Германия – СНГ – 1:1, Евро-1992, штрафной удар Томаса Хесслера (видео)

Мы могли выиграть тот чемпионат Европы, а не Дания. Если бы не упущенная победа над немцами и «пьяные» шотландцы. Евро-1992 у нас принято ассоциировать с двумя фактами. С сенсационной победой сборной Дании, призванной заменить попавших под санкции югославов и в форс-мажорном порядке собранной буквально по пляжам. И с удивительным разгромом сборной СНГ от шотландцев (якобы игравших подшофе) в последнем матче группового этапа, который для нас решал судьбу путёвки в плей-офф, а для соперников ничего. Но у команды Анатолия Бышовца на том турнире был ещё и сверхдраматичный старт. В матче первого тура с немцами спасительный для чемпионов мира выстрел Томаса Хесслера со штрафного раздался, когда до финального свистка оставались считаные секунды. Не забей тогда Хесслер, выиграй сборная, единственный раз выступавшая на топ-турнире под аббревиатурой СНГ («Мы были сборной без гимна, без флага, без страны», — напишет Бышовец в автобиографии), и кто знает, как сложилось бы её судьба. Есть те, кто считает, что команда, оставившая за бортом Евро итальянцев с великими Баджо, Барези и Мальдини, а перед самим турниром в товарищеском матче сыгравшая вничью с будущими чемпионами датчанами (1:1), могла замахнуться даже на титул. История шедевра Хесслера – классического, но такого болезненного примера футбольной драматургии – глазами участников событий. ВИДЕО Бышовец: «Онопко – роковой для меня футболист» Спасение бундестим началось с того, что новичок сборной СНГ 22-летний полузащитник «Спартака» Виктор Онопко (второй матч за национальную команду) в безобидной ситуации в центре поля потерял мяч. Немцы убежали в контратаку – судья француз Жерар Биге свистнул фол. По его мнению, Дмитрий Кузнецов нарушил правила, догоняя Томаса Долля. Малыш Хесслер (рост полузащитника по прозвищу Ике — всего 166 см) установил мяч в паре метров от линии штрафной чуть левее центра ворот. Дмитрий Харин выстроил солидную стенку из семи (!) человек, к которой слева пристроились Карл-Хайнц Ридле и Юрген Клинсман. Именно Клинсман нагнётся, когда Хесслер фирменно закрутит мяч с правой, и он над головой форварда по убийственной траектории залетит точно в дальнюю девятку – 1:1. Главный тренер сборной СНГ Анатолий Бышовец и спустя 28 лет не сдерживает эмоций, вспоминая чудо-удар 8-го номера немцев. — Гол этого маленького Хесслера — это, конечно, ужас. Такую дуру завалил – просто потрясающе! Трудно было представить, что он рискнёт пробить туда, где стоит вратарь. Но он ударил — и попал. Поймал Харина на противоходе. В том, что Дима не сумел среагировать, – элемент удачи. Он ведь оставлял этот угол специально, чтобы поймать Хесслера. Но немец так удачно закрутил мяч, по такой уходящей траектории… — А началось всё с обидной ошибки Онопко. — Хотя я со скамейки ему кричал, чтобы сделал длинную передачу. Но Витя меня не услышал и пошёл в обводку. Потерял мяч. Контратака. Фол, которого не было. И штрафной Хесслера. На самой последней минуте. Онопко для меня, так уж получилось – роковой футболист. В 1998 году в матче с исландцами опять же с его потери началась контратака, приведшая к автоголу Ковтуна. Там было ещё обидней. — В Норчёпинге после матча претензии ему высказали? — Никогда этого не делал. И в команде обошлось без громких слов. Витя сам больше всех переживал. Мне даже поговорить с ним пришлось – успокоить. Сказал, что ошибки случаются у всех, и доверил место в стартовом составе в следующем матче с голландцами. Понимая, что для него этот промах большая трагедия и чувство вины. И он полностью реабилитировался — здорово сыграл против Гуллита. — «Фол, которого не было». — Не было там фола, не было! Просто немцев, чемпионов мира нужно было спасать. Могли ведь и не выйти из группы. — Тяжело переживали упущенную победу? — Нормально пережил – работа есть работа. Я во время