Валерий Овчинников Борман, лучшие истории игроков о тренере и российском футболе 90-х

20 самых интересных историй о Валерии Овчинникове от футболистов, работавших с ним. Валерий Овчинников по прозвищу Борман, пожалуй, самый колоритный персонаж российского футбола 1990-х. Он проводил сумасшедшие тренировки и устраивал беспощадные сборы, его махинациям мог бы позавидовать даже великий комбинатор Остап Бендер, а цитаты Бормана мгновенно превращались в афоризмы. Недавно мы писали про самые яркие фразы Овчинникова. «Давал, даю и буду давать!», «В чужой штрафной зарыты деньги» и другие известные цитаты главного оратора российского футбола 1990-х вы можете найти здесь. Теперь расскажем о самых известных, сумасшедших и забавных выходках Бормана. Практически все футболисты, работавшие с ним, вспоминали много трэш-историй, связанных с Овчинниковым. По их рассказам про него можно было даже книгу написать. Однако мы решили сэкономить ваше время и поведать вам 20 самых интересных баек о Бормане. Ниже – примерно 25 минут увлекательнейшего и ностальгического чтива. Наливайте себе чай, кофе или что покрепче и наслаждайтесь. Овчинников заставлял игроков бегать по 20 километров. Тем, кто добегал, он выплачивал зарплату На тренировках Борман никого не щадил. Его футболисты бегали часто и очень много. Едва ли вы вспомните тренера, который заставлял своих игроков бегать полумарафоны. Овчинников же считал сумасшедшие кроссы неотъемлемой частью подготовки команды. Конечно же, футболисты к бегу на такие дистанции подходили без энтузиазма. Но у Бормана были свои способы мотивировать игроков. «Как-то нижегородском «Локомотиве» Овчинников предупредил: «Тем, кто добежит 20 километров, выдам зарплату». Стимул! Финишировали все. Первым — Серега Тимофеев, уложился за 55 минут. А мы через полтора часа дошли. Борман уже не обращал внимания, что к концу сбились на шаг. Главное, с зарплатой не обманул», — рассказывал двукратный чемпион СССР в составе «Зенита» и ЦСКА Сергей Дмитриев. Иногда Борману приходилось хитрить, чтобы заставить футболистов бежать. «На сборах в Армении он объявил: «Послезавтра кросс – 20 километров». Все – раз – сразу начинают придумывать себе отмазки наперёд. Один думает: сошлюсь на температуру, второй – «потяну» завтра ногу на тренировке. Утром просыпаемся, зарядка, завтрак. Приходим на тренировку. Борман: «Ну что, ребята, готовы? Побежали». Перехитрил всех, не успели откосить. Там был надувной зал, пылища. Круг – всего 200 метров. Я бежал 2 часа 40 минут. Уже все переодеться, помыться и пообедать успели, а я только финишировал. Борман подходит: «Вов, а ты где в Москве живёшь?» «В Строгино». «До ЦСКА далеко?». «Километров 15», — отвечаю. «Ну вот, — ухмыляется, — теперь можешь спокойно туда-обратно бегать», — вспоминал Владимир Татарчук, выступавший за «Локомотив» НН в конце 1990-х. «Многих рвало уже на 40-м и 50-м рывке». Знаменитые бормановские 100 по 100 Впрочем, те 20 километров казались футболистам просто разминкой по сравнению со знаменитыми бормановскими 100 по 100. Наверняка до сих пор многие игроки, тренировавшиеся у Овчинникова, с дрожью вспоминает о тех безумных спринтерских тренировках. «Уже после первой тренировки с Борманом я лежал под столом. Лето, жара сумасшедшая. Зашел Борман: «Загадаю вам две загадки. Хоть одну угадаете – тренируйтесь, как хотите. Можете размяться, можете побегать, можете вообще на речку пойти. Не угадаете – тогда я вам говорю, что делать. Первая загадка: что такое зачистка?» Все говорят: военные действия, еще что-то. «Не, зачистка – это такая тренировка. 100 рывков по 100 метров. Вторая загадка полегче: что такое растяжка?» Все: разминка, стретчинг. «Ни хрена. Растяжка – это когда пришел с тренировки, лег в кровать, вытянул ноги-руки, растягиваешься, кайф ловишь. Ладно, пошли». Все встали на поле. «Ну что, у нас сегодня тренировка такая – сначала зачистка, потом растяжка». И начал гонять! Последний из команды проблевался на 80-м рывке. Многих рвало уже на 40-м, 50-м», — вспоминал Роман Орещук, поигравший у Бормана в «Содовике» из Стерлитамака. 