Пропавший талант «Спартака»: где сейчас Александр Козлов

Александр Козлов — о том, как непросто быть главной футбольной надеждой в России. Чтобы оценить надежды на Александра Козлова, лучше всего пообщаться с его партнёрами по юношеским командам. Они скажут: «Это наш главный талант в XXI веке». «Он возил не всю Россию, а всю Европу». «Вряд ли кто-то в мире тогда выделялся так, как он». «Все были уверены, что Саня – это минимум второй Аршавин». Статистика эти слова лишь усиливает: 20 мячей в 18 матчах за сборную до 17 лет, награды лучшему игру на самых значимых международных турнирах, профессиональный контракт со «Спартаком» в 15 лет, перевод в основу в 16, дебют в Лиге чемпионов в 17, первый забитый мяч – звёздному «Анжи» — в 18. Но следом – тяжелейшая травма, жёсткий путь по ФНЛ и чемпионат Армении к 27 годам. Что же пошло не так? Мы связались с Козловым, услышали его историю и узнали, что он ни о чём не жалеет, ни в чём себя не винит и, забивая мячи за «Арарат», ещё надеется вернуться в РПЛ. «Врач сказал: «Тебе что, трактором по колену проехали?» — Тебя все потеряли. Что случилось после ухода из «Спартака»? — Был в свободном плавании. Тяжёлом. Таком, когда опустился в ФНЛ и не можешь подняться наверх. Проблемы начались из-за травмы. Получил её в «Спартаке-2» и восстанавливался очень долго. Вроде обычный игровой момент был: прокинул мяч мимо игрока, получил в корпус, потерял равновесие, и опорная нога ушла в сторону. Она прямо висела, болталась – ничего её не держало. Я-то всё верил, что обойдётся, но МРТ показала, что порван и передний «крест», и задний, и боковая. В общем, всё, что можно. — Разрыв переднего и заднего «креста» – это же редчайший случай. — Не повезло. В Италии профессор Мариани сказал: «Тебе что, по колену трактором проехали?» И Михаил Вартапетов, врач «Спартака», когда у него спрашивали про самую тяжёлую травму, приводил мою в пример. Объём повреждений правда был большой, операции только делали два месяца. Первую — практически сразу, а потом ещё одну. К «Спартаку» никаких претензий вообще – клуб всё оплатил, за что всем спасибо. — Сейчас после обычных «крестов» восстанавливаются быстро, но у тебя же был особенный случай. — Да сроки-то обычные были – 6-7 месяцев. Просто набор формы получился долгим. Дело даже не в страхе – ноги я не убирал, тренировки не пропускал. Просто после всего этого должно пройти около двух лет, чтобы ты вернулся на прежний уровень. Сейчас вроде всё отлично, ничего не беспокоит. Хотя, получается, я уже не играю на таком уровне, как раньше. Но надеюсь, ещё получится проверить себя и понять, могу или нет. — Зимой ты уже играл контрольный матч против «Спартака» за «Арарат». — Да там ведь «Спартак» контролировал игру, не давал нам владеть мячом. Многое зависит от партнёров, которые тебя окружают. Спартаковским футболистам вот должно быть легко вливаться в команду – там есть всё, что нужно. — Чувствовалась разница между нынешним «Спартаком» и тем, в котором ты играл? — Да огромная она, конечно. По составу, по всему. Возможно, даже по медийной части. Раньше, что ни легионер, то имя! Приезжали Макгиди, Эменике – они были топами не только по меркам РПЛ, но и Европы. А сейчас?! Чтобы никого не обидеть, скажу, что несколько лет назад легионер в «Спартаке» должен был быть как минимум в два раза сильнее российского футболиста, а тут всё примерно на одном уровне. — Крал и Тиль стоят больше десятки миллионов евро. Не впечатлили? — Ну, не было такого, чтобы впечатлили. Но, может, у команды были свои задачи. Не могу ничего сказать – ни хорошего, ни плохого. Но, повторю, когда я дебютировал, игроки были выше уровнем. Это же все понимают. «Звали «Интер» с «Миланом», но «Спартак» уже предложил контракт» — Верна ли история, что в 14-15 лет тебя приглашали «Интер» и другие гранды? — Да. Там один турнир был, где выступали 40 команд, среди которых «Интер», «Милан», «Ювентус», «Боруссия». Проиграли в финале 0:4, но я себя хорошо проявлял, получил лучшего игрока. Хотя 15 лет не показатель, что тут говорить. Но как-то на одном турнире во Франции против юного Лукаку играл. Тогда он, по-моему, маленького роста был. Точно не такой, как сейчас. Но сразу было видно, что топом будет. — Так как тебя пригласили? — Подошли после тренировки два человека и сказали, что есть предложения от «Милана» и «Интера». Они вроде уже готовы были подписывать в свои академии, всё выглядело серьёзно. Но тогда мне «Спартак» уже предложил контракт, позволял тренироваться с дублем. В 15 лет это очень круто. — Чем ты так выделялся среди сверстников? — Мог 5-6 на чемпионате Москвы забить. Также мог и с партнёрами отыграться, и отдать. Наверное, был в порядке. Для своего возраста. — Сейчас такие же авансы Сергею Пиняеву из «Чертаново» выписывают. 