матча никогда эмоций не показывал. Техническая зона для меня всегда было местом, где проявлять страсти не стоит. Только рабочее состояние. Понятно, что мы уступали им и по составу, и по опыту, но было обидно. Помню, после пресс-конференции ко мне подошёл Колосков: «Анатолий Фёдорович, поздравляю! Такой результат!». Я искренне удивился: «С чем поздравляете?» И пошёл дальше. — Выиграй мы тогда… — И всё могло сложиться иначе. У нас были бы неплохие шансы на выход из группы. Скажу больше – отличные. И уже игра с голландцами могла стать совсем другой. — А в полуфинале мы могли попасть на шведов. — С которыми всегда играли удачно. Так что финал Евро был вполне реален. — Вы потом признавались, что ехали на чемпионат за победой. — Вслух я этого не говорил, но — да. Я никогда не обещаю невозможного, но в душе всегда ориентируюсь только на максимальный результат. Накануне чемпионата мы сыграли в Копенгагене товарищеский матч с датчанами – 1:1. Была абсолютно равная игра. То есть мы смотрелись не хуже будущих чемпионов. Притом что сложностей в подготовке хватало. Из-за травм сборная лишилась ряда ведущих футболистов. Кульков, Мостовой, Галямин… А тут ещё один из лучших игроков – только без фамилии – своим отношением к работе, к тренировочному процессу вынудил с ним расстаться. Я отправил его со сборов. И только после того как он пришёл и извинился перед всей командой, вернул в состав. Да много чего было… — Расскажите. — Отношение к команде было, мягко говоря, прохладным. Должных условий для подготовки нам не создали. В Новогорске даже траву не поливали! Между федерацией и игроками после чемпионата мира 1990 года — настороженные взаимоотношения. Команда боялась новых финансовых проблем. Распад СССР. На самом Евро игроки представляли какую страну? Которой не было! Играли без фланга и гимна. Понятно, что настрой был соответствующим. В целом обстановка нагнеталась. Параллельно, уже на чемпионате, велись разговоры о том, чтобы сохранить часть игроков для сборной России. Коллапс – так можно одним словом охарактеризовать происходящее. И, несмотря на всё это, нам удалось создать конкурентоспособную команду с рабочей атмосферой. Об этом мне, в частности, сказал Ринус Михелс. И Михаил Иосифович Якушин, с которым у меня в последние годы были хорошие отношения, уже после турнира позвонил и искренне удивился: «Анатоль, как они могут тебя критиковать? Тренера команды, которая не проиграла ни чемпионам мира, ни чемпионам Европы!» Но критики было очень много. Просто обвал! Велась планомерная работа по тому, чтобы я ушёл из сборной. Хотя у меня была договорённость с исполкомом РФС – работать до 1994 года. Выступление на том чемпионате до сих пор считается чуть ли не позором. Притом что наша команда была самой молодой на турнире. Команда, которая фактически создавалась с нуля. — Ваша позиция по главному мифу Евро-1992 — шотландцы играли против нас пьяными? — Глупости! Но этот вброс по поводу возможного сговора и пьяных шотландцев – он, безусловно, тоже сказался. Мы ведь шотландцев в 1991 году обыграли в Глазго – 1:0. И это была не та Шотландия, которая в последнем отборочном цикле встречалась со сборной России. У меня изначально была определённая тревога по поводу того, чтобы у игроков не появилось ощущение недооценки соперника. И тренерским штабом многое было сделано, чтобы его предотвратить. Но тут в команде появилась, как это принято сейчас говорить, фейковая новость. Что шотландцам ничего не нужно и они не к матчу готовятся, а в барах сидят. Конечно, это было не так. Я потом сам работал в Шотландии – в «Хартсе». Да, после игр они любят отдохнуть – так у них заведено. Пиво, «Гиннесс», кто-то может и покрепче напитки позволить. Но до матчей – никогда! Исключено! Люди приезжают на игры без ночёвки в отелях, на базе. Всё строго на доверии и личной ответственности. Мы ехали из Эдинбурга в Глазго на матч с «Селтиком» — игроков просто по дороге собирали. По дороге! Я с Пресли разговаривал, капитаном «Хартса»: «Могло в 1992 году такое быть?» — «Нет, конечно! О чём вы говорите?». И я ему верю – при их патриотизме, отношении к сборной… Кузнецов: «Судьи нас тогда в Европе не любили» Роковой фол на Долле история приписывает полузащитнику Дмитрию Кузнецову. Но он и сейчас уверен – нарушения в том эпизоде не было. — Конечно, не было! Повтор посмотрите – Долль рядом со мной бежал, я его даже не трогал. Ладно бы, опасный прорыв в штрафную, человек на ударную позицию выходит – тут я, может быть, и сфолил. Но он просто бежал в окружении двух игроков и даже ворота не видел. И вдруг упал. Смех – просто так упал! — Но судья поверил — свистнул. — Видимо, помогал немцам. Еще раз – посмотрите запись. Какие можно придумывать штрафные, чтобы немцев спасти. На последней минуте матча такой фол дать – почти на линии штрафной… Что это было, как не помощь? — Обидно было? — Обидно – не обидно – я так не думал. Просто хотелось этому Доллю уже по-настоящему шмякнуть. Чтобы почувствовал – вот сейчас я попал, и попал хорошо. Еле сдержался. — С судьей после матча поговорить не было желания? — А смысл? Нервы трепать? — Все началось с Онопко. Почему не выбил мяч? Молодой-горячий? — Не хочу вспоминать, с кого началось и как продолжилось. У нас была дружная команда, никто ни на кого ответственность не перекладывал. Ты ошибся, он… Выигрывали все вместе, проигрывали – тоже. Была именно команда, коллектив. И мне после матча тоже никто претензий не предъявил – даже разговоров таких не было. Тем более я сам был уверен, что Долля не трогал. — Было предчувствие — забьет Хесслер? — Ну то, что он хорошо штрафные бьет – все знали. Естественно, страшно было. Я как раз в стенке стоял. Обернулся и выругался. Здорово попал немец. В самую девятку. И в самый неподходящий для нас момент. Но так всегда и бывает. — Харин мог взять? — В футбольных школах вратарей учат: если со штрафного игрок через стенку перекинул – это мастерство бьющего. Но если мяч попадает во вратарский угол – ошибка вратаря. — То есть мог взять? — Должен был. Но получилось, как получилось. Я не хочу Димку винить. — Стенка была выстроена огромная, но с краю — Ридле и Клинсманн. Последний нагнулся — туда Хесслер и пробил. Повлияло? — Не думаю, что движение Клинсманна сыграло какую-то роль. Мы их выталкивали и выпихивали. Старались, чтобы Димке получше видно было. Просто Хесслер очень здорово попал. Мы с ним потом на допинг-контроле пересеклись. От нас еще был Добрик (Добровольский – Прим. «Чемпионата»), от них – Эффенберг. Немцы довольные – от поражения ушли. Мы расстраивались, что не выиграли. А я никак тест сдать не мог. Сидел два с половиной часа — банок пять пива выпил. Но немцы вообще глушили – им только подносить успевали (смеётся). — Вы ведь с Хесслером еще раньше встречались – осенью 91-го. В 1/16 финала Кубка Кубков он играл за «Рому», вы — за ЦСКА. — Мы тогда итальянцев так возюкали – и дома, и в гостях — что ни Хесслера, ни Феллера, ни Джаннини в их составе даже видно не было! Но вот еще один случай судейской помощи. В Италии рефери не засчитал чистый гол Фокина. И «Рома» прошла дальше. Не любили нас тогда в Европе судьи. — Если бы на Евро выиграли у немцев – на что могли претендовать? — Если бы да кабы… Не знаю. Могли бы играть вместо Дании в финале? Могли. Команда у нас была хорошая, сильная. Но тогда об этом не думалось – мы просто хотели показать себя и добиться результата. У сборной давно не было больших побед. А здесь многие ребята выступали в Европе, в сильных клубах и чемпионатах. И в матче с немцами мы не высчитывали – вот осталась минута, дотерпеть бы… Так получилось. Немножко не повезло. — История с шотландцами навеселе. Верите? — Так это я первый в интервью сказал: «От одного из шотландцев несло перегаром». Но если так оно и было! Я же могу отличить