Владимир Жириновский: 30 лет на политической арене
Когда Владимир Жириновский называет свою партию самой старой в современной России, он практически не грешит против исторической истины. Ведь и КПРФ как бы заново возникла из небытия после роспуска Борисом Ельциным всех структур компартии. А основатель и бессменный политический аниматор партии Владимир Вольфович впервые собрался со своими соратниками именно 13 декабря 1989 года. Узок был круг тех либерал-демократов, да и от народа они были страшно далеки. В их узком кругу были люди с неадекватной репутацией типа Льва Убожко, ветерана советских психушек. И будущие соперники лидера типа Станислава Жебровского. Главное же, собравшиеся ловко застолбили за собой бойкое название — либерал-демократы, а потом уже сам Егор Гайдар жаловался, что Жириновский присвоил такой удачный партийный бренд, который бы очень подошёл им, младореформаторам. Но исторический поезд ушёл, и Жириновский спешил побрататься с японскими однопартийцами. Очень долго за народившейся партией тянулся след проекта КГБ. Впрочем, сам Владимир Вольфович, которого трудно было чем-то смутить, объяснял этот навет врагов тем, что, мол, на заседании политбюро Михаил Горбачёв поинтересовался у главы спецслужбы Крючкова, появились ли в стране хоть какие-то партии, и тот назвал ЛДПР. А все, мол, решили, что это плод операции КГБ. Так или иначе, но с самого начала Жириновский понял, что этот в Советском Союзе скандал означал компрометацию и конец карьеры. В новой России скандал стал ключом к известности. Причём к известности и узнаваемости, которые фактически ничего не стоили. Лидер ЛДПР легко манипулировал обществом, создавая образ экзотического скандалиста с завиральными идеями, которые в чём-то соответствовали тому, о чём говорили на миллионах постсоветских кухонь. В верхах его всерьёз не принимали. Депутаты Верховного Совета России истерично смеялись над его презентативной речью (тогда прозвучало обещание дать каждой бабе по мужику, а мужику по бутылке водки), но к президентским выборам 1991 года его допустили. Джина впустили из бутылки. Жириновский приобретал авторитет и известность под смех коллег, которые, в отличие от него, вскоре сошли с исторической арены. В Страсбурге он метал цветочные горшки в журналистов, в Москве он сажал пишущую братию за щедро накрытый стол и призывал их «кушать, пока он будет говорить». Над ним по-прежнему подтрунивали. Называли «клоуном» и «экстремистом». Похмелье наступило в знаменитую ночь выборов в первую Госдуму, зимой 1993 года. Когда первые результаты, поступавшие с Дальнего Востока, повергли в шок собравшихся за накрытыми столами в Кремле. Партия Жириновского уверенно лидировала. И не будь одномандатников, выровнявших соотношение сил в парламенте, неизвестно, чем бы тогда дело кончилось. «Россия, ты сошла с ума!» — воскликнет позже один кадровый демократ. Но поздно было воздух сотрясать. Один скрывающийся ныне в Хорватии бывший соратник назвал ЛДПР «ЗАО Владимира Вольфовича». И дело не только в том, что депутатские пенсии уже заслужили все его ближайшие родственники. Жириновский всегда ловко конвертировал свои политические позиции в нечто материальное. За положительное голосование по бюджету в тех, ещё неустойчивых, Госдумах, он всегда что-нибудь выгадывал. Даже полковничьи погоны, не говоря уже о недвижимости партии, ремонтах за казённый счёт. Сейчас вроде не те уже времена, но глава ЛДПР и на президентские выборы для создания массовки не идёт, пока ему не выделят, например, здание гостиницы РАН на Ленинском проспекте Москвы под видом общежития для студентов его Института мировых цивилизаций, которому казна опять отвалила жирный грант. Сейчас Жириновский полностью встроен в нынешний политический истеблишмент, где выполняет определённую стабилизирующую функцию. Он своей активностью не позволяет тем же коммунистам подмять под себя весь протестный электорат, через него запускают варианты разных проектов, тестируя общественное мнение. Его руками и экспрессией власть атакует неугодные партии и движения, когда самой мараться не стоит. Да и миллиард семьсот миллионов, которые партия получает от государства, — хороший стабилизирующий фактор, позволяющий развивать разветвлённую партийную сеть в провинции. ЛДПР не партия Садового кольца. Но проблема старения неизменного аниматора налицо. Вряд ли ему удастся передать бразды правления по наследству сыну. А значит, партии рано или поздно придётся пережить перезагрузку собственного локального транзита. Но пока партия празднует. А Владимир Жириновский считает, видимо, что ему рано подводить итоги.
