«Мы были молоды и влюблены, а потом он умер». Драма на льду

20 ноября 1995 года на катке в американском Лейк-Плэсиде все было как обычно. Участники американского шоу Stars On Ice готовились к очередному представлению. На льду работали олимпийский чемпион Скотт Хэмилтон, олимпийская чемпионка Кристи Ямагучи, серебряный призер Альбервиля-92 Пол Уайли. У бортика за всем наблюдала хореограф Марина Зуева. Ее ученики двукратные олимпийские чемпионы Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков несколько дней назад присоединились к звездному касту и практически сразу занялись постановкой новой программы. Но последним совместным номером Кати и Сергея так и останется «Реквием» Моцарта. «Летом того года Сергей впервые пожаловался на сильную боль в спине, — вспоминает Гордеева. — Какое-то время он даже не мог тренироваться. Проходил обследование сначала в России, потом в США. Врачи сказали, что есть проблемы с позвоночником и суставами. Для фигуристов — обычная история. Наверное, поэтому, когда боль немного утихла, мы спокойно вернулись к тренировкам. В тот день мы были на льду, отрабатывали выбросы, и вдруг Сережа нагнулся вперед, сказал: «Мне очень плохо». А потом медленно лег на лед. Я подумала, что это снова спина. К нам подъехала Марина и сразу же бросилась к дальнему бортику, где был телефон, чтобы позвонить в 911. Наверное, она сразу поняла, что это сердце. Мне не давали смотреть на него, лежащего на льду, просто держали. В больнице нам сказали ждать, и я не помню, сколько времени прошло: 30 минут, час, несколько часов. А потом вышел доктор, сказал, что Сергея не смогли спасти, и разрешил немного посидеть с ним наедине в палате». Сергей Гриньков умер от обширного инфаркта. Как потом выяснилось, это был уже второй сердечный приступ за сутки. Первый он перенес ночью, во сне. Гринькову было 28 лет. Гордеева и Гриньков могли никогда не встретиться. Сергей мечтал о карьере одиночника и до последнего сопротивлялся, когда ему из-за слишком высокого роста и не слишком выдающихся прыжков предложили перейти в парное катание. Жаловался друзьям: «Партнершу дают». И очень удивился, когда на тренировке ему представили 11-летнюю Катю Гордееву. Он был старше на четыре года. Ощутимая разница для этого возраста. «Сергей все время общался с девушками из танцевальных пар. А на меня в обычной жизни не обращал никакого внимания. Я была слишком маленькой для него. Помню, мы летели домой после очередных соревнований, я сидела с моими ровесниками, мы ели мороженое и не могли поверить, что такое возможно — как же удалось персоналу сохранить его, ведь перелет занял много часов. У Сережи, конечно, были уже другие интересы». На льду все было совершенно по-другому. Гринькова сразу подкупило абсолютное бесстрашие партнерши. Рассказывая про техническую революцию в парном катании, чаще всего упоминают китайских чемпионов Суй и Хань. Они впервые исполнили четверной выброс и подкрут в 2011 году. Пересчитать спортсменов, которые решаются на подобные элементы, и сейчас можно по пальцам одной руки. Гордеева и Гриньков делали четверную подкрутку еще в первой половине 80-х. А разучивать элемент начали, когда Кате не было и 14-ти. Еще одна фишка пары — сложнейшие поддержки. Однажды это чуть не обернулось трагедией. Во время тренировки Сергей не удержал Катю, она рухнула на лед с трехметровой высоты, ударилась головой и почти месяц провела в больнице из-за тяжелого сотрясения мозга. Когда Катя выписывалась, до Олимпийских игр в Калгари, где от Гордеевой и Гринькова ждали медалей, оставалось чуть больше трех месяцев. В Канаде они уже были парой не только на льду. «Когда мне позволили приступить к тренировкам, я сразу заметила, что Сергей держит меня крепче, надежнее, словно не хочет, чтобы я вообще касалась льда. Будто повзрослел за то время, что мы не катались. А я почувствовала себя более уверенно. За эти две недели что-то произошло, и даже, которую занимало только катание и тренировки, вдруг поняла, что Сергей стал иначе ко мне относиться. Раньше мы были двумя фигуристами. Теперь — превратились в настоящую пару». Несмотря на сжатые сроки, свои олимпийские программы Гордеева и Гриньков довели до совершенства. Произвольная на музыку Мендельсона, Шопена и Моцарта до сих пор считается одной из лучших программ в истории парного катания. В ней они впервые исполнили сложнейшую поддержку с двусторонним вращением. И получили от судей сразу 14 оценок 5,9. За 13 лет, которые Катя и Сергей провели вместе, они выиграли две Олимпиады, четыре чемпионата мира и три чемпионата Европы. Соавтором большинства побед была Марина Зуева. «В первых программах они были, как брат с сестрой, просто такое, немного детское, веселье, — рассказывает Зуева. — Когда я поняла, что между ними зарождается что-то более серьезное, поставила им «Ромео и Джульетту». Они были искренни в своих программах, потому что между ними были настоящие чувства. Есть такое выражение: созданы друг для друга. Банальное, но про них не сказать лучше». Зуева возвращала Гордееву к жизни после трагедии. «В нашей с Сергеем московской квартире я провела после похорон всего одну ночь. Больше не могла там оставаться. Марина Зуева буквально по минутам расписала мое время, чтобы меня хоть как-то отвлечь. Я ходила в музеи, на выставки и концерты, плохо соображая, что происходит вокруг. Было ощущение дикой пустоты, которое медленно убивало. Каждое утро я ловила себя на мысли, что хотела бы уснуть и не просыпаться больше никогда. Мы были молоды и влюблены. И внезапно он умер. Осталась только память, которая живет в моей душе и в нашей дочери Дарье. Как обычно говорили о нас с Сергеем, когда мы катались, наши сердца бились, как одно. Так и было на самом деле. Когда его сердце остановилось, мое было разбито навсегда. О том, чтобы выйти снова на лед, я не могла и думать. Боялась выступать одна, а встать в пару с кем-то считала настоящим предательством по отношению к Сергею». Через год после смерти Гордеева Катя все же вышла на лед, чтобы организовать вечер памяти «Праздник жизни». Программой, с которой Гордеева вернулась, чтобы рассказать про любовь и боль всей своей жизни, стало «Адажиетто» Малера. Повторить номер она сама смогла еще только раз. А музыка перешла по наследству к другим ученикам Зуевой канадцам Тессе Виртью и Скотту Моиру. «Программа Тессы и Скотта — это продолжение, счастливое продолжение Катиной трагедии, — рассказывала Зуева в интервью Первому каналу. — Когда мне нужно было поставить номер, посвященный Сереже, я сразу вспомнила про Малера. В этой музыке столько драматизма… Но саму программу я сделала такой, что в финале Катя все равно находит свою дорогу к счастью. Мне хотелось сказать всем и, прежде всего, самой Кате, что жизнь продолжается. Да, случилась ужасная трагедия, но она же ее поднимет. Когда Тесса со Скоттом выросли, я увидела, что они могут переосмыслить и завершить Катину историю. Вообще Малер написал «Адажиетто» для своей невесты и поставил ей на рояль партитуру. Она прочитала ее и поняла, что это приглашение замуж. Вот такая история. История настоящей любви. Не земной, но небесной». В жизни Екатерине Гордеевой очень долго не давали выбраться на свет. Продюсеры американских ледовых шоу хорошо понимали: трагедия продается лучше. Когда рядом с Катей появился Илья Кулик, и они решили пожениться, доходило даже до угроз — организаторы обещали расторгнуть контракты. «Я тогда часто вспоминала первые дни после похорон Сережи. И свои мысли о том, что предам его, если пущу кого-то в свою жизнь. Эти мысли были настолько непереносимы, что я инстинктивно пошла в церковь к отцу Николаю, который крестил меня, венчал нас Сергеем, крестил Дашу, когда она родилась, потом отпевал Сергея… Он выслушал меня и очень просто сказал: «Не бойся быть счастливой в своей будущей жизни». Катя не испугалась. Родила еще одну дочь Елизавету. И до сих пор выступает в ледовых шоу, в том числе — в России. А еще пробует тренировать. Но это уже совсем другая история. В материале использованы цитаты из книги Екатерины Гордеевой «Мой Сергей» Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене