Почему Шюррле пока не проявил себя в «Спартаке»
В «Спартаке» его хвалят. Как и Маркизио в «Зените». Тедеско прав, называя Шюррле смелым и развитым человеком. Андре действительно способен публично говорить о тех глубинных переживаниях, которые смешиваются со страхами, сомнениями и стыдом, оставаясь при нас невыносимой и редко обсуждаемой ношей. Вот и материя его слов о завершении карьеры соткана вовсе не из легких нитей усталости от игры, а из тяжелой футбольной депрессии. Как считаться одним из главных талантов, играть в топ-клубах и становиться чемпионом мира в 23, а к 28, золотому возрасту, практически все потерять? Как пережить годы на скамейке «Боруссии» с давящей на голову критикой болельщиков и высмеиванием в прессе? Как справиться с этими непонятными болезнями и травмами, которые ты не заслуживаешь, потому что не только не пьешь и не гуляешь, но фанатично следишь за здоровьем? «За что мне все это»? — именно так думают люди, хоть раз в жизни допуская мысли о самоубийстве. В случае с Шюррле – это рассуждение о сведении счетов с постоянно обманывающей его карьерой. Андре признает, что каждый новый плохой год он действительно задумывается о том, чтобы все прекратить, но основная мысль в интервью вовсе не пораженческая. Напротив, Шюррле выбирает борьбу, показывает людям, как важно продолжать поиск решений – если не в Германии и Англии, то хотя бы в России. Подставьте в эту фразу слагаемые из ваших проблем – и слова Андре станет еще проще понять. Правда, разобраться в его действиях будет чуть сложнее. С одной стороны, мы все заметили, что с первого матча в «Спартаке» Шюрлле пытался играть в лидера — собирал партнеров, не проходил мимо микст-зоны, дискутировал на бровке с Олегом Кононовым. Буквально за пару игр Андре навязал нам образ не только звездного игрока, но заставил Россию поверить в себя как в капитана и главного тренера. Причем, вряд ли такое энергичное заполнение пространства проходило без внутренних мотивов: «Я перезапускаюсь, я обязан быть на виду, я должен заявить о себе в России». Возможно, что и все эти десятки неподготовленных ударов по птицам, выхваченных у партнеров, а после загубленных штрафных – это не то что бы желание взять на себя ответственность, а скорее маниакальная потребность в мгновенной личностной реабилитации, которая, не складываясь, вновь возвращает Андре к точке необъяснимых травм и болезней. И хорошо, если жена в ближайшее время не начнет переводить ему оценки фанатов «Спартака» и прессы – ведь этот факт может вывести отдельную карьеру на острую стадию футбольно-депрессивного психоз. Но Шюррле – не тот человек, который заслуживает излишнего сочувствия. Все-таки он еще молод, хорошо обеспечен и сохраняет навыки, соответствующие футболисту высокого класса. Но методы реализации вынуждает нас взглянуть на проблему с другой стороны – а что еще Андре делает для того, чтобы вернуть свой уровень? В том же интервью немецкой прессе он заметил, что до конца контракта со «Спартаком» собирается жить в отеле «Балчуг», расположенном напротив Кремля. Что ж, отличный выбор! Но не для футболиста московского клуба. Как человек, снимающий квартиру на той же набережной, в пяти минутах ходьбы от Шюррле, могу объяснить – почему. Во-первых, «Балчуг» со всех сторон окружен дорогами. Ты вряд ли откроешь окно ночью, потому что из-за шума просто не сможешь уснуть. Ты не станешь делать этого и днем, потому что слишком быстро задохнешься от газа и пыли. Повторюсь, для журналиста жизнь под кондиционером и дыханием мегаполиса – вполне нормально, но среда обитания спортсмена должна быть другой. Тот же Станислав Черчесов не селит сборную в центре городов даже на короткие сборы. Во-вторых, окрестности Кремля – это толпы людей в отеле и на улицах, это смешение языков, запахов и культур, которые насыщают тебя новой информацией, но не дают расслабиться. У Шюррле просто нет шансов спокойно прогуляться и подышать воздухом, ведь единственный парк на районе – это кишащее туристами «Зарядье». В-третьих, Андре сам рассказал, что путь до базы в Тушино нередко занимает у него два часа. Каждый же, кто выбирался с Кремлевской набережной, знает, что иногда за это время можно даже не доехать до трешки. Получается, значительную часть дня футболист Шюррле находится в сгорбленном положении на заднем сидении, когда ноги – вниз, а голова – в тряске из-за постоянной смены: «газ, тормоз, газ, тормоз». Хорошо еще, что «Спартак» наконец-то переехал из Тарасовки, иначе выбор Шюррле и вовсе выглядел бы как преступление. Итак, что мы имеем: шум от машин и людей, кондиционированный воздух, отсутствие парков и часы в пробках в обмен на жизнь в самом центре – все это хорошо для людей, которые хотят прочувствовать город. Но для Шюррле с его футбольной философией – это все равно что убеждать себя в необходимости порвать с сигаретами, но проводить все время в рабочей курилке. Не претендую на истину, но, звезда, готовая на все ради перезапуска карьеры, вряд ли поедет в Россию, чтобы наслаждаться Кремлем из окошка. Нам уже светила такая одна в Санкт-Петербурге. Клаудио Маркизио в «Зените» по инерции поддерживали и хвалили за футбол, пока он гулял по центру и писал эпитафию к своей футбольной жизни в инстаграме. К примеру, те же Бенедикт Хеведес и Игорь Денисов, переходя в «Локо» и снимая жилье в глуши и пятнадцати минутах от базы, наоборот, карьеру как минимум продлили. Ведь мотивированный человек привезет в Москву семью, арендует дом в лесу или хотя бы квартиру в чистом и зеленом районе неподалеку от стадиона и тренировочной базы, также он наймет повара, который обеспечит соответствующее спорту и жизненным принципам вегетарианское меню. И все это для того, чтобы избавить себя от стресса, облегчить восстановление и сконцентрироваться на футболе. Но у Шюррле делает другой выбор. Именно поэтому — что бы ни говорил сам игрок и как бы ни хвалили его тренер с партнерами — Андре чуть больше похож на туриста. А уж статистика кремлевской звезды в «Спартаке», постоянные бронхиты и мышечные травмы намекают, что ему срочно нужно что-то менять. Пока еще не поздно.