15 лет, ездит на стажировки в «МЮ». — Видел его. Вообще, мы похожи немного антропометрией. Но стиль разный. Он чаще бежит, а у меня спартаковская школа — больше через пас, движение. — Кто тебя тренировал? — Александр Георгиевич Ярцев – в «Спартаке». Начинал-то я на Преображенке в школе «Планета». Я 1993-го, но играл за 1991-й с братом. Но в официальных матчах так было нельзя, поэтому наш тренер Ярослав Зиновьевич обратился к Ярцеву. В 7 лет и попал в «Спартак» после первого просмотра. А на следующий день сказали, что надо готовить документы и лететь в Англию на турнир. Круто было, настоящее воспитание. — Приведи пример воспитания. — Ну, Ярцев своеобразный был. Он мог быть и строгим, и добрым. Была история у нас. Двое ребят. Нерусские. Я уже не помню откуда. Не ладили между собой, постоянно цеплялись. И вот мы были в аквапарке, где они опять поссорились. Тогда Ярцев позвал всех ребят в сторону, поставил в круг и сказал этим пацанам: «Сейчас дерётесь. Кто из вас другого загасит, тот остаётся в команде. Если нет, то руки жмёте и не конфликтуете больше, иначе оба из команды уйдёте». И они больше никогда не дрались, не цеплялись, пожали руки, и тема замялась. «В 15 лет зарабатывал 150 тысяч. В 16 водил машину» — Вернёмся к контракту со «Спартаком». Ты его сразу подписал или думал об «Интере»? — Конечно, вообще не думая подписал. 150 тысяч рублей тогда предложили. В 15-то лет в 2008 году – это какие-то космические деньги, 5 тысяч долларов. Ощущение как будто на другую планету попал, в Китай уехал. Но надо понимать, что дело не в деньгах. Объективно, зачем ехать в детстве в юношескую команду другой страны, если здесь ты можешь тренироваться близко к основе с игроками куда более высокого уровня. — Но деньги сводили с ума? — Меня — нет. Хотя они быстро уходили. — Просто твои сверстники вспоминали, как Саша Козлов в 16 гоняет на «Гелике» по Москве. — Не на «Гелике». На других машинах ездил. Тогда я думал: а что в этом такого? Все ездят. Гоняют – не гоняют. Нужно понимать, что мне было 16. И я думал: «Да какая разница — с 16 или с 18 лет?! У нас есть люди, которые без прав ездят всю жизнь, и ничего страшного». В 16 мне знакомые давали автомобиль. Тогда мог приехать за игру 1992 года на машине — и уехать на ней же спокойно. В 17 сам, когда подключили к основе, купил Infiniti FX. — А в «Спартаке» знали об этом? — Знали — и ничего такого не говорили, не запрещали. Я и на базу на ней ездил. Даже история была смешная. Клуб ведь тогда выдавал игрокам KIA, и я тоже её попросил. Карпин даже пообещал, что дадут машину. Ну вот прихожу забирать, а у меня прав нет. Говорят: «Нет, так не дадим. Получай водительское». Ну, когда я все экзамены сдал — в тот же день и машину дали. — А зачем она тебе была нужна без прав? — Просто, чтобы была. Хотя тогда клуб только иностранцам машины выдавал, потому что у них водители были. А единственному русскому мне вручили. — Ты не считаешь, что вот такие вещи вроде машин развращают личность? — Опять же, сейчас я понимаю, что был, возможно, не прав. А тогда у меня был совсем другой опыт. С высоты того возраста ответил бы: «Развращённость в чём? В том, что кто-то водит без прав? Да сколько мажоров так ездит?! И ничего. Тем более я умею водить, делаю это аккуратно лет с 15, ничего не нарушаю, не пью, безбашенных поступков не совершаю. — Полиция хоть останавливала? — Бывало, ловили, конечно. Один раз гаишники бутсы забрали, когда денег с собой не было. Это же Россия того времени. У нас можно было решить вопрос. Тогда, при моём жизненном опыте, это воспринималось нормально. Сейчас, конечно, я никому не посоветую так делать. И дело не только в законе. Просто если все будут творить, что хочется, то настанет беспорядок. «Был вопрос, где играть: в «Спартаке» или ЦСКА. Всё решил Дед Хасан» — У кого самая крутая машина в «Спартаке» была? — У Мовсисяна Rolls-Royce был. История однажды случилась: кто-то из молодых на базе назад сдавал