Анна Щербакова: «Тренеры знают, что я не питаюсь только салатиками. Меня никогда жестко не ограничивали в еде»

О травме: На сборах, восстанавливаясь после летнего отдыха, я сломала ногу на одном прыжке. Мне все загипсовали, долгое время я не вставала вообще, не двигалась. Потом какое-то время на костылях ходила. Тяжело было, конечно, но мы справились. Мне не казалось, что я быстро вернулась. Все тянулось так долго. Сначала нельзя ничего делать. Потом думаешь: «Ну ладно, все закончилось, я выхожу на лед». Я помню первую тренировку, мне тренеры сказали: «Пока не выходи на лед, подожди нас». Я надела коньки, уже была готова и думаю: «Странно, зачем ждать, сейчас выйду и пойду кататься». Но я выхожу на лед и понимаю, что вообще не знаю, как стоять на льду, меня шатает, меня держат. А казалось, что выйду и поеду, начну прыгать. Какое-то время пришлось потратить, чтобы поездить по кругу, перетяжечками, за ручку. Почувствовала себя маленьким ребенком, который не знает, как стоять на коньках, на которых все было так легко. Все было постепенно, меня не торопили. Потом начала прыгать одинарные, долго прыгала на удочке, чтобы быть полностью уверенной в себе, когда захожу на прыжки. О питании: Нас взвешивают, смотрят. У нас нет полного исключения сладкого. Конечно, тренеры знают, что я не питаюсь только салатиками. В целом, я думаю, они знают, чем я питаюсь – на соревнованиях мы часто вместе ходим куда-то есть. Никаких жестоких ограничений нет. Меня никогда жестко не ограничивали в еде. Нет какой-то еды, которую мне нельзя есть. Есть ограничения, что нельзя, например, много сладкого. Но нет полного запрета, чтобы не было такого, что когда разрешили, ты срываешься и ешь все сразу.