12 по 800 в куртках в 30-градусную жару. На такой тренировке Панченко послал Бормана Бывший нападающий таллиннского «Спорта» Виктор Панченко ещё терпел рывки 100 по 100. Но после того, как в жару Овчинников заставил команду бегать в куртках 12 по 800, форвард «взорвался». «Самое тяжелое – это 12 по 800. В тридцатиградусную жару, в болоньевых куртках. А я – в двух, чтоб лишний вес скинуть. После седьмого круга рухнул, крикнув Борману из последних сил: «Иди на … со своим футболом!» Он сделал вид, что не расслышал. Подошел: «Снимай одну «болонку», ладно уж». Я поднялся и дальше поковылял. До сих пор перед глазами картина: стоит Овчинников, раскладывает спички на беговой дорожке, отмеряя сорок отрезков по двести метров. Чтоб не сбиться. Мы рысачим, проклиная всё на свете. А у него во рту «Мальборо», в руке кофе. За Борманом повсюду администратор ходил с сумкой, где был термос, сигареты и зажигалка», — рассказывал Панченко. «Сегодня тренировка с мячами». Все заулыбались, а он: «Взяли мячи в руки – и побежали» Однажды Борман всё-таки решил добавить в тренировочный процесс больше работы с мячом. Радостные футболисты и не предполагали, чем для них обернётся эта затея. «Знаменитая история случилась в Сочи. Борман построил команду: «Сегодня тренировка с мячами». Все выдохнули, заулыбались: «Наконец-то!» Устали от кроссов. А Борман после паузы: «Взяли мячи в руки – и побежали». В свое время он где-то раздобыл голландские конспекты, посвященные тотальному футболу. Его жена Татьяна Николаевна, необычайно красивая женщина, помогла с переводом. По этим конспектам Овчинников работал много лет. Я при встрече сказал ей: «Татьяна Николаевна, что-то вы неправильно перевели. Так тренировать нельзя», — вспоминал Панченко. Удары мячом по животу и подкаты двумя ногами: странные тренировки Бормана У Бормана были уникальные тренировки. Его упражнения с мячом одновременно раздражали футболистов и вызывали у них смех. «1999 год в Нижнем Новгороде, тренер Валерий Овчинников. Мы отрабатывали подкаты: надо толкнуть мячик метров на десять, догнать его в подкате и встать. И так три дистанции: десять по 60 метров, десять по 80 метров и десять по 100 метров. Задница отваливалась. Причем это было не столько тяжело, сколько смешно», — вспоминал бывший нападающий «Локомотива» НН Дмитрий Вязьмикин. «Одно упражнение было круче, чем подкаты. Один ложится на землю, а второй со всей силы лупит ему мячом в живот. И этот, первый, должен терпеть. Или вот ещё. Партнёр отдаёт тебе передачу и сразу же двумя ногами прыгает в тебя в подкате. Нужно увернуться. А поле было жёсткое-жёсткое, земля засохшая. Пришлось отрабатывать», — отмечал Владимир Татарчук. Игроки признавались, что они пытались сопротивляться таким методам. Но в ответ получали лишь порцию отборного мата. Сборы Борман проводил на высокогорной базе в Цахкадзоре, которую называл Освенцимом Сумасшедшие рывки, изнурительные кроссы и странные тренировки совмещала в себе высокогорная база олимпийской сборной СССР по легкой атлетике в армянском Цахкадзоре на высоте 3 тысячи метров над уровнем моря. Игроки считали это место адом, а сам Борман называл его Освенцимом. «Однажды для профилактики Овчинников меня на месяц в воинскую часть сослал. Но это было отдыхом на Гавайях по сравнению с тем, что происходило на предсезонных сборах. Каждый год во время предсезонки он торжественно объявлял: «А теперь поедем на две недели в Освенцим!» Под Освенцимом подразумевался Цахкадзор. И мы могли пробегать в тамошнем манеже по 60-70 трехсотметровых кругов. Ладно бы еще на воздухе – может, и полезно продышаться к сезону. Но по манежу?! Легкоатлеты нас