Россия: почему партии растут как грибы после дождя? (Eurasianet, США)

В преддверии выборов в Госдуму и региональные парламенты, которые пройдут осенью 2020 года, начался бум партийного строительства. По мнению специалистов, тенденция контролируется Кремлем и в конечном счете приведет к укреплению позиций «Единой России», т.к. многим подлинно оппозиционным движениям постоянно отказывают в регистрации. Некоторые независимые от власти политики убеждены, что на фоне массовой регистрации управляемых властью партий им тоже удастся проскочить. Эксперты в этом сомневаются, полагая, что все неугодные партии будут продолжать блокировать. Как партии получают регистрацию По данным Минюста на конец февраля 2020 года, с начала прошлого года созданы оргкомитеты 44 партий. Только с декабря 2019 года «Российская газета» опубликовала извещения о проведении учредительных съездов шести новых партий. Перед прошлыми думскими выборами 2016 года такого ажиотажа не было, сказал «Ведомостям» политолог Дмитрий Бадовский. Из всех общественных объединений лишь партии могут выдвигать кандидатов на выборы. По данным на конец февраля, юридический статус партии имеют 49 организаций. Партии регистрирует Минюст. По закону, для этого достаточно иметь 500 членов и отделения в половине субъектов РФ. Ранее для регистрации необходимо было представлять не менее 50 тыс. членов, но в 2012 году планку решили снизить на фоне проходивших тогда массовых протестов. Последовавший за этим взрывной рост количества партий оказался недолговечным. В 2016-м президент РФ Владимир Путин заявил, что расклад политических «стал очевидным», и число партий стоит «оптимизировать» (сократить), писала «Российская газета». С тех пор Минюст зарегистрировал лишь «Народно-патриотическую партию России — власть народу» (внесена в реестр юрлиц в 2018 году). За весь 2019 год Минюст не утвердил ни одной новой партии, зато упразднил девять и отказал в регистрации двенадцати, подсчитали «Известия». Большинство ликвидированных партий и их члены не участвовали в выборах (парламентских, муниципальных и президентских) в течение семи лет. По закону, такие партии подлежат ликвидации. Однако не все из них готовы признать себя неактивными. Так, лишившийся регистрации «Альянс зеленых» объяснял решение своей кандидатки Эльвиры Агурбаш выйти из президентской гонки 2018 года давлением контролирующих органов. Другой представительнице «зеленых» Зое Шаргатовой в 2019 году отказали в регистрации на выборах в Мосгордуму, как и многим оппозиционным кандидатам. В партии претензии Минюста объясняют местью «мусорной мафии за закрытие незаконных свалок», против которых боролись партийцы. Нет шансов на регистрацию у радикальных политических сил. Например, наследница запрещенной в 2007 году Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова — «Другая Россия» — прекратила попытки получить официальный статус после очередного отказа Минюста. Как посчитали в ведомстве, другороссы не представили необходимые бумаги, пишет Интерфакс. Партийцы утверждают, что поводами к отказу стали формальные придирки (например, отсутствие пробела между серией и номером паспорта заявителя) и нарушения процедуры, которых на самом деле не было, сообщает «МБХ-медиа». Скандалами сопровождались и упорные попытки Алексея Навального создать собственную партию (в 2019 году власти отказали политику в девятый раз). Навальнисты пытались учредить партию под разными названиями: «Народный альянс», «Партия прогресса», «Россия будущего», но всякий раз, когда документы попадали Минюст, к моменту отказа одна из существующих партий меняла название на партию Навального, и таким образом ведомство отказывало политику в регистрации, потому что партия с таким названием уже есть. В 2013-м политтехнолог Андрей Богданов переименовал одну из своих многочисленных партий в «Народный альянс». В 2018-м то же самое произошло с Партией прогресса, а в 2019-м — с «Россией будущего». В других случаях основанием для отказа были недочеты в документах. Объединенная коммунистическая партия (ОКП) пыталась зарегистрироваться четыре раза и теперь