трибуной под звуки «Футбольного марша» выбегают судьи и участники встречи. Зрители бьют в ладоши, свистят. Яшин с падающей на лоб прядью удостаивался отдельных, уважительных приветствий. Он и сверкающий аккуратным пробором форвард Игорь Численко по прозвищу «Оса» были любимцами поклонников бело-голубых. Как вы, верно, догадались, к их числу принадлежал и автор этих строк… И по ходу игру зрители привечали Яшина. Аплодировали, даже когда он просто брал мяч в руки. А если уж стелился в броске, трибуны ревели от восторга. Кстати, падал Яшин на траву редко. Ему это было просто не нужно – динамовский вратарь тонко чувствовал, куда полетит мяч. И мчался в гущу игроков, выставив свои большие руки с громовым, на весь стадион кличем: «М-о-о-ой!» И все почтительно расступались. Хотя забить Яшину мечтали было почетно К слову, играли тогда резко, били в «кость», но все же не так жестоко, как нынче. Не помню, чтобы кого-то «ломали», уносили с поля на носилках. Впрочем, могу ошибаться… Однако с грубиянами боролись – «простаскивали» в газетных фельетонах, костерили на комсомольских собраниях. Могли и от футбола отлучить.... Действовал Яшин максимально просто, без внешних эффектов. Громогласно командовал обороной. Выбивал мяч в поле, а сам внимательно наблюдал, как сражаются у чужих ворот его партнеры. Он не прилипал к своей «рамке», а курсировал по штрафной, добегал чуть ли не до центрального круга, если на то была необходимость. При той же надобности играл головой - раньше делал это, лихо сдернув с головы кепку. Но потом Яшин играл уже без головного убора. Тогда было много хороших, добротных вратарей. Вспомню лишь некоторых. Это – мастер акробатических этюдов Виктор Банников из киевского «Динамо», а позже - московский торпедовец. Стойкий и хладнокровный Юрий Пшеничников, мобилизованный в ЦСКА из ташкентского «Пахтакора». Гибкий и прыгучий Анзор Кавазашвили, перебравшийся из «Торпедо» в «Спартак». Яшин считался лучшим среди лучших, но его лидерство не было абсолютным. Коллеги конкуренты могли сыграть не хуже и даже эффектнее. Но уважение к Яшину было безграничным – за то, что пережил, испытал. Во время войны, когда ему было 13 лет, пошел работать учеником слесаря на Тушинский машиностроительный завод, эвакуированный в Ульяновск. Через год получил первую награду – медаль за «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»… Чуть ли не каждый день прохожу мимо небольшого, уютного стадиона «Красный Октябрь» недалеко от метро «Тушинская». Там и сейчас гоняют мяч разновозрастные футболисты. Знают ли они, что здесь много лет играл в заводской команде Яшин, будущий олимпийский чемпион, призер чемпионата мира? Увы, мемориальной доски как не было, так и нет… Яшин пробился в основной состав «Динамо», когда ему уже было далеко за двадцать, сменив, героя английского турне 1945 года, знаменитого «Тигра» - Алексея Хомича. Но до этого Яшина даже хотели отчислить из команды – в нескольких играх он сплоховал, пропускал нелепые мячи – «плюхи» или «пенки», как тогда выражались. На него сильно разгневались милицейские генералы – «Динамо» тогда курировало МВД. Но потом они сменили гнев на милость. И не пожалели… Когда по прямоугольнику поля разливалась динамовская атака, ей в унисон неслись, сливаясь в тяжелый рокот, тысячи предвкушающих голевую атаку голосов с трибун. Ну а если «Динамо» удачно завершало вылазку к чужим воротам, стадион грохотал так, что его эхо долетало чуть ли не до Белорусского вокзала. По этому случаю болельщики прыгали, обнимались и плескали в стаканы горячительное. Разумеется, я тоже ликовал. Но когда динамовцы пропускали, горю моему не было предела… Яшин давно уже был ветеран, а по футбольным меркам и вовсе «старик» - до сорока ему оставалось года два-три. Но уходить он не собирался. Правда, его все чаще сменяли молодые коллеги. К примеру, дублер Яшина Владимир Пильгуй был почти на двадцать лет его младше. То есть, годился в сыновья. Лев Иванович – болельщики его так и называли - пользовался уважением не только своих, но и чужих. Не помню, чтобы кто-то из