спрашивали: «А вы, парни, из какого вида спорта будете?» – «Футбол». У них глаза на лоб лезли: ни разу с мячом они нас не видели. Мяч за эти две недели нам бросали пару раз, да и то после кросса и в снегу по колено», — вспоминал Валерий Карпин, начинавший свою профессиональную карьеру в таллиннском «Спорте». Распорядок дня на таких сборах был очень жёстким. Футболисты просто не успевали отдыхать в паузах между беговыми упражнениями. «В 7.30 был подъём, зарядка. Причём это было на высоте 3000 метров над уровнем моря, поэтому дышать невозможно, но на зарядочке надо пробежать 8-10 километров по снегу. Потом сразу на завтрак и тренировку, и там упражнения десять по тысяче, семь по две тысячи, двенадцать по восемьсот. Потом вечерняя тренировка типа с мячом, где снега больше, чем по колено — бегаешь, проваливаешься. Тебе кидают мяч, а ты водишь его «одним местом», потому что проваливаешься под снег. И после ужина ещё тренировка в бассейне. Ни одного упражнения Бормана я себе на вооружение не взял», — признавался Карпин. Овчинников умел мотивировать футболистов. Перед матчами он приносил огромные сумки с деньгами История про сумку с деньгами в раздевалке – одна из самых известных баек про Валерия Овчинников. На самом деле Борман регулярно мотивировал игроков, принося кучу денег перед матчами. Если футболисты выигрывали, то действительно получали кругленькие суммы. «До сих пор помню свою первую установку в «Локомотиве», которую давал Борман. Играли с кем-то из грандов — то ли «Спартаком», то ли «Локомотивом». Вот представьте, бильярдный зал, игроки рассаживаются на стульчиках вдоль стен, Овчинников стоит посередине, возле игрового стола и говорит помощнику: «Ну-ка, сбегай наверх, принеси мою большую сумку». Тот принёс. «Открывай!» — «Но там же деньги!» — «Я знаю, что там. Открывай!» Открыл. «Теперь влезай на стол и высыпай все посередине, все — до последней пачки!». Мы сидим — смотрим на гору упаковок с деньгами. Сколько там было — не могу даже представить, но очень много. Борман, обращаясь к нам: «Сейчас дружно встали, подошли к столу, и каждый берёт столько, сколько сможет загрести руками». Мы сидим, переглядываемся. Он грохнул кием об стол: «Подошли, я сказал!» Встаём, подходим к столу, но как только протягиваем к деньгам руки, он лупит кием со всей силы об угол стола так, что кий разлетается в щепки. Мы, естественно, дружно метнулись на свои места, а он так спокойно: «Это всё — ваше, но только после матча, если вы их обыграете». Помощник снова влезает на стол, собирает деньги в сумку и уносит их обратно. Вот и вся установка. Я был в шоке», — рассказывал нападающий Иван Гецко, выступавший за нижегородский «Локомотив» в середине 1990-х. Роман Орещук даже вспоминал конкретную сумму бонусов от Бормана. По его словам, однажды в «Содовике» Овчинников обещал 150 тысяч рублей каждому игроку за победу. «Приехал «Содовик» на встречу в Ульяновске. Играл в команде молодой защитник, обычный деревенский пацан из Стерлитамака Андрей Сидяев. Премиальные в «Содовике» – тысяча долларов за победу. Но тот матч был важнее остальных. Нашли каких-то инвесторов, спонсоров, чтобы мы выиграли и обошли «Волгу», идущую вровень с нами. В раздевалке Викторыч объявляет состав на игру, а потом просто открывает чемодан. А там – деньги. Сказал, что премиальные сегодня 150 тысяч рублей. Сидяев сидит, ничего не понимает и в конце вдруг робко спрашивает: «Это на всех или каждому?!». «Да каждому!» – отвечает Борман. После такого Сидяев как ошпаренный помчался. Но денег в итоге никто не заработал. Сыграли 0:0. Судья Иванов там чудил как следует. Поле было – травы никакой, разметку не видно, просто катастрофа. На последней минуте мы заработали чистый пенальти. Но линия вратарской была раза в четыре шире обычной – потому что её посыпали извёсткой, размылась во время игры. Все видят, что реально 