Молодежная сборная СССР на ЧМ-1989 вела у Нигерии 4:0, но проиграла по пенальти

Перед игрой по полю ходил шаман. А в отель к советским футболистам приходили неизвестные. КАК. ТАКОЕ. МОГЛО. СЛУЧИТЬСЯ. ВООБЩЕ. Изучая протокол матча и видео – ответа не находишь. В феврале 1989 года молодежная сборная СССР, блестящая команда Бориса Игнатьева (действующие чемпионы Европы!), в четвертьфинале мирового первенства, проходившего в Саудовской Аравии, к 61-й минуте матча с нигерийцами вела в счете 4:0. И проиграла. По пенальти. Что произошло? Есть ли этому вообще какое-то логическое объяснение? В интервью «Чемпионату» MVP матча Сергей Кирьяков (автор двух забитых мячей со спокойной душой был заменен на… 60-й минуте) бередит рану, вспоминая самое мистическое поражение нашего футбола. «Забили четыре, готовы были и дальше куражиться. Все уже в голове держали финал с португальцами» — Как же так, Сергей?! — Ох, если бы я знал… Всё было на мази. В 1988-м мы выиграли юношеский чемпионат Европы. На чемпионат мира в Саудовскую Аравию приехали фаворитами. Уже там без проблем вышли из группы, выиграв все три матча. 1/4 финала – Нигерия, дальше — США. Не самые сильные соперники. Я так понимаю, всё было специально сделано, чтобы в финале мы сыграли с Португалией. Две лучшие сборные развели по разным частям сетки. Португальцы тогда были очень хороши – их называли европейскими бразильцами. Главный тренер – Карлуш Кейруш, в составе – Фернандо Коуту, Пауло Соуза, Жоао Пинту… Но в финале Евро мы их обыграли – 3:1. В тяжелой борьбе, в дополнительное время, но дожали. И вот на чемпионате мира всё шло к тому, что этот финал будет повторен. В матче с нигерийцами всё для нас складывалось как нельзя лучше. 4:0, полчаса до конца… Меня заменили с прицелом на полуфинал, где мы бы играли с американцами. — Нигерийцев в первые 60 минут вообще не было видно? — Просто мы тогда были очень хороши. Саленко, Касымов, Тедеев, Серега Беженар, Заец… Коллектив состоял из личностей. Ребята не только в футбольном плане выделялись, но и по характеру. Для той сборной сильного соперника не существовало. Чтобы всерьез воспринимался, чтобы борьбу навязать. Только Португалия. Официальный турнир, товарищеский матч – не важно. Когда мы выходили на поле, вопрос был только один – с какой разницей выиграем. Вот такая была команда. И от матча с нигерийцами никто проблем не ожидал. Даже не предполагали, что они нам сопротивление окажут. Победа казалось стопроцентной. Вопрос был только один – сколько забьем. Забили четыре, готовы были и дальше куражиться. Все уже в голове держали финал с португальцами. — Но сразу после вашей замены — началось. — Да, стали происходить непонятные вещи. Которым, если честно, у меня до сих пор нет объяснения. Я спокойно ушел в раздевалку, в душевую, вернулся – уже 4:2. Главное – когда уходил, нигерийцы получили право на тот самый штрафной, с которого они нам первый гол забьют. Помню, подумал: «Ну забьют – и забьют. Какая разница? Всё и так понятно». Потом второй мяч залетел — какой-то сумасшедший удар метров с 35… Но я и при счете 4:2 был уверен – мы пройдем дальше. До конца оставалось всего минут 10-12. — Валерий Попович с вами солидарен: «Помню, мы с Тимошенко смеялись, когда нигерийцы нам за 20 минут до конца со штрафного второй гол забили». — И я о том же. Когда счет был 4:2 – все еще спокойно реагировали. Понимали, что забить еще два мяча по такой игре для нигерийцев — задача практически невозможная. — Когда счет стал 4:4 и игра перешла в овертайм, использовали всю мощь великого и могучего? — Никого не бил, ни на кого не кричал. В то время я был молодым и стеснительным — культурным парнем. Молча стоял и смотрел. Как и все не понимал, что происходит. В 1990-м молодёжная сборная СССР взяла Евро. То золотое поколение называли величайшим — Вашу замену на Никифорова главный тренер сборной Борис Игнатьев объяснит так: «Сергей играл после ангины». — Сейчас уже не помню – болел или нет. Может, какие-то симптомы и оставались. В любом случае, уходя с поля, я понимал – меня берегут к полуфиналу. Мало ли — травма на фоне усталости или еще что-то. Знаю, что по возвращении домой, когда наше поражение разбирали на собрании технического комитета в Федерации футбола, Борис Петровичу эту замену припомнили. Сказали – неправильно сделал, не надо было менять. Хотя в принципе – какие к нему могут быть вопросы? Думаю, он и сам до сих пор не может объяснить – как всё это произошло. — Если бы уходящему с поля Кирьякову сказали, что сборная СССР проиграет – что бы такому человеку ответили? — Вам культурно или открытым текстом? (Смеется). Что-нибудь типа: «Езжайте в больницу». И еще пару слов — не для протокола. — Не замени вас Игнатьев – не проиграли бы? — Ну хуже бы точно не было (смеётся). Но что сейчас об этом говорить? Если бы у бабушки были — сами знаете что – она была бы дедушкой. Хотя, конечно, в футболе есть, скажем так, неписаные правила. Одно из них гласит: идет игра – не меняй. Хотя бы из суеверности. — Претензии вратарю Пчельникову после матча команда высказала? Первые два гола – явно ведь вратарские. — Не помню такого. Да, мячи с дальней дистанции, со штрафных, по непонятной траектории. Но, думаю, Вова и сам все прекрасно понимал. В такой ситуации с кого-то спрашивать, кого-то обвинять? Тем более на эмоциях. Это такая тонкая вещь… Еще раз — у нас была настоящая команда. С отличной атмосферой внутри. Один за всех и все за одного — и на футбольном поле, и за ним мы многие вопросы решали сообща. Это не громкие слова – так было на самом деле. Плюс прекрасный тренерский штаб – Игнатьев, Сальков, Гаджиев. Борис Петрович к нам всегда прислушивался. Советовался, разговаривал. В той команде не было принято искать крайних. Чтобы кто-то кому «пихал» — такое априори было исключено. — Пчельников потом сам признается, что завалил игру. — Ну тем более. — Еще два гола – защитники расступились. Это чем можно объяснить? — Только тем, что никто ничего не понимал. Предматчевое превосходство сидело в голове: «Как?! Нам играть от обороны?!». Ребята в такой ситуации никогда не оказывались. Отсюда – растерянность и элементарные ошибки. ВИДЕО МАТЧА «В раздевалке после матча была гробовая тишина. И, конечно, сопли-слюни» — В дополнительное время были шансы все-таки дожать нигерийцев? — Стопроцентных моментов не было. Подходы, полумоменты. Мы продолжали играть и верить в то, что победа будет за нами. Но игра приобрела уже совсем другой характер. На встречных курсах, с психологическим преимуществом нигерийцев. — Тот же Попович вспоминал: «Как только счет стал 4:3 — ножки задергались. Зато у них вдохновение! Хоть и могли мы и в дополнительное время забить, но поезд, как говорится, ушел. А уж собраться на серию пенальти было просто невозможно — морально мы были раздавлены». — В принципе, согласен. Но в таких матчах только так и происходит. Кажется, только что ты возил и валтузил соперника, издевался над ним, а потом ситуация переломилась, и ты уже в игру вернуться не можешь. Это на всех уровнях так – не только на юношеском и молодежном. Расслабился – очень сложно собраться. Нам тогда это не удалось. И наоборот – переламываешь ход матча, у тебя крылья