готовиться подавать заявку в пятый раз. «Последний отказ был… политически мотивирован. Нам поставили в вину критику парламентских левых партий в нашей программе. [Минюст посчитал, что] ОКП планирует вести деятельность… непарламентскими методами, [а значит] запрещенными по закону о противодействии экстремизму», — говорит секретарь ЦК ОКП Кирилл Васильев. В процессе регистрации партии организаторы преодолевают сложную полосу бюрократических препятствий. Малейшая погрешность в одном из трех десятков формуляров может свести все старания на нет, объясняет Васильев. «Лояльным [Кремлю] партиям, по которым есть политическая команда „регистрировать", Минюст помогает исправить недочеты. А если команды нет, они придираются к недостаткам в документах, найти которые можно всегда… [В итоге] регистрируются партии, не имеющие конфликтных отношений с властью. Их используют либо в качестве спойлеров, либо… для создания определенной электоральной картины», — считает собеседник. Партии на любой вкус Политические силы, появившиеся в последнее время, продвигают самые разнообразные, зачастую «близкие к народу» идеи. Партия прямой демократии, возглавляемая одним из создателей компьютерной игры World of Tanks Вячеславом Макаровым, требует облегчить проведение референдумов по инициативе граждан, усилить контроль избирателей над депутатами и внедрить механизм электронного голосования. Вынести на референдум спорные с точки зрения правительства инициативы вроде пенсионной реформы или строительства мусорного полигона в Шиесе, пробовали не раз, однако власти блокировали эти попытки. Партия «За правду» писателя Захара Прилепина стремится мобилизовать лево-патриотический электорат, разочарованный итогами «русской весны» и социальной политикой. Она обещает включить Донбасс (юго-восток Украины) в состав России, обуздать меньшинства, «от сексуальных до идеологических», и поддерживать граждан против «либерального правительства». Риторика сторонников Прилепина напоминает призывы «Другой России» Лимонова (откуда писателя исключили в 2018 году, после его вступления в Общероссийский народный фронт), но менее радикальна. Партия винит в социальных проблемах «ленивых чиновников», а свою миссию видит в том, чтобы помочь гражданам «достучаться до власти — от муниципальной до президента». Оргкомитет партии «Зеленая альтернатива» во главе с членом Общественной палаты Подмосковья и общественного совета при Минприроды Русланом Хвостовым делает ставку на эко-повестку. По мнению некоторых аналитиков, экологические проблемы стали катализатором протестной активности в 2019 году. «Зеленая альтернатива» устраивала пикеты в поддержку международного климатического движения Fridays for Future, вдохновленного шведской активисткой Гретой Тунберг. Однако в российском отделении FFF открещиваются от таких «союзников». «Никто не спрашивал…, готовы ли мы работать вместе, не звал нас на эту акцию. «Товарищи» просто спекулируют на [международной известности] Fridays for Future. Это показывает, насколько [российские] власти понимают актуальность экологической повестки и желают подмять ее под себя», — говорит активист FFF Алексей Сергиенко. Борцов за климат настораживают связи лидера «Зеленой альтернативы» с прокремлевскими молодежными организациями. Хвостов — один из руководителей движения «политических экологов «Местные»«, следует из справки о политике на сайте Общественной палаты. Появившись в 2000-х из осколков движения «Наши», это движение отметилось акциями против мигрантов. О заинтересованности Кремля в создании управляемой «зеленой» партии говорили источники РБК. Федеративную партию создают несколько политиков из отдаленных от Москвы регионов, в основе ее лозунгов — антимосковские настроения. Голоса молодых либералов планирует собрать пока еще безымянный проект от создателя парфюмерно-косметического бренда Faberlic Алексея Нечаева. Феминизм на политической сцене, видимо, представит певица Валерия (Алла Перфилова) с партией «Сильные женщины». От ее имени часто высказывается муж, продюсер Иосиф Пригожин, известный прокремлевскими взглядами и скандальными