11-метровый, но Иванов показывает на эту огромную линию и ставит штрафной. У Бормана тогда схватило спину. Так он, на костылях, по всему полю за судьёй бегал! Не оттянуть было Валерия Викторовича. Короче, деньги уехали обратно. За ничью не платят», — говорил Орещук. Выступавший за нижегородский «Локомотив» Юрий Калитвинцев признавался, что порой Борман увеличивал «ставки» в перерыве, если команда проигрывала. «Бонусы же, как правило, оговаривались еще до матча, а в паузе между таймами, если мы проигрывали, могли удвоиться. Раза три или четыре подряд мы совершенно неумышленно срывали такой «джек-пот». Борман насторожился. «Вы что, — говорит, — специально в первом тайме «попадаете», чтобы я потом сумму удваивал, а вы выходили, «хлопали» соперника и срывали двойной куш?» «Викторович, — говорим, — мы не нарочно». Однажды приехали в мой родной Волгоград, с точки зрения турнирной борьбы матч уже ничего не решал. После первого тайма проигрываем — 0:1. «Викторович, — говорю Борману, — может, увеличите премиальные?» «Ладно, — отвечает, — идите играйте». Вышли на поле, победили. После игры Борман тихо так говорит: «А ну-ка сядьте. Мать вашу, так вы меня всё-таки разводили! Хорошо, что я догадался», — рассказывал Калитвинцев. Другой экс-футболист «Локо» Дмитрий Черышев вспоминал, что Борман отнюдь не только в раздевалке мотивировал деньгами игроков. «Был интересный момент на сборах. Саша Гармашов, великий для меня человек, всегда считал себя самым быстрым в «Локомотиве». А Гена Масляев ещё по Дзержинску знал о моих скоростных данных, поддел Гармаша: «Да Черышев тебя обгонит». Тот не поверил: «Да ладно, не может быть». Овчинников этот разговор услышал, завёлся – он вообще очень азартный человек. И говорит Сане: «Если тебя Черышев обгоняет, 50 рублей с твоей зарплаты отдам ему». У меня оклад был 124 рубля – стал 174. Не знаю, отняли ли у него, но мне полтинник накинули, — признавался Черышев. «Слышь ты, молодой, какая тебе, на хрен, квартира? Сначала заиграть должен» Отца Дениса Черышева Борман удивлял ещё не раз. Однажды Овчинников наехал на футболиста за то, что тот последовал его совету. «Жили мы с родителями. Мама с папой – в одной комнате, я, Лена и Денис – в другой, а мой брат спал в зале. В гости к команде должен был приехать начальник Горьковской железной дороги Омари Хасанович Шарадзе. Я подошёл к Овчинникову: «Валерий Викторович, я только женился, игрок основного состава – мне бы квартирку». Борман отвечает: «Сейчас приедет Шарадзе – ему и задай этот вопрос». После окончания собрания Шарадзе спрашивает: «Ребята, есть вопросы?». Я поднимаю руку: «Омари Хасанович, я только женился, молодой, можно мне как-то с квартирой помочь?». И тут Овчинников как гаркнет: «Слышь ты, молодой, какая тебе, на хрен, квартира? Сначала заиграть должен». Я опешил: «Викторыч, вы же сами мне сказали…». Ржали все. Квартиру в итоге дали, в 1991-м, когда Дениске было полгодика. В новом доме для железнодорожников выделили двушку», — рассказывал Черышев. На разбор одной игры Борман потратил аж 8 часов. Однако не успел разобрать даже первый тайм Борман любил поговорить с футболистами. Однажды он так увлёкся, что потратил практически целый день на разбор одного тайма проигранного матча. «Приехали мы как-то на тренировку, после которой должно было состояться теоретическое занятие. Но Овчинников предложил: давайте сначала разберем вчерашнюю игру («Локомотив» — «Локомотив» НН – 3:1 – Прим. «Чемпионата»), а потом потренируемся. Говорил он в итоге восемь с половиной часов до самого вечера! Никакой тренировки, естественно, уже не было. При этом Валерий Викторович практически ни разу не остановился», — вспоминал экс-полузащитник нижегородского «Локомотива» Борис Матвеев. «Сам не понимаю, как можно было сидеть столько времени. Но можно, оказывается. В другом месте, я может, и задремал бы, но только не