запах алкоголя, верно? Другое дело, что у каждого на этот счет свое мнение, своя правда. По-моему – шотландцы расслабились. Ходили такие разговоры, что они в барах сидели. Видели их там. И в последнем матче на них уже ничего не давило – поэтому все и получалось. Мы же обязаны были выигрывать, играли на результат. Который, увы, оказался не в нашу пользу. Кирьяков: «Хесслеру как будто кто-то сверху подсказал бить в тот угол, где стоял Харин» Нападающий сборной СНГ Сергей Кирьяков четыре года (1994-1998) отыграет вместе с Хесслером за «Карлсруэ». — Конечно, вспоминали его гол. Я тогда был в запасе – и мы всей скамейкой смотрели на часы, времени оставалось только на этот штрафной. Было понятно, что после него судья даст свисток к окончанию матча. Для немцев это был последний шанс. Честно говоря, внутри что-то ёкнуло. — И Хесслер волшебным образом попал. — В самый угол, в самую «паутину». Куда, как говорится, мухи в туалет ходят. Хотя все думали, что он будет стенку перебрасывать. Насколько я понимаю, Харин тоже страховался. А Хесслер решил ударить в дальний. И Диме буквального полшага не хватило, чтобы достать этот мяч. Он уже пошел туда, полетел, но… С одной стороны – обидно было. Помню общее разочарование после матча. А с другой — 1:1 с чемпионами мира при не самой лучшей нашей игре… Вполне нормальный результат. Если бы нам кто-нибудь перед матчем сказал, что сыграем с немцами вничью – посчитали бы за ненормального. Там команда была – что ни имя, то фамилия! Клинсманн, Феллер, Хесслер, Эффенберг, Меллер, Ройтер, Колер, Ридле, Долль… — Что Хесслер потом в личных беседах насчет своего гола говорил? — Подкалывали друг друга. Я — ему: «Тебе повезло!». Он что-то отвечал. Простой парень, душа компании, без какого-либо звездняка. Мы отлично общались. Он очень любил пошутить, настоящий хохмач. То кирпич в сумку подложит, то еще какую-нибудь гадость придумает. Постоянно травили друг друга. — Секрет его штрафных. — Траекторию удара хорошо чувствовал. Мы на эту тему с Юрием Желудковым общались – тоже большим мастером стандартов. Он мне объяснил: «Научить этому очень тяжело. Скорее – от природы идет. Надо чувствовать мяч, в какую точку бить. Чтобы нога за мячом шла – как будто ты его туда рукой закидываешь. Мяч по траектории должен подниматься, а потом, как камнем, падать вниз». — В «Карлсруэ» Хесслер над штрафными много работал? — Часто оставался после тренировок. У нас была такая специальная стенка – он ее ставил, и бил, бил, бил. И потом уже в матчах его стандарты не раз приходили «Карлсруэ» на помощь. Кстати, вот эта точка, с которой он нам на Евро попал, у него была самой любимой. Три из пяти клал стопроцентно. Через стенку как рукой перебрасывал. А по-другому он при мне и не исполнял. Сам как-то признался, что не знает, почему тогда в Швеции решился на удар в тот угол, в котором вратарь стоял. Как будто сверху подсказал кто-то. — Бышовец и Кузнецов считают – фола на Долле не было, а, значит, и штрафного тоже, но судья свистнул. — Если честно, мне очень понравилось, как француз отсудил. Просто потрясающе. Тот же стопроцентный пенальти в ворота немцев назначил, который Добрик в своем стиле реализовал. Но в концовке, может быть – оставил немцам шанс. Бонус для чемпионов мира. И они им воспользовались. — Из тех, с кем играли, Хесслер входит в топ-3 лучших исполнителей стандартов? — Конечно. Он и в Италии много забивал, когда за «Рому» играл, и в Германии. Еще Добрика назову и Кобелева. — Если бы мы тогда у немцев выиграли – как чемпионат мог сложиться? — Считаю, что не поражение от шотландцев, а именно гол Хесслера стал для нас ключевым моментом всего турнира. Чуть-чуть нам не хватило. Ведь не забей он – могли и чемпионами стать. Почему нет? Легко! Костяк команды составляли ребята, в 1990 году выигравшие молодежное первенство Европы. Получается, просто повторили бы свой успех на более высоком