Юрий Белоус – о влиянии Юрия Лужкова на «Москву» и обиде на Олега Романцева

Как бывший мэр повлиял на РПЛ. На этой неделе скончался Юрий Лужков, который более 18 лет оставался мэром Москвы (с июня 1992 по сентябрь 2010 года). Лужков был поклонником не только тенниса, но и футбола. Во многом благодаря бывшему мэру появился ФК «Москва». О влиянии Лужкова на столичный футбол рассказывает Юрий Белоус – бывший президент клуба «Москвы». – Как вы познакомились с Лужковым? – Это была середина 90-х. В «Лужниках» в футбол играла команда правительства Москвы. Там собрались выдающиеся политики, спортсмены и бизнесмены – около 50 человек. Это был закрытый клуб. Чтобы туда попасть, требовались рекомендации минимум двух человек. – Кто рекомендовал вас? – Герой Советского Союза летчик-испытатель Валерий Меницкий и министр ЖКХ Петр Сапрыкин. Когда я пришел, то сначала играл за команду красных – против Лужкова. Его команда была в синей форме. Где-то через три недели Лужков сказал: «Юра, не валяй дурака, переходи к нам». Меня перевели в команду мэра. С нами были Владимир Алешин, Михаил Гершкович, Павел Бородин… – Кто за какую команду играл, определял Лужков? – Безусловно. – К Лужкову было особое отношение на поле? Охранники мэра давали понять, что его по ногам бить не стоит? – Лужков никогда не злоупотреблял масштабом своей личности. Он дико не любил, если кто-то поддавался. Бывали моменты, когда мы даже уступали, хотя проигрывать он жутко не любил. Впрочем, чаще мы побеждали, потому что у нас было мастерство. А что касается охранников, то, конечно, к мэру было особое отношение. – Против Лужкова играли аккуратно? – Его никто не срубал, хотя ему могло достаться в борьбе. Бывало, человек махнет мимо мяча и попадет в Лужкова. Приходилось напрягаться, чтобы объяснить все охранникам. Но там никто никого не убил, мы потом вместе смеялись над такими ситуациями. – В чем была роль Лужкова при создании «Москвы»? – Роль была во всем. Для получения такого названия требовалось пройти межведомственную комиссию – чиновники мэрии и депутаты мосгордумы. Так же, например, было с названием универмага «Москва». По сути я играл с этой комиссией в футбол и у меня проблем не было – мы получили название. Лужков после тренировки на завтраке сказал: «Ребята, хочу поздравить. Появилась новая команда – ФК «Москва». Юра Белоус – президент клуба. Будем за них болеть». – Были мысли о создании клуба не в столице? – Изначально Миша Прохоров хотел, чтобы команда была в Красноярске. Рассчитывал сделать подарок Хлопонину (губернатор Красноярского края на тот момент – Прим. «Чемпионата»). Правда, потом стало понятно, что для него это может стать не подарок, а гробовая доска. В Красноярском крае были огромные долги перед учителями, врачами и другими. А тут планировалось, что бюджет клуба обеспечат на 50% «Норильский Никель» Прохорова и еще на 50% – Красноярский край. Хлопонин ответил: «Нет, ребята, спасибо». Тогда мы с Мишей Прохоровым думали как быть. Я как раз поехал на стажировку в «Манчестер Сити», а потом предложил название ФК «Москва». Мне ответили, что это гениально. Есть же «Рома», есть «Манчестер Сити». – Лужкову название тоже понравилось? – Он меня спросил, как будут называть команду, кроме официального варианта ФК «Москва». Я ответил, что журналисты пишут «горожане», а болельщики говорят «кепки» или «пчеловоды». Лужков улыбнулся и сказал: «ну хорошо». С тех пор он не пропустил ни одной домашней игры. Ему было приятно, что была ассоциация с ним. – Он возглавлял попечительский совет «Москвы». На что влиял Лужков? – По сути попечительский совет был представлен в одном лице. Лужков был человеком, к которому мы прислушивались. Его мысли я доводил до Прохорова. При этом Лужков никогда не