Владимир Драчев: регионы пишут, что речи о перевыборах главы СБР не идет

Президент Союза биатлонистов России Владимир Драчев в интервью корреспонденту РИА Новости Сергею Астахову рассказал о реакции регионов и членов совета СБР на его письмо и о желании отдельных лиц поэкспериментировать с тренерским штабом сборных России. Также он выразил надежду, что спортсмены начнут централизованную подготовку к новому сезоне в июле, а бюджет СБР останется прежним. Решения по руководству СБР надо принимать после ОИ-2022 - Владимир Петрович, получили отклик на письма, которые вы разослали в региональные федерации и членам совета СБР? - Конечно, реакция уже есть. И она разная. Пока обработали порядка 40-50% писем, остальные коллеги еще готовят ответы. Наверное, на следующей неделе удастся получить ответные письма от всех. - Из того, что уже есть, больше критикуют или соглашаются? - То, что присылали мне или пересылали с почты федерации, в основном идет поддержка. Пишут, что президент СБР выбран на четыре года, и ни о каких перевыборах речи не идет, надо отработать весь олимпийский цикл и дальше уже принимать решения. После Олимпийских игр 2022 года. - То есть, если доверили два года назад, то дайте доработать до конца, и уже потом спрашивайте результат? - Да. Региональные федерации понимают, что всё сразу не делается. Сборные команды – это всего лишь 10-15% той работы, которая есть у Союза биатлонистов России. Основная работа как раз связана с регионами, с молодежью, с детским спортом. И расширение возможности регионам участвовать во всех сферах, в том числе в строительстве новых объектов – больших и малых центров, в зависимости от того, насколько способны поддержать федеральные правительства. У нас же строительство ведется из разных источников. Например, Рязань - из частных. Екатеринбург, к примеру, готов софинансировать строительство нескольких стадионов. А Чита, Бурятия и Алтайский край могут рассчитывать только на дотации. Этому мы и уделяли много времени. Никто не планировал делать больших перемен в тренерском штабе - В своем письме вы указали, что можете рассмотреть назначение Валерия Польховского тренером одной из групп, но при условии согласия всех заинтересованных сторон. Учитывая, что в СБР на сегодня нет единой позиции по всем вопросам, такой вариант кажется нереальным. Так? - Трудно сейчас сказать. Я изначально предлагал, когда у нас в апреле были дискуссии, что менять тренеров в корне неверно, и надо дать возможность работать тем, кто уже встал работать на четыре года. И, если уже есть желание что-то поэкспериментировать и попробовать что-то другое, создать конкуренцию, то можно это рассматривать. Сначала, вроде бы, это воспринялось как реальность, мол, можно попробовать, но потом было принято решение, что нет, хотим перемен. Вот перемены, как часто такое бывает, ни к чему хорошему быстро не приводят. Надо планомерно и качественно работать, поднимая постепенно уровень. Поэтому, на мой взгляд, здесь можно было пойти на такой компромисс, раз уж есть желание членов правления попробовать поэкспериментировать, но не получилось пока. - Со стороны кажется несколько необычным, что есть тренерский штаб, контракты которого действуют до 31 марта, и одновременно с этим сформирован штаб, который должен приступить к работе с 1 июня. Разве правильно, когда люди понимают, что дальше работать не будут, но продолжают занимать свои позиции? - Слушайте, но такое часто бывает. В 2018 году такое уже было, когда у нас 25 мая прошла конференция и все тренеры, которые работали со сборными командами, имели контракты до 31-го числа. - То пять дней, а сейчас почти два месяца. Как говорится, почувствуйте разницу. - Все равно были сборы: кто-то ездил в Кисловодск, кто-то в другое место. Провели тогда по плану несколько майских сборов, которые были запланированы на сезон-2017/18 изначально. Поэтому, если говорить о том, что у нас не было бы коронавируса, то все команды поехали бы по плану, расписанному еще в прошлом году с утвержденными ранее тренерами. Основной состав готовился бы в Белокурихе, юниоры планировались в Кисловодске. Хотели разбить команды на разные федеральные базы. Никто не планировал делать больших перемен с 1 июня, можно было внести точечные замены, например, по стрельбе. Но тут еще коронавирус, большое желание некоторых членов правления что-то изменить. Вот и получились такие неразберихи. - Ничего себе неразберихи. Сменили всю тренерскую верхушку. - Пока еще не поменяли, но пытаются это сделать. Биатлонисты могут собраться на базах к июлю - В разных регионах России постепенно ослабляют режим, и к тренировкам приступают профессиональные спортсмены. А что с биатлоном? - Знаю, что есть несколько баз, которые готовятся к открытию. На них проходит дезинфекция. Но это больше сейчас идет разговор о летних видах спорта. Это федеральные центры – Новогорск, "Озеро Круглое", Кисловодск. Для "зимников", думаю, мы сможем найти региональные