Скончался легендарный тренер по прыжкам в воду Михаил Угрюмов
8 апреля не стало заслуженного тренера СССР по прыжкам в воду Михаила Угрюмова. Специалист, готовивший спортсменов топ-уровня на протяжении четырёх десятков лет, скончался на 72-м году жизни, не пережив сложной операции. Олимпийская чемпионка Елена Вайцеховская вспоминает о специалисте, научившем весь мир напрыгивать на трамплин двумя ногами, изменившем подход к синхронному плаванию и не стеснявшемся советовать Валерию Лобановскому и Алексу Фергюсону. Тренер-революционер — это про Угрюмова. Хотя поняли это не все и не сразу даже в том виде, где начиналась его тренерская карьера. В элиту профессии Михаил вошёл в 30 с небольшим, когда его первая подопечная, Жанна Цирульникова, стала чемпионкой Европы-1981 на трёхметровом трамплине. Через четыре года она завоевала этот титул снова. Сам Угрюмов тогда уже вовсю работал с ещё одним трамплинистом Валерием Стаценко. В послужном списке этого прыгуна в воду было не так много побед, но именно он первым воплотил уникальную задумку своего тренера — наскок на доску с двойной подпрыжкой, позволяющей резко увеличить высоту прыжка. Стаценко продемонстрировал новинку в 1989 году на Кубке Европы в Цюрихе, выиграл его, в том же сезоне стал вторым на чемпионате континента и на Кубке мира. Новаторский наскок был придуман не от хорошей жизни: просто в сложности прыжков спортсмен и тренер тогда упёрлись в «потолок», и нужно было изобрести что-то такое, что позволяло бы уходить с трамплина на большую высоту. Формально то техническое ноу-хау было нарушением правил, поэтому предварительную подпрыжку в некотором смысле приходилось маскировать — она не была у Стаценко столь явной, как это стали делать впоследствии. Но именно таким образом сейчас наскакивает на трамплин весь мир. После распада СССР тренер был вынужден уехать из родного Киева за границу — стал работать в Испании, где мало того, что создал с нуля школу прыжков в воду (его спортсмен Хосе Мигель Гиль был призёром Кубка мира, а Хавьер Илана — медалистом чемпионата Европы), но ещё и очень сильно поучаствовал в прогрессе испанского синхронного плавания: в начале 2000-х в этом виде спорта стали все более и более цениться поддержки-выбросы, и Угрюмов первым подсказал испанцам идею приглашать для отработки акробатических выбросов специалиста по прыжкам в воду. По-моему, это было сделано даже раньше, чем специалисты подобного профиля появились в сборной России. Он вообще любил смотреть по сторонам. В 2015-м уже в солидном для тренера возрасте Михаил готовил к первым Европейским играм турецкого спортсмена, и увлечённо рассказывал, что работать в новую эпоху ему доставляет огромное удовольствие. «Мир полностью открыт благодаря интернету, получение информации идет стремительно и это безумно интересно. Я говорю не только о своём виде спорта, но и о гимнастике, и об акробатике, и об акробатическом фристайле — обо всех «смежных» спортивных дисциплинах. Понял однажды, что любой сложно-координационный вид спорта может развиваться лишь в одном случае: когда идёт постоянный обмен информацией. Как только тренер замыкается в рамках своего вида, он начинает упускать очень многое и, соответственно, деградировать. Не случайно же в Китае, который сейчас в целом ряде видов спорта пытается догнать весь мир, построили центр подготовки сборных команд, в котором собраны все без исключения виды спорта на уровне национальных сборных? Подобной базы нет даже в России», — заявлял Угрюмов. В том же году незадолго до чемпионата мира в Казани я скорее в шутку, нежели всерьёз, попросила тренера сделать некий прогноз — неоднократно убеждалась, что его предсказания имеют обыкновение сбываться. «Думаю, что будет один большой сюрприз. Возможно — совершенно непредвиденный. Например, личная золотая медаль, выигранная спортсменом не слишком прыжковой страны. Остальное останется за китайцами», — почти без раздумий ответил специалист. Победу на 10-метровой вышке на том форуме в Казани впервые одержала представительница Северной Кореи Ким Гукхян. И это стало самой громкой сенсацией турнира. В своей энциклопедической книге о прыжках в воду Угрюмов собрал уникальную информацию об Олимпийских играх и о каждом из чемпионов. Например, о том, что на Играх-1920 в Антверпене спортсмены прыгали в ров глубиной около 10 метров, заполненный водой. Вода была очень холодной и такой тёмной, что некоторые прыгуны теряли под водой ориентировку. А вот ещё один удивительный факт, найденный тренером. Вице-чемпион Игр-1948 и 1952 Миллер Андерсон участвовал во Второй мировой войне и во время своего 112-го боевого вылета был сбит над Италией, смог выпрыгнуть с парашютом, но в воздухе нога 23-летнего парня была почти оторвана хвостом самолёта. В американском военном госпитале Андерсону сделали операцию, прикрепив серебряную пластинку к левой бедренной кости. А через четыре года он поднялся на олимпийский пьедестал. Та книга Угрюмова так и