За драку с таксистами Кузькина чуть не выгнали из ЦСКА и сборной СССР
Назвали преступником и лишили звания заслуженного мастера спорта. Но для легенды советского хоккея всё закончилось хорошо. Виктор Григорьевич Кузькин – одна из легенд советского хоккея. Он почти 20 лет играл за ЦСКА, был важной частью непобедимой в 60-е годы сборной СССР, на его счету 13 побед в чемпионатах СССР, 8 золотых медалей чемпионата мира, 3 золота Олимпиад. Настоящая эпоха! У Кузькина всегда была отличная репутация: корректный и спокойный на льду, дисциплинированный за его пределами. Без невинных попыток обойти строгий режим Анатолия Тарасова, конечно, не обходилось, но Кузькин никогда не был проблемным человеком и не порочил честь советского спортсмена. Однако осенью 1966 года в жизни Кузькина случился пренеприятный эпизод, едва не стоивший ему хоккейной карьеры и звания заслуженного мастера спорта СССР. Капитан советской сборной попал в отделение милиции после драки с таксистами, в которой он был признан едва ли не главным виновным. Что же на самом деле случилось в тот день? Версии о случившемся, которые можно найти на просторах интернета, разнятся, но все они сходятся к тому, что Кузькин в тот вечер стал заложником обстоятельств. Доподлинно известно только то, что он вместе с ещё одним прославленным советским хоккеистом Евгением Мишаковым отмечал день рождения знакомого в ресторане «Аэропорт». Игроки советской сборной покинули заведение в числе последних, а когда оказались на улице, то оказались втянутыми в потасовку на стоянке такси. Дальше начинаются расхождения в показаниях. Например, Фёдор Раззаков в книге «Российский хоккей: от скандала до трагедии» так описывает события: «Кто-то из гостей решил добраться до дома на такси, благо на площади машин с шашечками стояло несколько. Однако ни один из таксистов везти подвыпивших мужчин в разные концы города не решился. Будущих пассажиров сей факт возмутил, и началось выяснение отношений. Причем если сначала разговор шел в спокойных тонах, то потом он стал приобретать черты бурного выяснения отношений. А закончилось все элементарной дракой, на которую с разных сторон стали сбегаться толпы мужчин: как гостей, шедших с дня рождения, так и таксистов. Не мог остаться в стороне от этого процесса и Кузькин. Однако, когда он подбежал к дерущимся, драка уже заканчивалась. Причем без крови не обошлось: кто-то из гостей, отобрав у таксиста монтировку, ударил ею одного из противников по голове. Именно сей факт и усугубил ситуацию. Когда к месту происшествия подбежали милиционеры, которые дежурили неподалеку, они арестовали всех, кто был поблизости, в том числе и Кузькина». В газете «Советский спорт» в 2008-м году дана несколько иная версия событий, впрочем, тоже оправдывающая Кузькина. Согласно ей, Кузькин и Мишаков сели в машину такси, но последний что-то не поделил с водителем. Завязалась перепалка, переросшая в массовую драку – за коллегу вступились другие таксисты. В ход пошли монтировки, и одному из водителей проломили голову. Как только появилась милиция, со стоянки все разбежались, а Кузькина, всё это время находившегося в машине, забрали в милицию и предъявили обвинение в нанесении телесных повреждений. А вот воспоминания Евгения Мишакова. «Зайцев (защитник ЦСКА и сборной СССР в 60-е годы – Прим. «Чемпионат».) что-то не поделил с таксистом, завязалась ссора, Олега бросили на капот автомобиля и начали бить. Мы с Кузькиным бросились на подмогу. Таксистов восемь, нас трое. В неравной драке одному из них монтировкой пробили голову» Как бы то ни было, Кузькин и Мишаков оказались в отделении милиции. В ситуации разобрались довольно быстро, у пострадавшего не было претензий к хоккеистам (говорят, что голову ему проломил другой таксист), но инцидент неожиданно получил огласку. В главной газете СССР «Правде» был опубликован разгромный для хоккеистов фельетон, который попался на глаза Анатолию Тарасову. Строгий отец русского хоккея церемониться с провинившимися и разбираться в ситуации не стал. Кузькина и Мишакова отстранили от сборной, лишили всех спортивных званий (в 1963 году Кузькин стал заслуженным мастером спорта СССР), а по партийной линии объявили строгий выговор с занесением в учётную карточку. Писали, что на тренировке ЦСКА Тарасов назвал Кузькина преступником и отправил его в Щербакуль, где базировался фарм-клуб армейцев «Звезда». До уральского городка Кузькин так и не доехал: ему всё-таки разрешили играть за клубную команду ЦСКА в чемпионате Москвы, а затем последовала неожиданная амнистия. «Прошло три месяца. Я уж стал собираться в Чебаркуль, как вдруг меня вызвал председатель Федерации хоккея СССР Валентин Алехин. Он с порога велел мне начать готовиться к чемпионату мира и Европы», — вспоминал затем Кузькин. Впрочем, шанс реабилитироваться хоккеисту представился не только из-за заступничества высокопоставленного лица. «Кузькина же взяли на чемпионат мира только потому, что даже тогда классные защитники были в дефиците», — рассказывал Мишаков, который из-за того инцидента ЧМ-1967 всё-таки пропустил. На турнире в Вене сборная СССР одержала победу во всех матчах, оформив пятое подряд чемпионство. Этот успех был достигнут в год 50-летия Октябрьской революции, и по такому случаю всем игрокам присвоили звание заслуженных мастеров спорта СССР. В том числе и репрессированному Кузькину. Инцидент с таксистами был исчерпан и забыт, Кузькин вернулся в обойму ЦСКА и советской сборной, вновь стал капитаном национальной команды. В таком звании Виктор Григорьевич выиграл ещё три чемпионата мира и две Олимпиады, вывел сборную СССР на легендарную Суперсерию-1972. В 1973 году Кузькин перестал попадать на международные турниры, но за ЦСКА отыграл до 1976-го, стал рекордсменом страны по количеству выигранных союзных титулов (13, наравне с Владиславом Третьяком), и в 36 лет завершил славную игровую карьеру. В конце 90-х ФХР включила Кузькина в число шести лучших защитников в истории нашего хоккея, в середине нулевых Виктор Григорьевич был введён в Залы славы отечественного хоккея и ИИХФ. Летом 2008-го 67-летний Кузькин отдыхал в Сочи, где занимался любимым дайвингом. Во время одного из погружений с аквалангом у него не выдержало сердце.
