Ilta-Sanomat (Финляндия): преданность финских политиков Договору о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи поразила даже советского журналиста

По мнению корреспондента ТАСС в Хельсинки, Советский Союз «дисциплинировал» Финляндию настолько удачно, что финнов стал интересовать только один вопрос: «Что об этом подумает Советский Союз?» Книга «Улица Техтаанкату, дом 1» (Tehtaankatu 1), выпущенная издательством «Отава» (Otava) в 1992 году — то есть всего через год после развала Советского Союза — произвела в Финляндии большой переполох. В книге были описаны воспоминания корреспондента ТАСС Александра Горбунова о его работе в Хельсинки с 1981 по 1986 год. На момент выхода книги многие считали, что местами Горбунов излагает слухи и сплетни, а не точные факты о работе посольства СССР в Хельсинки. Одним из тех, кто не согласился с содержанием книги, был Виктор Владимиров — сотрудник КГБ, работавший в Финляндии в 1980-е годы. Он заявил, что никогда не встречался с Александром Горбуновым и уж точно не давал ему упомянутого в книге комментария по поводу финансировании Советским Союзом финских партий. Однако Горбунов не отказался от своих слов и даже публично продемонстрировал прессе визитку Владимирова в качестве доказательства встречи. И действительно, трудно себе представить, чтобы в 1980-е годы важный представитель советского КГБ в Хельсинки никогда не встречался с корреспондентом ТАСС и не контролировал и не инструктировал его. Сейчас эту книгу воспоминаний можно назвать предупреждением для всех нас. В свете нынешней ситуации в России начало мемуаров кажется зловеще правдивым. Александр Горбунов радуется распаду советской коммунистической системы, но потом делает циничное заявление: «Не так уж легко окончательно разрушить все структуры, на которых держалась система. К этим структурам относится и КГБ». Получается, еще в 1992 году Горбунов предупредил читателя, что по факту Советский Союз не распался до конца, как многим хотелось бы верить: КГБ еще может возродиться из пепла. Во времена президента Владимира Путина, ранее служившего в КГБ, так и произошло. Теперь КГБ существует в форме организаций ФСБ, СВР и ГРУ. В предисловии Александра Горбунова есть и другое предупреждение: «Я не исключаю, что КГБ и ГРУ продолжат, как и раньше, сбор военной и военно-политической информации, а также вербовку агентов в Финляндии». Сейчас мы относимся к этим словам совсем по-другому. В период всеобщей радости после распада Советского Союза финны хотели верить российским заявлениям о становлении в стране демократии. «Илта-Саномат» (Ilta-Sanomat) пыталась взять у Горбунова интервью, но он отказался беседовать с изданием, сославшись на «давность» событий. Другие бывшие представители посольства тоже отказались беседовать с журналистами. В свете этих отказов произведение «Улица Техтаанкату, дом 1» (адрес посольства России в Хельсинки, прим. перев.) становится еще интереснее. Неужели в книге есть нечто такое, о чем по-прежнему не хочется говорить? В книге приводится много примеров о способах, при помощи которых КГБ вместе с советскими дипломатами проводили политику финляндизации. По словам Горбунова, в течение нескольких десятилетий после окончания войны Советский Союз старался «дисциплинировать» Финляндию. В итоге Советскому Союзу это удалось настолько хорошо, что финны начали ограничивать себя сами. Кульминацией стал советско-финляндский Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, который сделал Финляндию сферой военного влияния Советского Союза. Финские политики усвоили риторику прославления договора на удивление хорошо, поражается Александр Горбунов. «Над любым финским политиком можно было провести эксперимент: разбудить его посреди ночи и спросить, что он думает о Договоре о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Я уверен, что финские политики могли бы с легкостью процитировать наизусть основные пункты и предложить продление договора», — пишет Горбунов. По словам Александра Горбунова, поведение финских политиков напоминало «массовый психоз». «Москва оказала на финнов настолько сильное воздействие, что при любом своем шаге они задавались вопросом: „Что об этом подумает Советский Союз?"» По мнению Горбунова, Советский Союз мог поощрить или наказать финских политиков при помощи выдачи приглашений в посольство. Отказ в приглашении считался очень эффективным наказанием, поскольку влиятельным финнам было важно участвовать в мероприятиях на улице Техтаанкату. Горбунов рассказывает, что однажды стал свидетелем необычной сцены в сауне. Ведущие лица Социал-демократической партии, завернутые в полотенца, показывали друг другу пригласительные письма. «Это было похоже на какой-то ритуал. Больше всего уважения у окружающих вызывали те финны, которых пригласили с посольство вместе с супругами». Каким же способом Советскому Союзу удалось сделать финнов такими покорными? По словам Александра Горбунова, довольно эффективным способом было напоминание финнам о том, что финская экономика сильно зависела от Москвы. Петр Лусинский, помощник руководителя отдела пропаганды Коммунистической партии Советского Союза, описал эти способы воздействия таким образом: «Нам просто нужно прекратить подачу газа и нефти, и у них ничего не останется. Думаю, об этом нужно напоминать всем нашим финским партнерам. Пусть помнят о важности нашей дружбы!» Советские дипломаты и агенты КГБ терпеливо строили отношения с финскими политиками. Советскому Союзу были особенно интересны партийные молодежные организации, из рядов которых могли выйти новые