осталась невостребованой, хотя могла бы стать безумно ценным архивом для любого спортивного журналиста или комментатора. Где ещё, скажите, можно узнать о том, что после своей победы в Хельсинки в 1952-м американец Дэвид Браунинг был арестован за то, что свалил флагшток, пытаясь украсть олимпийский флаг, а вице-чемпион Игр-1960 Сэм Холл 20 с лишним лет спустя спасал детей от террористов в Анголе, воевал в Мозамбике, руководил партизанским движением в Никарагуа, был проколот насквозь штыком, но выжил и скончался лишь в 2014-м? Или прочитать о выдающемся советском прыгуне в воду Борисе Полуляхе, пожизненно дисквалифицированном после Игр-1968 в Мехико? Однако по-настоящему Угрюмов удивил меня не этими уникальными познаниями, а своей работой в футболе. Разговор на эту тему возник у нас, как всегда, спонтанно. Угрюмов стал рассказывать о том, что профессионально исследовать такое явление, как тимбилдинг, первым стал сэр Алекс Фергюсон, который очень активно пользовался наработками, которые используются обычно в крупных корпорациях. Когда же я спросила тренера, откуда это ему известно, Михаил заметил, что от самого Фергюсона. «Когда перед Играми в Лондоне я работал с английскими прыгунами в воду, к нам на сборы периодически приезжала массажистка, которая параллельно работала с группой 15-16-летних футболистов «Манчестер Юнайтед». Однажды по телевизору транслировали какой-то матч манкунианцев, и я позволил себе вслух высказать чисто профессиональные — с точки зрения тренера — замечания по игре. Достаточно резкие, кстати. Массажистка, как позже выяснилось, передала мою критику Фергюсону, который, надо отдать ему должное, никогда не ограничивал свои интересы только основной клубной командой. Вот он и выразил желание со мной встретиться», — рассказывал Угрюмов. По словам Михаила, он приехал в Манчестер по приглашению самого сэра Алекса, но тот сразу предупредил, что у него есть только час времени. «В итоге мы проговорили три часа. Я первым делом спросил тогда, почему все три вратаря тренируются у него отдельно от остальной команды? Фергюсон, разумеется, ответил, что вратарь — это отдельное амплуа, соответственно и работа ему требуется иная, с учётом специфики действий человека на поле. И тогда я задал ему вопрос: «Если вы признаёте, что каждое амплуа специфично, почему у вас в общей куче работают левые и правые защитники, полузащита, нападение? Фергюсону, как мне показалось, сразу стало интересно со мной разговаривать. Хотя этот вопрос — первый из тех, которыми задаётся любой нефутбольный тренер, глядя на тренировку футбольной команды», — улыбнулся Угрюмов. Тогда же Михаил рассказывал и о том, как читал читал лекции в школе Йоханна Кройфа по координационной подготовке футболистов и признался, что интересоваться этой темой стал задолго до своего отъезда в Испанию, когда в начале 1970-х работал с прыгунами в воду в Киеве в гимнастическом зале «Авангард», где Валерий Лобановский регулярно проводил для своих футболистов занятия по акробатике. Однажды Михаил по обыкновению вставил свои «пять копеек», комментируя тренировку, и Лобановский, вместо того, чтобы обрушиться на молодого коллегу праведным гневом, тут же пригласил его в клуб — вести занятия акробатикой у игроков киевского «Динамо». По словам Угрюмова, столь специфические элементы, как фляки и сальто, нужны не только футболистам, но и большинству спортсменов для общей координации. «Её уровень напрямую зависит от количества разнообразных движений, которые человек в состоянии сделать, а это развивает мозг. В своё время я решил стать тренером, прочитав книгу Владимира Зациорского «Физические качества спортсмена», — до такой степени мне эта книга понравилась. И вот сейчас спортивная наука всё больше приходит к тому, что качества становятся узкоспециальными. Взять ту же выносливость. Если боксёру нужно простоять 15 раундов и двигаться в определённом ритме с учётом наносимых ему ударов — это один тип выносливости. Заставь такого боксёра проплыть пять тысяч метров, он утонет после первых пятисот. Потому что это другая выносливость. У шахматистов, где после нескольких часов игры нужно сохранять способность быстро думать, она третья. Точно так же разнится взрывная сила метателя молота и «взрыв» дежурного по вратарской площадке», — объяснял Угрюмов. Когда из жизни уходят такие люди, невозможно заставить себя поверить в случившееся. У меня в памяти Угрюмов навсегда останется таким, каким был в наших постоянных беседах. Доброжелательным, по-молодому смешливым, с неизменным чувством юмора, огромной любовью к спорту и спортсменам и тонкой, непередаваемой иронией. «Кто мой любимый футболист? Ну, конечно же, Месси. Он постоянно придумывает на поле что-то такое, чего вообще не ждёшь от игрока. И даже не повторяется. Ему бы ещё внешность, как у Криштиану Роналду, — цены бы не было. Чтобы рекламодатели в очереди дрались, чтобы женщины «ура!» кричали. А иначе какой это футбол — без женщин?!».