вырастают. Летаешь по полю! Что и произошло с нигерийцами. — Раздевалка после игры. — Гробовая тишина. И, конечно, сопли-слюни. Дети же еще – 18-19 лет. А тут такое потрясение. В первый раз. Многие не верили в то, что произошло. Я в том числе. Еще, помню, кому-то из тренеров плохо стало. Кажется, Салькову. С микроинфарктом в больницу увезли. — Не Салькову, а переводчику Вячеславу Микляеву. — Точно! Микляеву. Он всегда очень сильно переживал, всё воспринимал близко к сердцу. Он, и умер потом, кажется, из-за этих проблем. Когда из РФС уволили – для него это ударом стало, не смог пережить. «Никто из нас эту игру не сдавал. Это абсолютно точно» — Если все-таки попробовать объяснить фантастический камбэк нигерийцев. Команда переростков, у которых осталось больше сил на концовку матча. Такое могло быть? — Конечно. Там действительно многие были старше нас, причем намного. Человека три-четыре – точно. Невооруженным взглядом видно было — взрослые мужики, конкретно уже бреются, ноги волосатые… Кони с яйцами! И команда в целом была силовая. Разумеется, в концовке этот момент мог иметь значение. Все-таки физиологию никто не отменял. 2-3 года в матчах юношеских и молодежных сборных – большая разница. А если еще на фоне усталости… — Из того состава нигерийцев на топ-уровне почти никто не заиграл. Отметить можно разве что полузащитника Мутиу Адеподжу по прозвищу «Директор», который поиграл в Испании за «Расинг» и «Реал Сосьедад», и за национальную сборную на трех чемпионатах мира. — Я вообще не удивлен. Потом ведь, кажется, большой скандал был – ФИФА какую-то африканскую сборную на теме переростков поймала и дисквалифицировала. Может быть, даже тех нигерийцев. — Тот матч еще связывали с тотализатором и ставками. — Слышал, да. Тогда все это только начиналось – где-то в Азии. Честно – не знаю, что по этому поводу сказать. Нас никто ни в чем не обвинял. Кто-то, может быть, и шушукался между собой, но больше, думаю, от эмоций. Мы-то все друг друга прекрасно знали. И знали, что никто из нас эту игру не сдавал. Это абсолютно точно. Я вообще не могу представить, чтобы в официальных матчах на уровне сборных кто-то может заниматься подобным. — В Нигерии победу над сборной СССР до сих пор называют «Чудо Даммама». — А они не рассказывают, как они ее добыли? Я, например, хорошо помню, как перед игрой по полю шаман ходил. В маске с рогами и с «трубкой мира». Дымил чего-то, завывал, танцевал, бубенчиками-колокольчиками звенел. То у одних ворот походит, то у других. Мы сначала с иронией отнеслись, но после матча всё это вспомнилось. Оказалась – сборная Нигерия на чемпионат со своим шаманом приехала. И в итоге до финала дошла. — Нас, что, шаман заколдовал?! — Пусть это и мое субъективное мнение, но нет у меня других объяснений тому, что тогда произошло. Понятно, переростки, еще что-то… Но когда 60 минут игра шла в одну калитку, люди просто не переходили середину поля! Мы имели полное преимущество, спокойно вели в счете 4:0, и вдруг за полчаса все перевернулось с ног за голову — как такое может быть? Вот тогда я в первый раз и поверил в потусторонние силы. Оказывается, и в футболе такие вещи могут иметь место. У африканцев это вообще серьезная сила. Куклы вуду, иголки разные… — Потом еще случалось с колдовством сталкиваться? — Лично мне — нет. Но от друзей слышал – про порчу и тому подобное. Когда все из рук валится и дела идут неважно. Некоторые знакомые к серьезным людям ездили, чтобы всё это снять. «Максимум, что могли – пивка позволить» — Выпить с горя после игры кто-нибудь решился? — Так Саудовская Аравия – страна безалкогольная (смеется). Нет, в то время никто из нас об этом даже не думал. Да, взрослели потихоньку. Но максимум, что могли — пивка позволить. И то — без энтузиазма. — А вот Пчельников рассказывал о возвращении в Москву: «Я потом, честно говоря, даже тренироваться не мог. Внутри — полная пустота. Первые четыре дня ходил сам не свой, о футболе даже не думал. Вечерами собирались с друзьями и выпивали, топил в рюмке свое горе». — Что я могу сказать – молодец (смеется). Но если честно – не могу представить, чтобы Вова Пчельников на какие-то крепкие напитки налегал. — Как вы переживали «нигерийский синдром»? — В рабочем режиме. Приехал в Новогорск, на базу «Динамо» — продолжил тренироваться, бороться за место в составе. Переживать некогда было. — Потом матч пересматривали? — У меня в последнее время бывают моменты – ковыряюсь в интернете, когда настроение есть. Что называется – навеет. Нашел в Ютубе ролик о том матче — правда, качество плохое. — Вы как-то сказали: «Единственный матч в карьере, который я бы переиграл – это с Нигерией на ЧМ-89». — Так и есть. Абсолютно точно. — И что бы поменяли? — Себя бы не менял (смеется). И у нас всех излишней самоуверенности поубавил. Думали, что на голову сильнее Нигерии. Ошиблись. Мнение тренера Борис Игнатьев, главный тренер молодежной сборной СССР-1989 (в интервью «Спорт-Экспрессу»): — У меня сохранился матч на кассете. Порой пересматриваю его, пытаюсь докопаться до истины: что произошло, где я допустил ошибку. — Нашли для себя ответ? — Нет. То-то и оно. Не скажешь, что во втором тайме мы подсели физически или совсем развалились. Играли нормально. Однако у нигерийцев из четырех ударов в створ за эти 22 минуты залетело все. И в серии пенальти они точнее были. — До вас доходили слухи, что тот результат — не просто досадная случайность? — Еще бы! Я в это не верю. С игроками из той команды у меня сложились теплые, даже, сказал бы, доверительные отношения. Впоследствии они многое мне нарассказывали. Как, к примеру, в 80-е мы ездили на турнир в Гонконг. Суточные, естественно, были копеечные, мальчишки молодые, но домой оттуда все везли такую видеотехнику, что, увидев размер коробок в аэропорту, я потерял дар речи. Откуда деньги? Недавно один из участников тех матчей раскололся. Оказывается, в отель к нашим футболистам заявились местные «жучки», которые играли на тотализаторе. Сборную Таиланда они предложили обыграть со счетом 3:1, Камбоджу — не более чем 5:0, пообещав взамен солидный куш. Возражений не последовало… Я это к тому говорю, что, кабы в злосчастном матче с Нигерией и была какая-то тайна, она бы за столько лет обязательно стала явью. Так уж устроен футбол. — Как вы себя чувствовали после финального свистка? — Конечно, было тяжко. Но в Москву вернулись, и выяснилось, что самое тяжелое только начинается. Накат на меня был приличный. Ополчились и специалисты, и журналисты, и чиновники. Больше всех усердствовал известный детский тренер Борис Цирик. Моей стратегической ошибкой, которая привела к поражению, на тренерском совете назвали замену при счете 4:0 нашего лучшего нападающего Кирьякова. Он перенес ангину, и я решил Сережку приберечь… Поддержали меня тогда разве что Лобановский с Морозовым. «Главное, команда играет, в ней полно одаренных ребят, — говорил Лобановский на тренерском совете. — Ну подумаешь, проиграли. С кем не бывает». — Читал, что на том чемпионате мира президент ФИФА Жоао Авеланж подарил вам золотые запонки? — Да. До сих пор дома лежат. Вручил их Авеланж со словами, что наша сборная показала на турнире отличный футбол. И если бы не матч с Нигерией…