и его «Роллс» зацепил. Юра спокойно отреагировал. Сказал, что не знает, кто его поцарапал, чтобы быстрее страховку выплатили. — А «Гелика» у тебя так и не было? — Был, потом уже купил. — Почему именно его? — Попробовал и понравилось. — Просто знаешь, что сверстники о тебе ещё говорят? Первое – самый большой талант. Второе – ездил на машине. И третье? — Не знаю даже. — Что у тебя в бардачке «Гелика» пистолет лежал. — Ну нет. Ничего такого не было. Хотя не знаю, что там было. У меня друзья тоже могли на этой машине кататься, назад чего-нибудь кинуть, но с незаконными вещами я не связывался. Это сто процентов. — Но также говорят, что ты был знаком с Япончиком. — Это истории. Лично с Япончиком я знаком не был. С Дедом Хасаном – да. Мы виделись один раз. Встреча, правда, была недолгая. Случилась одна футбольная тема. Были разговоры, что я должен перейти в ЦСКА. И вот люди решали вопрос. — Ты уже был под основой в «Спартаке»? — По-моему, нет. Но интерес ЦСКА присутствовал. Говорили, что есть возможность. Но меня на тот момент всё устраивало в «Спартаке». — А при чём тут дед Хасан? — Он спрашивал моё мнение. Чего я сам хочу. Не более того. Ситуация просто сложная была. Было влияние со стороны на меня. И не хотелось, чтобы за меня всё решили другие люди. — Какие люди? — Я не помню уже какие. Серьёзные. Главное, что один вариант был за «Спартак», другой – за ЦСКА. — И главный вор в законе тебя выслушал? — Да, чего тут скрывать уже. Мы ещё тогда после какого-то турнира приехали за 1992 год. Я забил 4 или 5. Дед Хасан очень обрадовался. Он следил за футболом, молодыми игроками. Ну, или люди его следили. И тогда, чтобы решить спор, позвал меня и спросил, чего я сам хочу. Я сказал, что играть за «Спартак». После этого тема с ЦСКА и давлением закрылась моментально. — Дед Хасан какое впечатление произвёл? — Добрый такой дедушка. Спасибо ему. — Теперь понятно, почему Мамаев написал: «Спасибо за всё, Дед Хасан». — Дело было не в крыше какой-то, просто он по справедливости помогал футболистам в таких непростых моментах. — Помимо той встречи ты имел отношение к этому миру? — Нет, и тогда не имел, и теперь не имею. Просто, опять же, время такое было, по- другому было нельзя. Да и что от меня зависело? Я ж был ребёнком. Просто думаю о том, что всё хорошо закончилось. «Мы в России всегда в юношах выигрываем, а потом сдуваемся» — Ты чувствовал, что тебя как молодое дарование рвут на куски? — Нет, честно говоря. Но тогда и время другое было. Вот сейчас было бы тяжело, всё по-другому. — Разве не заваливали тебя золотыми часами, дорогими шмотками, не исполняли прихоти, чтобы потом тебя «доить»? — У меня не было такого никогда. Это просто какие-то непонятные слухи. Я, например, вообще не выпивал, не нарушал режим. Что я предавал футбол — такого обо мне никто никогда не скажет. Тусоваться никогда не любил. Ехал домой после тренировок, ну, или максимум за компанию мог пойти и выпить колы. Сигареты, кальян – тоже не моё. — Если деньги ни при чём, то почему тогда молодые дарования не раскрываются? — Слушай, да возраст 15-16 лет вообще ничего не значит. Мы ж в России всегда и всё в этот период выигрываем, а потом сдуваемся. Просто система развития у нас другая. В России всё заточено на результат. В Испании и Голландии людей обучают навыкам обращения с мячом, а у нас тренеры кричат: «Бей вперёд, выноси, катись». И попробуй так не сделать, начнут орать, требовать. Ребёнка за ошибку, за лишний финт, за хитрый пас просто посадят на скамейку и отобьют желание что-то придумывать. В Европе всё на позитиве, там у детей есть возможность ошибаться. Например, у них человек 100 раз сделает неправильно какое-то классное движение, а на 101-й поймёт всё и научится. И уровень у него будет совсем другим. У нас шанса на это нет. Нужно быть выше, бить сильнее, какую-то тактику выдумывать. — Тебя критиковали в детстве, когда ты брал игру на себя? — Были недовольные. И это я ещё забивал, от головы всё шло, сильно не обращал внимания на запреты. Наверное, поэтому всё равно в 17 лет и дебютировал в «Спартаке». — Что дальше пошло не так? — Да если честно, то всё было так. Играл, попал в основу, вроде прибавлял, но получил травму, закончился контракт – и всё по накатанной пошло. Я вообще не чувствовал, что считаюсь какой-то там надеждой, звездой. Нет, всё шло обычно что в детстве, что