там. Очень шумный был диалог. Мы крутили взад-вперед кассету. Он каждый момент останавливал, и начиналось обсуждение. В итоге за восемь часов даже первый тайм не досмотрели. После этого собрания Дурнев собрал сумку и уехал из команды. Разругался с Борманом. Кто-то мог с ним поспорить — например, Мухамадиев или Афанасьев. Но если Овчинников завелся — и они молчали», — вспоминал партнёр Матвеева по команде Пётр Быстров. Футболисты рассказывали, что практически всё установки и разборы игр в «Локомотиве» с Овчинниковым проходили одинаково: комната в клубах табачного дыма, у стола Борман, рядом пепельница, набитая окурками. Во рту у него сигарета, в руке кофе. «Курил он везде – и в чартере, маленьком Як-40, и в автобусе, и в раздевалке. Никому даже в голову не пришло бы сделать ему замечание. Состав называл быстро, не вдаваясь в детали. О том, какие взаимодействия, кто куда бежит – ни слова. Борман и подбирал футболистов опытных, играющих, которым не надо ничего объяснять. Зачем ему фишки двигать? Сами разберемся. Потом добавлял: «Сегодня эти сдают там. Те выигрывают здесь… Так что наша задача – победить. Деньги зарыты в чужой штрафной – пойдите и откопайте их». Менялся только размер премиальных – то три тысячи долларов, то пять», — утверждал бывший форвард «Локомотива» НН Олег Гарин. «Он очень много курил, это правда. Еще кофе ему Козин (помощник Овчинникова Николай Козин – прим. «Чемпионата») делал по спецзаказу — не представляю, сколько ложек на чашку клал. В комнату, где они игры разбирали, потом не зайти было — сплошной дым. Так накурено, что минуту побудешь — костюм можно в чистку сдавать», — признавался Быстров. «Вот те, на те, *** в томате». Бормана прорвало, а мы все валялись!» Борман критиковал футболистов беззлобно. После его замечаний раздевалка частенько наполнялась смехом. «Мы дома, помню, кому-то загнулись 0:3. Вся команда собралась на базе, все сидят, ждут, трясутся — Бормана нет. Наконец, появляется, берет пепельницу. Закурил. Мы сидим, молчим. Минута проходит, вторая — Борман встает. Сигаретку примял: «Вот те, на те, *** в томате». Мать честная! Мы все валялись! А Бормана прорвало: «Что вы ржете?! Играть не умеете — будете бегать!». И начались — гонки по кругу. А на каждой фишке Валерий Викторович ставил человека — присматривать. Контроль нужен был особенно за Петей Быстровым. Тот любил уголок срезать. Вообще Борман — умора. Как-то проигрываем, в перерыве выдает: «Невозможно сидеть на скамейке! От вашей игры мозги плавятся на асфальте, а передо мной табличка: Don’t smoke, fasten belts (Не курите, пристегните ремни – Прим. «Чемпионата»)», — говорил Дмитрий Вязьмикин. Экс-форвард «Локо» вспоминал, что больше всех в то время от Бормана «прилетало» Петру Быстрову. «Чемпионом по критике у него тот же Петя был. На собрании Борман речь дал: «Петя, сколько тебе лет?» — «19». – «У тебя же все есть, тебе ничего не надо! Ты же ничего не хочешь! А машина у тебя какая?» — «99-я». – «Вот! «99-я»! Ты ж домой приходишь, холодильник пинаешь — у тебя оттуда сервелат сыпется, в 19 лет», — рассказывал Вязьмикин. «От пилоток ушли — а теперь пилотки наверх, и вперёд!». В Кирове Борман погнал игроков на марш-бросок в лес Овчинников без фанатизма следил за дисциплиной в команде. Но когда всё-таки ловил игроков на проступках, им не было пощады. Так футболисты кировского «Динамо» за нарушение режима были вывезены в лес. Там они должны были совершить настоящий армейский марш-бросок. — Гульнули мы с ребятами, будучи приписанными к гостинице «Спортивная». Приезжает проверить Борман — нас нет. А в Кирове всего три места, где могут быть футболисты. Ну, Овчинников и узнал, где мы зависаем, — вспоминал бывший вратарь «Динамо» Юрий Перескоков. — На следующий день подъём в 8 утра. «Всем одеваться по форме!» — говорит. У нас большинство пацанов служили в армии, всё поняли. По форме – понятно, что не по спортивной. Сапоги, гимнастёрка. Мы пошлёпали кое-кому по задницам, чтобы ушли — парни молодые, что вы хотите. Выходим на улицу, он нас строит около ПАЗика и произносит такие слова, какие мог только он: «От пилоток ушли — а теперь пилотки наверх, и вперёд!». Едем непонятно куда, в чисто поле. Встаём в шеренгу, утро, жара дикая. «Видите там лес? Вот туда — марш бросок! А сам достаёт мегафон: «А теперь, служивые, внимание: ракетница справа! Ракетница слева!». Ну и мы должны были маневрировать из стороны в сторону. Когда грязные и изрядно потрёпанные футболисты вернулись к автобусу, Борман с улыбкой спросил: «Ну что, хотите ещё погулять?!», а затем вновь их погнал – теперь по дороге. «Сам он ехал за нами в автобусе и кричал: «Прибавили! А теперь ускорение! Давай-давай!» В итоге сжалился: «Фиг с вами, садитесь. Правда, без пива, только вода будет», — вспоминал Перескоков. Борман заставлял врачей бегать с сумками и бриться налысо От Бормана доставалось не только футболистам, но и врачам. Сотрудников медицинского штаба Овчинников гонял практически так же, как и профессиональных спортсменов. «У нас даже врачи тренировались как сумасшедшие. 100 метров с тяжеленными сумками за определённое время должны были пробежать. Потому что Борману было важно, как быстро они добегут до травмированного игрока во время матча. Всей командой мы смотрели на докторов и жалели их. С такой охапкой медикаментов тащиться… Ужас», — вспоминал Перескоков. Порой врачи даже попадали под раздачу за «косяки» футболистов. «Летом Борман вдруг постригся наголо. Приезжает на тренировку. Димка Власов шепчет: «Вот это складки на шее! Как у шарпея!» Все – хи-хи, ха-ха. Борман закипает. Но что футболистам сделает? Поворачивается к персоналу, указывает на бритый затылок: «Чтоб завтра в таком же виде явились!». И массажисты, врач, администратор, водитель дружно отправились в парикмахерскую. Доктора вообще трижды туда гонял, потому что тому не хотелось с кудрями расставаться, чуть не плакал. А Борман рычал: «Еще короче!» Потом сжалился: «Ладно, три миллиметра. Не больше!», — рассказывал экс-голкипер нижегородского «Локомотива» Дмитрий Гончаров. Овчинников в одиночку съел «больного» шестикилограммового карпа Валерий Овчинников запомнился футболистам не только поклонником физических нагрузок и мастером афоризмов, но и заядлым любителем хорошо пообедать. — В карьере на базе я как-то поймал карпа килограмм на шесть. Отдал поварихам – попросил приготовить ребятам, — рассказывал Владимир Татарчук. — Тренер тут как тут: «Так, команде эту рыбу ни в коем случае нельзя. Она же больная». Но рыбу не выбросили. Борман сам её и слопал – одни кости оставил. Овчинников орал на Орещука с бровки. Борман размахивал костылём и обещал закопать форварда Однажды от Овчинникова едва хорошенько не досталось и Роману Орещуку в «Содовике». «Я был проводником между главным тренером и ребятами. Как-то играли с новотроицкой «Ностой», в день города в Стерлитамаке. Потому начальство сказало чётко: «Парни, нужна победа. Любой ценой». У Бормана незадолго до этого схватило спину – он уже две недели на костылях ходил. Ему было очень плохо, но он терпел, на уколах держался. Как-то подходит ко мне перед матчем и спрашивает: «Что будем делать? С судьями будем работать или нет?!» Я в ответ: «Да зачем, Викторыч?! Мы и так их порвём!» Начинается игра. На первых же минутах пускаем гол, горим 0:1. На второй – опаснейший момент у наших ворот. На третьей – ещё один. Сами мы центр поля перейти не можем. Борман как выбегает к бровке. И орёт на весь стадион: «Орещук, Орещук, если не выиграем – я тебя закопаю!» Уже костылем по линии бьет: «Орещук!» «Ты, *****, не жилец». Тогда я понимал, что, если обернусь на Овчинникова, вряд ли выживу. Орещук признавался, что крики Бормана замотивировали его как следует. Тот матч «Содовик» выиграл