заявлениями, в том числе гомофобного толка. «Сильные женщины» рассчитывают на поддержку сторонниц резонансного законопроекта о семейно-бытовом насилии. Управляемая многопартийность? За «Единую Россию» готовы проголосовать 32,3% опрошенных, за КПРФ — 14,8%, ЛДПР — 11,4%, «Справедливую Россию» — 6%, следует из мартовского опроса ВЦИОМ. Результаты коммунистов, либерал-демократов и справороссов могут быть выше, если за них проголосуют сторонники несистемной оппозиции. Стратегия «умного голосования» («голосуй за кандидата не-единоросса, у которого больше шансов на победу») успешно зарекомендовала себя на последних выборах в Мосгордуму. Это может подорвать позиции «Единой России» в законодательных органах. Непарламентским партиям, согласно опросу ВЦИОМ, готовы отдать голоса 11,6% граждан, 9,7% готовы проигнорировать выборы или испортить бюллетень, а еще 14,2% пока не определились с выбором. С одной стороны, это говорит о недоверии к партийной политике в целом. По оценке Левада-центра, партиям как институту доверяют лишь 16% граждан (худший результат в рейтинге, уступающий даже крупному бизнесу и банкам). С другой — о потенциале новых политических сил, которые пытаются завоевать доверие граждан, разочарованных в политической системе. Однако расцветающее на глазах партийное поле, возможно, является лишь имитацией политического многообразия. «Популярность «Единой России» падает. При этом существует ясно поставленная в Кремле задача — обеспечить этой партии большинство в Госдуме. Для этого придумали нехитрый маневр: создать целый ряд партий, которые не наберут [и] пяти процентов [необходимых для прохождения в Думу]. Но какое-то количество голосов у них все-таки будет… [Эти] голоса пропорционально распределят между теми, кто в Думу пройдет. Таким образом, «Единая Россия» получит больше мест», — считает политический аналитик Илья Будрайтскис. О том, что такой план действительно обсуждается, сообщали источники СМИ, близкие к администрации президента. Идея состоит в том, чтобы раздробить протестный электорат, создав десятки «нишевых» партий, контролируемых сверху. «Процесс создания новых партий носит неприкрыто управляемый характер. Речь идет не о том, что зеленый свет дается каким-то реально существующим политическим организациям. Наоборот, создаются новые структуры, полностью управляемые сверху… [Их избирательные] кампании полностью отданы во власть кремлевских политтехнологов. Не удивлюсь, если одни и те же [специалисты] занимаются одновременно двумя или тремя из этих партий… Если какая-то из них попробует отклониться от предписанной роли, ей моментально перекроют кислород», — считает Будрайтскис. Однако некоторые оппозиционные активисты верят, что им удастся использовать удобную конъюнктуру в собственных целях. Петербургский политик Андрей Давыдов раньше возглавлял молодежное ответвление «Справедливой России», но в 2013 году вышел из партии, протестуя против исключения Геннадия и Дмитрия Гудковых. Впоследствии он участвовал в протестных и предвыборных кампаниях как представитель демократических сил. Недавно он возглавил проект «Новые левые», позиционируемый как «социал-демократическая партия европейского толка». «На фоне массовой регистрации всяческих партий, возможно, [и у нас] получится… получить «лицензию». Почему бы социал-демократам, у которых на данный момент нет [собственной] партии, не использовать эту возможность?», — ставит вопрос оппозиционер. По мнению Давыдова, весьма вероятно, что Кремль попытается укрепить гегемонию «Единой России» с помощью контролируемых малых партий. Однако это не значит, что социал-демократы должны отказаться от регистрации в Минюсте и возможности участвовать в выборах. «Требования [к новым партиям] будут немножко свободнее и, возможно, у нас получится проскочить», — надеется собеседник. Будрайтскис не разделяет подобного оптимизма. «Может оказаться, и скорее всего окажется, что усилия [направленные на получение регистрации] будут обнулены кремлевскими модераторами избирательного процесса», — полагает он. Иван Александров — псевдоним российского журналиста.