уровне. Уже на голландцев вышли бы совсем по-другому. После успеха в матче с чемпионами мира крылья бы выросли! Играли бы только на победу. Хотя мы с ними и так достойно выглядели – 0:0. Еще раз показали, что с любым соперником можем играть спокойно и на равных. Онопко Гуллита просто «съел». Два очка с немцами, очко с голландцами. При в таком раскладе нам в последнем туре можно было даже проиграть – голландцы побеждали немцев, и вместе с нами выходили бы из группы. — Бышовец, когда говорит о том, что сборная СНГ на Евро-1992 могла дойти до финала, вспоминает, как за несколько дней до старта чемпионата мы с датчанами в товарищеском матче сыграли вничью – 1:1. — И это при том, что игра у нас откровенно не получилась. Очень плохо выглядели. Бышовец нам потом такой разнос устроил! Но даже в таком состоянии будущие чемпионы Европы обыграть нас не смогли. Понятно, все это из области «если бы да кабы», и говорить сейчас можно все, что захочешь, но, думаю, в полуфинале мы бы разобрались и со шведами, и с датчанами. С датчанами даже могло быть полегче. У шведов тоже приличная балда была, но они дома играли. В любом случае, после двух ничьих с чемпионами мира и Европы мы смотрели только на самый верх. — И тут шотландцы. Пьяные? — Не было этого! Да, ребята проиграли два матча, может быть, где-то расслабились. Но чтобы пьяными вышли? Да мы бы их в таком состоянии просто разорвали! Другое дело, что начало матча сложилось для нас катастрофически – уже к 16-й минуте «горели» 0:2. А потом стали торопиться, спешить, быстрей-быстрей, надо отыгрываться… Ни к чему хорошему это не привело – лишние нервы только помешали. — Сейчас с Хесслером общаетесь? — Давно не виделись. Он вообще куда-то пропал. «Карлсруэ» в прошлом году отмечал 125-летие клуба – была составлена символическая сборная всех времен. Туда попали Кан, Шолль, я, Хесслер… Знаю, местные журналисты его разыскивали – хотели пообщаться. Но он не пошел навстречу. Как я понял, обижен на всех. Что случилось – даже не знаю. Вроде бы, еще недавно был при деле – работал в «Кельне» тренером по технике и стандартам. Но сейчас, кажется, в седьмой немецкой лиге кого-то тренирует. Похоже, психологически немного надломился. Может быть, развод так подкосил. Может быть, тот факт, что в отличие от игровой карьеры в тренерской профессии у него особых успехов нет. Футболист-то был великий. — Может быть — алкоголь? — В таких делах он никогда замечен не был. Профессионал. Но в последнее время в его жизни что-то явно пошло не так. P.S. В автобиографии «Не упасть за финишем» Бышовец добавил ярких подробностей разгрому от Шотландии (0:3), который отправил сборную СНГ с последнего места в группе домой: — Ни у кого не возникло сомнений, что мы попадем в полуфинал. И тут произошли удивительные вещи. Вот что такое атмосфера, и что такое — «микробы» в ней! Достаточно было одной фразы, брошенной Колосковым в раздевалке после Голландии: «Ребята, думаю, Шотландии ничего не надо, все будет в порядке», — чтобы настрой, позволивший нам совладать с немцами и голландцами, улетучился. Машина была запущена, и это самое большое безобразие, которое может быть, когда вместо подготовки начинается борьба за влияние. Шотландцы вышли и играли с максимальной самоотдачей! После матча я еще успел усмехнуться, увидев в раздевалке Колоскова: «Ну, вот вам и договорной матч…». Сценарий того матча был дикий. Два удара в дебюте, два рикошета, два гола. У нас же не проходило на поле вообще ничего! Это было настоящее Божье наказание за всю эту предыгровую кутерьму. Я должен был уходить из сборной, а люди Садырина, Игнатьева, Семина — всех тех тренеров, что потом работали со сборной, — уже вовсю вели работу, чтобы так все и случилось. Тогда же, после матча с Шотландией, я сказал ребятам при прощании: «Не уверен, будем ли мы с вами еще работать, но знайте: мы упустили прекрасную возможность стать чемпионами».