вмешивался, был деликатным, а еще раз в год передавал в клуб бидон мёда. Футболисты на базе использовали по назначению. Для Лужкова – футбол был источником радости, а не бизнесом. – И все же, на какие именно вещи в клубе Лужков мог повлиять? – Помню, как предоставил несколько логотипов и он ответил: «Вот этот». Вариант как раз совпал с нашим мнением. В 2004-м году в предпоследнем туре мы победили «Зенит» на выезде. Во вторник на заседании правительства Лужков сказал: «Друзья, есть хорошая новость: «Москва» обыграла «Зенит» – 3:2». Это показывает, какой из команд он симпатизировал. Пускай, даже и не афишировал. Знаю, что Лужков всегда радовался успехам ЦСКА, огорчался неудачам «Динамо», симпатизировал Юрию Семину и «Локомотиву», финансово через московский спорткомитет помогал «Торпедо» Алешина. Лужков не участвовал финансово в ФК «Москва», но его сердце, верю, принадлежало нам. Мне это было очень приятно. – Вы говорили, что Лужков симпатизировал и «Спартаку», пока не случилась какая-то история с Романцевым. Что произошло? – Крайне неприятная ситуация. В конце 90-х правительство Москвы проводило матч с Романцевым и другими ветеранами. Это было 2 мая, праздник, полный стадион зрителей в «Лужниках». Не знаю, что произошло после первого тайма, какой комар укусил Романцева, но он вдруг сказал, что ему нужно уезжать. Получилось, что Романцев разрушил праздник. Лужков остался разочарован таким отношением к мероприятию и градоначальнику. После этого отношения со «Спартаком» были не очень хорошие, пока там отавался Романцев. – Лужков общался близко с кем-то из футболистов? – Как-то я его познакомил с Бракамонте в vip-ложе. Нападающий был тогда то ли травмирован, то ли дисквалифицирован. Они очень долго разговаривали – о пасеке, пчеловодах, Аргентине… Бракамонте тогда уже говорил по-русски. – Как Лужков допустил, что «Москву» закрыли? – С конца 2007 года мне стали приходить письма от «Норильского Никеля». В них говорилось, что «Москва» должна искать новые источники финансирования. Прохоров расходился с Потаниным и я уже понимал, что та эпоха заканчивается. В 2008 году я написал заявление об уходе из клуба. Лужков потом сказал, что мне не нужно было уходить и я поступил неправильно. Если называть вещи своими именами, то мы с Лужковым были друзьями. Клуб для него потерял интерес после моего ухода. – Вы потом обсуждали с Лужковым резкое исчезновение «Москвы»? – Конечно. Он разговаривал на этот счет с Прохоровым. Спрашивал почему они договаривались об одном, а происходило другое. Прохоров решил свои вопросы – оформил в собственность 17 гектаров земли практически в центре Москвы и приобрел за скромную стоимость стадион. Лужков был крайне раздосадован. – Это правда, что в какой-то момент на Лужкове уже начал сказываться его возраст? – Нет, конечно. Понятно, что время идет, но он оставался крайне активным. До последнего момента играл в гольф и теннис. В футбол уже колени не позволяли. Выдающийся человек, конечно. Казалось бы, в 83 года люди уже уходят, но Лужков ушел преждевременно. Мне очень жаль, что он покинул нас так рано. – Вы всегда тепло отзываетесь о Лужкове. Информация о том, что он использовал служебное положение в интересах семьи – это вымысел? – Мне это смешно слышать. Его супруга – бизнесвумен (14 лет возглавляла список самых богатых женщин России по версии Forbes – Прим. «Чемпионата»). Я могу сказать, что Лужков – очень корректный в плане понимания и сдерживание финансовых вопросов. Пускай даже не все в это верят. С моей стороны к Лужкову только уважение. Этот человек заложил основы развития Москвы. – Когда вы последний раз общались с Лужковым? – Когда поздравлял его с днем рождения. Этим летом желал ему здоровья и всего самого хорошего человеческого.