центры, где есть минимальное количество заразившихся, где позиции властей будут смягчены. Например, Алтай, Чайковский. Не думаю, что там будет проблема собраться. Важно понять, как это осуществить технически. Огромная проблема в том, что все врачи ФМБА, которые должны работать со сборными, сейчас заняты борьбой с коронавирусной инфекцией. И мы теоретически не можем собрать команды, пока не получим добро от ФМБА. В понедельник-вторник мы должны подать списки спортсменов, они должны будут пройти углубленное медицинское обследование (УМО) со всеми вытекающими разрешениями на спортивную работу. Пока мы не сможем этого сделать, сборная не соберется. Надеюсь, к июлю наметим спортивные планы и соберемся. Смотрю на всю ситуацию с понимаем, трезво. Думаю, в июне тоже останемся на домашней подготовке. Конечно, есть базы, где можно собраться и готовиться по два-три человека, потихоньку выполнять какую-то работу, но централизованная работа будет, как я уже сказал, после всех допусков и разрешений. Форсировать можно, но это как вычерпывать ведром воду из озера – ничего не выйдет. - Изменения в составах стоит ждать? - Все те же. Вы думаете, у нас что-то поменялось? В основной состав мужской и женской сборных вошли по 16 человек, в резервный – по восемь. Включили некоторых спортсменов 1998 года рождения. Все те же, что и работали раньше, по 24 спортсмена. Список сформирован. Дали его на рассмотрение тренерам, чтобы они еще раз проверили окончательно, не упустили ли кого-то молодых и перспективных, и в то же время не забыли о зрелых спортсменов. Сезон будет скомканным и сложным, и, возможно, те, кто имеет огромный опыт участия в Кубках мира и отборах, смогут лучше подготовиться, хотя бывает всякое. - Тренеры, биатлонисты и персонал будут сдавать тесты на коронавирус, антитела? - С каждым днем количество тестов в стране увеличивается. Сейчас существует экспресс-тест, который через некоторое время показывает, болен ли ты и есть ли у тебя антитела. Думаю, в процессе прохождения УМО мы такую информацию получим, кто-то привезет с собой справку о сдаче анализов. В любом случае, меры предосторожности принимать будем. Вся работа будет вестись с оглядкой на коронавирус. И весь тренировочный процесс, скорее всего, придется выполнять по одному, а не ездить по парам, тройкам. Это дополнительная сложность для всех нас. Как и в любом виде спорта. Понятно, что все будем жить в одноместных номерах, сидеть отдельно за столом в столовой. Это технические моменты, такой образ жизни будут вести все команды в мире. Надеемся, что бюджет СБР не сократится - Как обстоят дела с долгом перед Международным союзом биатлонистов (IBU), выросла ли сумма? - Пока у нас есть информация на 4 февраля. Это 354 тысячи евро. За это время, наверное, что-то изменилось. Всё, что происходит в сторону российского биатлона, будь то звонки, адвокаты и прочее, всё записывается на наш счет. В марте были судебные дела по нашим девочкам – Яне Вилухиной, Ольге Зайцевой, Ольге Романовой. Это тоже придет нам от IBU, что крайне непонятно. Нашей молодой команде приходится оплачивать всё то, что было раньше. - На фоне сложной экономической ситуации компании отказываются от поддержки спорта. СБР ощутил на себе последствия? - Сложности есть всегда. И они будут не только у биатлона, но и многих других видов спорта. Мы понимаем, что спорт финансируется из двух источников – из министерства спорта РФ, которое в целом финансирует всю спортивную подготовку и соревновательный процесс, и от спонсоров. И этот второй источник будет под вопросом, у многих компаний вопрос стоит не как помочь клубам и федерациям, а как самим остаться на плаву. Многие контракты, думаю, будут пересмотрены. Одна надежда на мощные и сильные компании – "Газпром", "Лукойл", "Роснефть" и другие, которые останутся в топе и продолжат помогать спорту. Однозначно, трудности возникнут не только у СБР, но и у других федераций. К осени мы будем понимать масштаб того, что произошло в России и мире. - По линии Минспорта финансирование сохранится или готовитесь к сокращению? - Надеемся, что бюджет не сократится. У нас все нормы были утверждены и подписаны еще в начале года. Надеемся, что для сборных команд, которые уже работают и есть, суммы не будут уменьшены. Конечно, сокращение в министерстве идет по всем программам, по всем направлениям. Мы понимаем, что бюджет будет сильно коррелироваться, сверстываться, и лишние средства будут передаваться в фонд благосостояния. Вы знаете, что 7 миллиардов рублей Минспорт уже вернул в бюджет Российской Федерации. Думаю, это не первый возврат. - Исполнительный директор СБР Сергей Голиков по-прежнему отстранен от своей должности. Когда он сможет вернуться к исполнению своих обязанностей? - Трудно сказать. Все проверки приостановлены, потому что нет возможности их выполнять. До 31 мая Олимпийский комитет России закрыт. Финансовые документы, все приказы находятся там, и это очень кропотливая работа.