со счётом 7:1, а форвард оформил покер. «Обычно премиальные у нас были $ 1000. По случаю такого матча нам их сделали двойными. Из фонда Бормана мы получаем еще по «пятёре» – уже $ 7000. В раздевалку зашел мэр, дал нам еще по $1000, а потом еще от губернатора – по $2000. Итого получилось $ 10 000 за победу каждому. Во второй лиге!», — вспоминал Орещук. Овчинников угрожал Карасёву. Тренер кричал, что скормит судью медведям Частенько Бормана выводили из себя и судьи. Во время выездного матча с «Энергетиком» Валерий Овчинников «вскипел», когда главный арбитр встречи Сергей Карасёв не поставил очевидный пенальти. В порыве гнева тренер «Содовика» даже пообещал скормить рефери медведям. «Ещё ездили с Борманом в город Урень, там на стадионе медведи живут. Самые настоящие – два медведя в клетке, прям рядом с раздевалкой. Ливень шёл страшный. Судил нас Карасев – он сейчас в премьер-лиге работает, а тогда только начинал. Мы боролись за выход в первый дивизион, и я точно знал, что под нас возили деньги. Играли 0:0, почти без моментов, шла 90-я минута. Я выбежал один на один, перекинул вратаря и мяч застрял прямо на линии. Оббегаю вратаря и несусь к мячу. Он хватает меня за ноги, и я прям лицом в лужу – бам. Поднимаю голову из болота и вижу: мяч – в 10 сантиметрах от моего носа. Только толкни – и гол. Двинуться не могу, потому что вратарь держит за ноги мертвой хваткой. Пытаюсь шевельнуться – не выходит, а потом защитник выносит мяч. По всем правилам – пенальти. Но судья его не дает и сразу свистит конец игры. Борман за этим Карасевым по этому стадиону бегал минут десять: «Да я тебя туда, сюда! Да я тебя медведям скормлю!» — утверждал Роман Орещук. По его словам, после матча клуб из Стерлитамака отправил кассету с записью игры в судейский комитет, а чуть позже Карасёва дисквалифицировали. Перед игрой «Жемчужина» — «Локо» арбитры качали мячи. А в конце матча Борман сказал футболистам: «Теперь играйте, как хотите» Конечно же, мы не могли не вспомнить знаменитую историю с участием Овчинникова, которая случилась в концовке чемпионата России-1993. В последнем туре «Локо» НН и команда товарища Бормана – Арсена Найденова «Жемчужина» Сочи могли вылететь, но при определённом раскладе (у «Жемчужины» было 30 очков, у «Луча» — 29, у «Локо» НН и «Океана» — по 28) сохраняли место в высшей лиге. Тогда встречи начинались единовременно. Но матч между «Локо» и «Жемчужиной» по «счастливой» случайности стартовал позже. «Чтоб узнать, как сыграли конкуренты, клубы решили тянуть время любой ценой. То арбитры в судейской задержались. То мячи качали. Игра началась – мяч спущен. Два запасных – тоже. Пауза. Затем погасла мачта освещения, это какой-то рабочий специально перерубил кабель. Когда в других городах матчи завершились, в Нижнем играть оставалось минут пятнадцать. Выяснив, что вылет ни «Жемчужине», ни «Локомотиву» не грозит, Овчинников с Найденовым вышли к бровке, обнялись и крикнули своим: «А теперь играйте, как хотите…», — вспоминал Виктор Панченко. Чтобы взять реванш у «КАМАЗа» Борман нагнал пожарные машины. Они поливали поле кипятком Будучи тренером «Локомотива», порой Борман выдавал «фокусы» ещё хитрее, чем в заключительном туре ЧР-1993. Желая отомстить «КАМАЗу» за досадное поражение в первом круге чемпионата, Овчинников проявил сверхизобретательность. – В 1989 году мы принимали Нижний. Они в предыдущем туре вынесли 3:0 крепкий Ижевск. Думаю, что ж с нами-то будет? Овчинников перед игрой в благодушном настроении: «Не волнуйся, больше трех не забьем». Мы хлопнули их 2:0. После матча Бормана я уже не видел. Говорят, был в такой ярости, что на трассе высадил игроков из автобуса и устроил кросс до аэропорта, — рассказывал экс-тренер «КАМАЗа» Валерий Четверик. — Вскоре он преподал мне хороший урок. Март, Нижний Новгород, промерзлое поле. Потренировались там накануне матча. На следующий