соперников его толкнул, ударил в горячке схватки, попытался бы выбить мяч из рук Почитали Яшина и за преданность клубу – в «Динамо» он играл два десятилетия, не позволив себя даже мысли об измене. Может, потому судьба, которая поначалу была к нему не ласкова, стала приветливей. Голкипер обрел уверенность, стал главной фигурой в «Динамо» и сборной СССР. Но своего пика Яшин достиг уже на излете карьеры, после того, как чуть не ушел из футбола. Наша сборная проиграла в четвертьфинале чемпионата мира 1962 года чилийцам, и на Яшина, пропустившего два мяча, спустили всех собак. Вслед вратарю свистели, писали подметные письма, царапали гадости на крыльях его «Волги»… Он обиделся, уехал в деревню. Ловил рыбу и терзался, горевал. Но потом успокоился, вернулся в команду и снова встал в ворота «Динамо». Вскоре Константин Бесков позвал его в сборную на отборочный матч первенства Европы с Италией в ноябре 1963-го. Из Рима гости чаще всего уезжали побитые, но сборная СССР выдержала бешеный натиск хозяев – во многом благодаря Яшину – и добилась ничьей. Те, кто видел ту встречу, - а телеаудитория была огромная – были поражены вездесущим, гибким телом и руками голкипера, похожими на щупальца. Тогда и прилепилась к нему еще одно прозвище: «Осьминог». До этого его величали «Черной пантерой». Яшина пригласили в Сборную Мира, игравшую в Лондоне с командой Англии по случаю 100-летия британского футбола. Ту встречу снова транслировали на многие страны. И Яшин – на глазах десятков миллионов зрителей - опять блеснул В конце 1963 года ему присудили «Золотой мяч» – приз лучшему футболисту Европы. Это был единственный раз – с тех пор и поныне, - когда такую награду получил голкипер. Теперь - простите. Я видел несколько десятков матчей Яшина. Он играл надежно, уверенно командовал обороной. Отбивал нелегкие, а порой и сложные мячи. Но это было обычной вратарской работой. Добротной, квалифицированной. Яшин удивлял, но не ошеломлял. Не заставлял поверить в чудо, колдовство, связь с потусторонними силами Несколько раз я видел, как Яшин - уже в зените славы - пропускал легкие для его высокого класса мячи. Впрочем, тут нет никакой крамолы – ошибки совершают все, но самые непоправимые, фатальные делают вратари. Форварда, смазавшего пять верных голей, не будут так проклинать, как вратаря, пустившего одну-единственную «плюху». Ведь голкипер – последний защитник рубежа и последняя же надежда на спасение. Не зря до войны штанги ворот выкрашивали полосами - как столбы на государственной границе. Феномен Яшина – не только и не сколько в его игре. А в том, что он продолжал возвышаться над коллегами - год за годом. Появлялись новые, талантливые вратари, ловившие не только поток мячей, но массу комплиментов. И каждый неминуемо подвергался сравнению с Яшиным. Но всякий раз эксперты – отечественные и иностранные - приходили к выводу, что как новичок ни хорош, он все же уступает обладателю «Золотого мяча». Но если будет стараться, достигнет уровня Яшина. Однако никто не достиг. Или никто не заметил… Сначала почитание Яшина, – когда он еще действовал – было данью вежливости. Потом восхваления стали обильнее, пошли в цвет. С годами становилось все меньше тех, кто видел вратаря в деле, однако поток славословий множился, наливался золотом. Потом ушел и сам Яшин, но на пьедестале по-прежнему высилась его непоколебимая фигура Но ведь не скажешь, что прославили его напрасно. Яшин был отличным спортсменом, добропорядочным гражданином. Не был замечен ни в чем предосудительном, более того, слыл добрым, отзывчивым, милосердным. Однажды в Бразилии он участвовал в телевизионном конкурсе, во время которого все желающие били в его ворота с одиннадцатиметровой отметки. Голкипер отбил все мячи все мячи и выиграл крупный денежный приз. Но не взял его себе, а отдал на благотворительность... Прошедшее время – это люди, которые сопутствовали, были рядом, оставили свой след. Яшин – один из них. Он сделал жизнь миллионов людей светлее, чище. Был ли Лев Иванович Яшин великим? Да кто это знает? И вообще, что это такое - величие?!