ведущие политики Финляндии. На них возможный компромат старались собрать уже на ранних этапах. Для этих целей российская сторона использовала, в том числе, поездки финнов на сочинское побережье. «Рестораны, алкоголь, девочки. Я уверен: сотрудники КГБ следили за всем, что происходило в гостиничных номерах финнов. По крайней мере, важных финских политиков из молодежных организаций по какой-то причине всегда размещали в один и тот же номер», — пишет Горбунов. Горбунов также упоминает одного финского политика, но не называет его имени. Горбунов считает, что этот финн стал объектом вербовки именно в такой ситуации. «Несомненно, этот финн — спортивный, сильный, отец семьи — был завербован КГБ. Но у меня, естественно, нет доказательств». По мнению Александра Горбунова, летом 1991 года, то есть прямо перед распадом Советского Союза, в посольстве работало 52 человека, 40 из которых были офицерами КГБ или ГРУ под прикрытием. Однако число агентов этим не ограничивалось, поскольку шпионы также занимали в Хельсинки позиции корреспондентов, деятелей культуры и сотрудников других организаций. Даже самих русских поражало, как легко агенты могли попасть в Хельсинки. «Финны послушно закрывали глаза на прибывающих в страну сотрудников КГБ». Посольство Советского Союза регулярно вело слежку за финскими партиями. «За каждой партией следило по два человека: дипломат и офицер КГБ. Они посещали все мероприятия, на которых присутствовала партия, встречались примерно с теми же людьми, что и представители партии, но отчеты они составляли порознь». Финское слово «котирюсся» (kotiryssä, «домашний русский» — прим. перев.) использовалось для обозначения личных контактов финских политиков в советском посольстве. По словам Горбунова, у каждого офицера КГБ были свои финские «любимые партии», на мероприятия к которым он приходил «как к себе домой». Самой близкой Советскому Союзу считалась Коммунистическая партия Финляндии (Suomen kommunistinen puolue), а после внутреннего конфликта в партии — «боевое крыло» под руководством Тайсто Синисало (Taisto Sinisalo). Техтаанкату, 1 поддерживала отношения и стремилась оказывать влияние на другие партии Финляндии. Между собой сотрудники КГБ давали партиям прозвища. «Центристские партии они называли „мясниками". Очевидно, потому, что перед каждым праздником они несли в посольство груду мясных консервов — в качестве подарка от центристов, которые занимали высокие позиции в мясной промышленности». После распада СССР появились первые письменные подтверждения московского финансирования финских коммунистов. Газета «Московские новости» опубликовала документ, в котором значилось, что из Москвы было отправлено 1,2 миллиона марок «для передачи Финской коммунистической партии, товарищу Синисило». В документе была сделана опечатка. Деньги, конечно, предназначались Тайсто Синисало. Горбунов также вспоминает свой разговор с сотрудником КГБ Виктором Владимировым. Как утверждает Александр Горбунов, Владимиров с гордостью рассказывал, что Советский Союз финансировал и другие финские партии. Именно эти данные Владимиров поспешил оспорить после выхода книги в свет, и Финляндия так и не изучила спонсирование финских партий Москвой. По словам Горбунова, Владимиров также награждал отдельных финнов за предоставленную информацию и услуги. «Он (Владимиров) мог, к примеру, попросить влиятельного представителя финских бизнес-кругов воздействовать на какого-нибудь упрямого политика. Если это удавалось, Владимиров обещал помощь в заключении выгодной сделки». Напрямую о деньгах речь не шла практически никогда. Александр Горбунов приводит пример: у советского посольства были контакты с финским сотрудником полиции, который собирал почтовые марки. Время от времени сотрудник получал «очень редкие экземпляры для пополнения коллекции». Главной загадкой произведения являются отношения президента Урхо Кекконена (Urho Kekkonen) с советским руководством. По некоторым оценкам, он мог быть завербованным агентом КГБ: известно, что у него были кодовые имена «Тимо» и «Руководитель». Александр Горбунов сомневается в этой теории. По его мнению, агенты КГБ в Хельсинки могли преувеличивать, рассказывая своему начальству о вербовке «Тимо», чтобы заработать себе дополнительные очки. Поэтому в КГБ ошибочно считали Кекконена «своим». «Деликатно спросить у президента, правда ли, что вот этот и этот наш сотрудник Вас завербовали, не получилось бы», — рассуждает Горбунов. Александр Горбунов приводит один пример преувеличения данных, подготовленных советской стороной. Горбунов пишет, что один советский дипломат, имени которого он не называет, смог доказать ошибочность записей посла Владимира Соболева о Кекконене и Мауно Койвисто (Mauno Koivisto, девятый президент Финляндии — прим. перев.). «Позже Соболев приписал президенту все, что ранее сказал сам», — передал дипломат Горбунову. Несмотря на давление со стороны Советского Союза, финским политикам удавалось отстаивать интересы Финляндии — по крайней мере, Горбунов очень в это верил. Александр Горбунов был убежден, что у КГБ никогда не было ни одного «проплаченного агента» — ни в высоких политических кругах Финляндии, ни среди бизнесменов высокого уровня. «Другое дело — так называемые агенты влияния, которые могли влиять на принятие решений во внутренней и внешней политике. По моим оценкам, таких агентов у КГБ было очень много». «Они были, и они есть сейчас в высоких кругах финской политики — в том числе, в парламенте, в руководстве политических партий и, возможно, в правительстве», — писал Горбунов в 1992 году.