день приезжаем на игру – газон не узнать. Сырой. Овчинников нагнал пожарные машины и приказал кипятком его растопить. Шипы-то у нас были для морозной погоды. Мы и не предполагали, что другие понадобятся. В итоге проиграли. Так я убедился, что в футболе мелочей не бывает. С той поры всегда – и дома, и на выезде – в день игры посылал администратора проверять газон. Борман не заплатил игрокам «Локо» премиальные. И вскоре привёз вместо тех, кому был должен, 10 недорогих футболистов Тем не менее Овчинников дурачил не только соперников. Иногда Борман вводил в заблуждение своих футболистов. Перешедшего из московского «Локомотива» в нижегородский Олега Гарина он засыпал обещаниями, но положенные премиальные так и не выплатил. «Я заключил двухлетний контракт в марте 1998 года. Валерий Овчинников поставил задачу за год: вернуться в премьер-лигу. Зарплата – как в московском «Локомотиве». Три тысячи долларов. Плюс подъемные — по 50 тысяч долларов за сезон. Бормана тогда аренда не устроила: «Только полноценный трансфер». За меня он расплатился «волгами» и «газелями». А в августе бабахнул дефолт, и привет. Борман оказался банкротом. Подъемные я так и не увидел. Ни за первый сезон, ни тем более за второй. Он и премиальные остался должен – 20 тысяч долларов. Мы-то задачу выполнили, вышли в премьер-лигу, я забил 17 мячей. Зимой 1999 года поехали на сборы, Борман твердил, что обязательно рассчитается: «Завтра, завтра…». Но накануне сезона провернул ход конём. Понимал, что при таких долгах команда становится неуправляемой. Поэтому привез в Нижний десять новых игроков. Отыскал под них минимальные деньги», — вспоминал Гарин. Те же игроки, которым были положены премиальные, остались ни с чем. «Сейчас-то футболисты могут обратиться в Палату по разрешению споров – и клубу закроют заявку, заставят выплатить все, что прописано в контрактах. В то время жаловаться было некому. Но если б не дефолт, уверен, Борман бы не кинул. В 1999 году он сам едва сводил концы с концами, на следующий сезон вылетел», — утверждал Олег Гарин. «В раздевалке Борман подкинул к потолку 11 маек. Кто поймает, тот в составе» Сезон-1998 сложился ужасно для «Локомотива». Перед заключительным туром чемпионата нижегородцы занимали последнее место, а предстоящий матч с «Зенитом» уже ничего не решал – «Локо» вылетал из Премьер-лиги. Впрочем, даже в такой ситуации Овчинников старался сохранять оптимизм. «В раздевалке перед игрой Борман подкинул к потолку 11 маек и сказал: «Кто поймает, тот в составе», — вспоминал Дмитрий Гончаров. Фамилии тех, кому удалось заполучить футболки, остались не известны. Однако на встречу с питерцами «Локомотив» вышел практически в оптимальном составе и добыл ничью. Из-за суеверий Борман запрещал водителю клубного автобуса останавливаться по пути на игру. Совсем Футболисты, работавшие с Борманом, отзывались о нём, как о суеверном человеке. Дмитрий Вязьмикин, например, утверждал, что после победы у Овчинникова был своеобразный ритуал. «Если мы готовились на базе, а после пребывания на ней выиграли игру – все обязательно повторяется с точностью до мелочей. Вплоть до распорядка дня, тренировок и даже питания, — рассказывал Вязьмикин. Ещё интереснее оказалась история форварда Гочи Гогричиани, который полгода отыграл у Овчинникова в Нижнем Новгороде. «Когда мы ездили на стадион, автобус не должен был останавливаться. Примета у него была такая. Мы за городом. А стадион в центре города. То есть до места – светофоров 14-15, не меньше. Это не легковая машина – автобус, метров 12 длиной, два с половиной шириной. И не дай Бог остановиться – даже на светофоре, даже в пробке. Водитель умудрялся довезти нас без остановок. Я до сих пор не понимаю – как. Как хочешь, так и едь! Вы можете так проехать? А Борман смог воспитать так своего водителя, чтобы он ни разу не остановился», — вспоминал Гогричиани.