Динара Сафина: «Спрашивала Тарпищева, могу ли помогать молодым игрокам, но со мной так и не связались»

«Я стала профессиональной теннисисткой, когда мне было 15 лет, и ушла из спорта в 25. Это были насыщенные десять лет, но все закончилось после моей травмы поясницы. Несмотря на ежедневную тяжелую работой и серьезное давление, мне правда нравилось то время, и больше всего я радовалась, когда могла просто проснуться и выйти на корт. Забавно, но после окончания карьеры, мне стало не хватать адреналина и энергии, которые испытываешь от тенниса. Было очень трудно найти что-то, что сможет его заменить, что-то, что будет меня по-настоящему мотивировать. Я горжусь своими достижениями, и никого не обвиняю в своих травмах, просто благодарна, что могла получать удовольствие все эти годы. Я все равно не представляю, что вернусь в тур, как Ким Клийстерс или Татьяна Головин, но точно вижу себя тренером, который делится опытом с другими игроками. Замечаю, что сегодня многие девушки довольствуются своими достижениями, но когда играла я, каждая больше всего на свете хотела быть лучше той, кто впереди нее. Трудно судить, когда сама не играешь, но это то, что я вижу. Энен, Клийстерс, Дэвенпорт, Каприати, Пьерс, Моресмо и российские теннисистки раздвигали рамки, всегда стремясь быть лучше. Есть ощущение, что тогда взгляд на соперничество был другим. Недавно я получила юридическое образование, это было моей целью, но все время ловлю себя на мысли, что хочу вернуться в теннис. Восемь-девять лет после окончания моей карьеры были не самыми легкими. Думаю, это довольно часто происходит с игроками после ухода из спорта, они борются с депрессией. Одна из главных причин в том, что в туре ты был в центре внимания, а теперь обычный человек. Когда я была первой в мире, рядом постоянно кружили люди, все от меня чего-то хотели. Теперь, похоже, многим нет дела. Несколько раз я обращалась к президенту нашей федерации тенниса [Шамилю Тарпищеву], чтобы узнать, могу ли помогать молодым игрокам, но со мной так и не связались. Кажется, что они больше не хотят тебя поддерживать. Задаешься вопросом, почему ты больше не нужна им после всего, что сделала для страны (выиграла серебро на Олимпиаде и была первой в мире), из-за этого ничего не можешь понять и только мучаешься. Кажется, будто тебе постоянно напоминают, что ты больше не нужна, что всем все равно. Понимаешь, что должна сама о себе заботиться, и с этим одиночеством не так легко справиться. Мне стало лучше только в этом году, когда я приняла все, во что не хотела верить. Работала над тем, чтобы снова стать счастливой, и теперь напрямую обращаюсь к игрокам и агентам, говорю, что мне интересно быть тренером. Независимо от того, что ты делаешь, чего достигаешь, нужно верить в себя, не полагаясь ни на кого, и это тяжелый урок». «В теннисе часто встречаются депрессия, алкоголь, наркотики». Американец показывает жизнь за пределами топ-100