дальше. Просто играл в футбол и потихоньку что-то получилось. Даже когда дебютировал за «Спартак», то каких-то эмоций не было. Радость, разве что. Может, ещё гордость, но не более. Я просто ничего не понимал этого — слишком молодой был, 17 лет только исполнилось, всё воспринималось как должное. — Кто из опытных ребят брал над тобой шефство? — Йиранек помогал, поддерживал всегда как капитан – пихача никакого не было. Да, честно говоря, мне сложно об этом времени говорить, что-то о ком-то рассказывать – неправильно это, да я и не особо успел насытиться впечатлениями. Мне даже было всё равно, кто тренер – в том возрасте ты же не знаешь, с чем сравнивать. Вот Эмери – интересный, иностранец. Вот – Карпин. Эмоциональный, но ко мне добрый – Шурой называет. Тебе дают чуть-чуть времени, ты выходишь, но знаешь, что дальше всё равно будут играть иностранцы. Это даже конкуренцией нельзя было назвать. — Ты чувствовал, что не слабее их? — А как почувствуешь?! На тренировках они особо не выкладывались — фигнёй страдали, зато на играх давали результат, поэтому и играли. Ничего не имею против — красавцы. Чего им в таком случае перетруждаться? — А вы нормально на это смотрели? — А чего мне в том возрасте, негодовать? Разве что было видно, что Дзюбе обидно. За одни и те же вещи иностранцу могли ничего не сказать, а его как-то наказать. Чувствовался какой-то негатив у Карпина к нему. Но я особо в это не лез, был в стороне. Я к Карпину хорошо отношусь. И к Дзюбе тоже. — Странно это, ведь оба спартаковцы. Это особый дух? — Да какой дух? Ладно уж. Время другое. Раньше как-то по-другому было: смотришь, как люди в 1998-99 годах играли, — вот тогда был дух, стиль, ромбик. Потому что ничего другого и не было. А сейчас в футболе всё решают деньги, связи и рекламные контракты. За это все и рубятся. — Что ты думаешь о Федуне? — Со своей стороны Федун сделал для «Спартака» всё, что мог. И, думаю, даже больше, чем мог. И стадион построил, и базу, и команду сильную собирал. От себя скажу, что в «Спартаке» ни дня задержки зарплаты не было. А сейчас, когда его же на этом стадионе оскорбляют, – это неправильно как-то. Тем более я лично видел, что он переживает за «Спартак» и любит его. — А в чём тогда его проблема: его кидают, обманывают? — Да это футбол же — тут на каждом шагу все друг друга кидают, обманывают и хотят заработать денег побыстрее, пока не убрали с должности. Я не про «Спартак» говорю, а вообще. В такой стране и в такое время живём. «У нас всё решают агенты – иначе в клуб не попадёшь» — В ФНЛ ты играл в разных клубах, но очень мало. Что скажешь о лиге? — А что тут сказать? Бей-беги в основном. Расстояния огромные. Все какие-то задачи решают. Агенты водят одних игроков за собой по разным командам. В нашем футболе вообще всё поделено. Просто так ты в команду не попадёшь. Бюджетные деньги есть, но места ограничены, все заняты. В РПЛ легче играть, потому что это хотя бы футбол. — Армения лучше, чем ФНЛ? — Конечно. Футбол более комбинационный, можно в еврокубки выйти. Для рестарта, думаю, хороший вариант. Хотя деньги совсем небольшие. Зарплаты – пара тысяч долларов. — Вот ты говоришь про агентов, но твой, Валера Оганесян, почти как персона нон-грата. — Если честно, то, думаю, чем хуже в нашем футболе о человеке говорят и чем меньше он вписывается в систему, тем он честнее, как мне кажется. Я его уважаю и доверяю ему. Он был рядом во всех тяжёлых ситуациях. — Ты сам ещё не устал от такого футбола? — Конечно нет. Я ещё не наигрался точно. И не всё сказал. Слава богу, последствия травмы позади, набираю кондиции, чувствую себя лучше и лучше. — Вот так, глядя на себя со стороны, можешь сказать, что этот талантливый мальчик сделал не так? — Да всё было так. Попал в «Спартак», играл с большими футболистами у известных тренеров. Да, травма многое испортила. Но мне не за что себя корить. Я, как уже говорил, не гулял и не пил. Напротив – работал, режимил. Поэтому ни о чём не жалею. И могу только очень много хорошего сказать тренерам, всем людям, с которыми я работал, играл, тем, кто мне помогал. Возможно, не оправдал чьих-то ожиданий. Особенно спартаковских болельщиков и клуба, за который я до сих пор болею, конечно, как воспитанник. Но как получилось, так и получилось. Но всё ещё зависит от меня. Я не так стар, поэтому буду стараться, работать. Я ещё очень хочу вернуться.